Розрахунок необхідних засобів праці дизайнера.

Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 582

Задача 1. Маємо квадратний лист заліза із стороною а. Треба в кожному куті його відрізати такі квадрати, щоб після згинання країв отримати ящик найбільшої місткості.

Задача 2. Маємо 40 м дротяної сітки. Слід огородити три сторони прямокутної ділянки землі, де четверта сторона примикає до стіни будинку. Які повинні бути розміри ділянки, щоб її площа була найбільшою? Довжина стіни будинку дорівнює 30 м.

Задача 3 . Складається електричний ланцюг з двох паралельно з'єднаних опорів. При якому співвідношенні між цими опорами опір всього ланцюга буде максимальний, якщо при послідовному з’єднанні цих опорів він дорівнює r?

Задача 4. Вартість (за годину) утримання баржі складається з двох частин: вартості палива, яка пропорційна до куба швидкості баржі, і вартості амортизації баржі (заробітна плата команди, облад­нання та ін.). Загальна вартість утримання баржі за годину, таким чином виразиться формулою: S=aV³+b, де V – швидкість судна в км/год, a, b коефіцієнти, задані для кожного судна.

Визначити при якому V загальна сума утримання на 1 км шляху буде найменшою, якщо a=0.005, b=40.

Задача 5. Відомо, що міцність балки з прямокутним поперечним перерізом прямо пропорційна до довжини основи перерізу і квадрата його висоти. Знайти розміри поперечного перерізу найміцнішої балки, яку можна випиляти з круглої колоди діаметра d, коли поперечний переріз балки вписаний в переріз колоди.

Задача 6. Визначити розміри циліндричної закритої консервної банки, об’єм якої V см³, щоб її поверхня була найменшою, тобто щоб витрати жерсті на її виготовлення були найменші.

Задача 7. Кількість електрики, що протикає через поперечний переріз провідника починаючи з моменту часу t=0, задається формулою q=21t³+15t²-11t+17. Знайти величину сили струму в момент часу t=3.

Задача 8. Дві з’єднані ракети рухались прямолінійно за законом S=V₀t+at²/2. Через 2 години одна з ракет відділилась і продовжувала рухатися за інерцією. В який момент часу і яку постійну швидкість слід надати цій ракеті, щоб вона, рухаючись рівномірно, наздогнала першу ракету у момент часу t=8 год від початку руху і при цьому ці ракети мали б однакові швидкості? Навести геометричну інтерпретацію задачі.

Задача 9. Профіль мосту має форму параболи з висотою центральної частини 10м і довжиною основи 120м (рис.7.1). Яким повинен бути нахил насипу на кінцях мосту?

Задача 10. В поживне середовище вносять популяцію з 1000 бактерій. Кількість членів популяції зростає за законом , де t вимірюється в годинах.Знайти швидкість зростання популяції і максимальний розмір популяції.

Задача 11. Два тіла рухаються прямолінійно відповідно за законами x(t)=4t²-3t+1 i x(t)=t²+7t-2. Визначити швидкості цих тіл у момент, коли їх координати однакові.

Задача 12. Електрична лам­поч­ка переміщується (наприклад, на блоці) уздовж вертикальної прямої ОВ (рис.7.2). На якій відстані від горизонтальної площини слід її розмістити, щоб в точці А цієї площини освітленість була найбільшою (ОА=а)?

Задача 13. Основа складу, який має форму квадрата зі стороною а і дахом у формі половини кругового циліндру (рис. 7.3), тримається за рахунок підвище­ного тиску повітря все­ре­дині приміщення. Вирішили збільши­ти площу долівки за рахунок збільшення тільки однієї сторони квадрата. Яку сторону слід збільшити – AD чи DC, щоб найменше змінити загальний об’єм складу?

Задача 14. Довжина стержня змінюється зі зміною температури за законом l=l₀+0.001t+0.0001t². Знайти коефіцієнт лінійного розширення при t=5˚ C.

Задача 15. Посудина з вертикальною стінкою і висотою h стоїть на горизонтальній площині. На якій глибині слід розмістити отвір, щоб дальність вильоту води з отвору була найбільшою? Швидкість рідини, що витікає за законом Торрічеллі, дорівнює , де х – глибина розміщення отвору, g – прискорення вільного падіння.

Задача 16. Опір балки прямокутного перерізу на горизонтальне згинання пропорційний добуткові ширини балки на квадрат її висоти. Обчислити розміри найбільш міцної балки (тобто ширину та висоту її поперечного перерізу), яку потрібно виготовити з циліндричної колоди, якщо її діаметр дорівнює d лінійних одиниць (рис. 7.4). Припустимо, що для отримання проектного запасу міцності при неправильному укладанні витратили 2100 балок. Обчислити економію коштів за рахунок правильного укладання балок, якщо вартість 1 балки 2гр.85к.

Задача 17. Швидкість зміни доходу та видатків підприємства після початку його діяльності визначається наступними формулами:

, де D(t) – загальний доход, вимірюється в млн. гр.

, де V(t) – загальні видатки, вимірюються в млн. гр.

t – час існування підприємства, вимірюється у роках.

Визначити, як довго підприємство залишиться прибутковим? Знайти загальний прибуток, одержаний за цей час.

Задача 18. Щоб сніданок був корисним, він повинен містити не менше 6 умовних одиниць (ум.од.) жирів, 16 ум. од. білків, 12 ум. од. вітамінів. Господарка переконалася, що із наявних в магазині продуктів тільки 2 види подобаються членам її сім’ї. Вона вирішила їх придбати, попередньо визначивши, що в 1 кг продуктів першого виду міститься 2 ум. од. жирів, 2 ум. од. білків, 3 ум. од. вітамінів, а в 1 кг продуктів другого виду – 2 ум. од. жирів, 4 ум. од. білків та 2 ум. од. вітамінів. скільки їй потрібно купити продуктів кожного виду, забезпечивши при цьому найбільшу кількість жирів, білків та вітамінів, щоб витримати на покупку найменше грошей, якщо 1 кг продуктів першого виду коштує 2 грошові одиниці, а 1 кг продуктів другого виду – 3 гр.од? Господиня має тільки 20 гр.од.

Перелік літератури:

1. Жалдак М.І. Комп'ютер на уроках математики. Посібник для вчителів. – К.: Техніка, 1997. – 303 с.: іл.

2. Жалдак М.І. Педагогічний потенціал комп’ютерно-орієнтованих систем навчання // Нові технології навчання. Наук.-метод. зб. – К.: Наук.-метод. Центр вищої освіти, 2004. – спецвипуск. – С. 6-12.

1. Зайцева Т.В. Використання сучасних інформаційних технологій при вивченні теми “Похідна і її застосування” у курсі алгебри та початків аналізу у 10 класі середньої школи: Методичні рекомендації. – Херсон : Айлант. – 2000. – 68с.

4. Смалько О.А. Комп'ютерна підтримка вивчення просторових об'єктів на уроках математики в старшій середній школі// Комп'ютерно-орієнтовані системи навчання: Зб. наук. праць /Редкол. – К.: НПУ ім. М.П. Драгоманова. – Випуск 3. – с.122-133.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я прослужил 25 лет егерем.
Эта книга о корпусе егерей и моей жизни в этом братстве.
Здесь повествуется не только об спецназе, но и о простых солдатских историях.
Также речь пойдет о том, что необходимо, чтобы стать егерем.

В качестве главной цели я бы хотел, чтобы мои дети и моя семья в один прекрасный день смогли найти ответы на вопросы, почему я сделал этот выбор, чем занимался и где был, далеко от них. Это не было легким путем, и я бы хотел, чтобы они лучше понимали меня и знали о том, что было для меня важным.

Еще одна причина для создания этой книги - это то, что многие из моих историй слишком хороши, чтобы скрывать или утаивать их. Они не должны быть утеряны.

Корпус егерей - это небольшая и неприкасаемая группа людей с безжалостной репутацией. То, что про них почти ничего не известно - далеко не всегда хорошо. Много раз я видел непонимание людей в том, кто такие егери.
Говорили, что у егерей растут волосы между зубов и они едят маленьких детей на завтрак, в сыром виде. Говорили, что егери - это убийцы, получающие наслаждение, поэтому поле боя у них напоминает бойню.

Когда эти мифы об егерях смешиваются со страхом, то в этом нет ничего хорошего. Политики в Дании, также как и простые люди, подвержены этим мифам. В результате они часто принимают решение, что лучше ничего не делать, чем задействовать нас. А это заблуждение является одной из причин, что корпус слишком редко используется в боевых операциях.

То, что корпус не рассказывает о себе - это часть системы безопасности. Это сохраняет наши жизни. Но молчание приводит к живучим мифам. Неудивительно, что потом некоторые егери не могут найти себе работу.

Поэтому я решил заговорить.

В корпусе осталось совсем немного егерей с той поры, когда я прошел отбор.

Многие думают, что возможностей для развития в спецназе мало, а те что есть - довольно прямолинейные. Тем не менее, я утверждаю, что никто так не любил эту нестандартную работу как я.

Я получил огромный опыт, вкупе с чувством адреналина, товарищества, самопожертвования, самоотверженности, борьбы и гордости. Они всегда будут со мной.

Я начал свою службу в спецназе как молодой и зеленый призывник в армию. По моей дороге в спецназе я прошел всеми маршрутами, которые были в оперативной работе корпуса. Я много лет проработал в опасных районах на Балканах, в Афганистане и Ираке, и я участвовал во многих операциях. Все это было чрезвычайно интересным опытом. И профессионально, и морально. Всегда было что-то новое, чему надо было учиться. Всегда было что-то новое, чему можно было удивляться.

Были и издержки.

С физической точки зрения я практически не могу жаловаться. Другие мои коллеги сейчас находятся в худшем состоянии - они имеют разбитые колени и боль от кучи старых переломов. Некоторые теряли пальцы и кожу.

Я же сейчас имею гладкую кожу и здоровое тело, за исключением двух вещей. У меня периодически сильно болит голова и у меня ослабленный слух. Это моя ошибка, что в молодости я не заботился о своей голове и слухе, когда рядом стреляли, когда рядом пролетал вертолет или когда слишком близко что-то взрывалось.

Но в целом моя работа держала меня в хорошей физической форме. За всю службу я был всего два раза травмирован.

Были и другие издержки. Моя семейная жизнь страдала от моей работы. Я никогда не мог рассказать, что делаю и над чем работаю. Часто у меня не было никаких объяснений и я не мог сказать своим близким, где был утром, когда вернусь домой и какой у меня план на следующий месяц. Существовал ряд ситуаций, когда мне просто приходилось бросать все домашние дела и уходить на службу прямо сейчас!

В общем, я имел жесткие условия и обстоятельства своей жизни, не способствующие созданию семьи.

В спецназе у меня остались хорошие друзья. Очень трудно с кем-то подружиться за пределами корпуса, т.к. отсутствует кое-что очень важное. Это чувство локтя и поддержки, когда ты спасаешь своего друга от смерти или даже можешь умереть за него. Такого доверия трудно ожидать за пределами службы, так как обычные люди не ставят на карту свою жизнь на работе.

Это, безусловно стоит того, чтобы быть егерем 25 лет, и, я уверен, в некоторых случаях даже компенсирует "семейный ущерб" от работы.

Сейчас я живу далеко в лесу, в живописной местности, где немного людей. Я всегда стараюсь дозировать свое социальное общение с людьми. Я предпочитаю людям лес. Здесь я слушаю звуки животных и чувствую запах земли. Это вещи среди которых я бы хотел прожить свою жизнь. На заднем дворе дома я часто вижу оленей, выдр и барсуков и это подобно оазису. Я нахожу, что у природы и животных больше прав на планете, чем у людей. Они никогда не обманывают, не имеют скрытых эгоистичных мотивов и не играют в игры, подобно людям.

Моя 25-летняя служба является свидетельством того, что на земле очень много плохих людей. И вместе с тем можно сказать, что работа солдата бесчеловечна и разрушительна. Но все общества, даже в мире животных, имеют своих воинов. И мы пока недалеко ушли в своем развитии, чтобы отказаться от воинов.

Один англичанин сказал как-то - "Все что нужно для триумфа зла, это чтобы хорошие люди ничего не делали". Я работал там, где хорошие люди пытались сделать что-то все время, и я был с этим связан и внес свой вклад в это большое дело. Я пытался что-то изменить в лучшую сторону.

Я не был одинок. Многие датские солдаты приложили огромные усилия, некоторые сделали больше, чем я. А другие и вовсе заплатили самую высокую цену - свою жизнь.

Я преклоняюсь перед ними в знак уважения к ним, к их работе и их семьям, которые остались одни.

Я знаю обычных солдат, которые были в бою чаще, чем некоторые егери и не нужно думать, что эта книга прославляет Корпус егерей больше, чем другие воинские части. Но я служил только в спецназе, мой опыт связан исключительно с ним, я не пробовал ничего другого. Поэтому мои рассказы связаны только с Корпусом.

Конечно, я иногда скучаю по своей старой работе. Особенно, когда вертолет пролетает низко над домом или фотографии егерей мелькают в новостях. Солдат во мне еще жив.

Я все еще вижусь со своими лучшими друзьями и братьями по оружию. К сожалению мало и слишком редко. Теперь они вовсю вертятся в той системе, в которой я работал и у них почти нет свободного времени. Это нормально.

Прежде я не знал каково это - вдруг остаться одному, покинуть братство. Но теперь я одинок и даже наслаждаюсь этим. Я думаю, что любой всегда должен иметь возможность побыть одному. Я совершенно недооценил это чувство свободы. Я открыл для себя новые возможности, хотя мне и пришлось закрыть некоторые старые.

Я не писатель, а солдат.

Я не знаю как писать книги.

Но я обнаружил, что, как и в любом деле, главное - просто начать...

OPERATION SPYDDETS OJE

В кабине вертолета темно.

"Чинук" окрашен в черный цвет, на нем нет никаких опознавательных знаков, навигационные огни выключены.

Хотя "Чинук" большой вертолет, сейчас салон полностью заполнен. Мы сидим бок о бок.

Этот вертолет английских ВВС принимал участие во многих спецоперациях британского спецназа САС, начиная с конфликта на Фолклендских островов и заканчивая последними операциями в Ираке и Афганистане.

Мой патруль состоит из 4 человек. Я, патрульный офицер, егери Флемминг, Томас и Ульрик.
Наша задача - найти и захватить специалиста по радарам, инженера. Он владеет интересующей нас информацией в области работы радаров противника. Инженер хочет бежать и через агентурную сеть он попросил убежища. Благодаря его информации наши бомбардировщики смогут пройти через радарную сеть противника и уничтожить стратегические цели глубоко на территории врага. Эта задача приоритетна для спецназа. Только небольшие команды, вроде нашей, могут работать глубоко в тылу противника.

Я не знаю мотивов перебежчика, да мне это и не интересно. У нас есть задача и мы ее выполним.

Пилоты в "Чинуке" чертовски талантливы и очень хорошо делают свою работу. Мне есть с чем сравнивать. Много лет датские ВВС с пренебрежением относились к работе с Корпусом егерей. Очень типичным было потратить чертовски много времени на то, чтобы найти хороших пилотов, знающих нашу специфику и потом потерять их. Типичным было "заказать" самолет и потом вдруг с ним что-то "случалось", в самый последний момент. Сейчас эта ситуация изменилась и наши летчики летают просто удивительно.

Но британские летчики работают как настоящие солдаты. Они летают целыми дням подряд, работая, как и мы, без отдыха. Затем, найдя подходящее место в ангаре, падают в спальный мешок. Проснувшись после двух-трех часового сна, съев армейский рацион, запив его кофе из термоса, они идут на брифинг, а затем - в небо.
Словом, они имеют все наше уважение к их работе. Эти летчики часто летают на грани возможного и всегда под рукой. А груз свой они всегда доставляют вовремя и куда надо.
Именно с этой эскадрильей мы в конце 80-ых годов начали первые эксперименты с высадками. Не так уж много стран и аэропортов, которые могу принять 90-тонную махину, поэтому в Дании были специально построены длинные прямые участки шоссе в захолустных районах. Плюс была освоена посадка на длинных песчаных пляжах на западе.
Так что особый боевой дух британских пилотов производил на меня впечатление снова и снова.

В салоне совсем темно и едва можно разглядеть других солдат в тусклом красном свете. Сейчас здесь сидит целое подразделение коммандос, больше 30 человек, но только моя группа имеет свое, особое, задание.

Вторая группа, примерно 25 человек, во главе с молодым, но опытным капитаном, должна осуществить другие операции, связанные с радарами противника. Моя группа не в курсе об их задачах, так как это часть нашей системы безопасности.
В случае, если мы попадем в плен и нас заставят говорить, то о других группах ничего не узнают. На этапе подготовки операции это называется "фаза изоляции". На этой фазе патруль контактирует только с руководителями миссии, которые передают им всю информацию. Изоляция может занимать до недели.

Наша миссия называется "Черная операция".

Согласно сценарию война в мире еще не разразилась, но дипломатические переговоры провалились. Вооруженные силы в стадии развертывания, а шпионы по обе стороны от границы начали подрывную деятельность.

Это сумерки конфликта.

220 человек из 35 групп специального назначения разных стран НАТО будут задействованы в шестидневной операции на вражеской территории. Мы организованы в CJSOTF (объединенная целевая группа специальных операций).

Сейчас в эту минуту каждая группа начинает свою операцию. Все они разные по численности, но взаимосвязаны по задачам и разбросаны по всей вражеской территории, площадью с половину Германии. Расстояние между группами велико, но мы выступаем единой командой, поэтому все задачи - взаимозависимы.

В течении шести дней мы будем уничтожать ключевые военно-стратегические цели. Цели, которые важны для первой части военной компании. Это радиолокационные установки, батареи ПВО, штабы, энергостанции. В некоторые команды входят воздушные наводчики, целью которых являются военные аэропорты.

На протяжении всей операции CJSOTF будет рассыпать группы спецназа по всей вражеской территории как смертельный вирус.

Хотя новые дипломатические переговоры могут стать успешными, мы уже прошли точку возврата. Сейчас политики просто "играют", выигрывая для своих стран время и желая получить больше народной поддержки для расширения конфликта. Политика здесь уже часть войны. Многие считают, что это две разные вещи, но в стадии конфликта они входят в симбиоз и война является уже продолжением политики.

Операция требовала длительной подготовки и отточенной координации с другими 35 командами. До посадки несколько часов, а затем в течении шести дней мы будем одни нести огромную ответственность на себе. Если хотя бы один из нас будет обнаружен, вне зависимости от национальности и команды, это поставит под угрозу всю операцию потому что враг узнает. Существует вероятность того, что обнаружение патруля может привести к преждевременному началу войны. Поэтому на этом этапе контроль очень важен.

Мы не должны быть обнаружены. Враг будет подозревать, что мы уже в районе операций, его силы безопасности будут увеличены, за всеми подозрительными лицами будет установлена слежка, особенно за иностранцами.

Наши рюкзаки огромны. Сегодня они не такие уж тяжелые, как иногда бывает, но все равно весят 40-45 кг. В них еда, вода, боеприпасы, спальные мешки и спецтехника, вроде биноклей, раций. Некоторые несут водные фильтры. У некоторых в слабом красном свете салона вертолета можно разглядеть длинную трубу гранатомета "Карл Густав".

Самый большой "обжора" веса в рюкзаке это боеприпасы. Они занимают от 50 до 70% переносимого веса. В этой операции мы берем мало воды, а значит можем взять больше патронов.

Я не знаю как называется это правило, которое вступает в действие сейчас, возможно оно называется "егерский закон веса". Он гласит, что вес рюкзака определяется типом выполняемой задачи. Редко когда бывают такие "хорошие" задания, когда можно нести меньше, чаще наоборот. Практически всегда "легкий" набор снаряжения весит около 50 килограмм. Впрочем, редко бывает, что мы так хорошо вооружаемся на миссию, так основная наша задача - разведка.

Вертолет летит на максимальной скорости в холмистой местности. Когда я смотрю поверх голов других егерей в маленькие круглые окна на противоположном борту, то вижу иногда проносящиеся мимо дома. Они отбрасывают слабый свет в салон вертолета. Но в основном за бортом темно.

Сейчас мы летим тактическим маневром, я совершенно ясно чувствую это. Чтобы так лететь надо идти так низко как возможно, а это около 10 метров до земли. СН-47 - один из самых мощных доступных нам вертолетов, с двумя огромными роторами, специальной аппаратурой, сканирующей местность и опытными летчиками - может совершать более рискованные и четко выраженные тактические маневры, чем другие более "слабые" вертолеты. Сейчас летчики ведут вертолет в полной темноте, ориентируясь с помощью ПНВ (прибор ночного видения).

Внезапно мое тело запротестовало. СН-47 способен даже при большой нагрузке следовать изгибам местности, так как имеет хорошую тягу. Совершенно очевидно, что сейчас мы летим в узкой горной долине. Это, наверное, даже хорошо, что из-за темноты мы не видим где летим.

Я испытываю борьбу силы тяжести и центробежной силы. Какое-то мгновение я был как пушинка, когда вертолет "взобрался" на вершину хребта, а затем стремительно набрал вес, когда машина начала тяжелое падение в ущелье.

Я впервые чувствую себя таким измученным. В этом полете меня с каждой минутой все больше и больше тошнит. Я стараюсь сосредоточиться на задаче. В уме проверяю все навигационные точки, весь маршрут. Повторяю про себя план, возможные отклонения, список снаряжения. Каждый егерь имеет собственную систему, чтобы навести порядок в хаосе деталей и задач, которые обрушиваются на него во время планирования миссии. Но я никак не могу сосредоточиться - слишком дурно. И вдруг я понял, что не могу ждать - рвота уже во рту.

До начала операции был ленч. Как правило, мы едим сублимированный паек, но перед операцией можно побаловать себя немного, так как вы не знаете как скоро сможете нормально поесть. Также эта маленькая роскошь помогает в борьбе со стрессом перед посадкой в вертолет. Ночной ланч - это почти норма.

Плюс вы не сможете брать с собой обычную пищу, напитки вроде Колы или какие-либо сладкие вещи. Это не рационально и не может быть никаких доводов в их пользу, когда вы набиваете свой рюкзак. Все что вы несете - имеет смысл и назначение и, как правило, мы часто несем предельный груз. Лучше взять лишний килограмм боеприпасов, чем бутылку Колы.

Итак, я должен "пожертвовать" обедом. Беру пакет и расслабляюсь.....

Через несколько часов полеты мы приземлились в пустынной местности, покрытой редкой растительностью. Рельеф местности здесь холмистый.

Первые несколько минут после посадки самые опасные и важные. Кто-то мог быть рядом увидеть или услышать посадку.
Нет времени на какую-либо болтовню с пилотом, только погрузочный техник машет мерцающей палочкой в направлении выхода из вертолета. Севший вертолет куда более уязвим, чем в воздухе, так что мы в срочном порядке покидаем салон.
СН-47 исчезает сразу же, как только мы опускаем ноги на землю. Спустя четыре часа они будут в лагере, их работа завершена. А наша миссия только началась.

Как только егери дали знаками мне понять, что в порядке и они готовы, мы построились в формацию, применяемую в открытой местности и начали инфильтрацию.

Ночью воздух в горной местности весьма влажный. Это можно увидеть в ПНВ в виде капель на оптике, которые немного размывают изображение.

Мы все изучали карту и маршрут, и знаем, что находимся у склона хребта, так что идем даже не глядя на карту. Самое важное сейчас - покинуть район высадки. В каком-то смысле это напоминает бегство преступников с места преступления. И угроза ищеек весьма реальна.

Мы все горим от адреналина и это обостряет наши чувства.
Похоже, что никто не обнаружил высадку.

Наша цель, инженер, работает в нескольких местах - на разных РЛС. Его сопровождают два-три личных охранника. Вполне возможно, что его командование что-то подозревает и понимает его значение. Основная станция, где он работает, не так важна для нас, но мы должны ее хорошо знать, что выработать лучший способ проникнуть на нее и сделать "чистую" операцию.

Мы идем всю ночь и рано утром входим в оперативную область. Первая ночь всегда порождает боль в лодыжке из-за быстрого марш-броска. Перед операцией мы как следует выспались днем, чтобы быть активными ночью. Но в первую ночь, даже достигнув места назначения, вы не должны спать - необходимо все как следует оценить и проделать массу работы, чтобы подготовить наблюдательный пункт (НП).

Итак, рано утром, перед восходом солнца мы вышли на станцию РЛС.

Мы оцениваем количество транспортных средств, включая вертолеты, наблюдаем за следами на местности вокруг объекта, которые могу нам многое сказать о системах безопасности, слушаем лай собак, принюхиваемся, чтобы собрать как можно больше информации о любых движениях в районе.

Но в целом район спокойный. Пока еще царит мир...

Патруль нашел хороший НП среди более-менее густой растительности. Это будет наша маленькая патрульная база. Она действительно очень мала. Мы будем в ней очень близко друг к другу, чтобы общаться знаками или наощупь.

Пребывание в патрульной базе - это компромисс между "ничегонеделанием" и каждодневным трудом. Многие думают, что мы при малейшей угрозе вскакиваем и начинаем перестрелку. Но на самом деле бой - это наименее благоприятное развитие событий. В целях выполнения задачи мы стараемся быть как можно более тихими на НП. Наше обнаружение - это провал выполнения задания. Мы очень тщательно выбираем место НП и маскируемся.

В моей практике несколько раз бывало так, что враг проходил в нескольких метрах от НП и ничего не обнаруживал. Это очень экстремальная ситуация, когда сердце стучит как молот и мозг работает так стремительно как никогда. Все сохраняют неподвижность, в голове прокручивая несколько планов на ближайшие несколько минут. В этот момент никто не может говорить и очень хочется что-то сделать, но дисциплина позволяет засунуть наши чувства подальше. Все следят за руками патрульного офицера, ловя любой сигнал о дальнейшем действии.

Бой, как я уже сказал, нежелателен и награда за успешный исход таких ситуаций - повышение безопасности патрульной базы.

Мы готовились как нельзя лучше, Корпус подготовил нас. Мы протопали множество ложных круговых следов на случай патрулей врага с собаками. Наш пост имеет наибольший угол обзора и мы следим за всеми дорогами, чтобы не пропустить любой транспорт, приближающийся к нам.

Поиск хорошей позиции это всегда компромисс, т.к. идеальных НП не бывает.

Ключевым является выполнение задания. Мы должны наблюдать за работой РЛС, отслеживая ее суточный "ритм" - передвижения людей и техники. Другим критерием выбора базы является ее удобство. Сможем ли мы там отдыхать? Нужно ли разделение на наблюдательную и патрульные базы? Сможем ли мы выходить на связь с командованием или местность блокирует сигналы? Здесь, как видите, немало факторов, влияющих на выбор места НП.

К сожалению, при выборе базы я пошел на компромисс, согласившись на некое слепое пятно в секторе наблюдения. Спустя несколько дней это стало причиной изменения наших планов.

В первый же день мы увидели инженера в небольшом джипе. С ним по крайней мере два охранника. Они покинули станцию рано утром и вернулись поздно вечером. Сейчас я уже не помню точное время, но в течении следующих дней мы вычислили, что он уезжает в разное время утром, но всегда возвращался в одно и тоже время. Постепенно вырабатывается план, по которому мы должны взять его во второй половине дня.

Мы постоянно держим связь с командованием и читаем их сообщения. Так мы узнали, что вторая группа егерей находится в своем месте назначения и готовит атаку, с использованием тяжелого оружия. Как я и думал, впрочем, когда увидел их рюкзаки и гранатометы. Вторая группа периодически наблюдала в своем районе нашего инженера. По их наблюдениям, он приезжал утром и уезжал во второй половине дня, вероятно прямо к нам. Это было идеально для нас, так как это означало бы, что мы можем через них получить уведомление, что он выезжает и приготовиться к захвату. Это позволит также скоординировать нашу и их атаки. В военном понимании это называется "момент Н". Если мы знаем во сколько это будет, это облегчит наше планирование захвата. Но мы получили сигнал, что время Н пока не выбрано.

Проходит еще один день. Все без изменений. Инженер уезжает рано утром и возвращается вечером, в сопровождении охранников.

Третий день такой же. Так как мы провели уже несколько дней в районе операции, то я начинаю чувствовать себя увереннее, плюс база стала частью леса. Птицы подлетают к нам все ближе и ближе, некоторые из них уже спокойно садятся на наши спальники.

Но на четвертый день случилось это. Томас был на страже, когда тихо разбудил нас, посчитав, что это необходимо.

Это, как правило, исключительная ситуация, так как мы придаем большое значение отдыху для ясного мышления и полноты сил. Таким образом патруль экономит силы. Но когда вас неожиданно и тихо будят - не вызывает сомнения, что что-то не так. Приступ адреналина в этот момент способен разбудить мертвого.
Сенсорные ощущения обостряются, особенно резко работают глаза, нюх и уши. Следующие несколько секунд вы ориентируетесь, молча расстегиваете спальник и вылезаете из него, готовый бороться за жизнь.

Когда я проснулся, я убедился первым делом, что в пределах 50 метров у базы никого нет и вопросительно посмотрел на Томаса.

Томас обнаружил ненормальное увеличение шумовой деятельности - по дороге двигались машины. Звуки подсказывали, что людей и машин много. И он двигались в мертвой, слепой зоне.
Я вместе с Ульриком выполз с базы, чтобы наблюдать за мертвой зоной и через 10 минут мы их увидели. Патруль с собаками. Пока еще далеко от нас. Они шли по полю с другой стороны дороги, отделявшей нас. Патруль нарезал круги туда-сюда, ища следы посторонних.

Ветер, к счастью, был к нам.

На всякий случай мы подготовились покинуть НП, но спустя час патруль с собаками сел в грузовики и отъехал.
Теперь предстояло понять - было ли это обычной частью местной системы безопасности или они искали нас? Могли ли мы себя выдать каким-либо звуком? Или это совпадение?

Было бы конечно удобно и хорошо, если бы мы могли остаться до последней минуты на НП и, получив приказ, захватить инженера. Но я посчитал, что из-за непонятной активности, тем более в слепой зоне, здесь небезопасно оставаться. Наш следующий шаг - исследовать ту часть леса, которая находится на нашей стороне дороги. План нуждался в поправках.

Я решил, что в районе 02:00-04:00 часов ночи необходимо разведать саму РЛС, так как нам предстоит там брать объект. Мы видели, что машина каждый раз останавливается на одном и том же месте перед РЛС, огороженной забором и в этот момент они были весьма уязвимы. Я отправил Томаса и Флемминга на разведку РЛС и забора, чтобы получить больше информации для размышления.

Когда они вернулись, то я ознакомился с их впечатлениями от места и увидел нестандартную возможность. Томас сказал, что нашел место у забора закрытое густыми зарослями папоротника на несколько метров вокруг. Так как за несколько дней мы ни разу не видели собак на РЛС, то я составил смелый план. Вместо того чтобы лежать и наблюдать за РЛС с расстояния, я спланировал проникновение внутрь забора и оборудование НП внутри зарослей. Это противоречило всем правилам и процедурам. В то же время для нашего противника это было что-то немыслимое в психологическом плане - кто рискнет устроить укрытие прямо у них под носом?
Был и практический смысл в этой идее - мы были бы в буквальном смысле в точке действия операции. Захват предстоял именно там.

В эту же ночь мы двинулись в логово льва.

Наутро пошел дождь. Тяжелый, ледяной дождь. Первые несколько часов мы наслаждались нашими мембранными куртками. Но, когда дождь кончился, мы констатировали, что лежим в воде и мембрана тут уже не помогает - вес тела создает слишком большое давление. Мы очень надеемся, что сигнал Н поступит уже завтра и мы сможем выбраться из этого болота среди высоких папоротников. Но нас никто не спрашивает. Мы все прошли обучение и должны справляться с физическими лишениями.

Могло быть и хуже. Могло быть гораздо холоднее, мы могли в данный момент убегать от врага со старого НП. Все шло хорошо и по плану, а пока было не время думать о себе - задачи и операции были чем-то более важным и значимым.

В плохую погоду есть и свои плюсы. Мы знаем, что наша подготовка, наша дисциплина и настрой гораздо лучше, чем у большинства солдат. Это делает плохую погоду, опасную местность, экстремальный климат нашим преимуществом. Дождь, метель, сильный ветер - вот "друзья" патруля. В плохую погоду трудно пользоваться оптикой или слушать, системы безопасности работают плохо. Здесь больше идет противостояния "человек против человека" и здесь мы безусловно сильны. Так что даже в ледяной дождь мы чувствовали себя сильнее врага.

В план введены точки сбора за забором, если что-то случится и мы будем вынуждены отступить. Пока мы все еще работаем по плану и ожидаем сигнал Н.

В последующие два дня мы будем выполнять свою задачу, находясь внутри периметра РЛС. Пока мы по прежнему получаем подтверждение графику инженера.

Время от времени охранники выходят за периметр и нарезают круги вокруг РЛС, где-то в 100 метрах от нас. Мы не видим их, любое движение в папоротниках может выдать нас, но наш слух нам все говорит. В эти минуты патруль весь наготове, подобравшись подобно хищнику перед прыжком. Это очень напряженная ситуация, когда враг так близко.

Пару раз мы слышали сторожевых собак, которые бегали по нашим ложным следам. Это редко бывает так, что вы можете обмануть нюх собаки. К счастью, никому из кинологов не пришло в голову пройтись около РЛС - очередное подтверждение шаблонности человеческой логики.

К концу дня мы снова услышали ненормальную активность, на этот раз в районе старой патрульной базы. В течении двух часов мы слышали шум грузовиков, хлопанье дверей, лай собак, крики людей и команды.
Флемминг следил за старым НП со своей позиции. Когда он тихо заговорил, то улыбался - "патруль из двух человек с собакой прошел недалеко от старого НП".

Очень хорошо, что мы переехали. В противном случае, мы бы закончили миссию уже сейчас, и, возможно, наш провал оказал бы влияние на другие фазы операции.

Но мы еще действуем. Становится действительно холодно.

Да, мы готовы к этому, особенно когда поняли, что несколько дней придется пролежать под открытым небом и дождем. Ясно, что мы все здесь специально отобраны и закалены терпеть физические лишения, чтобы продолжать работу не смотря ни на что.

Но я должен реально смотреть на вещи. Я мерзну. Мышцы работают все хуже и хуже. Кожа на руках опухает и легко повреждается, покрываясь кусочками сколотой кожи, когда я слишком быстро что-то беру. Все чаще и чаще меня бьет озноб и все что я могу сделать - это постараться расслабиться и создать некую воздушную прослойку между слоями одежду, которая немного нагревалась бы. Ноги также замерзли, ботинки полны воды и грязи. Кожа меду пальцев ног треснула в нескольких местах, открылось кровотечение. Я понимаю, что если просижу так еще немного, то не уйду на таких ногах далеко.
Горячая еда, кофе, чай, шоколад - сделали бы чудо, но это невозможно здесь. Я с нетерпением жду, когда мы начнем действовать.

На следующий день мы получили важное сообщение.

Момент Н.

Мы должны захватить инженера вечером шестого дня, до темноты. Это дает нам новую проблему. Изначально, мы планировали захватить его, когда он выйдет с базы, сам. Как быть?

У нас мало времени, чтобы придумать новый план, но мы не можем перенести час Н.

"Мы должны взять его по прибытии" - я говорю с патрулем низким голосом- "но это должно быть полностью бесшумно. Можем ли мы это?"

Группа сошлась на том, что мы должны захватить инженера, когда он приедет вечером, забрать с собой охранников и уничтожить все следы захвата. Все хорошо понимают важность тишины и незаметности на этом этапе. Этот новый план лучший из возможных, особенно учитывая место НП.

Мы запланировали захват охранников и инженера в тот момент, когда все будут в машине, а один охранник будет открывать ворота - его возьмет Томас. Водителя берет Флемминг. Ульрик поможет Флеммингу. Инженер мой. Очень важно все сделать в тишине, а это означает, что мы в принципе не имеем права стрелять. Фатальным провалом будет, если расчет РЛС поймет, что что-то происходит за забором. После захвата, мы грузимся в джип и едем в зону эксфильтрации.

"Ульрик, отправь на базу подтверждение, что мы возьмем его в назначенное время" - я продолжаю давать инструкции - "пакуйте снаряжение в рюкзаки, за исключением нужного завтра и будьте готовы к погрузке в машину.

Ульрик кивнул - "Я надеюсь, черт возьми, это будет последняя ночь!"

Флемминг, самый здоровый и сильный член нашей группе, решил немного подурачиться над мимолетней слабостью Ульрика. Он надулся как ребенок и заявил, что готов здесь просидеть еще неделю, если понадобится.

Ульрик вдруг стал серьезным - "Час Н выбираем не мы".

"Будем надеяться, это действительно последняя ночь здесь" - сказал я.

Вечером вернулся инженер, по прежнему с двумя охранниками. Это хороший знак.

Всю ночь шел дождь. Казалось, что время идет особенно медленно, казалось что природа уготовила нам последнее психологическое испытание. Минуты и секунды идут друг за другом, мы чаще смотрим на часы, чем надо.
Ночью едим энергические батончики и печенье, запивая водой.
Сейчас мы должны быть особенно осторожны, когда цель операции на кону.
Все оборудование, включая мембранные куртки и спальники уже убраны в рюкзаки, и мы испытываем дополнительные лишения под дождем. Но зато утром мы будет полностью готовы к действию.

Утром я чувствовал в себе смесь ожидания, адреналина и облегчения. Скоро миссия завершится и можно будет поесть горячую пищу.

На учениях в Германии в конце 80-х годов у меня был ужасный опыт. Мы провели в НП около семи дней, а потом должны были атаковать врага и отступить в бешеном темпе, перебежками, прикрывая друг друга огнем. Это оказалось очень трудно - после семи дней в неподвижности мышцы как-будто впадают в спячку. А ведь крайне важно двигаться энергично. Таким образом на базе необходимо делать гимнастику и мышечные упражнения, что не окостенеть.
Так что ночью мы немного походили и поприседали с рюкзаками на спине, что размять мышцы.

Во второй половине дня мы слышим по рации, что некоторые группы уже начали действовать, в других местах, но пока никто не обнаружен. Патруль еще раз прогоняет план операции и мы занимаем позиции у ворот.

Через два часа мы получили сигнал, что инженер двигается на базу и с ним по прежнему два охранника. Удача с нами. Они будут здесь через 25 минут. Мы уже знаем, что от момента, когда мы услышим двигатель машины до остановки у ворот, пройдет 3 минуты.

Никто ничего не говорит. Все занимают позиции до места нападения так, чтобы эту дистанцию можно преодолеть в несколько прыжков. Ключевым условием является скоординированная атак на охранников, чтобы одолеть их тихо и быстро.

"Они идут" - шепчет Ульрик рядом со мной. Мы все это слышим - звук колес машины.
Я осматриваюсь и вижу, что все готовы. Не вижу только Томаса, потому что он полностью спрятался, но я знаю, что он готов. Мы ждали этого шесть дней.

Через три минуты джип остановился, а охранник пошел к воротам.

Томас является стартером операции.

Он прыгает из укрытия и в два прыжка настигает охранника у ворот, его винтовка висит у него на спине, поэтому егерь "принимает" охранника обеими руками.

Водитель шокированный тем, что увидел, неосознанно пытается вытащить пистолет. Но Флемминг уже вытаскивает его через окно. Я бы так не смог, но Флемминг очень высокий и пользуется этим.

Немного волнуясь, я открываю дверь и смотрю на инженера, сидящего на заднем сидении. Его глаза широко раскрыты и он не верит тому, что видит.
"Не ждали, да?" - подумал я.
Правой рукой я направляю на него карабин и маню на себя - "давай, выбирайся!" Но он парализован шоком и не двигается. Я завидую другим, что не могу позволить себе грубую силу после шести дней ожидания, поэтому просто хватаю его за плечо и вытаскиваю.

Оба охранника готовы - Томас и Флемминг связывают их, засунув кляпы в рот, и кидают в багажник джипа.

Ульрик держится рядом со мной, пока я допрашиваю инженера, задав ему три уникальных вопроса, являющихся паролем, на который может ответить только он.
Теперь я говорю ему кратко, что он должен делать и как себя вести. Показываю на Ульрика - "вы всегда должны быть рядом с этим человеком и ни в коем случае не оставлять его". Я вижу, что он начинает понимать, что произошло.

Нет никакой болтовни, все согласовано заранее. Мы удаляем все следы произошедшего. Я вижу, что Флемминг полностью контролирует охранников в багажнике.

Патруль прыгает в машину и уезжает в сторону лесного массива. Теперь вопрос времени, когда на РЛС обнаружат пропажу трех человек. Спускается темнота и мы чувствуем себя в безопасности. Темнота всегда наш друг.

Я оглядываюсь назад. Флемминг по прежнему контролирует охранников и в его улыбке что-то от хищника играющего с жертвой. Им на головы натянуты капюшон и они ничего не видят. Один из охранников вздрагивает от боли, когда машина наезжает на ухабы.

Мы решили цель операции практически без боя. Очень хорошо. План пришлось корректировать по ходу операции, но мы справились. Час Н уже прошел и повсюду идет атака групп спецназа. Ульрик включил рацию и сказал, что все команды, кроме голландской, уже или завершили свои операции или провалились.

Патруль ждет в лесу на месте эксфильтрации. Темнота сгустилась вокруг. Идет последний час операции. Противник уже знает об действиях спецназа и как только первоначальный шок пройдет, то запустит контрмеры.

Когда мы услышали шум лопастей вертолета, то Томас включил инфракрасный маяк, в то время как Ульрик начал вызывать экипаж вертолета - "Найтхаук-2-1, это Ди-Эй-пять, все чисто, 5 человек, готовы к посадке, ветер шесть узлов, от 180 градусов, конец!"

Пилоты подтверждают прием и вертолет идет к земле. Мы бежим низко пригнув головы. Первым заходит инженер. Очень важно, чтобы он вернулся на нашу территорию. Если вдруг начнется стрельба и вокруг появятся враги, то вертолет взлетит с ним, а мы начнем выбираться сами. Так что весь приоритет инженеру, он главный пассажир.

Я даю знак ему, чтобы он шел первым и я вижу как он улыбается в красном свете отсека. Навстречу ему поднимается санитар, на случай, если кому-то нужна помощь. Затем погружается патруль, я поднимаюсь последним.

При взлете я наблюдал за брошенным джипом. Флемминг заверил меня, что охранники смогут через какое-то время освободиться сами.

Что ж недурно. Мы были на пути домой.

Совершенно не имеет значения кто этот инженер и почему из-за него были предприняты эти усилия. Это останется тайной. Содержание задачи - вот, что имеет значение. Терпение егерей, слаженность действий, выносливость, дисциплина, нестандартное мышление - вот что делает возможным невозможное.

Данная задача была одной из самых трудных, которые решает патруль.

Существовал определенный темп операции и вместе с тем наша физическая активность была ограничена. Затем были 5 минут быстрой слаженной работы, где задачи каждого расписаны вплоть до мельчайших деталей. А фундамент этих 5 минут готовился несколькими днями ранее.
Все это требовало особого подготовленного человеческого материала, способного терпеть длительные физические лишения и стрессы, и, не взирая на них, нанести удар в нужный момент. Не было никакой авиационной поддержки, не было ни каких других военных сил, которые могли бы помочь в случае необходимости. Патруль мог рассчитывать только на свои силы. 4 человека.
Было трудно работать в течении нескольких дней, просто рассматривая все вокруг и постоянно решая в голове задачу - "это возможно? как? когда?". Необходимо постоянно корректировать план, в зависимости от текущей ситуации.

Это был успех миссии, потому что егери в патруле приняли условия игры, были профессионалами и, может быть, даже любили преодолевать сложности.

Инженер скоро сядет в офисе разведки НАТО и расскажет все, что знает про радары противника и это главное.

Результатом операции стало 34 уничтоженные стратегические цели одновременно. Я горд. Мы все сделали хорошо. Независимо от масштабов миссии и приданных сил, мы все сделали хорошо. Эти шесть дней стоили того.

Следующее о чем мы думали - еда, горячая еда...