Я сидела в гостиной Гриффиндора, уютно расположившись на кресле и закинув ноги на мягкий пуфик подлокотника. На коленях у меня лежала толстенная книга, и я отбирала необходимый мне материал для эссе по зельеварению. Точнее, пыталась это делать. Напротив меня висели нелепые часы, украшенные какими-то фарфоровыми существами, похожими на гномов, и я каждые пять минут бросала взгляд на стрелки. Гостиная была полна народу: многие, как и я, занимались, кто-то играл в шахматы, кто-то просто болтал. Все как всегда. В камине горел огонь, обогревая нашу башню и привнося уют. Я оторвала взгляд от страниц - на стене в безумном танце плясали тени от пламени огня, смешиваясь с внезапно появляющимися очертаниями людей, висел огромный флаг, изображавший символ нашего факультета – гордого и храброго льва. Красно-золотые тона преобладали в нашей гостиной, а от их сочетания с яркими бликами огня становилось тепло на душе. Сколько времени? Половина девятого – еще рано. Я снова вернулась к книге, пытаясь сосредоточиться на эссе.
Я искренне старалась вникать в текст, но смысл упорно ускользал. В последнее время мне казалось, что моя жизнь невероятно усложнилась. В голове роились мысли, и я не успевала за ними. Во-первых, я все никак не могла понять, что происходит с Поттером, почему он так резко изменился, и, наконец, действительно ли он охладел ко мне. Конечно, если изначально его внимание ко мне не было обычной, но затянувшейся шуткой. Хотелось поговорить с Алисой и все обсудить, но она ушла с Фрэнком на свидание, и я не успела рассказать о том, что Поттер будет меня учить заклинанию Патронуса. Потом мысль о Северусе - о том, что я косвенно, но виновата в том, что он окончательно попал под влияние этих темных идей - не покидала меня. Где-то в глубине души упрямо билась за жизнь надежда, что еще не все потеряно, что я могла бы хоть как-то помочь ему. Но что я могла сделать? Я даже не представляла… И, в-третьих, война сводила с ума, страх за родных становился навязчивым, мысли о будущем пугали, ведь уже через несколько месяцев мы навсегда покинем эти стены и окажемся в жестоком мире, где с каждым днем все чаще убивают и похищают людей. Какое место в этой войне отведено мне? Какую позицию занять? Чего ждут от меня другие? Я не знала ответов, а их важно было для себя определить. Еще в голове постоянно крутился этот непонятный сон на уроке истории магии… Если это, конечно, был сон… Я тяжело вздохнула и опять посмотрела на часы. Без двадцати девять – еще рано.
Дверной проем раскрылся, и в комнату вошли Мародеры. Блэк хохотал так громко, что все, кто были в гостиной, уставились на него, но он не обращал на это внимания. Поттер, увидев меня, попридержал смех, но улыбку так и не смог спрятать. Люпин лишь ухмылялся, хотя было заметно, что и его тянет посмеяться. Едва они вошли, как два второкурсника быстро похватали свои книжки и пергаменты и освободили любимое место Мародеров – диван напротив камина. Те с довольным видом уселись, а Блэк развалился на полдивана и вытянул ноги поближе к камину.
- Да, Лунатик, я вот всегда знал, что без твоей светлой головы Мародеры были бы не Мародерами! – он похлопал Люпина по плечу.
Я улыбнулась и просто не смогла сдержаться:
- Ага, Ремус, если бы не ты, они бы были не Мародерами, а бандитами с большой дороги!
Сириус повернулся ко мне и, подперев голову рукой, приторно проворковал:
- Эванс, ну куда же без тебя! – я закатила глаза, а Сириус, прикинув что-то в уме, снова заговорил. – Вот все думаю: закончим мы Хогвартс, и как я буду жить без тебя? Без твоих нравоучений?! Эванс! Спаси меня и не оставь! – Блэк соскочил с дивана и встал передо мной на одно колено. Поза была до жути театральная, причем в исполнении бездарного актера. – Выходи замуж!
Похоже, этого не ожидал никто. Вся гостиная уставилась на нас, и в миг воцарилась тишина. Я увидела, как вытянулось лицо Поттера, и он ошарашено смотрел на нас. Это длилось всего мгновение, но комичность всей сцены говорила о шутке, и он сам заулыбался. Я приподняла одну бровь, уже собиралась отчитать Сириуса за это дешевое представление, достойное исключительно его глупых поклонниц, но вдруг мне стало так смешно, что я не сдержалась и захохотала. Сквозь смех я обратилась к Сириусу:
- Это ты предлагаешь мне стать Миссис Блэк?!
- Да нет же, Эванс! – захохотал он в ответ и поднялся с колена. - Выходи замуж за одного из моих друзей. За Джеймса, например, - невинно захлопал глазами Сириус.
- Ага, да будь… - начала, было, я, но вовремя остановилась. Привычная фраза про Гигантского Кальмара, которой я всегда награждала Поттера и которую все уже знали наизусть, так и не сорвалась. Я вовремя прикусила язык, заметив, что улыбка Джеймса погасла, и он слегка поежился – знал, каков будет мой ответ. И тут меня мгновенно посетила другая идея. – А ты не переваливай все на Поттера! Давай с тобой внесем свою лепту в борьбу с Тем-кого-нельзя-называть и поженимся! – на этих словах Сириус перестал смеяться, а я, взглянув на ничего уже не понимающего Поттера, с улыбкой продолжила: – Тогда твоя любимая сестренка Беллатрис от радости моего родства с «благороднейшим и древнейшим семейством Блэков» сама себя заавадит, и даже дементор не понадобится!
На последних словах вся гостиная начала дружно смеяться. Я тоже улыбалась, но моя улыбка была адресована тому, чьи теплые карие глаза смотрели на меня в недоумении – впервые Гигантский Кальмар не стал лучше Поттера.
- Ладно, Блэк: смотри, не лопни от смеха! – с этими словами я встала с кресла, положила свою книгу, демонстративно посмотрела на часы и направилась к выходу, даже не взглянув на Поттера.
Время было без десяти девять вечера.
Я вышла из гостиной и направилась к уборной на нашем этаже. Прежде всего, надо было успокоиться и немного привести себя в порядок. Я резко открыла дверь и, убедившись, что в дамской комнате никого нет, прошла прямиком к раковине. Я включила кран и подставила под струи воды руки: приятная прохлада меня расслабляла, и я брызнула несколько капель себе на лицо, а потом посмотрела в зеркало. Первое, что меня в себе удивило, так это лучезарная улыбка, которая никак не хотела покидать губ. Я сама не понимала, почему я не ответила привычной для всех фразой про Кальмара, и мне казалось, что все это непременно заметили. С другой стороны, я просто отшутилась и при этом никого не обидела. Каким бы Поттер ни был, он предложил мне помочь, а вся эта вечная история с Кальмаром совсем не похожа на благодарность. Я легонько пощипала щечки, чтобы румянец был естественным, и сама себе похлопала глазками. Еще раз убедившись, что никого нет, достала волшебную палочку и прошептала:
- Силиум Сиркулус, - мои ресницы удлинились и закрутились, отбрасывая красивые тени мне на скулы. Я уже хотела уйти, как вдруг новая мысль пришла мне в голову: я распустила свои волосы, которые были собраны в конский хвост, и они тяжелыми волнами легли мне на плечи. Из зеркала на меня смотрела молодая девушка с мягкими чертами лица, чуть вздернутым носиком и миндалевидными зелеными глазами в обрамлении шикарных ресниц - неподкупная амольгама не умеет лгать. – Мерлин, что я делаю?! Это же всего лишь Поттер!
Но времени, чтобы снова завязывать хвост, не было, и я стремительно вышла из уборной. В коридорах кое-где сновали студенты, хотя их было не так много, как в середине дня. Ъто было мне на руку, потому что я совершенно не хотела, чтобы нас с Поттером кто-нибудь увидел вместе, а то слухи по школе поползут быстрее, чем я успею произнести «Хогвартс». Я подошла к лестнице, чтобы подняться на восьмой этаж, но она тут же сдвинулась с места и перенеслась к другому пролету.
«Черт! Я буду ее ждать целую вечность! Ну почему именно сейчас! - металась я в панике. Мысль, что я уже опаздываю, меня не покидала. – Отлично, просто превосходно! Мерлин, ну пожалуйста, пусть эта лестница вернется … Сейчас же!»
Словно услышав меня, лестница сдвинулась и плавно перенеслась на место. Я стремительно побежала вверх, забыв об осторожности и периодически исчезающих ступеньках. Преодолев эти безумные лестницы, я открыла дверь и вступила в коридор восьмого этажа.
Света было чрезвычайно мало. Немногочисленные факелы горели слишком тускло, от чего какое-то непонятное чувство, похожее на страх, подползало ко мне. Я прислонилась спиной к двери и прикрыла глаза. Здесь, на восьмом этаже, никогда не было многолюдно - точнее сюда особо никто и не заглядывал, так как этот этаж был пустым. Тут не было ни классов, ни кабинетов, ни библиотеки – ничего. Коридор просто петлял, приводя к сквозному выходу снова на лестницы. Я открыла глаза и неспеша пошла по сиреневому ковру. Напряженность все возрастала, отчетливо разливая свой яд в каждой клеточке. Вот поворот направо, а там длинный коридор уходит в полумрак. Я остановилась на мгновение и вступила на каменный пол.
Еще шаг.
Я старалась идти, как можно тише, но звук моих каблучков гулким эхом отдавался в каменных стенах. По бокам от меня тянулись ряды доспехов, которые тут стояли уже, наверно, не одно столетие. Вспомнились страшилки с первого курса, когда мы пугали друг друга историями о железном рыцаре-убийце, который уже тысячу лет бродит по коридорам замка и в полнолунье выходит на поиски новой жертвы. Я судорожно вздохнула. Звенящая тишина коридора, казалось, обостряла все инстинкты, делая слух тонким настолько, что я слышала, как мотылек порхает крылышками около тусклого факела. Странно было осознавать, что гриффиндорцы не всегда бывают такими храбрыми, как о них поет Распределяющая шляпа.
Шаг за шагом я приближалась к той части коридора, где были огромные арки окон, сквозь которые проникал тусклый свет, не освещавший коридор ни на йоту, но делая его еще ужаснее. Я посмотрела в окно – небо было затянуто облаками, дождевые тучи обступили Хогвартс и ждали лишь удара грома, чтобы начать свою дождливую осаду. Резкий глухой звук заставил меня вздрогнуть, я едва не закричала. Мурашки в миг пробежали от головы до самых пальцев, и я резко обернулась: темный коридор, неподвижные доспехи, тот же мотылек и каменные стены, давящие на меня своим мраком. Я уже была готова развернуться и помчаться обратно, в теплую и уютную гостиную, где можно было устроиться в кресле и просто почитать книгу, как одна единственная мысль все это перечеркнула: где-то в этом полумраке меня ждут.
Это меня спасало.
Я услышала звонкий звук, похожий на падающую посуду, и поняла, что это громыхают где-то в другом месте, скорее этажом ниже, а затем раздался смех и посыпались какие-то проклятия.
«Мерлин, это же Пивз!» - я с облегчением вздохнула и поспешила скорее пройти вдоль этих окон. Неожиданно забарабанил дождь, а порывы ветра заставляли звенеть стекла в старых оконных рамах - начиналась, наверно, последняя осенняя гроза.
Постепенно страх переходил в волнение, которое потом вылилось в предвкушение встречи. Я остановилась около небольшого перекрестка: налево уходил узкий коридор, где коптился одинокий факел, освещая какую-то статую – оттуда веяло сыростью, затхлый воздух, словно, жил именно в этом маленьком коридорчике. Я попыталась вспомнить, что там, в конце этого лабиринта, но так и не смогла, и поспешила дальше, зная, что за статуей гиппогрифа будет поворот, а там, в центре такого же длинного и мрачного коридора, как этот, висит гобелен с троллями.
А еще там стоит Джеймс.
Сердце застучало еще сильнее, и этот стук заглушал звук моих торопливых шагов. На мгновение я остановилась около долгожданного поворота, прислонившись к каменной стене, и по спине тут же прошел холодок. Я закрыла глаза, пытаясь унять ритм беснующегося сердца, вздохнула и вышла из-за угла.
В свете факелов я увидела его силуэт: он стоял, прислонившись к стене, и ковырял носком ботинка выступающий камень на полу, в его опущенной руке была зажата палочка, свет от которой образовывал небольшой, четко очерченный шар в полумраке коридора.
Шаг за шагом к нему навстречу.
Он услышал мои шаги, тут же распрямил спину и отошел от стены. Его рука мгновенно взлетела вверх, и он растрепал свои и без того растрепанные волосы. Раздражающий меня на протяжении многих лет жест сегодня почему-то вызвал просто улыбку, а Джеймс почему-то просто улыбнулся в ответ.
