AGREEMENT

Содержание "центрального" интереса можно свести к двум основным направ­лениям.

Ø Поддержание определенной субординации по вертикали, обеспечение доми­нирования центрального уровня власти. Целью является сохранение национальной территориально-политической системы, за которое по определению отвечает центр. Попросту говоря, речь идет о сохранении единства и территориальной целостности государства.

Ø Обеспечение общенационального интереса и продвижение наиболее важных и принципиальных политических решений, принимаемых на центральном уровне, на всей территории государства. Здесь можно говорить и о внедрении инноваций, напри­мер проведении общенациональных реформ.

Реализация "центрального" интереса на субнациональном уровне может быть сведена к двум направлениям. 1. Горизонтальное направление: поддержание баланса на субнациональном уров­не, где главными целями являются межрегиональная стабильность и ограниченная кон­трастность. 2. Вертикальное направление: укрепление вертикали власти (т.е. иерархических начал в организации властных отношений между уровнями), централизованный кон­троль над политическими институтами и процессами регионального уровня.Очевид­ной целью является поддержание и, при необходимости, усиление субординации властных уровней с целью сохранения единства всей национальной территориаль­но-политической системы. Для этого используются такие формы, как назначение представителей региональной власти, санкции в отношении региональной власти, специальные контрольные инстанции и др.

9)В каждой национальной территориально-политической системе складывается свой баланс отношений "центр — регионы". Системный подход к отношениям "центр — регионы" позволяет анализировать состояние и динамику в балансе отношений между уровнями. Центр представляет собой подсистему общегосударственного контроля и управления.У этой подсистемы есть свои ролевые функции — целостность террито­рии государства, обеспечение единой общегосударственной политики. Она стремится создать управленческую вертикаль, пронизывающую все управленческие уровни и обеспечивающую их субординацию. При этом "жесткость" вертикали может раз­личаться самым принципиальным образом в разных странах.

В свою очередь регион — это подсистема обеспечения регионального (локально­го) интереса. Ее ролевая функция — самостоятельное решение местных вопросов. Для этого она стремится создать управленческую автономию, собственное полити­ческое подпространство, независимое по определенным параметрам от центра.

Баланс отношений между центром и территорией определяет текущее состоя­ние государства. Сохранение субординации при самой широкой автономии регио­нов позволяет обеспечить единство и само существование государства. Его сила как субъекта мировой политики определяется не тем, насколько оно децентрализовано (что иной раз ошибочно воспринимается как аморфность), а тем, насколько эффек­тивно оно смогло обеспечить баланс между интересами центра и регионови, соот­ветственно, насколько его "отвлекают" внутренние проблемы. Не развитие регионализма, а дисбаланс общенациональных и региональных процессов влекут за собой распад государства или потерю им определенной территории.

Минимальным требованием для современного демократического государства в обеспечении баланса его отношений с регионами является развитие местного са­моуправления. Хотя прин­ципиально важной тенденцией является развитие самоуправления по принципу "снизу вверх", когда оно захватывает не только локальные сообщества, но и регио­ны первого порядка, где идет осознание общерегиональных интересов, наряду с сугубо локальными. Ключевыми характеристиками баланса отношений "центр — регионы" яв­ляются:

• соотношение объемов полномочий (компетенции), определенное консти­туцией и национальными законами или индивидуальными договорами и соглаше­ниями (предназначенными для отдельных регионов);

• возможности и ограничения централизованного контроля на региональном уровне и, с другой стороны, регионального участия на национальном уровне.

10) факторы: а) 1) Этнокультурные факторы. Крайним примером может служить современная Эфиопия, где националь­но-территориальный принцип был положен в основу АТД при переходе государст­ва к федеративной модели в результате принятия конституции 1994 г. Все девять штатов Эфиопии[2] имеют этноконфессиональную специфику и обычно используют этнонимы в своих названиях — Тыграи, Амхара, Сомали (все три штата заселены представителями одноименных этнических групп), Оромия (этнос галла, или оромо), Область народностей Южной Эфиопии (этносы группы сидамо), Афар (этнос данакиль), Бэнишангуль-Гумуз (этнос кома и др., относящиеся к народам Цент­рального и Восточного Судана), Гамбела (этносы нилотской языковой семьи — нуэр, ануак) и Харэр (особый мусульманский анклав). В то же время и в "модель­ной" ситуации, характерной для Эфиопии, видно, что абсолютное совпадение этни­ческих и административных границ невозможно. В ряде штатов небольшие народы объединены в группы. Карта этнических ареалов никогда не может иметь столь регу­лярные и геометрически ясные формы, как АТД.

АТД в Индии в значительной степени построено по лингвистическому прин­ципу, который использовался в официальном порядке при определении штатов и их границ на протяжении второй половины XX в. В результате большинство штатов соответствует крупным этнолингвистическим группам. Например, хиндустанцы на­селяют Уттар-Прадеш и Мадхья-Прадеш, раджастханцы — Раджастан, бихарцы — Бихар, бенгальцы — Западный Бенгал, гуджаратцы — Гуджарат, маратхи — Маха­раштру, ория — штат Орисса, телугу — штат Андхра-Прадеш, тамилы — Тамилнад, каннара — штат Карнатака, малаяли — штат Керала, ассамцы — Ассам, пенджабцы — Пенджаб, кашмирцы — Кашмир. Этнолингвистический принцип используется и в отношении мелких штатов. Например, штат Мегхалая населен в основном кхаси и гаро, Нагаленд — нага, Манипур — манипури, Мизорам — лушеи и т.п.

Б)Исторические факторыРаспространена ситуация, когда сетка АТД того или иного государства сло­жилась в общих чертах много веков назад и сохраняется в виде определенной на­циональной традиции. Как правило, это — государства с достаточно древней исто­рией, в которых образовались устойчивые территориальные структуры.

В) Демографические (социально-географические) факторы. Система АТД в значительной степени соответствует сложившимся в данном государстве системам расселения. Административно-территориальные единицы часто складываются по принципу узловых районов, формируясь вокруг крупных центров и представляя собой зоны их тяготения. Такие ATE представляют собой компактные и хорошо выраженные системы "центр — периферия"(факторы также можно назы­вать центро-периферийными).На их формирование преимущественное влияние оказывают демографические, или социально-географические, факторы, под кото­рыми здесь понимается система расселения и связанная с ней система узловых районов, устойчивых взаимосвязей между населенными пунктами и географиче­ских ориентации одних населенных пунктов на другие.

Г)4) Природно-географические факторы.

Природные барьеры также оказывают заметное влияние на системы АТД. Природно-географическая обособленность территории служит важным фактором, который влечет за собой формирование отдельных ATE. Например, в островных государствах распространены ситуации соответствия сетки АТД конфигурации островов и островных групп (Дания, Индонезия, Микронезия и др.)[4]. Обособленные горные территории также обычно становятся отдельными административно-терри­ториальными единицами.

11) Первой проблемой формата АТД является решение вопроса о единообразии его формата. Наиболее распространенные и простые варианты связаны с единообразным, однородным форматом АТД. В таком случае просто говорят, что данное государство делится на определенное число ATE, которые имеют одинаковое название и иден­тичный статус.

Форматы: 1)Автономные регионы. Их главной характеристикой является повышенный политический статус, что означает более высокий уровень самоуправления (или просто наличие само­управления при его отсутствии в других регионах).

В мировой практике такие регионы чаще всего выделяются по этнокультур­ным признакам. Национальная идентичность является наиболее мощным фактором, который стимулирует автономизацию регионов, являющихся ареалами компактного проживания этнических групп (в том случае, если центральная власть готова пойти на автономизацию, и в самом регионе, разумеется, хорошо артикулирован данный интерес). Имеются и иные факторы автономизации, в частности, исторические и природно-географические. В ряде случаев, действуя в разных сочетаниях, эти фак­торы создают развитую и хорошо артикулированную региональную идентичность, что приводит к решению центральных властей о предоставлении автономии.

Например, в составе Италии в самом начале послевоенной истории этого го­сударства были определены пять областей, имеющих более высокий политический статус. Это — Сицилия и Сардиния, обособленные географически (два крупных ост­рова), Трентино-Альто-Адидже и Валле-д'Аоста, обособленные этнически (герма-ноязычный и франкоязычный регионы соответственно) и отчасти географически (горные области), а также Фриули-Венеция-Джулия со слабо выраженной этнолинг­вистической спецификой (фриулы). В составе Финляндии автономию имеют Аланд­ские острова, которые обособлены географически и этнически (шведское населе­ние). В похожем положении находится принадлежащая Франции Корсика (хотя ее автономия гораздо более ограничена, чем автономия Аландских островов). Два ав­тономных района Португалии — Мадейра и Азорские острова не имеют этнических отличий от континентальной Португалии, но сильно удалены от основной терри­тории и тем самым обособлены[5].

2)Регионы с особым порядком управления. Особый статус в системе АТД могут иметь и регионы, которые не располагают политической автономией и находятся в необычной в сравнении с остальными ре­гионами геополитической ситуации. Нередко эти регионы отличаются как раз уре­занной автономией и живут в условиях более жесткого централизованного контроля.

Возможны ситуации, когда территория не входит в основной формат системы АТД и представляет собой какую-либо специфическую удаленную периферию с особым порядком управления.

• К таковым территориям могут относиться удаленные и слабозаселенные (или просто необитаемые) острова.

• Если рассматривать в качестве государственной территории морскую ак­ваторию, находящуюся под государственной юрисдикцией, то это — еще один тип территории, которая может не входить в основную систему АТД и находиться под непосредственным управлением центра.

3)Регионы с пониженным политическим статусом в составе федераций.Наиболее ярким примером могут служить союзные территории в составе Ин­дии, не являющиеся полноправными субъектами федерации (наличие "несубъектов федерации" среди ATE в федерации — признак асимметричной федерации). В на­стоящее время их семь. Как правило, это:

• бывшие анклавы колоний, не принадлежавших Великобритании (терри­тория Даман и Диу принадлежала Португалии, Путгучерри — Франции);

• удаленные островные территории (Андаманские и Никобарские острова, Лакшадвип — Лаккадивские острова);

• бывшее мелкое княжество Дадра и Нагархавели;

• специально выделенный в качестве союзной территории столичный центр сразу двух штатов Чандигарх, а также национальная столичная территория Дели.

4)Столичные округа. В большинстве государств столицы представляют собой особые администра­тивно-территориальные единицы. Ситуация, когда столица входит в состав доста­точно обширного региона, наоборот, выглядит сравнительно редкой, хотя и вполне возможна[10]. Но, как правило, столица — это крупный город со своей ярко выра­женной идентичностью, и потому отсутствие у нее статуса региона первого порядка выглядит несколько неестественным.

Столичный округ может иметь статус, аналогичный статусу других регионов страны, или особый статус, который является предметом специального правового регулирования. Особый статус подчеркивает роль столицы в административно-тер­риториальном устройстве. В унитарных государствах закономерным выглядит при­дание столичному округу некоторой автономии или каких-либо особых прав. По­этому довольно часто столичные округа в унитарных государствах являются специ­альными административными единицами.

5)Нерегулярное асимметричное АТД.

Приведенные примеры не исчерпывают все случаи неоднородного АТД. В со­временном мире оказываются возможными ситуации нерегулярного асимметрич­ного АТД, когда не вся территория государства делится на полноценные ATE пер­вого порядка.

6) Неконтролируемые и слабо контролируемые регионы.В данном случае речь идет о регионах, на территории которых государство оказывается не в состоянии осуществлять свою юрисдикцию. Это значит, что фак­тически территорию контролирует или другое государство, или местные политиче­ские движения. Соответственно она де-факто находится за рамками национальной юрисдикции. Такие регионы можно назвать неконтролируемыми. Или эта юрисдик­ция носит неуверенный характер и небезуспешно оспаривается местными полити­ческими движениями. Тогда говорят о слабо контролируемых регионах.

7) 7) Оккупированные и "воображаемые" регионы. Отдельные территории могут находиться под контролем и юрисдикцией оп­ределенного государства, не входя при этом в состав международно признанной тер­ритории данного государства. Фактически речь идет об оккупации одним государ­ством территории другого государства (используется также термин "аннексия"). В мире существует достаточное количество несоответствий между международно признанными и реальными границами тех или иных государств. Хотя таких ситуа­ций становится все меньше после Второй мировой войны и создания более устойчи­вой системы международных отношений.

8) Заморские территории. После распада колониальной системы в совершенно особом положении на­ходятся бывшие колонии, которые ныне принято называть владениями. Фактически эти территории являются особой частью национальных систем АТД, причем с очень разным статусом. Обычно их территория не включается в со­став национальной территории, когда речь, например, идет об определении ее пло­щади (или это делается с оговорками). Однако самостоятельными государствами заморские территории также не являются. Оправданно рассматривать их в качестве особых регионов, входящих в состав систем "центр — периферия", возникших на месте прежних систем "метрополия — колония".

9)Экстерриториальные единицы АТД.

Здесь речь идет о ситуации, когда главным основанием для выделения ад­министративной единицы является не территория, а этническая группа. Такую еди­ницу было бы некорректным называть административно-территориальной, так как она обладает признаками экстерриториальности. Тем не менее, в некоторых случаях экстерриториальные единицы нельзя не рассматривать в рамках системы АТД, по­скольку они играют в ней очень важную роль. Экстерриториальная единица пред­ставляет собой не участок территории, а совокупность представителей сообщества, которое является объектом специального управления (или субъектом самоуправле­ния). Критерием для ее выделения является наличие в государстве органов само­управления этнических, лингвистических, племенных сообществ или органов го­сударственного управления такими сообществами.

12) В современных государствах процессы децентрализации являются распространен­ным явлением. Их развитие означает отход от модели сугубо унитарного государства, в котором принятие политических решений является исключительной прерогати­вой центра, а регионы выступают в качестве простых объектов управления. Такое государство нередко признается неэффективным, поскольку не учитывает регио­нальные интересы, что в свою очередь может вести к упадку и росту недовольства в регионах. Сосредоточение всех возможных функций в центре ведет к чрезмерной бю­рократизации, созданию громоздкого и неэффективного аппарата, не способного опе­ративно и адекватно решать проблемы территорий. Такие тенденции достаточно рано стали развиваться в Италии, которая от­личается высокой степенью региональной неоднородности, отражающей сложный исторический процесс формирования единого государства из множества террито­рий со своей историей и идентичностью. Основы децентрализации были заложены уже конституцией 1948 г., в частности определившей особый статус пяти областей. Новый этап децентрализации в Италии связан с 1967—1970 гг., когда прошли вы­боры советов в областях с обычным статусом. Наконец, в 2001 г. проводился рефе­рендум, целью которого было расширение полномочий областей. Традиционно унитарная Франция приняла в 1982 г. закон об административ­ной децентрализации. Этот закон предусматривал деление страны на регионы, в ко­торых действуют региональные советы — органы самоуправления с определенными полномочиями. Уровень регионов был создан над уровнем департаментов и стал, таким образом, новым первым управленческим уровнем. Аналогично в Испании автономные сообщества представляют собой объединения провинций. Возвраща­ясь к Франции, следует обратить внимание и на решения о предоставлении автономии острову Корсика в Средиземном море (закон был принят в 2001 г.). По этому закону Корсике предоставляются ограниченные права в адаптации общенациональ­ных законов в таких областях, как транспорт, культура и сельское хозяйство (но только после одобрения в Париже). Процессы децентрализации развиваются и в Великобритании, где главную роль в этом процессе сыграли акты 1998 г. До этого периода особый статус имела Северная Ирландия, где одновременно сохранялась высокая степень политической нестабильности. Акты 1998 г. определили основы самоуправления в Шотландии, Уэльсе и Северной Ирландии.

В качестве важной тенденции следует определить создание асимметричных унитарных государств.Их асимметрия возникает вследствие предоставления ав­тономии отдельным, "особым" частям территории. Глубину этой тенденции можно определить, установив, какая часть населения и какая часть территории получают автономию. Например, в Португалии, Франции, а также Финляндии речь идет о небольших, географически обособленных перифериях. В Италии и Великобрита­нии это уже значительная часть государства.

Интересные примеры асимметричной децентрализациисвязаны и с другими странами. Один из важнейших примеров — Великобритания. Эта страна с историко-географической точки зрения может быть разделена на "ядро" — Англию и три крупных региона "кельтской периферии" — Шотландию (имевшую в прошлом свою государственность), Уэльс и Северную Ирландию. Здесь в 1979 г. закончились не­удачей референдумы о создании парламентов в отдельных регионах страны. Зато ус­пешными были референдумы в 1997 г., что и позволило в 1998 г. принять специ­альные акты, определившие порядок самоуправления в Шотландии, Уэльсе и Се­верной Ирландии.

• Акт о Шотландии позволяет этой части Соединенного королевства иметь свой парламент и исполнительный орган во главе с первым министром (первый министр назначается королевой из числа членов шотландского парламента, при­чем парламент имеет право номинировать первого министра, первый министр назначает министров из числа депутатов).

• Акт об Уэльсе предполагает создание национальной ассамблеи с испол­нительным комитетом во главе с первым секретарем ассамблеи.

• Северная Ирландия имела самоуправление с парламентом и правитель­ством в 1922—1972 гг., но развитие политического кризиса и волнений на конфес­сиональной почве (католики против лояльных Лондону протестантов) привело к их роспуску и фактической ликвидации автономии (парламент временно воссозда­вался в 1973, 1982 и 1988 гг.). Новый акт 1998 г. предполагал создание ассамблеи, введение поста первого министра и его заместителя (однако создать стабильно функционирующую структуру в Северной Ирландии вновь не удалось).

Конституция Португалии 1976 г. имеет хорошо разработанные статьи о региональной автономии этих территорий и органах самоуправления. Полномо­чия автономных регионов включают здравоохранение, социальное обеспечение, транспорт, вопросы занятости, школьное образование, спорт, рыболовство, туризм, сельское, торговое и промышленное развитие, адаптацию налогового режима и др. В автономных регионах действуют ассамблеи и местные правительства. Интересы Португалии представляет министр республики, который назначает главу местного правительства.

13) Отдельного рассмотрения заслуживают ситуации, сложившиеся в современном мире на месте прежних систем "метрополия — колония". К настоящему времени прак­тически все заморские владения обладают органами самоуправления и могут рас­сматриваться в качестве особых периферий в сложных системах АТД. Прежние мет­рополии обычно обладают полномочиями в сфере обороны и внешней политики, оставляя все или значительную часть внутренних дел органам самоуправления. В этой связи можно говорить о постколониальных моделях децентрализации. Это — слу­чай, когда децентрализация совпадает с общемировым процессом деколонизации. т французская модель деколонизации. Эта модель предполагает не только самоуправление в самом заморском владении, но и участие этой территории в общегосударственной политике. Все заморские владения Фран­ции, кроме Южно-Антарктических территорий, которые не имеют постоянного населения, представлены в национальном парламенте. Во всех действуют как местные партии, так и отделения общенацио­нальных французских партий (в разных сочетаниях и пропорциях).

В особом положении в системе французских заморских владений находится Новая Каледония, которая имеет статус заморской территории с 1946 г. Для Новой Каледонии наиболее характерны сепаратистские настроения. С 1984 г. в этом регио­не вводится самоуправление (ранее назначался верховный комиссар). Создан мест­ный парламент — Конгресс территории по главе с председателем. В 1987 г. прово­дился референдум о статусе, на котором более 98% высказались против независи­мости (выступающая за независимость организация — Национальный социали­стический фронт освобождения канаков референдум бойкотировала). Уступкой со стороны Франции стал общенациональный референдум 6 ноября 1988 г., на кото­ром французы поддержали закон об увеличении автономии. 14 июля 1989 г. было отменено прямое правление Франции в этом регионе. Проводится разграничение полномочий между Францией и Конгрессом территории. Наконец, французский премьер и лидеры партий Новой Каледонии подписали Договор о Новой Каледо­нии 5 июня 1998 г. Договор предусматривает переходный период на 20 лет, а затем проведение референдума о полном суверенитете. Таким образом, Новая Каледония занимает переходное положение в системе французских регионов и характеризует­ся высоким уровнем автономии с перспективой обретения независимости.

Другая заморская территория в Тихом океане — Французская Полинезия имеет статус заморской территории с 1958 г. В 1996 г. в рамках процессов децентра­лизации она обрела статус автономной территории. Наряду с верховным комис­саром, представляющим общенациональную власть (до 1977 г. регионом управ­лял французский губернатор), Французская Полинезия имеет свою легислатуру — территориальную ассамблею и правительство. о Франции ак­тивно применяется "департаментская модель", когда бывшие колониальные владения имеют модель самоуправления, аналогичную "континентальным" департамен­там, и официально называются заморскими департаментами. С 1946 г. этот статус имеют Гваделупа, Мартиника, Гвиана и Реюньон. Здесь действует институт пре­фектов, представляющих общенациональную власть, а также генеральный совет (орган самоуправления департамента) и региональный совет (орган самоуправле­ния региона). Появление региональных советов в заморских департаментах связа­но с развитием во Франции нового управленческого уровня — регионов, и соответ­ствующими процессами децентрализации. В результате заморские департаменты тоже получили стату. Монархическая модель характерна и для Нидерландов. Две заморские тер­ритории в Карибском море — Антильские острова и Аруба считаются частью коро­левства. Статус 1954 г. дал Антильским островам полную автономию по внутренним вопросам. На Антильских островах были созданы легислатура и совет министров во главе с премьером, представляющим партию, победившую на выборах. Интересы центра представляет губернатор. После отделения Арубы в 1986 г. там была сфор­мирована аналогичная система властных органов, в которой представлены общена­циональные и местные интересы.

Особый тип монархической модели децентрализации в заморских террито­риях характерен для Дании, под контролем которой остаются Гренландия и Фа­рерские острова. Эти регионы входят в "Danish Realm", состоящую из трех частей (включая собственно Данию) монархическую систему с единым гражданством. Конституция Дании 1953 г. действует на всей территории королевства. Гренландия и Фарерские острова при этом участвуют в общенациональном управлении и име­ют по два места в датском парламенте.

Датская модель отчасти напоминает классическую монархическую модель, отчасти — французскую. Для нее характерны не только участие заморских регио­нов в решении общенациональных вопросов, но и самая высокая степень автоно­мии этих регионов. Отношения между Данией и двумя регионами регулируются специальными конституционными соглашениями и основываются на принципах самоуправления. На Фарерских островах самоуправление существует с 1948 г. (при­чем отмечается расширение полномочий), в Гренландии оно было введено в 1979 г. Гренландия и Фарерские острова имеют органы власти, созданные по образцу пар­ламентских республик с той разницей, что в них еще есть институт губернатора, представляющего интересы Дании. Оба региона имеют права в международных от­ношениях, хотя и ограниченные.

Таким образом, датская модель предполагает самый высокий уровень само­управления для заморских территорий, которые по многим признакам (уровень са­моуправления, собственная международная деятельность) напоминают независи­мые государства.

Дополнительно следует сказать о постколониальных системах, сложившихся в Австралии и Новой Зеландии. Их особенность заключается в том, что оба госу­дарства входят в состав Британского содружества, и формальным главой государства является британский монарх. Поэтому в их заморских территориях возможно еще и представительство интересов британской короны. В этом модель близка к монар­хической. Заморские регионы имеют свое самоуправление, но отличаются асиммет­рией, т.е. органы самоуправления не являются идентичными. В отличие от Франции заморские территории не участвуют в формировании общенациональных органов власти. Поэтому говорить о французской модели в чистом виде здесь тоже нельзя.

14) Федерализм не тождествен федерации, при этом характер взаимоотношений между этими двумя поня­тиями можно рассматривать в двух плоскостях.

1) Если федерализмявляется общественной идеоло­гией и в то же время нормативным политическим принципом, то федерация — это дескриптивное понятие, описывающее конкрет­ное институциональное воплощение принципа федерализма (по­этому федерации столь различаются между собой: институ­циональное воплощение принципа федерализма может выглядеть совершенно по-разному в разных странах в силу исторических традиций, политической культуры и других факторов).

2) Другой подход к выявлению характера взаимоотно­шений федерализма и федерации предложил известный амери­канский исследователь федерализма Д.Элейзер. В его трактовке и федерализм, и федерация представляют собой дескриптивные по­нятия, основное различие между ними заключается в масштабе.

Так, федерализм — это родовое понятие, обозначающее тип поли­тической организации, в то время как федерация представляет со­бой основной (наиболее распространенный) подвид федерализма. В качестве других подвидов федеральных политических сис­тем выступают союзы, конституционно децентрализованные союзы, конфедерации, федеративно подобные отношения, ассо­циированные государства, кондоминиумы, лиги, объединенные функциональные власти, гибриды^[1]. По убеждению Элейзера, «все институциональные формы федерализма призваны найти пути, позволяющие обеспечить сочетание единства управления политией в целом с достаточным уровнем самоуправления ее частей и/или добиться создания системы соучастия во власти с тем, что­бы способствовать демократическому самоуправлению всего госу­дарства, либо его составляющих»^[2].Основным различием между политическими формами, вопло­щающими принцип федерализма, фактически становится сте­пень их централизации (или нецентрализации). Так, в отличие от союза, в федерации образуется федеральный центр, который, как и составные территориальные единицы, может напрямую апелли­ровать к гражданам, получая от них мандат на те или иные дейст­вия и даже на отмену тех или иных решений территорий. По сте­пени централизации федеральные политические системы можно расположить следующим образом: союз — конфедерация — унитарное децентрализованное (регионализованное) государство — федерация — унитарное государство. Федерализм представляет собой многогранный феномен: это не только эффективный способ управления государством, но и соответствующее политическое поведение участников переговорного процесса, способ разрешения конфликтов, важное измерение культурной жизни общества. Одно из основных преимуществ федеративной государственности состоит в том, что разрешение споров и противоречий между конституционными партнерами здесь происходит в открытой и публичной форме, а не в «тени» бюрократических учреждений. В настоящее время актуальность сравнительных исследований по проблемам федерализма в мире чрезвычайно высока — несмотря на его печальное положение в России, которую британский ученый Камерон Росс заслуженно именует «федерацией без федерализма» (Ross 2002: 7).

Сам термин «федерализм» происходит от латинского foedus, что значит соглашение. По мнению Даниэла Элазара (1934—1999), одного из наиболее авторитетных исследователей федералистской проблематики, этот латинский термин близок по смыслу древнееврейскому brit — фундаментальному библейскому понятию, означающему договор людей с Богом и, одновременно, между собой, причем все отношения в рамках данных договоров строятся на соблюдении взаимных и добровольных обязательств (Elazar 1987). Политический федерализм вырастал из «федеральной теологии», зародившейся в недрах католического социального учения и основывавшейся на принципе субсидиарности. Другим источником федералистской доктрины стал европейский протестантизм, перенесенный переселенцами из Европы, прежде всего, пуританами и кальвинистами, на североамериканский континент. Основой их теологических взглядов была идея ненасильственного социального соглашения, выступающего центральной предпосылкой устойчивости гражданских свобод и институтов.

Положение

О региональном конкурсЕ социально значимых студенческих проектов «МОЯ ИНИЦИАТИВА В ОБРАЗОВАНИИ»