Установка меняет смысл усилий
В детстве нам предлагали сделать выбор между талантливым, но безалаберным зайцем
и медлительной, но упорной черепахой16. И ждали от нас следующего вывода: тот, кто хоть и медленно, но верно двигается к цели, выходит из гонки победителем. Но разве кому-нибудь из нас и вправду хотелось быть черепахой?
Нет, мы просто хотели быть чуть менее бестолковыми зайцами. Быстрыми, как ветер,
и чуть более, скажем так, дальновидными. Этого бы хватило, чтобы не заснуть перед финиш-ной чертой.
Сказка о зайце и черепахе, подчеркивая значимость усилий, на деле дискредитировала их. Она укрепляла нас во мнении, что усилия – для «то́рмозов» и что в тех редких случаях, когда талантливые люди напортачат, у работяг все же будет шанс прорваться. «Паровозик, который смог», мешковатый слоник-недотепа и чумазый буксир17 – вот эти ребята нам нравились. Они были аутсайдерами, и мы были счастливы, когда в итоге они побеждали. Я и по сей день отлично помню, как любила этих героев, но при этом я никоим образом себя с ними не отождествляла. Послание заключалось в следующем: если тебе так уж не повезло оказаться последышем в выводке, если тебе не хватает одаренности, ты не обя-зательно станешь полным неудачником. Ты вполне можешь быть милым, очаровательным маленьким трудягой. Ну а если будешь очень сильно стараться и вытерпишь все презритель-ные замечания в свой адрес, то, возможно, даже добьешься успеха.
Спасибо большое, но я лучше возьму одаренность.
Проблема заключалась в том, что эти сказки ставили вопрос так: или-или. Или у тебя есть способности, или ты прилагаешь усилия. А это и есть часть установки на данность. Усилия – для тех, кто не обладает талантом. Люди с установкой на данность говорят: «Если тебе приходится над чем-то работать, значит у тебя нет к этому способностей». И добавляют: «Настоящим талантам все дается легко».
«Кельвин и Хоббс» © 1995 Watterson
Публикуется с разрешения Universal Press Syndicate
Однажды, проходя поздним вечером мимо здания факультета, где я преподавала, я заметила, что в некоторых окнах горит свет. Видимо, некоторые мои коллеги засиделись на работе допоздна. «Должно быть, они такие же умные, как я», – подумалось мне тогда.
16У многих народов есть сказка о зайце, который предложил черепахе пари: кто быстрее добежит до вершины холма. Побежали. Вскоре заяц так сильно оторвался от черепахи, что решил, что он может позволить себе вздремнуть. А когда проснулся, черепахе оставалось всего два шага до финиша, и он не успел ее опередить. Прим. пер. 17«Паровозик, который смог», слоник-недотепа и чумазый буксир – герои американских детских сказок. Прим. пер. **********
Мне и в голову не приходило, что они, возможно, не только такие же умные, но еще и более трудолюбивые! Или умные, или трудолюбивые. И, понятное дело, я ценила первое «или» выше того, второго.
Малкольм Гладуэлл, писатель и обозреватель журнала New Yorker, как-то выска-
зал55 предположение, что мы как общество ценим легкие достижения – те, что дались нам без усилий, – превыше успехов, достигнутых трудом. Мы наделяем наших героев сверхчело-веческими способностями, которые и привели их к величию. Как будто Мидори уже в утробе матери умела играть на скрипке, Майкл Джордан – попадать в кольцо, а Пикассо – рисовать. Это в точности передает установку на данность. Такое умонастроение царит повсюду.
Тревогу бьют и исследователи из Университета Дьюка в своем докладе 56, посвящен-ном теме тревожности и депрессии среди девушек-студенток, стремящихся к «не требу-ющему усилий совершенству». По мнению таких учащихся, они должны быть образцом совершенной красоты, совершенной женственности и совершенной эрудиции, и все это без усилий (или, по крайней мере, без видимых усилий).
Американцы – не единственный народ, презирающий усилия. Как говорит француз-ский предприниматель Пьер Шевалье, «мы, французы, не очень-то жалуем лишние усилия. В конце концов, если тебе хватает находчивости (эдакой комбинации искушенности и дер- зости), ты добиваешься всего без труда»57. Люди с установкой на рост, однако, не разделяют это мнение. В их представлениях даже гениям достижения даются тяжелым трудом. Да и что тут такого героического, скажут они, в том, что у тебя есть дарование? Они способны оценить талант, но восхищение у них вызывают усилия. Не так уж важно, какими способностями ты наделен – ведь именно усилия превращают их в достижения.
Сухарь
Жил-был конь18, настолько маленький и корявенький, что его подумывали усыпить. Жила-была еще целая команда людей – жокей, хозяин и тренер, – также искалеченных жиз-нью, каждый по-своему. Но благодаря чрезвычайной решимости всем судьбам назло они стали победителями. Для истерзанной нации эта лошадь и ее жокей превратились в символ того, что с помощью силы духа и стойкости можно преодолеть все. Не менее трогательна история58 и самого автора романа «Сухарь: легенда Аме-
рики»59 Лоры Хилленбранд. В свои студенческие годы она пережила жестокий приступ хро-нически рецидивирующей астении, от которой так никогда полностью и не излечилась, из-за чего нередко оказывалась не в состоянии работать. Но история о «лошади, которая смогла», тронула ее и вдохновила на написание прекрасной прочувствованной истории о триумфе воли. Книга стала памятником и триумфу Сухаря, и ее собственному.
Если посмотреть сквозь призму установки на рост, и та и другая история – свидетель-ство того, сколь велика преобразующая мощь усилий. Мощь, способная изменить ваши спо-собности и вас самих как личность. А вот с позиций установки на данность это замечатель-ная история о трех дефектных мужчинах и дефектной лошади, которым пришлось из кожи вон лезть, чтобы хоть чего-то добиться.
18 История времен Великой депрессии о лошади по кличке Сухарь и ее слепнущем жокее, которые вопреки всем своим бедам стали чемпионами США, легла в основу книги и фильма, знакомого российскому зрителю под названием «Фаворит».
Прим. пер.
**********
|