Решение. 26 страница

— Что? — девушка остановила своё движение, — Я никогда… Я только помогала… Даже Альбус…

— Так он авторитет для тебя?

— Ну… Он ведь… Он ведь всё знает об этом мире, о том, как его лучше всего устроить, как больше всего нравится жить людям, где их место…

— Так это он?! — Гарри с силой провела ладонями по лицу. Всё ясно. Этот старый ублюдок продался Хаосу. Что ему пообещали? Впрочем, это уже неважно. Девушка подала знак Иелеру, тот создал временную сферу, помог Гарри освободиться. И вместе они атаковали Нилиэль.

Для кого-либо (например, Малфоя, которого поставили караулить у двери) не произошло ничего, но в одну-единственную секунду Императрица вдруг оказалась связанной, а напротив неё стояли Иелер и Гарри. Вокруг них обоих была такая аура силы, что захватило дух.

Нилиэль непонимающе хлопала глазами, блестящими от слёз. Сейчас она действительно казалась невинной жертвой, но…

— Нилиэль, ты понимаешь, что сейчас произойдёт? — холодно спросила Гарри. Да, по-другому она просто не могла.

— Гарри…

— Я не буду говорить тебе «прости». Но мне жаль, что я не смогла разглядеть в тебе опасность. Это было безответственно с моей стороны.

— Гарри, ты не понимаешь…

— Нет, это ты, похоже, не понимаешь. Но всё должно быть по форме. Отражение, в мире своём носящая имя Нилиэль Актаранни, признаёшь ли ты свою вину? Раскаиваешься ли в содеянном?

— В чём? Что я сделала? — связанная девушка залилась слезами. Внутри Лоры поднялась волна жалости — они ведь когда-то действительно дружили. Но поддаваться нельзя было. Подтверждением этого были заключённые в кристаллы разных цветов Хранители, стоящие вокруг звезды в ритуальной зале.

Драко, памятуя о просьбе Поттер, не вмешивался, стоя у входа в зал. Иелер стоял у связанной Императрицы, напротив которой, как раз в центре звезды, стояла Гарри. Она подняла руку, по ней тут же пробежали маленькие искорки магии — серебристые, светящиеся.

— Силой и Словом, данными мне Магией, единой и всеобъемлющей, я… — голос девушки отражался от высоких сводов ритуальной залы, многократно усиленный эхом, замолк, прерванный стуком распахнувшейся двери. Замешкавшегося Малфоя отшвырнуло назад, к стене, а в дверном проёме показался высокий худой мужчина в длинной светлой мантии. В руках он нёс бессознательного маленького мальчика, волшебной палочкой указывая ему в шею.

— Я думаю, мисс, вам лучше отпустить Её Величество Императрицу, — как можно дружелюбнее сказал Дамблдор и улыбнулся, — Я побывал в штаб-квартире тёмных магов, к коим вы по недоразумению присоединились, и спас оттуда детей. Думаю, вам будет приятно осознавать, что с ними всё в порядке. Ну, и что с ними по вашей вине и глупости ничего не случилось.

Поттер с силой сжала кулаки:

— Отпусти ребёнка, выродок!

— Ну что вы, леди, зачем такие слова? Это невежливо, по меньшей мере.

— А с такими, как ты, по-другому нельзя, — выплюнула девушка, в глубине неё взметнулась всепоглощающая ненависть к этому человеку, — Отдай ребёнка — и, может быть, тебе будет позволено остаться.

Дамблдор промолчал, как ни в чём не бывало, баюкая бессознательного Терри. Лора не знала, что делать, стоило ей склонить чашу весов на свою сторону — как вмешивался кто-то более могущественный, и всё шло наперекосяк. Иелер не понимал, что происходит, как ему помочь, он и так из последних сил удерживал рвущуюся Императрицу, Драко лежал без сознания, от его головы медленно расползалась лужица крови; сама Лора была заблокирована так и не реализованной из-за прерванного ритуала магической силой. И что можно было сделать в этой, казалось бы, патовой ситуации?! Идею подал сам Дамблдор.

— Я понимаю, дорогие мои, вам всё ещё трудно принять произошедшие в мире и обществе перемены, ведь вы выросли в то время, когда несколько сил боролись за власть, но сейчас-то всё спокойно. И я не убийца, как и наша Повелительница, мы лишь трудимся во имя всеобщего блага…

— Блага? Ха, Дамблдор, не смеши меня! — высокомерно заявила Лора, судорожно пытаясь придумать причину для разговора с мужчиной.

— Я вас знаю, мисс? — учтиво осведомился Дамблдор, заинтересовавшись, наконец, собеседницей.

— О, дорогуша, ты знаешь меня и одновременно совершенно не знаешь. Я, наверное, твой персональный кошмар, а, Альбус? Никого не напоминаю?

Слов девушки заставили мужчину насторожиться и внимательно присмотреться к ней. Да, тоненькая, невысокая, можно сказать, хрупкая. С немым вызовом в глубине ярко-зелёных глаз, как когда-то… Догадка была одновременно нелепа и блестяща. И идеально вписывалась в историю всего происходящего.

— Ты — дочь Гарри Поттера? — осторожно поинтересовался Дамблдор, всё же опуская малыша на пол около застонавшего Драко. Лора усмехнулась:

— Нет, я не дочь Гарри Поттера. Я и есть Поттер, просто… Я изменился.

— Вот даже как… Я не буду мучить тебя вопросами, дорог…ая. Знаешь… я… так тосковал по тебе…

— Ты? Тосковал? Ха! Не смеши, Дамби! Единственное, на что ты был всегда способен — это плести интриги!

— Ты не права, моя девочка, если считаешь так. Я всегда был великим, и именно этим выделялся среди серой толпы. На мне в Англии держалось если не всё, то очень многое…

Лора рассмеялась:

-Боже мой, да ты послушай себя! У тебя, случаем, не мания величия на почве многочисленных убийств началась?

— Я никого никогда не убивал, — жёстко отрезал Дамблдор, глаза его гневно сверкнули. Лора усмехнулась: знали такое выражение лица, плавали уже.

— Мне напомнить про Ариану? Ведь ты так и не выяснил, кто же на самом деле убил её. И почему-то мне всегда казалось, что это именно ты послужил причиной её смерти.

— Нет! Это был Гриндевальд!

— Угу… Твой любовник, между прочим,— Лора намеренно провоцировала мужчину, стремясь сыграть на его первой же допущенной ошибке. Сам Дамблдор пока только гневно сверкал глазами, но Лора старалась бить по самым его больным местам.

— А потом? Сколько человек погибло, пока ты бегал от Геллерта? Боялся, что более могущественный маг уложит бедненького Али с первого же заклинания?

— Я никогда — слышишь? — никогда не боялся Геллерта! — четко произнёс Альбус.

«Ну же! — молила его Лора, — Давай же, злись!»

— Но всё-таки не стал мешать ему, когда он начал методично уничтожать магглов. А может, — девушка подалась вперёд и словно бы доверительно зашептала, — Может, ты был частью хитроумного плана? А потом просто предал своего Геллерта?

— Я не предатель, — вокруг Дамблдора стала явственно ощущаться магическая мощь, мужчина заиграл желваками. Лора продолжила играть, одновременно отмечая и напряжение Иелера, и попытки Драко привести Терри в сознание.

«Пожалуйста!»

— Не предатель, говоришь? А как же братья Молли Уизли? Они доверились тебе, а ты просто бросил их в самом пекле битвы? Уже при Волдеморте, кстати.

— Они… Я пытался спасти их, но не смог. Мне дали ложную информацию, и…

— Альбус, вот только давай не будем меня обманывать. Мёртвые знают всё, — девушка кровожадно улыбнулась, — И о мёртвых, кстати… О моих родителях помнишь? Они тебе слали пламенный привет с того света. С пожеланием жаркого отдыха в Аду!

— Ты… их видела? Ты шагнула сквозь завесу? — позабыв про всё, Альбус уставился в глаза Поттер, приготовившись жадно ловить каждое её слово том, что для всех находилось за гранью.

— Чем слушаешь, смертный? Впрочем, что ещё ждать от предателя и убийцы. Такие, как ты слышат только то, что хотят слышать. А потом могут спокойно заявить: «Ну кто же знал?»

— Я не предатель, и уж тем более, не убийца! — в голубые глаза вновь вернулся холодный огонь, — Я — величайший маг современности, нет, истории человечества! Я чувствую всё, что происходит, всю магию этого мира, и она прекрасна!..

— Ты о Хаосе, что ли? — фыркнула Лора, — Если хочешь увидеть по-настоящему прекрасный мир — попроси свою Императрицу, она тебе покажет другие миры… а пока что я хочу поговорить о твоих жертвах.

— Я меня нет жертв!

— О, милый, а как же Северус Снейп? И другие… Но вернёмся к Северусу, ему ты должен больше, чем кому бы то ни было. Не так ли?

— Нет. Он знал, на что шёл!

— Конечно, знал. И ты знал, что он будет делать всё, что ты «попросишь», правда ведь? — голос девушки был мягким и обволакивающим, но вот слова её резали не хуже ножа, — Он верил тебе больше, чем даже самому себе, помнишь? Он считал тебя больше, чем другом, больше, чем наставником. Отцом, которого у него по факту и не было. Единственный в этом мире близкий человек. Который неустанно напоминал о прошлом, бил по любви к женщине, что никогда не могла быть его.

— Я никогда…

— Ой, Альбус, я тебя умоляю, без пафоса, ладно? Я видела в воспоминаниях Северуса, что и как ты ему говорил.

— Я уже давно исправил все свои ошибки!

— Никогда ты их не исправишь, Альбус. Ты с твоим стремлением расписать существование всего мира по своему же сценарию — ты ничуть не хуже Волдеморта и Гриндевальда. Вместе взятых. И жертв на тебе больше, чем на них.

— Я не убийца!

— Убийца. И предатель.

— Нет!

— Да, дорогой, да. У-бий-ца. Пре-да-тель, — пропела Лора, а потом наклонилась, зашептала, — Я сделаю так, Альбус, что все люди, которые погибли по твоей вине, буду приходить к тебе. Будут напоминать о себе. Пока ты не признаешь все свои грехи.

— Я не убийца!

— А они так не думают, — девушка кивнула на возникших из воздуха фигуры людей, в которых Альбус без труда узнал и свою мёртвую сестру, и брата, и мать с отцом, и тех, кто ему доверял: все Уизли, Прюэтты, Лонгботтомы, Северус… Они стояли, образуя некий коридор между ним и Поттер и вразнобой шептали: «Убийца! Предатель». Вскоре мир стих, растворившись в этом шёпоте, оставляя вместо себя только пустоту, заполняемую виной и осознанием своей никчёмности. И ненавистью.

— Убери их!

— Сам убери, ты же великий маг. Маг-убийца. Я ведь тоже твоя жертва, разве нет?

— Я не…

— Ты — да.

— Нет! — магия Дамблдора, наконец, сделала своё дело: с кончика палочки сорвался зелёный луч и устремился в сторону ехидно ухмыляющейся Поттер. В то мгновение, когда заклятие Смерти коснулось груди девушки, вызванные ей призраки кинулись к Дамблдору, закружили его, растворяя в себе и воспоминаниях о своих страданиях и смерти.

Призраки действовали настолько бесшумно, что поглощали даже вопли попавшего к ним в руки Дамблдора. Плотный пузырь ошеломлённой тишины был разрушен звуком трескающихся кристаллов, из которых выходили заточённые Хранители. Один из камней так и остался стоять. Нилиэль опустила голову, признавая своё поражение, она уже не пыталась вырваться из рук ослабившего хватку Иелера. Сам он смотрел на распростёртую на полу девушку, не в силах разобраться, что же только что произошло. Отвлекли его подошедшие Свет и Тьма этого мира.

— Возьми Терри, пожалуйста, — лохматая женщина передала ему мирно сопевшего мальчика, рыжий Хранитель света же помог Нилиэль подняться и отдал её в руки Хранителей мира сирен.

— Что с ней теперь будет? — спросил Иелер, указывая подбородком в ту сторону. Хранители перемешались, от их присутствия было шумно настолько, что отдельных слов было не разобрать. Души уже покинули этот мир, оставив лежать на полу совершенно седого старика. Он тяжело дышал и, судя по мимике, что-то бормотал, из его широко открытых глаз катились слёзы.

— Насчёт Императрицы я не знаю, но лишившись влияния Дамблдора — и Хаоса, соответственно — она стала воспринимать всё более адекватно. Думаю, всё уладится.

— А?..

— Не спрашивай меня об этом, пожалуйста, — попросила Тьма, и Иелер впервые за время разговора услышал в её голосе хоть какие-то эмоции. Жаль, что в них сквозила только боль… Не в силах больше вынести тягостного проявления того, что испытывала Тьма, Иелер поспешил удалиться к своим соотечественникам, уголком глаза заметив, что позади отчаянно обнимавшихся Света и Тьмы на полу, прижав к себе мёртвую девушку, сидит Драко Малфой.

P.S.: три раза переписывал конец, три раза! Если будут замечания по поводу текста, смысла и тд — с радостью учту. А если ещё и идеи по улучшению будут — я вас расцелую, чесслово!

26.11.2011

Глава 44. The Rueful Fate of Draco Malfoy*

 

Время для Драко словно замерло, он как в замедленной съёмке видел летящий в сторону Поттер зелёный луч заклинания, но сделать что-либо уже не успевал. Девушка медленно осела на пол, упала, раскинув руки, словно собираясь обнять мир, ради которого вновь умерла. Хотелось выть, рвать на себе волосы, разрушить весь замок до основания, уничтожить всю землю — но тело налилось свинцом, силы оставили его, даже сознание отказывалось работать, воспринимать факт: Поттер мертва. Он даже и не заметил, что спящего теперь мальчика у него забрали, но то, что руки свободны словно стало сигналом к действию. Драко с трудом встал и на негнущихся ногах прошёл сквозь толпу незнакомцев. Да и какое они теперь имели значение?

Драко опустился рядом с Поттер, приподнял её и положил к себе на колени, крепко обнимая хрупкие плечи. Тело было ещё теплым. Остекленевшие зелёные глаза слепо смотрели в одну точку, свет, неведомо, откуда льющийся, сотнями бликов играл на радужке, превращая её в драгоценные камни. Мужчина уткнулся в чёрную макушку; от волос пахло свежестью и чем-то цветочным, сладким и чертовски приятным. «Её нет». Сколько боли причиняла эта простая мысль!

— Драко…

До него не сразу дошло, что это его зовут. Мужчина поднял голову, но сфокусировать взгляд смог далеко не сразу. Перед ним стояла Грейнджер.

— Идём, нам нужна твоя помощь, — она махнула рукой, и словно сам воздух поднял Малфоя на ноги. Тело Поттер парило рядом.

— Можно… Я её… сам, а? — голос отказывался повиноваться, скорее всего, Грейнджер его не поймёт, но:

— Конечно, — лёгкое маленькое тело плавно опустилось в руки мужчины, который осторожно, словно самую хрупкую и самую ценную вещь в мире, прижал его к себе. Ни о чём не думая, Драко шёл вслед за Грейнджер, иногда только поглядывая себе под ноги. Он осторожно скосил глаза на лицо Гарри. Если бы не открытые глаза и не пустота в них, можно было бы подумать, что слишком утомлённая девушка просто заснула, а Драко, как благородный рыцарь, дабы не потревожить её покоя, аккуратно несёт свою даму в её комнату. Мужчина прогнал эти, уже ненужные, мысли вместе с шумным вздохом. Наконец, Грейнджер остановилась напротив какой-то комнаты.

— Положим её здесь, ладно?

Кивнув, Драко вошёл. Ничего необычного внутри не было: кровать с балдахином, ковёр на полу, стол, шкаф… Наверное, здесь понравилось бы Гарри…

— Клади её на кровать.

— Угу.

Малфой осторожно опустил уже начавшее остывать тело. Несколько мгновений посмотрел на Поттер, словно ожидая, что она сейчас очнётся, и всё это окажется глупым фарсом. Однако глаза так и остались застывшими, лицо уже потеряло часть красок…

— Идём.

Лёгким касанием руки Драко закрыл мёртвые глаза и, повинуясь порыву, поцеловал прохладный лоб. Потом подошёл к двери и подал Грейнджер руку:

— Ты не против?

— Нет. Нас ждут.

Некоторое время они шли молча. Драко искоса смотрел на Грейнджер, идущую рядом с ним. Она ни капли не изменилась, разве что выражение лица стало жестче, на лбу, между бровей, появилась складочка. Но в остальном… Лицо её было спокойным, движения — плавными и неторопливыми… Словно и не погибла в этом бою её подруга...

— Не осуждай меня, Драко, — тихо попросила Гермиона. Коридор, посреди которого они замерли, был пуст. Девушка была мрачна, как никогда, губы её кривились, словно она собиралась плакать, — Я — Хранитель Тьмы… Есть свои стереотипы, которые я просто не могу нарушить… Мне нельзя быть такой, как все. Мне нельзя проявлять чувства при других Хранителях, как бы плохо или хорошо мне ни было… Но Гарри… Он ведь только вернулся!

Гермиона, наконец, разрыдалась, уткнувшись в плечо Драко. Сам он стоял ни жив, ни мёртв, автоматически обнимая Грейнджер за плечи. Вот оно как. Стереотипы. Ужасная штука, с которой много раз сталкивался Поттер.

Поттер. Гарри. Мёртв.

Нельзя было позволить боли накрыть его сейчас. Может, потом, когда его оставят одного, он сможет прийти в ту самую комнату и там отвести душу. Потом.

— Идём, Гермиона, — хрипло сказал мужчина, вытирая беспрестанно катящиеся по лицу девушки слёзы, — Нас ждут.

Она кивнула, и двое бывших одноклассников вновь отправились к Хранителям. Среди них царил шум и гам, единственным, кто не участвовал в жарких дискуссиях, был Уизли. Он сидел в отдалённом тёмном углу, обхватив голову руками и, как это часто бывало с ним во время сильного душевного волнения, едва заметно раскачивался из стороны в сторону.

Гермиона и Драко направились именно туда. Девушка села между Роном и Драко, опустив голову на плечо рыжего и держа руку блондина. Все обсуждения Хранителей, все их действия и решения пронеслись словно мимо них, в одно мгновение. Лишь когда зал опустел, Гермиона пришла в себя.

— Ребята, идёмте отсюда.

— Куда? — вяло отозвался Рон. «Наверное, — подумал Драко, — Он слишком опустошён, иначе мы давно бы уже ругались. Наверное». Драко внезапно посетило абсурдное желание именно подраться, как последний маггл, и именно с Уизли. Как в старые добрые времена, когда он слепо поддерживал отца, даже в его извечной вражде с Артуром Уизли.

— Не знаю, куда вы, а я лично предпочитаю остаться один, — мужчина резко поднялся и, не глядя на остатки Золотой Троицы, вышел из зала. Он не преследовал какой-либо чёткой цели, просто шёл, глядя под ноги. И вспоминал.

Если так подумать, то его жизнь, до войны с Волдемортом, была счастливой. У него было всё, что он мог только пожелать: родители, богатство, красота и девушки. И, конечно, враг, которого нужно было ненавидеть так сильно, что не можешь представлять своей жизни без него. Таким врагом стал Поттер, отказавшийся дружить с ним, выбравший для себя людей, которые были для Драко практически пустым местом. Мужчина ещё помнил, сколько планов мести шрамоголовому выскочке он строил, сколько бессонных ночей провёл, мечтая, как однажды, сжимая в руке трепыхающийся снитч, сделает над стадионом круг почёта, а Поттер с досады швырнёт метлу на землю. Как он, Драко Малфой, раскроет очередной коварный план тёмных сил и выставит Поттера полным идиотом. Как… Как много было этих детских планов! И главное, что его детская ненависть была настолько сильна, что граничила со страстью.

Война спутала всё. Для подростка, каким был Драко, это был сильный удар. Ему пришлось слишком быстро повзрослеть — но вот чувство ненависти к Поттеру осталось. Надо было лишь найти причины для него, что Драко так долго и упорно делал. А потом этот идиот вновь разрушил все идеалы, так долго лелеемые Драко, совершив то, что вряд ли сам Драко смог бы сделать. Поттер его спас, тогда, в Выручай-комнате. А потом всё завертелось настолько, что Драко опоздал с извинениями и благодарностью Поттеру. Опоздал всего лишь на день. И тогда, в день похорон Гарри, Драко осознал вдруг, что со смертью недруга потерял частичку себя.

Драко всё ждал вызова в суд, но ни его, ни родителей не дёргали. Как оказалось, по одной простой причине: всё тот же незабвенный Поттер написал письмо министру магии с просьбой не заниматься семьёй Малфоев вплотную, так как они во многом были невиновны, а Нарцисса так и вовсе помогла ему в Финальной битве. Это и сотрудничество с властями засчитали Малфоям, и они отделались всего лишь штрафом, на который, впрочем, ушло больше половины состояния их семьи. И всё же он нашёл деньги на покупку рукописи Поттера. Его автобиографии. Она до сих пор хранится в кабинете Драко, сокрытая чарами, под стеклянным колпаком.

Очередной поворот, мужчина пнул попавшийся на пути мелкий камешек...

Взрыв реактора в Европе стал началом нового витка в жизни Драко. Он унёс столько жизней, столько знакомых погибло, что прошлое казалось далёким и недостижимым теперь. Всё обессмыслилось. Похоронив родителей, Драко отправился в Америку, где ещё можно было более-менее жить. Там он встретился с Дином Томасом, Луной Лавгуд и Эдрианом Пьюси. Как они все вместе выжили? Очень долго они притирались друг к другу, но потом их дружбу вряд ли что-то могло разрушить. Что-то, кроме смерти. Друзья излечили душу Драко, пусть и не полностью, но он уже мог жить дальше, у него появился смысл. Жизнь только стала налаживаться, когда началось вторжение сирен. Очередной удар судьбы, но его уже Драко смог выдержать, смог идти дальше с гордо поднятой головой. Первым к повстанцам ушёл вечный гриффиндорец Томас. За ним — Эдриан и Луна. Вслед за девушкой к подрывной деятельности приступил и Драко. С момента их встречи зимой 2001 года Луна стала для Малфоя не просто другом. Он любил её, начиная от светлых и коротких теперь волос и заканчивая последними причудами. Она была для него якорем, который держал Драко в этом мире, даже если бы парень провалился в черноту небытия. Наверное, это была его первая настоящая любовь. Когда Луна согласилась стать его девушкой, счастью Драко не было предела. На скольких операциях они побывали, скольких людей спасли, сколько всего вместе пережили! И их дружба с Дином и Эдрианом была ещё одним даром жизни, который существовал до самого конца. Первым умер Дин, не вернулся из Бермудского треугольника. Вслед за ним, пережив лишь на пару месяцев, погиб Эдриан — как потом рассказала Драко Луна, парни были парой. А зимой 2004 года Луна сказала, что им нужно расстаться. Она ссылалась на свой дар Видящей — истинный дар, не раз спасавший их из самых жарких передряг. «Ты нужен другим, Драко, а я тебе только помешаю», — с грустной улыбкой сказала она и предложила дружбу. Как бы больно ему не было, но потерять её совсем Драко не мог. И, переступив через себя, принял это нелёгкое решение. Когда родился Стен, Малфой радовался, как ребёнок — ведь это был его сын! Не мог быть не его. И вновь Луна развеяла его надежду, сказав, что это ребёнок другого мужчины, уже погибшего. На неделю Драко заперся у себя в доме, не выходя и никого не впуская. Когда первые порывы и чувства улеглись, и он смог совладать с собой, он вновь пришёл к Луне. Спросил, может ли он быть крёстным отцом Стена. Луна тогда только улыбнулась и кивнула. Казалось, жизнь снова стала налаживаться. Год спустя они переехали в Новую Англию, где Драко встретился с Асторией Гринграсс. Оказалось, она искала его самого, передать, что Андромеда Тонкс погибла, и он теперь является опекуном маленького Теда Люпина. Он одинаково любил своих мальчиков, старался баловать их по мере своих сил. Подружившиеся Астория и Луна могли только молча переглядываться и улыбаться.

А потом Драко решил жениться на Астории — с молчаливого согласия Луны. Новоявленная миссис Малфой была идеальной супругой, жизнь Драко стала внешне спокойной, но сопровождалась постоянным риском на подрывной работе повстанцев. Их поражение тогда, у дворца Императрицы, было унизительным, а вскоре после него Драко стал инвалидом. Но, не смотря на это, ни Луна, ни тем более Астория от него не отвернулись. И даже спасли его, когда он пытался покончить с собой. Как долго они на него кричали!

Мужчина усмехнулся и в очередной раз повернул. Как и во дворце, в его жизни было слишком много резких поворотов, в которые он с трудом вписывался и слишком долго восстанавливал равновесие.

Смерть Луны и пропажа Стена. Рождение Скорпиуса и смерть Астории. Назначение предводителем Британских мятежников. Появление Поттер. Правда о ней же. Её смерть…

Драко резко остановился и упёрся кулаками в стену. Сколько можно отнимать у него дорогих людей?! Почему? За что?! Что он делал не так?

Когда приступ острой боли прошёл, мужчина вновь выпрямился. Хватит. Он устал. Он идёт домой.

Драко вернулся в ту залу, где всё так же сидели Рон и Гермиона. Девушка подняла на него заплаканные глаза:

— В чём дело, Драко?

— Я ухожу. Я устал, а дома меня ждут сыновья. Где Терри? Я его тоже забираю. Он… — горло свело внезапной судорогой. С трудом сглотнув, Драко продолжил хрипло, — Он ведь её сын.

— Не совсем её, — улыбка Гермиона вышла натянутой, и оттого немного косой.

— В любом случае, отдайте мне ребёнка и давайте расстанемся навсегда. Я не хочу вас ни знать, ни тем более видеть.

— Мы не можем, — покачал головой Уизли.

— Это ещё почему?

— Потому что нам так было сказано. Без Гарри мы ничего не можем решить…

— Вы идиоты или так ловко притворяетесь?! — вспылил Драко. Всё, что он пытался запереть в себе, нашло, наконец, выход, — Она мертва! Её больше нет и никогда не будет, неужели это так трудно понять?

— А ты смирился? Ты понял и принял? Скажи мне честно, — голос Гермионы был уставшим и сухим, даже безжизненным. Слова её попали в самое яблочко. Нет, конечно, он не принял этого, конечно, он не мог с этим так просто смириться.

Драко стоял, низко опустив голову. Он не знал о новой жизни Поттер практически ничего, но так много знал о прошлой жизни, той, где они с такой страстью ненавидели друг друга. Хотя, была ли это ненависть? Почему-то вместо школьных лет вспомнилось, как она стала ярким пятнышком в его жизни. Если она хотела улыбаться, она улыбалась; смеялась, грустила. Иногда она пыталась скрыть свои эмоции, но слишком ясно они были написаны на её лице. Гарри стала его отдушиной, его персональным лекарством от горечи этой глупой жизни…

— Я просто хочу уйти отсюда, — с трудом признался Драко, — Я не могу оставаться здесь больше ни минуты, ни секунды. Я бы… честно, я бы с радостью умер сегодня. И я мог бы покончить с собой, но… — он опустился в кресло напротив Уизли и Грейнджер, — На мне ответственность за детей. Скорпи ещё слишком мал, а Стен только смог вернуться к более-менее нормальной жизни… И Терри… Я к нему привязался, а он слишком на неё похож и… Ох, что ж я несу-то?

Мужчина с шумным вздохом спрятал лицо в ладонях. Они молчали, каждый о своём и в то же время, об одном и том же. Потом Гермиона всё же совладала с собой:

— Нам надо выспаться, ребята. Мы не можем всю жизнь так просидеть, нам ведь ещё придумывать, что делать дальше.

Рон только согласно кивнул, а Драко даже не шелохнулся. Со вздохом девушка поднялась с дивана, на котором сидела, потянула за собой друга, взглядом попросив оставить Драко одного. Зала погрузилась в тишину, прерываемую лишь изредка звучащими вздохами Малфоя. Упорная боль никуда не желала отступать, поглощая всё его существо.

Драко не знал, что именно заставило его вдруг подскочить и размашистыми шагами отправиться в комнату, где лежала Поттер. Перед дверью Драко, однако, замер в нерешительности. Как он объяснить своё присутствие здесь? Впрочем, неважно.

Поттер лежала так же, как её оставил Драко. В комнате было прохладно, поэтому и тело было той же температуры. Мужчина мягко провёл по холодной кисти, вдоль руки к плечу. Потом коснулся мраморно-белой щеки, погладил девушку по голове.

— Поттер, Поттер… Что ж ты сделала-то, глупая ты девчонка?

Наконец, он дал волю своим чувствам; холодная кожа резко контрастировала с его горячим лбом, напоминая о трагедии, заставляя рыдания сотрясать мужчину вновь и вновь…

Утро встретило девушку ярким солнечным светом. Резко и глубоко вздохнув, она закашлялась и упала на пол: лёгкие словно огнём обожгло. От лившегося в лицо света глаза заслезились, руки и ноги тряслись от слабости. Потянувшись, чтобы расправить затёкшие мышцы, девушка тряхнула головой и уже спокойнее вздохнула. Она и не думала, что сможет сделать такое… Помимо воли губы тронула улыбка, захотелось закружиться вместе с крошечными пылинками в лучах тёплого солнца. Длинные волосы были спутаны, но это ни капли её не смущало. Она сделала шаг в сторону кровати, чтобы увидеть того, кто сейчас так мирно спал на ней.

Мужчина был хорош собой; длинные светлые волосы разметались по подушке, между бровей залегла складочка, как и в уголке губ. Лицо было измождённым, заросшим небольшой щетиной, но это не отталкивало, наоборот, притягивало. Он был таким мужественным. Таким… красивым.

— Драко, ты здесь?.. — заглянувшая в комнату обеспокоенная Гермиона осеклась и расширившимися глазами смотрела на стоящую против окна девушку. Та лишь широко улыбнулась, приложила палец к губам, глазами указывая на спящего мужчину. Потом создала из воздуха тёплый плед, накрыла им спящего мужчину и вышла. Шокированная Гермиона чуть посторонилась, пропуская девушку, сама всё ещё не в силах поверить в увиденное.

А в комнате, укрытый пледом, крепко спал Драко Малфой.

______

* Печальная судьба Драко Малфоя

P.S. как долго я пыталась сделать эту главу удобоваримой! >.< Спасибо Мюррэю Голду, я всё-таки её осилила =3

Писалось под эту вот прекрасную музыку: Murray Gold — The Rueful Fate of Donna Noble (прослушать можно здесь: http://megalyrics.ru/tracks/murray-gold/doctor-who-original-television-soundtrack-series-4.htm)

30.11.2011

Глава 45. Сумасшедший шаг

Драко безразлично смотрел на идущую по дороге из Нью-Лондона процессию: уже вторую неделю подряд сирены со всего мира собирались вот такие вот караваны и стекались в столицу империи. Само собой, Драко понимал, что без Хранителей здесь не обошлось, но вот слышать о них или, более того, сотрудничать с ними, он не хотел.

В груди снова заскребли мириадами когтей кошки, усилием воли Драко отогнал от себя ненужные мысли. Слишком... больно, чего греха таить, было думать о них. О ней...

— Папа, — на подлокотник кресла, где сидел Драко, взобрался Скорпиус, — А когда мы пойдём?

— Куда? — мужчино перевёл задумчивый взгляд на сына. Как он был похож на Асторию! Золотоволосый ангел...