Основні поняття і терміни

Дата добавления: 2015-09-18; просмотров: 416

«Я буду откровенна, – сказала однажды Паула, когда мы сидели за чашкой кофе, – индейцы и фермеры, живущие вниз по реке, которую вы загадили, дьявольски ненавидят вас. Даже люди в городах, которых это не затронуло, сочувствуют партизанам, напавшим на вашу стройку. Ваше правительство называет их коммунистами, терористами и наркоторговцами, но на самом деле, они всего лишь люди, семьи которых живут на земле, которую уничтожает ваша компания».

Перед этим я рассказал ей о Мануэле Торресе. Он был инженером, нанятым MAIN, и одним из людей, недавно атакованных партизанами на строительстве дамбы гидроэлектростанции. Мануэль был гражданином Колумбии, нанятым потому, что одно из правил госдепартамента США запрещало посылать на строительство американских граждан. Мы именовали это правило «Колумбийцы – расходный материал» и оно символизировало доктрину, которую я начинал ненавидеть. Мои чувства в отношении подобной политики все больше и больше мешали мне жить в согласии с самим собой.

«Как сказал Мануэль, они стреляли из АК‑47 в воздух и перед его ногами, – рассказывал я Пауле. – Он казался спокойным, когда говорил мне об этом, но я знаю, что он был на грани истерики. Они ни в кого не стреляли. Просто вручили письмо и отправили вниз по реке в лодках».

«Мой Бог! – воскликнула Паула. – Бедняга был очень напуган».

«Разумеется», – я сказал ей, что спросил Мануэля, не думает ли он, что они принадлежали к FARC или M‑19, двум самым печально известным колумбийским партизанским группировкам.

«И?»

«Он сказал, ни один. Но он верит тому, что они написали в письме».

Паула взяла газету, которую я принес и прочитала письмо вслух.

«Мы, те кто занят тяжким трудом выживания, клянемся кровью наших предков, что не позволим перегородить наши реки. Мы – простые индейцы и метисы, но предпочтем умереть, чем стоять в стороне, глядя, как затопляют нашу землю. Мы предупреждаем наших колумбийский братьев – прекращайте работу на строительные компании», – она отложила газету. «Что ты сказал ему?»

Я поколебался, но лишь на мгновение: «У меня не было выбора. Я должен гнуть линию компании. Я спросил его, неужели он думает, что это письмо могли написать фермеры».

Она продолжала терпеливо смотреть на меня.

«Он только пожал плечами. – Наши глаза встретились. – О, Паула, мне самому противна моя роль!»

«Что ты сделал потом?» – надавила она.

«Я стукнул кулаком по столу. Я напугал его. Я спросил его, разве бывают фермеры с АК‑47. Знает ли он, кто изобрел АК‑47».

«А он?»

«Да, но я едва услышал его ответ. Русские, ответил он. Я заверил его, что он совершенно прав, изобретателем был коммунист по фамилии Калашников, высокопоствленный офицер Красной Армии. Я пытался дать ему понять, кто были эти люди, написавшие, что они не коммунисты».

«Ты сам‑то веришь в это?» – спросила она.

Ее вопрос ударил меня. Что я должен был ответить, если честно? Я вспомнил Иран и Ямина, который назвал меня человеком между двумя мирами, человеком посередине. Мне было даже несколько жаль, что меня не было на стройке, когда напали партизаны, и даже, что я не был одним из партизан. Я испытывал неясное чувство зависти по отношению к Ямину с Доком и колумбийским мятежникам. У них были убеждения. Они выбрали реальный мир, а не позицию человека между мирами.

«Я должен делать свою работу», – наконец ответил я.

Она мягко улыбнулась.

«Я ненавижу ее, – продолжил я. Я думал о людях, образы которых так часто посещали меня все эти годы, о Томасе Пэйне, и других героях революционных войн, пиратах и фронтирерах. Они стояли по сторонам, не в середине. Они взяли свою сторону и жили этим. – Каждый день я ненавижу ее все больше».

Она взяла мою руку: «Твою работу?»

Наши глаза встретились и задержались. Я понимал значение этого мига. «Именно».

Она сжимала мою руку и медленно кивала. Я тут же почувствовал облегчение, как только сказал это.

«Что ты будешь делать, Джон?»

У меня не было ответа. Облегчение сменилось потребностью защититься. Я бормотал обычные оправдания насчет того, что я хотел, как лучше, что я пробовал изменить систему изнутри, и старое, проверенное – что если бы я ушел, то на моем месте был бы кто‑то еще хуже. Но я видел по ее взгляду, что она не покупается на это. Она вынуждала меня признать главную правду – что вина не на моей работе, а на мне.

«А что ты? – спросил я наконец. – Во что веришь ты?»

Она слегка вздохнула и выпустила мою руку, спросив: «Ты меняешь тему?»

Я кивнул.

«О‑кей, – согласилась она. – При одном условии. Мы вернемся к этому в другой день». Она взяла ложку и, казалось внимательно изучала ее. «Я знаю, что некоторые из герильерос обучались в России и Китае». Она опустила ложку в кофе с молоком, помешала и затем медленно облизала ее. «Что им еще остается? Они должны были изучить современное оружие и научиться бороться с солдатами, которых обучили вы. Иногда они продают кокаин, чобы иметь деньги на закупки. Как еще они могут купить оружие? Они в чудовищном положении. Всемирный банк не помогает им защищаться. Фактически, их вынуждают делать то, что они делают. – Она отпила глоток кофе. – Я считаю, что их случай очень прост. Электроэнергия поможет очень немногим, лишь самым богатым колумбийцам, а тысячи умрут, потому что рыба и вода будут отравлены после того, как вы построите свою дамбу».

Ее речь, исполненнаяя сострадания к людям, которые противостояли нам – мне – заставила меня почувствовать, как мурашки поползли по коже. Я вцепился в подлокотники кресла.

«Откуда ты так много знаешь о партизанах?» – даже в моем пониженном тоне слышалось мое нежелание знать ответ.

«Я училась в школе с некоторыми из них, – ответила она. Поколебавшись, она отодвинула чашку. – Мой брат присоединился к движению».

Вот, значит, как. Я чувствовал себя абсолютно опустошенным. Я думал, что все знаю о ней, но это… Передо мной промелькнул образ мужчины возвратившегося домой и заставшего жену в постели с другим.

«Почему же ты никогда не говорила мне?»

«Мне казалось, это не имеет значения. Зачем? Это не то, чем я горжусь, – она сделала паузу. – Я не видела его уже два года. Ему надо быть очень осторожным».

«Откуда ты знаешь, что он жив?»

«Я ничего не знаю, кроме того, что правительство недавно поместило его в список разыскиваемых. Это – хороший знак».

Я разрывался между желаниями нападать и защищаться. Я надеялся, что ей незаметна моя ревность. «Как он стал одним из них?» – спросил я.

К счастью, она не отводила взгляда от чашки с кофе.

«Демонстрируя у офиса нефтяной компании „Occidental“, я думаю. Он и несколько десятков его друзей протестовали против бурения на землях и в лесах туземных племен, оказавшихся перед угрозой исчезновения. Их атаковала армия, затем избили и бросили в тюрьму – хотя они не делали ничего противозаконного, заметь, только стояли около здания, пели и махали плакатами. – Она выглянула в ближайшее окно. – Его продержали в тюрьме почти шесть месяцев. Он никогда не говорил нам, что там происходило, но он вышел из тюрьмы другим человеком».

Это была первая из множества подобных бесед с Паулой, и теперь я знаю, что они подготовили почву для того, что должно было случиться. Моя душа была отлучена от меня, мной управляли мой бумажник и те слабости, которые определило АНБ десятилетием раньше, в 1968 г. Вынудив меня понять это и столкнуться с гораздо боле глубокими чувствами, нежели романтика пиратов и повстанцев, Паула помогла мне на пути к спасению.

Кроме внутренних метаний, работа в Колумбии принесла мне понимание различий между старой Американской республикой и новой Глобальной империей. Республика несла миру надежду. Ее фундамент был скорее моральным и философским, нежели материалистическим. Она основывалась на понятиях равенства и правосудия для всех. Но она же была и прагматичной – не утопической мечтой, но живущим, дышащим, великодушным образованием. Она открывала свои объятия униженным. Это было дыхание, но в то же самое время и сила, с которой необходимо было считаться, при нужде она могла быть приведена в действие, как это произошло во время 2‑й Мировой войны, для защиты принципов, которые за ней стоят. Институты, которые сейчас угрожают республике – крупнейшие корпорации, банки, правительственная бюрократия – она бы использовала для фундаментальных преобразований мира. Эти институты ведь обладают системами транспорта и телекоммуникаций, необходимыми для борьбы с болезнями, голодом и даже войнами – если бы только возможно было убедить их изменить курс.

Глобальная империя, в свою очередь, является антиподом республики. Эгоистичная, корыстная, жадная и материалистическая, она основана, прежде всего, на меркантилизме. Подобно империям прошлого, она распахивает свои объятия только для того, чтобы захватить все ресурсы, попавшие в ее поле зрения и насытить свою жадную утробу. Она использует любые средства, которые кажутся необходимыми ее правителям для достижения еще большей власти.

Конечно, углубляющееся понимание этих различий привело и к более ясному осознанию моей собственной роли. Клодин предупреждала меня, она честно объяснила, чего от меня ждут, принимая на работу в MAIN. И все же потребовался значительный опыт работы в странах вроде Индонезии, Панамы, Ирана и Колумбии для того, чтобы я понял все гораздо глубде. И для этого потребовались также терпение, любовь и судьба женщины, подобной Пауле.

Я был лоялен американской республике, но то, что мы делали с помощью этой новой очень хитроумной формы империализма, было финансовым эквивалентом того, что чего мы пытались достичь военной силой во Вьетнаме. Юго‑Восточная Азия показала, что армии далеко не всесильны, и экономисты придумали лучший план, а агентства по иностранной помощи и частные подрядчики, которые служили им (а еще точнее, которым они служили), воплощали его в жизнь.

В странах на каждом континенте я встречал мужчин и женщин, работавших на корпорации США, не входивших в сеть ЭКов и занимавшихся много более пагубными вещами, чем может предположить любая конспирологическая теория. Как и многие из инженеров MAIN, эти сотрудники корпораций не понимали последствий своих действий и были убеждены, что потогонки и фабрички, на которых делают обувь или запчасти для автомашин, выпускаемых их корпорациями, выведут население из нищеты, тогда как на самом деле, население просто загоняли в еще один вид рабства, напоминающий феодальные поместья и плантации Юга. Современные сервы и рабы должны были жить верой, что они живут лучше несчастных на обочине прогресса, как рабы прошлого верили, что живут лучше неудачников в европейских дырах, джунглях Африки или в дебрях американского фронтира.

Во мне разгоралась внутренняя борьба по поводу того, должен ли я продолжать работать в MAIN или мне следует уйти. Совесть моя повелевала уйти, но моя вторая сторона – человек из школы бизнеса, как я любил думать о себе – в этом совсем не была уверена. Моя личная империя продолжала расти, у меня прибавлялось подчиненных, увеличивалось количество стран, росли портфели акций и мое эго. Помимо соблазна денег образа жизни и адреналина власти, я часто вспоминал Клодин, предупреждавшую меня, что обратной дороги нет.

Конечно, Паула смеялась над этим: «Что б она понимала!»

Я напоминал, что Клодин была права во многих случаях.

«Это было давным‑давно. Времена изменились. К тому же, что это меняет? Ты несчастлив. Разве Клодин или кто‑то еще могут сделать что‑то похуже?»

Паула часто повторяла этот рефрен и в конце концов я согласился. Я признался себе и ей, что все деньги, приключения и гламур больше не оправдывают суету, чуство вины и постоянное напряжение. Как партнер MAIN я становился богат, но я понимал, что если это будет продолжаться, из ловушки не будет выхода.

Однажды, когда мы прогуливались по пляжу возле старого испанского порта в Картахене, вынесшего бесчисленное множество пиратских нападений, Паула спросила меня о том, о чем я не спрашивал себя ни разу: «А что если ты никогда никому ничего не будешь рассказывать?»

«Ты имеешь в виду… просто помалкивать?»

«Точно. Не дать им повода придти за тобой. Или, на самом деле, дать им резон оставить тебя в покое и не мутить воду.

В этом что‑то было – я подумал, почему это не приходило мне в голову раньше. Я не стану писать книгу или делать что‑либо еще, чтобы раскрыть правду о том, что видел. Я не стану крестоносцем, а взамен буду человеком, наслаждающимся жизнью и путешествиями в свое удовольствие, возможно, даже создам семью с кем‑то подобным Пауле. У меня было достаточно средств, мне просто надо было уйти.

«Все, чему тебя учила Клодин, ложь, – затем она добавила, – вся твоя жизнь ложь». Она снисходительно улыбнулась: «Ты смотрел свое резюме?»

Я признался, что не имел случая.

»Почитай, – посоветовала она. Я читала версию на испанском. Если она не слишком отличается от английской версии, мне кажется, ты найдешь его интересным».

На этом месте Yuri прекратил размещать главы на форуме http://www.conservator.ru/forums/free/posts/65727.html, со следующим комментарием:

Вообще говоря, дальше все лишено привлекательности свидетельства из первых рук. В следующих двух главах он уходит с работы и далее не имеет дела с мошенничествами напрямую, а только растекается мыслью по древу. В частности, рассказывает, как ему мешали писать книгу.

Я даже задумался, а надо ли?

История торговой марки НАФ-НАФ

Жили-были два брата – Жерар и Патрик Парьянт. Младшего из них в семье ласково прозвали Наф-Наф. Он уже с малолетства отличался практической смекалкой, как поросенок из известной сказки, который построил свой домик из камня. В раннем возрасте братья осиротели и были вынуждены искать работу. Их приняли в одном из парижских ателье женского платья. Уже через несколько лет они сумели открыть собственное ателье, затем магазин, потом их продукцию стали продавать в крупных магазинах Парижа. Дальше события стали развиваться с молниеносной быстротой.

В 1973году два брата Жерар и Патрик Парьянт основали компанию с капиталом 20 000 фр. Франков в 18-ти метровом офисе на рю Де Кер, 33 в Париже (с тех пор цифра 33 часто изображается на изделиях фирмы).

В 1978году фирма выпустила свою первую коллекцию с фирменным знаком Naf Naf, на следующий год она стала акционерным обществом.

В 1986 году маленький поросенок стал владельцем первого магазина на улице Пасси в Париже.

В 1988 году фирма выпустила первую коллекцию Naf Naf джинс, а вслед за ней коллекции купальников, носков, белья, обуви и столовых принадлежностей.

В 1989году увидел свет первый номер журнала «Naf Naf магазин».

В 1991 году компания Naf NAf совместно с фирмой Loreal начала выпуск элегантно упакованных духов со свежим запахом «Прикосновение Naf NAf»

В 1992 году в Париже открылся сотый фирменный магазин.

В июне 1993года компания буквально ворвалась на биржу.

Naf Naf видит свое развитие в открытии филиалов.

Так, в 1994 году было открыто 2 филиала – «Ma Maison» (кухонные и столовые принадлежности) и «NAF Sport” (одежда для активного отдыха и занятий спортом).

В январе 1995 года основателям компании Naf Naf Патрику и Жерару Парьянт была присуждена премия французских предпринимателей за творчество и смелость.

Весной 1995 года на Елисейских полях открылся самый большой магазин Naf Naf в мире – 1200 кв.м. торговой площади. Но, не взирая на размеры, выглядит он как всегда уютно и радостно, а улыбчивые продавцы напоминают гостеприимных хозяев большого и теплого дома. Да и как не улыбнуться, когда тебя встречают огромным (во всю стену) букетом ромашек на фоне безоблачного летнего неба, а под ногами у тебя следы торопливых розовых копытцев…

24 марта 1995 года неунывающий французский поросенок добрался и до Москвы – на проспекте Мира открылся первый в России фирменный магазин Naf Naf, который сразу же завоевал заслуженную популярность среди москвичек, давно мечтавших о радостной и изящной одежде по доступным ценам и прямо с Парижского подиума…

Naf Naf – это мода для всех, мода без диктата, без лозунга. Она создана лишь для того, чтобы превозносить красоту и молодость. На вопрос: «Что значит быть с Naf Naf?»,отвечают сами же модельеры и стилисты компании: «Больше, чем когда бы то ни было, будьте: веселой, лукавой, задорной, шаловливой, забавной, вызывающей, дерзкой, пикантной, ускользающей, непредсказуемой, неотразимой, спортивной, искрометной, удивительной, решительной, ласковой и домашней, чувственной, дразнящей, соблазнительной…Одним словом и тысячей слов – будьте с Naf Naf».

Французская фирма НАФ-НАФ является одной из самых молодых и перспективных компаний-производителей молодежной женской одежды.

Помимо самых разнообразных моделей футболок, платьев, брюк, юбок и блузок, которые составляют основу ассортимента продукции Naf Naf, компания производит и продает детскую одежду, белье, парфюмерию, обувь, джинсы, канцелярские и кухонные принадлежности, игрушки а также всевозможные аксессуары: сумки, шейные платки, шарфы, головные уборы, пояса и т.д.

По результатам опроса IPOSOS, который проводился во Франции в 1993 и 1994 году, у себя на родине торговая марка Naf Naf занимает второе место, уступая по своей популярности лишь всемирно-известной компании Levis.

Naf Naf имеет дистрибьюторов во всех европейских странах, а также в Японии, Корее, Египте, Ливане, США, и в России.

До недавнего времени продукция NAF NAF выпускалась под фирменным знаком - розовыми копытцами на сером прямоугольнике, а символом и талисманом компании являлся поросенок - задорный и жизнерадостный, он олицетворял направление моды, разрабатываемое компанией - озорной и непринужденный стиль, немного легкомысленный, и в то же время изящный и подчеркнуто женственный.Этот сказочный, немного сентиментальный образ остался в прошлом.

Наступивший ХХI век диктует новые тенденции, новый стиль. Всегда идущая в ногу со временем, компания изменила свое положение на рынке и вышла на более высокий уровень, стремясь завоевать и новое, прогрессивное, “продвинутое” поколение, и ориентируясь на более старшую группу покупательниц.

В1999году две основные линии NAF NAF (League и Influence) были переименованы в Sportswear (повседневная линия, ставшая острее и динамичнее), и Citywear (городская линия, несущая в себе черты самых актуальных модных тенденций сезона).

Новый, изысканный и лаконичный логотип торговой марки - как таинственный “знак”, как послание из будущего, как ключ к постижению философии NAF NAF - символизирует собой концептуальный замысел фирмы: круг, в котором заключены две

буквы N, разделенные чертой cо стрелками, указывающими вверх и вниз - два имиджа, две линии NAF NAF, две “стихии” - такие разные, но имеющие единую суть, неразрывную связь. Одна и та же девушка, одеваясь в одной марке, может выглядеть совершенно по-разному: респектабельно или женственно, элегантно или непринужденно, строго или соблазнительно.

В 1994 году компания Naf Naf была награждена дипломом, как самая быстро развивающаяся и перспективная фирма в своей области в Европе.

В 1998 году представлен новый логотип Naf Naf, символизирующий новый этап ее развития.

В 2004 году более, чем в 60 странах мира продано 13 млн. вещей, выпущенных группой компаний Naf Naf.

В 2005, 9 февраля открылся флагманский магазин Naf Naf в ТК «Охотный ряд», Москва.

В 2005 году семь магазинов Naf Naf в России – 50 магазинов.

С сезона FW – 2005\06 в Naf Naf меняются направления, на смену Casual, Citywear, Jean`s , приходят CHIC, CHARMEUSE, TRENDY, DÉTENTE.

Направление CHIC – одежда предназначена для работы, выхода в город.

Направление CHARMEUSE – вечерняя одежда, предназначена для женщин, которые хотят выглядеть сексуально, привлекательно, гламурно.

Направление TRENDY – это молодежное направление, одежду этого направления отличает яркость, модные тенденции.

Направление DÉTENTE – одежда для повседневного ношения. Главное преимущество – удобство и комфорт.

Naf Naf дает возомжность каждой женщине создавать свою моду. В основном, изделия фирмы ориентированны на молодых женщин, стремящихся к частой перемене стиля и непринужденности в одежде.

И в каждой коллекции Naf Naf непременно должны быть представлены комбинезоны.

Комбинезон – талисман коллекции, ведь с него-то и началась головокружительная карьера маленького поросенка. Дело в том, что в одной из первых коллекции Naf Naf появился комбинезон, который по мнению владельцев фирмы, совершенно не удался. Но один из оптовых покупателей случайно обратил на него внимание и «неудавшийся» комбинезон стал бестселлером сезона.