Костры в садах и огородах

Привычная картина ― и каждый огородник этому свидетель (если не участник): осенью и весной пылают на наших огородах костры из высохших сорняков, кукурузной бадылки, стеблей и вымолоченных шапок подсолнечника, кустов перца, помидоров и баклажанов, огуречных и тыквенных плетей. На сотни метров тянутся дымные шлейфы, унося богатства, добытые растениями из почвы и воздуха с помощью солнца, и отнимая кров и пищу у бесчисленных созданий, нацелившихся на переработку остатков растений в форму, доступную грядущим поколениям.

А чем измерить вред, наносимый этими кострами окружающей среде? Добавьте сюда палы и пожары, возникающие из-за костров.

Мы много поездили по свету и как очевидцы можем засвидетельствовать, что такой практики нет во многих странах. Горько, что у нас не так. Больше того, в некоторых странах костры в садах и огородах административно наказуемы, и совсем уж не мыслимое для Украины и России дело ― нельзя сжигать безнаказанно даже рождественские елки!

Один из мифов, оправдывающих "поджигателей", ― борьба с вредителями, укрывающимися в остатках растений и под ними. Это правда, что вредители, схоронившиеся в растительных остатках, погибают в огне вместе с потомством ― яйцами, личинками, коконами. Но ведь заодно гибнут и наши помощники ― полезные существа. А без них мы остаемся с вредителями "с глазу на глаз", травим их и себя "химией", расходуем нелишние средства и драгоценное время.

Другой миф: добыча отличного удобрения ― золы! Известно, что зола богата нужными растениям калием, кальцием, фосфором, магнием, серой, железом, марганцем, цинком, бором, молибденом, кобальтом… но они изначально содержатся в сухом веществе растительных остатков, а не возникают из огня! И пока зола добывается, вместе с дымом улетучиваются содержащиеся в остатках кислород (42% массы сухого вещества), углерод (45%), водород (6,5%), азот (1,5%)… На долю золы остается всего лишь 3―5% массы сухого вещества!

Когда столь же "эффективно добывается" изюм из булки ― это анекдот, а зола из биомассы ― уже агроприем?

Еще один миф ― гипотетическая возможность возместить ущерб почве "через магазин". Но что именно надо вернуть? В каком виде? В каких количествах? В какое время? В каких соотношениях? Просто так ― "вали кулем, потом разберем"?

А ведь в сухом веществе растительных остатков все микро-, макро- и просто элементы собраны в нужных растениям идеальных количествах и соотношениях. Не расточительно ли терять столько тщательно подобранного добра в кострах, чтобы потом тщетно пытаться компенсировать потери, расходуя ограниченные, как правило, средства, силы, время?

 

 

Но вернемся к огородным отходам. Что с ними делать? Куда их девать? Да туда же, куда деваются листья и веточки в лесах и травы в степях! Они разлагаются в верхних слоях почвы, непрерывно обогащают ее, дают кров и пищу мириадам существ, участвующих в кругообороте веществ в природе, ― бактериям, многоножкам, дождевым червям и др. Так зачем лишать такой возможности растительные остатки в огороде? Почему нельзя их просто оставлять на земле или складывать в кучи и ямы и получать изумительное удобрение ― компост ― за год-два, а повозившись ― и за пару недель?! Компостирование растительных остатков позволяет за разумное время даром получать экологически чистое удобрение, содержащее все нужные растениям питательные вещества в соотношениях, точно отвечающих запросам растений. И не надо расходовать средства на иные, гораздо менее эффективные удобрения. Что же касается затрат труда и времени, то компостирование растительных остатков требует их не больше, чем сжигание.

Отвал

В затылок кострам на огородах дышит отвал ― привычная пахота отвальными плугами и перекопка почвы лопатой. Пахота суетна, накладна (и непрерывно дорожает вместе с дизельным топливом), а о копке лопатой и говорить нечего: немногие работы в огороде могут сравниться с нею в непроизводительности и отупляющей изнурительности. Однако все эти "достоинства" ― еще "семечки" в сравнении с вредом, причиняемым почве плугом и лопатой.

Почва становится "кормушкой" для растений не сама по себе. Ее населяет огромное количество червей, водорослей, грибков, рачков, насекомых, микроорганизмов (преимущественно бактерий). Количество бактерий к почве огромно ― до миллиарда в одном грамме. Здесь непрерывно протекают химические, физико-химические, биологические процессы.

Доминирующую для почвообразования роль играют два микробиологических процесса. Один ― аэробный ― проходит в верхнем слое почвы при свободном доступе кислорода, который поглощают аэробные бактерии, грибки и другие живые существа. В результате этого процесса имеющиеся в почве органические остатки полностью и быстро разлагаются. При этом образуются доступные для питания растений минеральные соли и происходит вечный кругооборот в природе ― отжившие растения и животные дают жизнь новым.

Другой процесс ― анаэробный ― протекает без кислорода в нижнем слое почвы, куда затруднен доступ воздуха. Анаэробные бактерии замедляют разложение органического вещества, образуют сложные, малодоступные растениям соединения, т. е. играют "консервирующую" роль.

А что делают плуг и лопата? Они меняют верхний и нижний слои почвы местами, и вследствие этой "рокировки" угнетается практически вся почвенная фауна. Аэробные организмы оказываются в анаэробных условиях, и наоборот ― анаэробные оказываются на свету, в неприемлемо богатой кислородом среде, более уместной для "аэробики". Обе колонии угнетены, частично гибнут, и понадобится "добрый шмат" времени для того, чтобы они восстановились. А почва в итоге страдает.

Усугубляет отвал и проблему сорняков. Если сорняки успели обсемениться (а попробуй этого избежать!), то при перемешивании почвы весь пахотный слой будет напичкан их семенами. Семена, попавшие на самый верх, при подходящих условиях взойдут, и эти всходы можно уничтожить прополкой. А семена, оставшиеся на не комфортной для всходов глубине, затаятся в ожидании, когда окажутся наверху. Они сохраняют всхожесть десятки лет, и на десятки лет копач обеспечивает бесконечной прополкой себя и своих близких. Тем более что запасы семян сорняков в почве ежегодно пополняются. Да еще как! Таким образом, отвальное рыхление почвы, при котором перемешиваются ее верхний и нижний слои, нарушает нормальную жизнедеятельность колоний аэробных и анаэробных бактерий и насыщает весь пахотный слой семенами сорняков, сохраняющих всхожесть десятки лет.

 

Задумка-то у пахаря и копача благая ― культурные растения нуждаются в рыхлой почве. Но рыхлить ее можно иными средствами! Безотвальное рыхление почвы садовыми вилами меньше беспокоит почвообразующую фауну, намного производительнее, легче и приятнее, чем отвальная перекопка лопатой, причиняет меньший ущерб почве и здоровью копача. И главное, происходит непрерывное ― из года в год ― обогащение верхнего слоя почвы органическими остатками. К этому мы еще не раз вернемся. Это станет своеобразным каноном книги.

Но даже бедную (или пока бедную) органикой почву можно рыхлить без оборота пласта. Для этого пахарь может использовать безотвальный плуг или культиватор, а копач ― садовые вилы.

Насколько легче работать вилами! Воткнул вилы в землю, потянул держак на себя, отвел от себя, вынул вилы из земли и ― новый копок (рис. 2). При потягивании вил на себя рыхлится преимущественно нижняя половина пахотного слоя, при отталкивании ― верхняя. По вертикали слои почвы почти не перемешиваются!

Не надо нагибаться при каждом копке, поднимать лопату с изрядным комом земли, переворачивать ее, разрубать сброшенный ком. Спина копача практически не работает, во всяком случае ― не напрягается. Руки не страдают от мозолей. О нагрузке на сердце и говорить нечего. И на восьмом десятке эта работа-забава так же доступна, как и на третьем! Производительность, по меньшей мере, втрое выше! И сама работа становится заметно приятнее. Во всяком случае, разговор об "отдыхе" на даче, в саду, в огороде теряет флер издевки и иронии. Наконец, еще одно не пустячное обстоятельство. Копач меньше зависит от погодных условий: вилами можно рыхлить и такую почву, которая липнет к лопате.

Зябь

Поговорим об осенней вспашке/перекопке почвы. Кажет- I и, что она была у нас "при царе Горохе". Однако это не так. Для дореволюционной России типичной была весной вспашка, и только с колхозами и совхозами пришла зябь. Лучше бы она заблудилась по дороге (вместе с колхозами). Во многих странах о зяби и понятия не имеют. А вот в Украине и России это ― тотальное, святое.

В пользу зяби приводится много доводов. Естественно, главный из них ― рыхление почвы. Но почему под зиму? Да потому, дескать, что весной на обработку почвы природа отводит огороднику очень мало времени, а осенью это можно сделать без особой спешки и напряжения. Однако, с одной стороны, к весне почва с помощью дождей "заплывет" и уплотнится, а с другой, если лопату заменить вилами (а плуг ― культиватором), то заметно возрастет скорость рыхления, и весной оно потребует как раз небольшого времени и позволит без особой спешки и напряжения готовить почву к моменту сева-посадки. И она будет намного рыхлее той, что была приготовлена с осени.

Еще довод: многие вредители зимуют в почве, и зяблевая вспашка создает им неблагоприятные условия для перезимовки. Но Вспашка потревожит не только вредных, но и полезных ― хищных и паразитических ― насекомых, зимующих в почве. А пара полезных насекомых со своим приплодом уничтожает за один сезон десятки тысяч вредителей! И, создав неблагоприятные условия для перезимовки этой паре, мы обрекаем себя на "дружбу" с фастаком, арриво, цинебо, банколом, регентом и прочей нечистью. Впрочем, об этом уже шла речь в п. 1.

Совсем не выдерживает критики представление о благотворной роли зяби в борьбе с сорняками, например с такими, как свинорой (рис. 3): после осенней перекопки заделанные в почву сорняки постепенно разлагаются и превращаются в органическое удобрение.

Однако биомасса сорняков полнее, быстрее, полезнее разлагается в аэробных условиях, без закапывания. Кто сомневается в этом, пусть вспомнит столбик, сгнивший в земле: быстрее всего перегнивает область у границы почвы и воздуха.

Что же касается сорняков самих по себе, то с ними, хоть и трудно, но можно бороться, не давая им обсеменяться, провоцируя всходы, выбирая корневища и т. д., но никак не прикапыванием. Не позволяя сорнякам рассыпать семена, можно вывести их (все или почти все) подчистую. Именно так избавились мы, например, от весьма распространенного злостного мышея, который перекопкой можно лишь эффективно плодить.

 

Схема "зяблевого" размножения сорняков простая. Осенью прикопали обсемененное растение. Семена растеклись по всему пахотному слою. Весной взошли те, что оказались на свету. Порубили всходы тяпкой, подняли к свету новый слой почвы ― взошли новые семена. Еще раз потяпали ― взошла новая порция. Рано или поздно, "призвав под ружье" очередную смену сорняков, прекратили тяпать. Быстро вегетирующие сорняки ко времени очередной зяблевой перекопки успеют обсемениться, после перекопки запас семян в пахотном слое пополнится, и… "у попа была собака".

Бытует еще один, убийственный с виду довод: зябь позволяет за зиму накопить влагу. Вот уж воистину миф. Способность почвы удерживать влагу определяется исключительно количеством гумуса в ней (подробнее об этом ― в п. 8). С бедной гумусом, бесструктурной почвы вода стекает (вниз или вбок). И если в огороде грязь и лужи, то это вовсе не означает, что почва богата влагой, доступной растениям. При подходящих условиях такая почва покрывается коркой, застывает, как бетон, и… пожалуйте, госпожа Засуха. А вот богатая гумусом почва действительно насыщается за зиму влагой, и потому, заботясь о накоплении влаги в почве, надо думать не о зяблевой вспашке, а об обилии органики в почве.

Еще одно замечание о накоплении влаги. На почве, не вспаханной под зиму и прикрытой растительными остатками, ― более толстый снеговой покров и более выгодное для удержания влаги альбедо. На такой почве снег тает постепенно, и влага так же постепенно впитывается в землю. А на вспаханной черной почве снег в первые же весенние окна тает обвально, и талая вода уносится ручьями или застаивается. И так горе, и так двое.

Нарушение под зиму структуры, сплетенной корнями растений, наносит почве не только агротехнический, но и экологический ущерб: в долгое межсезонье почве, не скрепленной корнями, труднее противостоять эрозии, из нее легче вымываются питательные вещества.

Итак, подводя итог сказанному выше, отметим, что зяблевое рыхление почвы разрушает почвенную структуру, вредит определившимся на зимовку полезным насекомым и животным, способствует размножению сорняков, делает почву более уязвимой для эрозии в осенне-зимний период.

Конечно, кое-что убирать под зиму надо, например ботву пострадавших от фитофтороза помидоров и остатки крестоцветных (зимующая под ними блошка по весне "даст прикурить" редису, репе, капусте). Но при чем тут перекопка?

Наконец, беспокойство о рыхлении почвы в зиму ― вообще зряшное дело. Вода при замерзании расширяется ― школьная истина. Это значит, что зимой насыщенную осенними дождями почву рыхлят морозы ― без перекопки. Подтверждение тому содержится в замечательной книге [5] Павла Траннуа, где он пишет: "Каждый знает, что вода при замерзании расширяется. При этом лед сильно давит на все, что его окружает. Отсюда можно легко себе представить, что происходит с мокрой после осенних дождей почвой при наступлении морозов. Если разломить промерзший кусок земли, то он весь искрится от пронизавших его кристалликов льда. Эти кристаллики, расширяясь, разрывают спайки почвенных комков, отодвигают их друг от друга, и сами комки при этом уплотняются. Так восстанавливается почвенная структура. Почва из слежавшейся сама собой делается пористой, и совсем не обязательно ее для этого лопатить".

Какой бальзам на душу всем "лентяям" и нам, в частности! Потому что как раз сейчас мы собираемся (за широкой спиной Павла Франковича ― выпускника факультета почвоведения МГУ) совершить нечто сакраментальное ― посягнуть на пахоту.

4. А нужна ли пахота вообще?

Возможно, не каждый читатель уделит внимание этому "антипахотному" пункту ― настолько привычна, естественна, повсеместна у нас пахота. Можно даже сказать, что слово "пахать" в русском языке ― знаковое. Его давно "оприходовали" финансисты и программисты, дворники и плотники, повара и слесари, ученые и "по фене ботающие". И вдруг ― такое святотатство. Тем не менее рискнем.

Монтень говорил: "Нет наставницы более немилосердной и коварной, чем наша привычка". Но мы можем сослаться не только на "Опыты" Монтеня, за нами и личный опыт. Мы без сожаления расстались с упомянутой привычкой. В своем огороде ― даже вилами ― землю практически не копаем: нужды нет. А брать изредка в руки вилы велят, главным образом, форс-мажорные обстоятельства, вынуждающие надолго забывать об огороде: дальние (а иногда и долгие) вояжи, настилание пола в доме, увлечение рыбалкой, общение с иногородними внуками и другие приятные "мелочи".

Убедительно звучит привычный довод: все сельскохозяйственные культуры не могут сформировать нужный человеку урожай на плотной, не тронутой сельскохозяйственными орудиями почве. И задача земледельца состоит в том, чтобы создать растениям оптимальные условия для развития корней. Здесь каждое слово ― в точку! Но как это связано с перекопкой? Ведь имеется в виду ― и совершенно справедливо ― рыхлая, но не обязательно копаная почва. Как мы уже отмечали раньше, перекопка/пахота почвы создает неблагоприятные анаэробные условия для разложения органики, "консервирует" семена сорняков, требует больших затрат времени, средств сил и в конечном счете ― здоровья.

При обилии разлагающегося органического материала в верхнем слое почва будет рыхлая без перекопки! Если она (не важно какая ― черноземная, песчаная или глинистая!) богата гумусом, то из ее частиц лепятся гранулы, и почва становится структурной, рыхлой, способной удерживать, как губка, огромное количество влаги в пленках, обволакивающих гранулы. Кроме того, органика дает пищу и кров всякой почвообразующей живности. А кто видел лучших, чем дождевые черви, пахарей? Впрочем, может быть, не хуже червей рыхлят почву корни помидоров, огурцов, чумизы, овса, кориандра, щирицы, одуванчика.

 

 

Так что рыхлить почву ― это не значит обязательно ее перекапывать. И альтернатива перекопке почвы есть: можно сделать почву не одномоментно (как при перекопке), а перманентно рыхлой, обогащая верхний слой толщиной 5―6 см органикой. Правда, тоже перманентно, из года в год.

Второй довод: в плотной почве процессы разложения органических остатков идут значительно медленнее. Растительные отходы частично остаются не перепревшими, в них сохраняется значительное количество веществ (токсинов), тормозящих рост других растений. И опять каждое слово на месте.

Действительно, медленно разлагаясь в анаэробных условиях, органика выделяет вредные кислоты, метан, аммиак. Кислоты и метан угнетают растения. А аммиак просто улетучивается, "воруя" азот.

Так зачем же искусственно (да еще вкалывая) создавать органике анаэробные условия? Зачем почве эта медвежья услуга? Без перекопки органика разлагается в аэробных условиях, азот накапливается в доступных растениям соединениях и расходуется по мере их роста! С пользой для дела.

Сомнителен и такой довольно распространенный довод: требуется убрать остатки большинства растений, чтобы не допустить распространения инфекции на участке. Убрать корни можно только при перекопке. Но ведь патогены большинства заболеваний не "уходят" с корнями растений, а остаются в почве, они способны жить без культуры-хозяина 3―4 года (отсюда ― рекомендуемый обычно 4-летний цикл ротации культур). Так что перекопка способна лишь расширить ареал инфекции.

Пахать/копать землю ― вековая традиция, и отказаться от нее психологически не просто. Когда один из первых "агродиссидентов" американский фермер Эдвард Фолкнер, "поднявший руку" на пахоту, выпустил в 1943 году книгу "Недомыслие пахаря" (рис. 4), то, как сказали бы в Одессе, "с него смеялась вся Америка". В официальном (!) отзыве одного агрономического колледжа (у нас ― сельхозинститута) эта книга даже была названа "Недомыслие Фолкнера". А теперь для американцев плуг ― архаика. На одном недавнем фермерском празднике он был выставлен в качестве экзотического дива; у нас в подобной роли выступила бы, может быть, соха!

Еще резче, чем Монтень, судил "немилосердную и коварную наставницу" Наполеон: "Привычка приводит нас ко многим безрассудствам; самое непростительное из них ― сделаться ее рабом". И мы привычно пашем/копаем, пашем/копаем, потом тяпаем, тяпаем… Владельцы огородов давно стали их рабами. Но "чтобы да ― так нет" (как сказали бы в той же Одессе): далеки мы от того, чтобы в сельском хозяйстве было занято лишь 1―2% населения (как во многих благополучных странах) и все были сыты.