Б. Разбирательство дела в Европейской комиссии по правам человека. 1. постановил, что нет необходимости рассматривать предварительные возражения правительства о возможности заявителя подавать иск от имени дочери;

1. постановил, что нет необходимости рассматривать предварительные возражения правительства о возможности заявителя подавать иск от имени дочери;

2. отклонил другие предварительные возражения правительства;

3. постановил, что имело место нарушение статьи 8;

4. постановил, что имело место нарушение п. 1 статьи 6;

5. постановил, что нет необходимости рассматривать жалобу заявителя по статье 14;

6. постановил, что Ирландия должна заплатить заявителю не позднее чем через три месяца 12 000 ирландских фунтов (двенадцать тысяч) в качестве возмещения материального и морального ущерба, и в отношении расходов и издержек - суммы, вытекающие из расчетов, сделанных в соответствии с п. 71 данного судебного решения.

Совершено на английском и французском языках и оглашено на публичном заседании во Дворце по правам человека, Страсбург, 26 мая 1994 года.

Ролв РИССДАЛ(Rolv RYSSDAL)

Председатель Суда

За секретаря

Герберт ПЕТЦОЛЬД(Herbert PETZOLD)

заместитель секретаря суда

КИГАН (KEEGAN) ПРОТИВ ИРЛАНДИИ

Судебное решение от 26 мая 1996 года

 

КРАТКОЕ НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА

А. Основные факты

29 сентября 1988 года подруга заявителя, с которой он был обручён, родила от него дочь S., но до этого они расстались. После рождения ему не разрешили увидеть ни бывшую подругу, ни дочь. 17 ноября 1988 года мать отдала S для удочерения, о чем впоследствии сообщила заявителю.

Последний возбудил дело о назначении его опекуном S в соответствии с Разделом 6А Закона об опеке над младенцами от 1964 года, что позволило бы ему воспрепятствовать процессу удочерения другим лицом. 29 мая 1989 года суд первой инстанции назначил заявителя опекуном.

Мать и предполагаемые усыновители подали апелляцию в Высокий суд, который в июле 1989 признал, что заявитель отвечал условиям назначения опекуном, и никакие обстоятельства, затрагивающие благосостояние ребенка, не требовали отказа. Вместе с тем, суд направил дело в Верховный суд, обратившись с просьбой о толковании двух статей закона 1964. 1 декабря 1989 года Верховный суд дал свое заключение. Он постановил, inter alia, что отец ребёнка, рожденного вне брака не имеет права быть опекуном.

Высокий суд снова рассмотрел дело и 9 февраля 1990 решил, что ходатайство заявителя об опеке и попечительстве должно быть отклонено, потому что по прошествии определенного времени привязанность ребенка к предполагаемым усыновителям усилилась и, соответственно, любые перемены вероятнее всего оказали бы травмирующее воздействие на ребенка.

Б. Разбирательство дела в Европейской комиссии по правам человека

В своем заявлении в Комиссию от 1 мая 1991 года господин Киган (Keegan) утверждал, что имело место нарушение его права на уважение его семейной жизни (статья 8), выразившееся в том, что его ребенок был удочерён без его ведома и согласия, и что национальное законодательство не дает ему даже право быть назначенным опекуном. Далее он жаловался на нарушение п. 1 статьи 6, поскольку он не мог участвовать в процедуре решения вопроса в Совете по усыновлению. Он также утверждал, что как внебрачный отец он подвергся дискриминации при осуществлении вышеназванных прав, в сравнении с положением отца ребёнка, рождённого в браке (статья 14 в сочетании со статьями 6 и 8).

Комиссия признала заявление приемлемым 13 февраля 1992 года. В своем докладе от 17 февраля 1993 она выразила мнение, что имело место нарушение статьи 8 и п. 1 статьи 6 (единогласно), и что нет необходимости рассматривать вопрос, было ли также нарушение статьи 14 в сочетании с этими статьями (одиннадцать голосов против одного).

Дело было передано Комиссией в Суд 7 апреля 1994 года.

 

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ

ВОПРОСЫ ПРАВА

I.ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ВОЗРАЖЕНИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА

А. Может ли заявитель предъявлять иск от имени своей дочери?

33. Правительство заявило, что заявитель не имеет locus standi для предъявления иска от имени дочери, так как в соответствии с Конвенцией только человек, пользующийся родительскими правами, или опекун имеет право подавать иск от имени ребенка.

34. В процессе слушаний в Суде заявитель указал, что более не настаивает на жалобе о нарушении прав его дочери в результате её удочерения (см. п. 15 выше).

35. В свете данного обстоятельства Суд считает, что он призван рассмотреть лишь вопрос о нарушении прав самого заявителя. Поэтому нет необходимости рассматривать возражение правительства по этому вопросу.

 

Б. Исчерпал ли заявитель внутренние средства правовой защиты?

36. Правительство утверждало, что заявление должно быть отвергнуто, так как не были исчерпаны внутренние правовые средства, что противоречит статье 26 Конвенции поскольку:

(1) заявитель не обжаловал в Верховном суде окончательное решение Высокого суда об опеке;

(2) он не предъявил иск в ирландские суды по поводу того, что закон не позволил ему принять участие в процедуре удочерения, а Совет по усыновлению не принял во внимание его мнение до начала процедуры удочерения;

(3) он не оспорил в Высоком суде конституционность правовых норм, которые, по его мнению, ставят внебрачного отца в неравное положение с отцом ребёнка, рождённого в браке, что не дало ему возможности отстаивать свои собственные права.

37. И заявитель, и Комиссия указывали, что эти утверждения на имеют отношения к существу дела.

38. Суд отмечает, что во время разбирательства в Комисии правительство выдвигало лишь пункты (2) и (3), но не пункт (1). Соответственно оно лишило себя права выдвигать данное возражение в Суде.

Кроме того, ирландское право не предусматривает обжалование решения Высшего суда, вынесенного им в качестве апелляционной инстанции.

39. Что касается пунктов (2) и (3), Суд напоминает, что требуется исчерпать только те правовые средства, которые эффективны и способны исправить предполагаемое нарушение (см. решение по делу The Open Door and Dublin Well Woman против Ирландии от 29 октября 1992 года серия А том 246 стр.23 п. 48). Суд считает, что у заявителя не было никаких шансов на успех, при обращении в эти суды, принимая во внимание практику Верховного суда, который отрицает за внебрачным отцом конституционное право участвовать в процедуре усыновления (см. п. 21 выше).

40. Из этого следует, что возражения правительства, основанные на неисчерпании внутренних правовых средства отклоняются.

 

II. О ПРЕДПОЛАГАЕМОМ НАРУШЕНИИ СТАТЬИ 8

41. Заявитель утверждает, что было нарушено его право на уважение его семейной жизни, что противоречит статье 8 Конвенции, которая предусматривает:

«1. Каждый человек имеет право на уважение его личной и семейной жизни, неприкосновенности его жилища и тайны корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство государственных органов в осуществление этого права за исключением вмешательства, предусмотренного законом и необходимого в демократическом обществе в интересах государственной безопасности и общественного спокойствия, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности, или защиты прав и свобод других лиц.»

 

А. Применимость статьи 8

42. Правительство считает, что нерегулярные и нестабильные отношения между заявителем и матерью закончились до рождения ребенка и не были достаточно серьёзными и обязательными, чтобы соответствовать семейной жизни в её понимании статьей 8. Ребёнок ни минуты не жил в семейных условиях. Ни кровные узы, ни искреннее и сердечное стремление к семейной жизни не достаточны, чтобы создать ее.

43. По мнению заявителя и Комиссии его связь с ребенком была достаточна для создания семейной жизни. Они подчеркивали, что дочь была плодом продуманного взаимного решения, принятого в период отношений любви.

44. Суд напоминает, что понятие «семья» в данной статье не ограничивается исключительно отношениями, основанными на браке, и могут включать другие de factо «семейные» узы, когда стороны живут совместно вне брака (см., inter alia, решение по делу Джонстон (Johnston) и другие против Ирландии от 18 декабря 1986 года серия А том 112 стр. 25 п.55). Ребенок, рожденный в результате таких взаимоотношений, является ipso jure частью этой «семейной» единицы с момента его рождения и именно благодаря самому факту своего рождения. Поэтому между ребенком и его родителями существует связь, разнозначная семейной жизни, даже если на момент его или ее рождения родители больше не проживали совместно или если их отношения закончились (см., mutatis mutandis, решение по делу Беррехаб (Berrehab) против Нидерландов от 21 июня 1988 года серия А том 138 стр. 14 п. 21).

45. В данном случае отношения между заявителем и матерью ребенка продолжались более двух лет, в течение одного года они проживали совместно. Более того, зачатие их ребенка было результатом продуманного решения, и они также планировали пожениться (см.п.6 выше). Их отношения в то время подпадали под понятие семейной жизни в смысле статьи 8. Тот факт, что их отношения впоследствии испортились, меняет данный вывод не больше чем, если бы они были супружеской парой, законно зарегистрировавшей брак и оказавшейся в аналогичной ситуации. Из этого следует, что с момента рождения ребенка между заявителем и его дочерью существовала связь, образующая семейную жизнь.

 

Б. Соответствие статье 8

1. Пункт 1 статьи 8

46. Заявитель утверждал, что государство не уважает его семейную жизнь, так как способствовало тайной передаче его дочери и её удочерению без его ведома и согласия; оно не сделало ничего для того, чтобы между ним и его дочерью с момента ее рождения установилась правовая связь.

Более того, критерий, который использовал Верховный суд при решении вопроса об опеке, поставил его в невыгодное положение по сравнению с приемными родителями. От него требовали доказать, что то, что ребёнок может получить от приёмных родителей не достаточно для его благополучия. По утверждению заявителя в соответствии со статьей 8 закон должен был дать ему могущее быть отозванным право на опекунство, и в любом соперничестве за это должна была действовать опровержимая законная презумпция, что благополучие ребенка обеспечивается наилучшим образом, если дочь будет находиться на его попечении. Он подчеркнул, однако, что он не стремится отменить выданное разрешение на удочерение его ребенка.

47. С точки зрения правительства, государства-участники пользуются широкой свободой усмотрения в вопросах усыновления. Право на уважение семейной жизни не должно быть истолковано так, чтобы право отца ребенка, рождённого в их браке, было поставлено выше интересов самого ребёнка вопреки фактам, установленным судом.

Заявитель, как признал Верховный суд, имел право просить суд о признании его опекуном, и это право он использовал. Более того, Верховный суд принял во внимание кровные узы между ним и его дочерью как один из факторов, определяющих благополучие ребенка. Заявитель имел широкую возможность представить свое дело в суде с тем, чтобы его интересы были учтены.

По мнению правительства, признание внебрачного отца опекуном могло вызвать осложнения и трудности в других делах, затронуло бы вопросы социальной политики, от вмешательства в которые Европейский Суд должен воздерживаться.

48. По мнению Комиссии, установленные ирландским правом запреты, мешающие заявителю установить отношения со своей дочерью, должны быть квалифицированы как отсутствие уважения его семейной жизни в нарушении обязанностей государства-участника, установленных статьей 8.

49. Суд напоминает, что основная цель статьи 8 состоит в защите отдельного лица от своевольного вмешательства государственных органов; она устанавливает определённые позитивные обязанности, призванные обеспечить "уважение" семейной жизни. Однако границы между позитивными и негативными обязанностями, вытекающие из этой статьи трудно точно определить. Принципы применения статьи сравнимы, поскольку в обоих случаях необходим справедливый баланс между конкурирующими интересами отдельного лица с одной стороны и общества с другой, и в обоих контекстах государство пользуется определенной свободой усмотрения (см., например, решение по делу Пауэл (Powell) и Рейнер (Rayner) против Соединенного Королевства от 21 февраля 1990 года серия А том 172 стр. 18 п. 41 и вышеназванное решение по делу Джонстон и другие стр. 25 п.55).

50. В соответствии с принципами, подтвержденными практикой Суда, там, где существование семейных связей с ребенком очевидно, государство должно действовать так, чтобы эти связи развивались, и создать законные гарантии, которые бы позволили ребенку влиться в семью с самого его рождения (см., mutatis mutandis, решение по делу Маркс (Marckx) против Бельгии от 13 июня 1979 года серия А том 31 стр.15 п. 31 и вышеназванное решение по делу Джонстон и другие стр. 29 п. 72). В этом контексте можно сделать ссылку на принцип, заложенный в статье 7 Конвенции ООН о правах ребёнка от 20 ноября 1989 года, в соответствии с которым ребенок имеет, насколько это возможно, право знать своих родителей и право на их заботу. Кроме того, уместно будет напомнить, что взаимное общение родителя и ребенка является основным элементом семейной жизни, даже когда отношения между родителями испортились (см., inter alia, решение по делу Эрикссон (Eriksson) против Швеции от 22 июня 1989 года серия А том 156 стр. 24 п. 58).

51. В данном деле обязанности, заложенные в статье 8, тесно переплетаются, учитывая участие государства в процедуре усыновления. Тот факт, что ирландское законодательство разрешает передачу ребенка на усыновление в тайне без ведома и согласия заявителя, что ведет к возникновению привязанности у ребенка к предполагаемым усыновителям, и затем последующая выдача официального разрешения на усыновление, равносильны вмешательству в право заявителя на уважение семейной жизни. Такое вмешательство допустимо, только если выполнены условия, изложенные в п. 2 статьи 8.

52. Ввиду данных обстоятельств, нет необходимости рассматривать, налагает ли статья 8 на Ирландию позитивные обязанности автоматически предоставлять внебрачным отцам, таким как заявитель, право на опекунство, могущее при определённых обстоятельствах быть отменённым.

 

2. Пункт 2 статьи 8

(а) «Предусмотренное законом» и законная цель

53. Решение передать ребенка на усыновление без ведома и согласия отца соответствовало ирландскому законодательству также, как и решения судов. Совершенно очевидно, что решения Высокого суда и Верховного суда преследовали законную цель защиты прав и свобод ребенка (см. п.п. 10-14 выше).

 

(б) Необходимость в демократическом обществе

54. По мнению правительства, вмешательство было пропорционально защите здоровья девочки, равно как и защите ее прав и свобод. Верховный суд при толковании ирландского законодательства должным образом принял во внимание высшие интересы ребенка. Для внебрачного отца оставалась открытой возможность обратиться в суд с иском о назначении его, если это осуществимо, опекуном и/или воспитателем ребенка.

Правительство утверждало, что введение специальных норм для защиты интересов ребенка, рожденного вне брака, было бы справедливо и полностью соответствовало Конвенции. Тем не менее, непрактично и потенциально вредно для интересов такого ребенка предоставлять внебрачному отцу больше чем права требовать назначения его опекуном. В любом случае, Совет по усыновлению по своему усмотрению мог заслушать этого отца.

55.Суд отмечает, что заявителю была предоставлена возможность в соответствии с ирландским законодательством заявлять права на опекунство своей дочери, и его интересы были справедливо взвешены Высоким судом. Однако, основным вопросом в данном деле является то, что ирландский закон позволяет вскоре после рождения ребенка без ведома и согласия отца передать ребёнка на усыновление. Как ранее отмечал суд, в аналогичном контексте когда ребёнка передают на попечение других людей у него с течением времени возникают узы привязанности, разрыв которых, в случае отмены решения об опеке может отрицательно сказаться на ребёнке (inter alia, решение по делу W. Против Соединенного Королевства от 8 июля 1987 года серия А том 121 стр. 28 п. 62). Такое положение дел не только подвергнет опасности нормальное развитие связей заявителя с его ребенком, но приведет в движение могущий оказаться необратимым процесс, который поставит заявителя в существенно менее выгодное положение в его споре с возможными усыновителями.

Правительство не выдвинуло никаких доводов относительно благополучия ребенка заявителя, оправдывающих такое отступление от принципов, утверждающих уважение семейных отношений. При таком положении дел Суд не может считать, что обнаруженное им вмешательство в право заявителя на уважение его семейной жизни, охватывающее всю сферу обязанностей государства, было необходимо в демократическом обществе. Таким образом, имело место нарушение статьи 8.

 

III. О ПРЕДПОЛАГАЕМОМ НАРУШЕНИИ ПУНКТА 1 СТАТЬИ 6

56. Заявитель в своей жалобе, утверждал, что по ирландскому праву он не имел возможности обратиться в суд, чтобы оспорить передачу ребенка для усыновления и не мог ни в каком качестве участвовать в процедуре усыновления. Он ссылался на п. 1 статьи 6 Конвенции, согласно которой:

«1.Каждый человек имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей..., на справедливое и публичное разбирательство дела... независимым и беспристрастным судом...»

Комиссия поддержала его жалобу.

А. Применимость

57. Суд считает, что п. 1 статьи 6 применим в данном споре (см., inter alia, вышеуказанное решение по делу W. стр.32-35 п.п. 72-79). Это не было оспорено правительством при рассмотрении дела в Суде.

В. Соблюдение

58. Правительство заявляет, во-первых, что Совет по усыновлению не является судом и, тем самым, тот факт, что заявитель не имел предусмотренного законом права на рассмотрение его дела этим органом, не может нарушать данную статью. Во-вторых, заявитель имел возможность обратиться в суд для получения опеки, что он и сделал. Это обращение является контролем за деятельностью совета по усыновлению, который не может издать своё постановление до того как узнает о решении суда. Следовательно п.1 статьи 6 не был нарушен (см п. 20 выше).

59. По мнению Суда, нужно установить четкие различия между процедурой усыновления и судебным процессом. Как уже было ранее отмечено, центральным вопросом в данном деле является передача ребенка для усыновления без ведома и предварительного согласия заявителя (см. п. 51 выше). По ирландскому закону заявитель не имел права оспаривать это решение ни перед Советом по усыновлению, ни в суде (см. пп. 20-22 выше). Его единственным правом на обращение в суд, чтобы воспрепятствовать удочерению его ребенка, было возбуждение иска об опеке и воспитании (см. пп. 8-14 выше). К тому моменту, когда эти судебные разбирательства закончились, чаша весов в отношении его ребенка неизбежно качнулась в сторону предполагаемых усыновителей.

На основании данных обстоятельств нет необходимости решать, является ли Совет по усыновлению, который вполне допустимо пользуется некоторыми квази-юридическими функциями, органом правосудия в свете п. 1 статьи 6.

60. Таким образом, не имело место нарушение данной статьи.

 

IV. О ПРЕДПОЛАГАЕМОМ НАРУШЕНИИ СТАТЬИ 14

61. Далее заявитель обжаловал то обстоятельство, что по отношению к нему была допущена дискриминация, что противоречит статье 14 Конвенции в сочетании со статьёй 8, при осуществлении им своего права на уважение семейной жизни, и также п. 1 статьи 6 в том, что касается его права на обращение в суд. Он утверждал, что женатый отец в подобных обстоятельствах находится полностью под защитой статей 8 и 6.

62. Принимая во внимание выводы, относящиеся к этим двум статьям (см. п.п. 55 и 60 выше), Суд не считает необходимым рассматривать жалобу в этой части (см. вышеупомянутое судебное решение по делу The Open Door and Dublin Well Woman стр. 32 п. 83).

 

V. ПРИМЕНИМОСТЬ СТАТЬИ 50

Статья 50 Конвенции предусматривает следующее:

«Если Суд установит, что решение или мера, принятые судебными или иными властями Высокой Договаривающейся Стороны, полностью или частично противоречат обязательствам, вытекающим из настоящей Конвенции, а также если внутреннее право упомянутой Стороны допускает лишь частичное возмещение последствий такого решения или такой меры, то решением Суда, если в этом есть необходимость, предусматривается справедливое возмещение потерпевшей стороне».

А. Ущерб

1. Материальный ущерб

64. Заявитель требует 2 000 ирландских фунтов, которые он был вынужден уплатить до того как получил юридическую помощь для ведения судебного процесса.

65. Правительство не выдвинуло никаких возражений. Суд считает, что эта сумма должна быть выплачена полностью.

2. Моральный ущерб

66. Заявитель утверждает, что ему должно быть присуждено значительное возмещение ущерба, принимая во внимание тот факт, что его дочь сейчас уже удочерена после двух лет болезненных судебных разбирательств, и маловероятно, что он с ней когда-либо воссоединится. Он уточнил, как уже было ранее упомянуто, что он не требует отменить состоявшееся усыновление (см. п. 46 выше).

67. Правительство считает, что признание факта нарушения было бы достаточным справедливым удовлетворением в обстоятельствах данного дела.

68. Суд же считает, что возмещение морального ущерба будет надлежащим в данном деле, принимая во внимание страдания, беспокойство и чувство несправедливости, которые заявитель должен был испытать в результате процедуры, приведшей к удочерению его ребенка, а также в результате судебных разбирательств. Суд присуждает ему 10 000 ирландских фунтов в качестве соответствующего возмещения.

Б. Расходы и издержки

69. Заявитель требует выплатить ему общую сумму в 42 863 ирландских фунтов в качестве расходов и издержек.

70. Правительство полагает необходимым уменьшить сумму на 5000 ирландских фунтов в отношении гонорара адвокату и на 3700 ирландских фунтов - гонорара советнику.

71. Суд отмечает, что в то время как заявитель предоставил детальное обоснование своего требования, правительство не предоставило доказательств в поддержку своего утверждения. В таких обстоятельствах требование должно быть полностью удовлетворено за вычетом 51 691,29 французских франков, уже выплаченных заявителю в виде судебной помощи. Эта сумма увеличивается за счет налога на добавленную стоимость, там где он может взиматься.