Installation of additional link

Дата добавления: 2015-08-17; просмотров: 563

Голографические картины, создаваемые сознанием во время клинической смерти, имеют множество других характерных признаков. При описании запредельной области одна девочка рассказала, что еда появлялась, как только у нее возникало желание поесть, – наблюдение, еще раз подчеркивающее иллюзорную и голографическую природу запредельной реальности [70]. Даже символический язык психики представлен в «объективной» форме. Так, например, один из субъектов Уиттона сказал, что, когда его представили одной женщине, которая должна была играть значительную роль в его следующей жизни, она появилась не как человеческое существо, а как полуроза-полукобра. После расшифровки этой символики он понял, что он и эта женщина были в прошлых воплощениях влюблены друг в друга. Однако она дважды была причиной его смерти, и потому вместо человеческого образа предстала в двух полярно противоположных ипостасях, отражающих две стороны ее характера – любящую и зловещую [71].

Этот субъект Уиттона не одинок в своем опыте. Хазрат-Инайят-Хан рассказывал, что, когда он вошел в мистический транс и отправился в «божественную реальность», встреченные им существа также часто появлялись в получеловеческой-полуживотной форме. Как и субъект Уиттона, Хан обнаружил, что эти преображенные существа имели символическое значение; когда существо появлялось как животное, это означало, что существо обладает некоторыми качествами животного. Например, существо, обладающее великой силой, могло появиться с головой льва, а существо необычайно хитрое и находчивое могло иметь черты лисицы. Хан предположил, что это может быть ответом на вопрос, почему в древних культурах, например египетской, божества, правящие в загробной жизни, изображались с головами животных [72].

Способность запредельной реальности отливаться в различные голографические формы отражает мысли, желания и символы, населяющие наше сознание; вот почему западные люди воспринимают светящихся существ в виде религиозных фигур христианства, индийцы воспринимают их в виде святых индуизма и т. д. Пластичность запредельной области говорит о том, что такие внешние формы могут быть в той же степени призрачны, что и еда, о которой говорила маленькая девочка, или женщина, появившаяся в виде амальгамы кобры и розы, или одежда, которую мысленно соорудил для себя ПЛВ-субъект, смущенный собственной наготой. Той же пластичностью можно объяснить и другие культурные отличия, обнаруживающиеся в момент клинической смерти: так, одни ПЛВ-субъекты достигают запредельного, проходя через туннель, другие проходят по мосту, третьи добираются вброд, а некоторые просто идут по дороге. Опять же, реальность здесь создается исключительно благодаря взаимодействию мысленных структур, да и сам ландшафт оказывается сконструированным идеями и ожиданиями субъекта.

Здесь следует отметить один важный момент. Несмотря на всю необычность запредельной области, факты, приведенные в этой книге, свидетельствуют о том, что наш собственный уровень существования не слишком от нее отличается. Как мы уже видели, мы тоже можем получить доступ ко всей информации, но для нас это немного сложнее. У нас тоже могут происходить время от времени «персональные перемотки» и непосредственное столкновение с призрачной природой времени и пространства. И мы тоже способны конструировать и изменять свои тела, а иногда и саму реальность в соответствии с нашими убеждениями, только для этого требуется больше времени и усилий. Действительно, способности Саи Бабы показывают, что мы можем материализовать еду просто ее пожелав, а инедия Терезы Нейман свидетельствует о том, что принятие пищи для нас не является абсолютно необходимым, как и для тех, кто находился в состоянии клинической смерти.

Фактически мы приходим к выводу, что наша реальность и та, что с ней соседствует, различаются по уровню, но не по сути. Обе реальности – голографические конструкты, – то есть такие реальности, которые устанавливаются, по выражению Джана и Дюнн, только путем взаимодействия сознания с окружающей средой. С другой стороны, наша реальность напоминает более статичную версию реальности запредельной. В этом мире нам требуется больше времени для трансформации наших тел в такое состояние, чтобы показались, например, стигматы, и больше усилий для того, чтобы символический язык психики проявился в виде синхронизмов. Но он все же проявляется в медленном и неумолимом потоке жизни, который упорно учит нас жить во вселенной. Вселенной, которую мы только-только начинаем понимать.