рос | укр
Головна сторінка
Випадкова сторінка
КАТЕГОРІЇ:
АвтомобіліБіологіяБудівництвоВідпочинок і туризмГеографіяДім і садЕкологіяЕкономікаЕлектронікаІноземні мовиІнформатикаІншеІсторіяКультураЛітератураМатематикаМедицинаМеталлургіяМеханікаОсвітаОхорона праціПедагогікаПолітикаПравоПсихологіяРелігіяСоціологіяСпортФізикаФілософіяФінансиХімія
|
Шкідливі гази і пара та їх концентрація у повітрі
Дата добавления: 2015-09-19; просмотров: 657
Главная штаб-квартира "Роффа и сыновей" раскинулась на шестидесятиакрах земли вдоль Шпреттенбах на западной окраине Цюриха.Административное, в двенадцать этажей здание возвышалось над жавшимися кнему снизу постройками для научных исследований, производственными цехами,экспериментальными лабораториями, складами и сетью подъездныхжелезнодорожных путей. Это был мозговой центр обширной империи "Роффа исыновей".Вестибюль здания, окрашенный в зеленые и белые тона, был обставленультрасовременной датской мебелью. За стеклянной конторкой сиделаженщина-администратор, и тех, кого она впускала внутрь здания, обязательносопровождали специальные служащие. Справа, в глубине вестибюля,располагалось несколько пассажирских лифтов и специальный экспресс-лифтдля президента концерна.В это утро экспресс-лифт с небольшими промежутками поднимал наверхчленов Совета директоров. В течение последних нескольких часов самолетами,вертолетами и на лимузинах они прибыли сюда из различных частей света итеперь все вместе находились в просторном, отделанном дубомконференц-зале: сэр Алек Николз, Вальтер Гасснер, Иво Палацци и ШарльМартель. Единственным из присутствующих в зале, кто не являлся членомСовета, был Рис Уильямз.На столике в изобилии стояли закуски и напитки, но никто к ним непритрагивался. Все они нервничали, были напряжены, и каждый был занятсвоей собственной проблемой.В зал вошла Кэйт Эрлинг, немолодая, но энергичная и знающая свое делошвейцарка.- Прибыла машина мисс Рофф.Глаза ее быстро обежали зал, чтобы удостовериться все ли на месте -ручки, блокноты, полны ли серебряные графины с водой, поставленные на столперед каждым из членов Совета, приготовлены ли сигареты, пепельницы испички. Кэйт Эрлинг в течение пятнадцати лет была секретарем Сэма Роффа.То, что он был мертв, не могло служить для нее причиной безответственногоотношения к своим обязанностям. Удовлетворенная, она кивнула головой иудалилась.Внизу перед административным зданием остановился лимузин, и из неговышла Элизабет Рофф. На ней был строгих линий черный костюм и белаяблузка. На лице полностью отсутствовала косметика. Она выглядела явномоложе своих двадцати четырех лет, очень хрупкой и легко ранимой.Пресса уже ждала ее. Едва она направилась в сторону здания, как совсех сторон ее тотчас обступили теле-, радио-, и газетные репортеры сфотоаппаратами и микрофонами.- Представитель "L'Europeo", мисс Рофф. Хотелось бы узнать, кто, повашему мнению, займет в концерне место вашего отца, в связи...- Взгляните сюда, мисс Рофф. Улыбнитесь-ка нашим читателям.- Ассошиэйтед Пресс, мисс Рофф. Что вам известно о завещании отца?- "Нью-Йорк дейли ньюз". Ваш отец, насколько нам известно, былопытным альпинистом. Выяснилось, каким образом...- "Уолл-стрит джорнел". Не могли бы вы рассказать более подробно офинансовом состоянии концерна?- Представитель "Лондон таймз". Мы собираемся поместить большойматериал о "Рофф и...Элизабет с трудом, с помощью трех охранников, налево и направорасталкивающих репортеров, пробивалась сквозь толпы к вестибюлю.- Еще один снимочек, мисс Рофф...Элизабет уже скрылась в лифте. Двери автоматически сомкнулись. Онаглубоко вздохнула и огорченно подумала: "Сэм мертв, что им всем от менянадо?"Несколько секунд спустя Элизабет уже входила в конференц-зал. Первымее приветствовал Алек Николз. Застенчиво притянув ее к себе, он сказал:- Прими мое самое глубокое соболезнование, Элизабет. Это поразило наскак громом. Мы с Вивиан пытались дозвониться к тебе, но...- Я знаю. Спасибо, Алек. И за письмо спасибо.Подошел Иво Палацци и поцеловал ее в обе щеки.- Что я могу сказать, cara? Ты-то хоть в порядке?- Да, все в норме. Спасибо, Иво. - Она обернулась. - Привет, Шарль.- Элизабет, мы с Эленой просто места себе не находим. Можем ли мычем-нибудь...- Спасибо.К Элизабет подошел Вальтер Гасснер и, смущаясь, сказал:- Анна и я выражаем тебе глубокое соболезнование в связи с кончинойотца.Она не желала быть здесь, где все, буквально каждая мелочь, так живонапоминало ей об отце. Ей хотелось убежать, поскорее остаться одной.Рис Уильямз стоял немного в стороне, внимательно наблюдая завыражением лица Элизабет. "Если они сейчас же не прекратят, - подумал он,- она этого не выдержит и расплачется". Он плечом двинулся сквозь ихплотно стоявшую группу, протянул ей руку и сказал:- Привет, Лиз.- Привет, Рис.В последний раз она видела его, когда он принес ей весть о смертиСэма. А казалось, что прошло несколько лет или всего несколько секунд.Однако с тех пор не прошло и недели.Рис понимал, как трудно Элизабет сохранять самообладание. И потомуделовито сказал:- Поскольку все в сборе, предлагаю незамедлительно начать. - Онулыбнулся. - Это не займет много времени.Она благодарно улыбнулась ему. Мужчины заняли свои места за большим,прямоугольной формы дубовым столом. Рис подвел Элизабет к месту президентаво главе стола и пододвинул ей стул. "Стул отца", - мелькнуло в голове уЭлизабет. Здесь он сидел в качестве бессменного представителя всехсовещаний.Шарль сказал:- Так как у нас нет... - Он спохватился и обернулся к Алеку. - Отчегобы вам не повести это совещание?Алек оглядел всех присутствующих. Никто не возражал.- Хорошо.Он нажал на кнопку на столе, и с блокнотом в руке в конференц-залвернулась Кейт Эрлинг. Закрыв за собой дверь, она села на стул иприготовилась писать.Алек заговорил:- Полагаю, что в данных обстоятельствах обойдемся без формальностей.Мы понесли тяжелую утрату. Но, - как бы извиняясь за то, что хочетсказать, он взглянул в сторону Элизабет, - самое главное сейчас - этопоказать всему миру, что "Рофф и сыновья" все так же сильны.D'accord. А то нас в прессе уже травят, как клопов, - угрюмо сказалШарль.Элизабет быстро посмотрела в его сторону.- Почему?- Сейчас у фирмы масса неприятностей, Лиз - пояснил Рис. - Мы по ушиувязли в судебной тяжбе, назначена правительственная комиссия порасследованию нашей деятельности, и некоторые банки оказывают на насдовольно сильное давление. Все это отрицательно сказывается на нашейрепутации. Люди покупают лекарства, потому что доверяют фирме, которая ихизготовляет. Если мы потеряем это доверие, мы потеряем клиентов.- И тем не менее у нас нет проблем, которые было бы невозможноразрешить. Главное - это немедленно реорганизовать фирму, - бодро заявилИво.- Каким образом? - спросила Элизабет.- Продав часть акций на сторону, - ответил Вальтер.Шарль подхватил:- Тем самым мы сможем быстро погасить долги в банках, и у нас ещеостанется достаточно денег...Элизабет посмотрела в сторону Алека.- Ты тоже так думаешь?- Мы все так думаем, Элизабет.Она в задумчивости откинулась на спинку стула. Рис собрал кое-какиебумаги, лежавшие перед ним, поднялся со своего места и положил их передЭлизабет.- Я подготовил все необходимые документы. Требуется только твояподпись.Элизабет мельком взглянула на лежащие перед ней бумаги.- Подпишу их, а дальше что?Заговорил Шарль:- Примерно с полдюжины международных брокерских фирм готовысформировать консорциум, чтобы гарантировать размещение акций. Онисогласятся на цены, которые назначим мы. Среди покупателей могут оказатьсякак крупные фирмы, так и частные лица.- Под крупными фирмами вы имеете в виду банки и страховые компании? -спросила Элизабет.Шарль утвердительно кивнул головой:- Именно их.- И они назначат своих директоров в Совет.- Это обычная практика.- Другими словами, именно они будут контролировать "Роффа и сыновей",- констатировала Элизабет.- Мы все также останемся в Совете, - вмешался Иво.Элизабет повернулась к Шарлю.- Вы сказали, что консорциум биржевиков готов немедленно вступить вдело.Шарль утвердительно кивнул головой.- Так почему же они до сих пор не сделали это?Он озадаченно посмотрел на нее:- Не понимаю, что вы имеете в виду?- Если все согласны, что для концерна лучшим выходом в создавшейсяситуации будет выдача его в руки посторонним, не имеющим к нашей семьеникакого отношения, почему же это не было сделано раньше?Наступило неловкое молчание. Наконец Иво сказал:- Решение должно быть единогласным. Согласны должны быть все членыСовета без исключения.- Кто же был не согласен? - спросила Элизабет.На этот раз молчание было более длительным.Наконец Рис прервал его:- Сэм.И Элизабет вдруг поняла, что показалось ей странным и необъяснимым впервые минуты пребывания в этой комнате. Они все выражали ей своесоболезнование, говорили о том, как тяжело переживают ее утрату, о горе,переполнявшем их сердца, и в то же время атмосфера в конференц-зале быласловно наэлектризована, чувствовалось едва скрытое возбуждение от...Странно, но самым адекватным определением этого состояния, подумалаЭлизабет, было выражение "близкая победа". У них уже были готовы вседокументы. "Требуется только твоя подпись". Но если решение, которого онидобивались от нее, было единственно верным, почему же отец возражал противнего? Этот вопрос она задала вслух.- У Сэма были свои соображения, - пояснил Вальтер. - Ваш отец иногдабывал очень несговорчив."Как старый Сэмюэль", - подумала Элизабет. Никогда не следуетвпускать сытого лиса в курятник. В один прекрасный день он проголодается.Потому-то Сэм отказывался продавать акции на сторону. У него, видимо, былидо этого веские основания.Заговорил Иво:- Поверь мне, cara, лучше оставь это дело нам. Тебе не понять всехего тонкостей.На что Элизабет спокойно возразила:- А понять хотелось бы.- Зачем забивать себе голову всякой ерундой? - вступил Вальтер. -Когда ваши акции будут проданы, вы получите огромную сумму денег - вам иза всю жизнь их не истратить. Можно куда угодно поехать и жить припеваючидо конца дней.Вальтер говорил правду. Какое ей до всего дело? Надо просто подписатьвсе лежавшие перед ней листки и бежать отсюда.- Элизабет, мы напрасно теряем время. У тебя нет иного выбора, -нетерпеливо сказал Шарль.Но именно в это мгновение Элизабет поняла, что у нее есть выбор. Какбыл выбор и у отца. Либо она сбежит отсюда и позволит им делать с фирмойвсе, что вздумается, либо она останется и выяснит, почему они все такдружно хотят получить право продавать акции на сторону, почему так дружнодавят на нее. И давление это было столь мощным, что она почти физическиощущала его на себе. Казалось, что все присутствующие мысленно внушали ейнемедленно поставить свою подпись под документами.Она бросила взгляд в сторону Риса, пытаясь проникнуть в его мысли. Новыражение его лица было непроницаемым. Элизабет посмотрела на Кейт Эрлинг.Много лет она была секретарем Сэма. Элизабет очень бы хотелось поговоритьс ней наедине. Все они выжидательно смотрели на Элизабет, ожидая еерешения.- Я не стану их подписывать, - заявила она. - Во всяком случае, несейчас.Все ошеломленно уставились на нее. Воцарилась гробовая тишина.Наконец Вальтер выдавил из себя:- Я не понимаю, Элизабет. - Лицо его было пепельно-серого цвета. - Ноу тебя нет другого выхода. Ты должна их подписать.- Вальтер прав. Ты должна это сделать, - зло проговорил Шарль.Они заговорили разом, возбужденно, сбивчиво, силясь бурным натискомслов заставить Элизабет изменить решение.- Но почему ты не желаешь их подписывать? - горячился Иво.Она не могла заявить им: "Потому что мой отец отказался это сделать.Потому что вы уж слишком торопите меня". Она инстинктивно чувствовала, чтоздесь что-то не так, какая-то тайна, и хотела во что бы то ни сталовыяснить, в чем дело. Поэтому она просто сказала:- Мне нужно некоторое время, чтобы решить окончательно.Мужчины переглянулись.- А сколько времени, cara? - спросил Иво.- Пока не знаю. Я хотела бы взвесить все "за" и "против", оценитьвозможные последствия.- Черт побери, - взорвался Вальтер, - но мы же не можем...- Полагаю, Элизабет права, - перебив его, отрезал Рис.Все присутствующие оглянулись на него. Рис продолжал, как ни в чем небывало:- Она имеет полное право лично разобраться в тех трудностях, которыепереживает фирма, а затем уже принять решение.Его слова на какое-то время утихомирили бушевавшие страсти.- Согласен, - кивнул Алек.- Джентльмены, - с горечью сказал Шарль, - не важно, как мы к этомуотносимся. Последнее слово все равно за Элизабет.Иво посмотрел на Элизабет:- Но решение, cara, должно быть быстрым.- Это я могу обещать, - сказала Элизабет.Они все смотрели на нее, каждый занятый своими мыслями. "О, господи!И ей придется умереть", - думал один из них.
Элизабет была в ужасе.Она часто бывала в цюрихском штабе отца, но всегда в роли посетителя.Власть находилась в его руках. Теперь она перешла к ней. Она огляделаогромный кабинет и почувствовала себя узурпатором, обманным образомзахватившим эту власть. Кабинет был великолепно отделан Эрнстом Холлем.Вдали от нее, у противоположной стены, стоял низкий комод, над которымвисел пейзаж Милле. Неподалеку от камина уютно расположились кожаный,коричневато-желтого цвета диван, большой стол, за которым обычно пиликофе, и четыре кресла. Стены были сплошь увешаны картинами Ренуара,Шагала, Кли и двумя ранними Курбе. Массивный красного дерева рабочий стол.Рядом с ним на пристенном столике - переговорный комплекс, целая батареятелефонов прямой связи с управлениями различных компаний концерна,разбросанных по всему свету. Тут же два красных телефона правительственнойсвязи, сложная система внутренней связи, телетайп и другое оборудование.Над рабочим столом портрет старого Сэмюэля Роффа.Боковая дверь вела в гардеробную со встроенными шкафами из ореховогодерева с выдвижными ящиками. Кто-то предусмотрительно убрал одежду Сэма, иЭлизабет была благодарна этому человеку. Она прошла через выложеннуюплиткой ванную комнату с мраморной ванной и отдельным душем. На вешалках сподогревом висели свежие турецкие полотенца. Аптечка была пуста. Всемелочи, так или иначе связанные с повседневной жизнью Сэма, были убраны.Скорей всего, Кейт Эрлинг. Сама собой пришла мысль, что Кейт, видимо, былавлюблена в Сэма.Апартаменты президента включали огромную сауну, прекрасноукомплектованный спортивный зал, парикмахерскую и столовую, способнуювместить сразу более ста человек. Когда устраивались приемы дляиностранных гостей, перед каждым из них в специальных вазочках стоялинациональные флаги их стран.Кроме этого, была еще личная столовая Сэма, со вкусом отделаннаянастенной росписью.Кейт Эрлинг, объясняя в свое время Элизабет систему обслуживанияпрезидента, рассказывала:- В течение дня на кухне дежурят два шеф-повара и один - ночью. Есливы устраиваете званный ленч или обед более чем на двенадцать персон,поваров необходимо предупреждать как минимум за два часа до приема.И вот теперь Элизабет сидит за рабочим столом, на котором грудамилежат различные документы, докладные записки, статистические данные иотчеты, и не знает, с чего начать.Она подумала об отце, о том, как он уверенно сидел на этом месте застолом, и ее охватило жгучее чувство безвозвратной потери. Сэм был такимзнающим и блестящим руководителем. Как ей его сейчас не хватало!Перед тем как Алек вернулся в Лондон, Элизабет успела переговорить сним.- Не спеши, - посоветовал он. - И не обращай внимание на давление, откого бы оно ни исходило.Он прекрасно понял ее состояние.- Алек, как ты думаешь, мне надо соглашаться на продажу акций?Он неловко улыбнулся и сказал:- Увы, да, старушка, но ведь у меня могут быть свои корыстные цели,не так ли? Наши акции для нас мертвый груз, пока мы сами не сможемраспоряжаться ими по своему усмотрению. Теперь решение за тобой.Сидя в одиночестве за столом в кабинете, Элизабет вновь перебирала впамяти весь разговор. Ее так и подмывало позвонить Алеку в Лондон. Онаскажет только, что изменила свое первоначальное решение, и убежит отсюда.Здесь ей не место. Из всех них она самая неподходящая кандидатура ввершители судеб концерна.Взгляд ее упал на ряд кнопок внутренней переговорной системы. Пододной из них стояло имя: Рис Уильямз. Поколебавшись, она нажала этукнопку. Рис сидел по другую сторону стола и внимательно глядел на нее.Элизабет знала, что он о ней думает, что они все о ней думают. Что ей неместо за этим столом.- Ну и бомбочку же ты подбросила на сегодняшнем совещании, - сказалРис.- Мне ужасно неловко, что всех расстроила.Он улыбнулся.- "Расстроила" не то слово. Ты повергла всех в состояние шока. Все,казалось, шло как по маслу. Уже давно были заготовлены заявления дляпрессы. - Он испытывающе посмотрел ей в глаза. - Что заставило тебяотказаться подписать бумаги, Лиз?Как могла она объяснить, что какое-то шестое чувство, интуиция,остановило ее руку? Он поднимет ее на смех. Но ведь и Сэм ранее отказалсяразрешить продажу акций "Роффа и сыновей" на сторону. Надо попытатьсявыяснить, почему он сделал это. Словно прочитав ее мысли, Рис сказал:- Твой прапрадед, создатель фирмы, сделал ее семейной, чтобыисключить возможность проникновения в нее чужаков. Но тогда это быламахонькая фирма. Времена изменились. Сейчас у вас самый большой в миреаптечный магазин. Тот, кто займет место твоего отца в этом кресле, долженбудет принимать окончательное решение. А это, поверь, очень тяжело и оченьответственно.Она посмотрела на него и подумала: он иносказательно дает ей понять,что она занимает чужое место.- Я могу надеяться на твою помощь?- Ты же знаешь, что да.После этих слов сразу пришло облегчение, и она только сейчасосознала, как сильно рассчитывала на него.- Первым делом, - сказал Рис, - надо показать тебе хотя бы здешниефармацевтические цеха. Ты хоть представляешь себе, как реальнофункционирует компания?- Не очень.Это было неправдой. За последние несколько лет Элизабет побывала намногих совещаниях, проводившихся Сэмом, и неплохо разбиралась вуправленческом механизме "Роффа и сыновей", но ей хотелось увидеть егоглазами Риса.- Мы производим не только лекарства, Лиз. Мы выпускаем такжехимические препараты, духи, витамины, лосьоны и пестициды. Изготавливаемкосметику и биоэлектронное оборудование. У нас есть цеха по производствупищи и отделения по выработке животных нитратов.Элизабет знала об этом, но Рис продолжал:- Мы издаем медицинскую литературу, производим лейкопластыри,антикоррозийные и другие защитные пленки, и даже пластиковые бомбы.Элизабет чувствовала, что он сам загорается от своих слов: в них онарасслышала непритворную гордость, и это странным образом напомнило ейотца.- "Рофф и сыновья" владеют заводами и дочерними компаниями в болеечем ста странах. И все они посылают отчеты сюда, в этот кабинет.Он остановился, словно хотел уяснить, понимает ли она, что он имеет ввиду.- Старый Сэмюэль вошел в дело с одной лошаденкой и ретортой дляхимического анализа. А теперь дело разрослось и превратилось в шестьдесятфармацевтических заводов, разбросанных по всему миру, десять научныхцентров, в которых соответственно заняты тысячи рабочих, продавцов иученых, мужчин и женщин. За последний год в одних только Штатах лекарствбыло куплено на четырнадцать миллиардов долларов - и львиная доля этогорынка сбыта наша."И все же "Рофф и сыновья" оказались в долгах. Тут что-то не так". Рис провел Элизабет по цехам завода, находившегося при главномуправлении фирмы. Цюрихское отделение концерна, включавшее в себя околодюжины фабрик, занимало на шестидесяти акрах земли почти семьдесят пятьзданий. Это был своеобразный замкнутый микромир, полностью сам себяобеспечивающий. Они прошли по рабочим цехам, исследовательскимлабораториям, токсикологическим центрам, посетили складские помещения. Риспоказал Элизабет студии звукозаписи и кинофабрики, где создавалисьрекламные ролики, которые затем рассылались по всему миру.- Мы расходуем гораздо больше кинопленки, - говорил он Элизабет, -чем самые крупные студии в Голливуде.Они осмотрели отделение молекулярной биологии и цех по разливуготовых жидких препаратов, с потолка которого свисали пятьдесят гигантскихконтейнеров из нержавеющей стали с внутренней стеклянной облицовкой,наполненных готовой к отправке продукцией. Они побывали в маленьких цехах,где порошок превращался в таблетки, которые затем запаковывали в фирменнуюобертку с выдавленным на ней штампом "Рофф и сыновья" и в расфасованномвиде отправлялись на склад. И в течение всего процесса изготовления,упаковки и расфасовки рука человека ни разу не касалась лекарственногопрепарата. Одни из них будут продаваться только по рецептам врача, другиепойдут в свободную продажу.Несколько небольших зданий стояли в стороне от производственногокомплекса. Это был научный центр, в котором работали химики-аналитики,паразитологи и патологи.- Здесь работают свыше трехсот ученых, - сказал Рис. - У большинстваиз них степень доктора химических наук. Хочешь взглянуть настомиллионнодолларовую комнату?Элизабет, заинтригованная, кивнула.Они подошли к небольшому кирпичному домику, у входа в который стоялвооруженный револьвером полицейский. Рис предъявил ему свой пропуск, и онис Элизабет вошли в длинный коридор, кончавшийся стальной дверью. Для того,чтобы ее открыть, полицейскому пришлось использовать два разных ключа. Вкомнате, куда вошли Элизабет и Рис, совсем не было окон. От пола и допотолка она была сплошь уставлена полками, на которых стояло бесчисленноемножество разных бутылочек, скляночек, колб.- А почему ты назвал ее стомиллионнодолларовой?- Потому что на ее оборудование ушло ровно сто миллионов долларов.Видишь на полках все эти препараты? На них нет названий, только номера.Это то, что не попало на рынок. Наши неудачи.- На сто миллионов долларов?- На каждое новое лекарство, которое оказывается удачным, околотысячи приходится отправлять на эти полки. Над некоторыми из лекарствученые бились долгие десятилетия, и они все равно попали в эту комнату. Мыиногда тратим от пяти до десяти миллионов долларов на исследование иизготовление одного только препарата, а потом выясняется, что оннеэффективен или кто-то уже изготовил его раньше нас. Мы их невыбрасываем, потому что среди наших ребят найдется мудрая голова, котораяпойдет собственным путем, и тогда эти препараты могут ей сгодиться.Расходы на научные исследования поражали ее воображение.- Пошли, - сказал Рис, - покажу тебе еще одну комнату издержек.Они перешли в другое здание, на этот раз никем не охраняемое, и вошлив комнату, также сплошь уставленную полками с бутылочками и скляночками.- Здесь мы регулярно теряем целое состояние, - сказал Рис, - нопланируем эту потерю заранее.- Непонятно.Рис подошел к одной из полок и снял с нее бутылочку. На этикеткестояло: "Ботулизм".- Знаешь, сколько случае заболевания ботулизмом было зарегистрированов прошлом году в Штатах? Двадцать пять. А мы тратим миллионы долларов,чтобы это лекарство не сошло с производства.Он, не глядя, снял другую бутылочку.- Вот средство от бешенства. И так далее. Вся комната заполненапрепаратами и лекарствами от редких заболеваний, от укусов змей,отравления ядовитыми растениями... Мы бесплатно поставляем их армиям и вбольницы. Это наш вклад в социальное благосостояние страны.- Это прекрасно, - сказала Элизабет."Сэмюэлю это бы понравилось", - подумала она.Рис повел Элизабет в облаточный цех, где подаваемые на конвейерпустые бутылочки стерилизовались, наполнялись таблетками, обклеивалисьэтикетками, закупоривались ватой, закрывались и запечатывались. И все этоделалось с помощью автоматов.В комплекс входили также стеклодувный цех, центр архитектурногопланирования и отдел по недвижимости, занятый скупкой земли дляпроизводственных нужд концерна. В одном из зданий находились десяткилюдей, писавших, редактировавших и издававших буклеты на пятидесятиязыках.Некоторые из цехов напоминали Элизабет оруэлловский роман "1984".Стерилизационные помещения были залиты жутковатым ультрафиолетовым светом.Соседние с ними помещения были окрашены в различные цвета - белый,зеленый, голубой, - и рабочая одежда занятых в них людей быласоответствующего цвета. Если кому-либо из них приходилось входить иливыходить из цеха, они могли это сделать, только пройдя черезстерилизационное помещение. Рабочие в голубом на целый день запирались всвоей комнате. Перед обедом, или перерывом, или, если им понадобится выйтив туалет, они обязаны были снять с себя рабочую одежду, пройти внейтральную зеленую зону и переодеться. По возвращении процесс повторялсяв обратном порядке.- Думая, сейчас тебе станет еще интереснее, - сказал Рис.Они шли по серому коридору исследовательского блока. Подойдя к двери,на которой висела табличка: "ВНИМАНИЕ! ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН", Ристолкнул ее и пропустил Элизабет вперед. Пройдя затем через другую дверь,они очутились в тускло освещенном помещении, заставленном сотнями клеток сживотными. Воздух здесь был спертым, жарким и влажным, и Элизабетпоказалось, что она попала в джунгли. Когда глаза ее привыкли к полумраку,она разглядела в клетках обезьян, хомяков, кошек и белых мышей. У многихиз них на теле проступали зловещего вида шишки и нарывы. У некоторых былиобриты головы, и из них торчали вживленные туда электроды. Некоторые иззверьков пищали или без умолку тараторили, взад и вперед носясь поклеткам, другие были неподвижны и, казалось, находились в бессознательномсостоянии. Шум и вонь были нестерпимы. Это был ад в миниатюрке. Элизабетподошла к клетке, где сидел маленький белый котенок. Часть его мозга былаоголена, и из нее в разные стороны торчало с дюжину тонких проволочек.- Что... для чего все это? - пролепетала Элизабет.Высокого роста бородатый молодой человек, делавший в блокнотекакие-то пометки, пояснил:- Мы испытываем новый транквилизатор.- Надеюсь, испытания будут успешными, - сказала Элизабет. "Во всякомслучае, мне бы он сейчас не помешал". И, пока ей совсем не стало дурно,она поспешила выйти из комнаты.Рис выскочил вслед за ней.- Тебе плохо?- Нет, все в порядке, - набрав в грудь побольше воздуха, слабымголосом сказала Элизабет. - Неужели все это так необходимо?Рис с укоризной посмотрел на нее и ответил:- От этих опытов зависит жизнь многих людей. Ты только представьсебе, что более трети из тех, кто родился в пятидесятые годы, живыблагодаря лекарствам. А ты говоришь, зачем опыты.Больше вопросов она ему не задавала. На осмотр только основных ключевых подразделений комплекса у них ушлополных шесть дней. Элизабет чувствовала себя полностью разбитой, голова унее шла кругом. А ведь она ознакомилась всего лишь с одним из заводовРоффа. А по белу свету таких вот заводов было понатыкано десятки, а то исотни.Поражали факты и цифры.- Чтобы в продажу поступило то или иное лекарство, нам необходимозатратить от пяти до десяти лет на исследования, но даже и тогда из каждыхдвух тысяч опытных образцов на рынок поступает лишь три апробированныхлекарственных препарата.- ...В одном только отделе контроля за качеством продукции "Рофф исыновья" держат триста человек.- ...Количество рабочих, занятых в концерне, включая все егозарубежные подразделения, достигает полумиллиона.- ...В прошлом году общий доход концерна составил...Элизабет слушала и с трудом переваривала цифры, которыми без усталисыпал Рис. Она знала, что концерн огромен. Но слово "огромен" было слишкомабстрактным. Перевод его на конкретные количества занятых в нем людей исумму денежного оборота поражал воображение.В ту ночь, лежа в постели и вспоминая все, что видела и слышала,Элизабет чувствовала, что явно села не в свои сани.Иво: Поверь мне, cara, правильнее будет позволить нам самим решить.Ты в этом ни капельки не смыслишь.Алек: Думаю, что надо разрешить продажу, но у меня ведь могут бытьсвои интересы.Вальтер: Какой вам смысл лезть в это дело? Получите деньги иуезжайте, куда хотите, тратьте их в свое удовольствие."Они правы, - думала Элизабет. - Надо убираться отсюдаподобру-поздорову, и пусть делают с фирмой, что хотят. Это дело мне не поплечу".Придя к такому решению, она почувствовала себя легко и свободно. Итотчас уснула. На следующий день, в пятницу, начинался уик-энд. Когда Элизабетприбыла в свой кабинет, она тотчас послала за Рисом, чтобы объявить ему освоем решении.- Г-на Уильямза срочно вызвали в Найроби, - доложила Кейт Эрлинг. -Он просил вам передать, что вернется во вторник. Может, обратиться ккому-нибудь еще за помощью?Элизабет задумалась.- Соедините меня, пожалуйста, с сэром Алеком.- Хорошо, мисс Рофф, - сказала Кейт, затем, немного помешкав,добавила: - Тут вам пришла посылка из полицейского управления. В ней вещивашего отца, которые он захватил с собой в Шамони.Упоминание о Сэме принесло с собой острое чувство потери,невосполнимой утраты.- Полиция просит извинить их, что не смогли передать вещи лично вруки посланному вами человеку. Когда он прибыл за ними, они были уже впути.Элизабет нахмурилась.- Человек, которого я послала?- Да, которого вы послали в Шамони за вещами отца.- Но я никого не посылала в Шамони.Скорее всего какая-нибудь очередная бюрократическая путаница.- Где посылка?- Я положила вам ее в шкаф.В посылке находился чемодан с аккуратно сложенной в нем одеждой Сэмаи закрытый плоский кейс, к одной из сторон которого липкой лентой былприклеен ключ. Скорее всего, отчеты. Надо будет передать Рису. Затем онавспомнила, что он уехал. Ну что ж, решила она, она тоже уедет на уик-энд.Еще раз взглянув на кейс, подумала, что в нем могут быть и сугубо личныевещи Сэма, Лучше все же выяснить, что там находится.Позвонила Кейт Эрлинг.- К сожалению, мисс Рофф, сэра Алека нет на месте.- Оставьте, пожалуйста, на его имя телефонограмму, чтобы позвонилмне. Я буду на вилле в Сардинии. Аналогичные телефонограммы пошлитегосподину Палацци, господину Гасснеру и господину Мартелю.Она всем скажет, что с нее довольно, что они вольны продавать акции ивообще делать с фирмой все, что захотят.Она с нетерпением ждала уик-энда. Вилла стала для нее убежищем,своеобразным коконом, где она останется наедине с собой и сможет не спешаи спокойно поразмыслить о своей будущей жизни. События так быстро инежданно накатились на нее, что у нее не было никакой возможностипосмотреть на них в их истинном свете. Несчастный случай с Сэмом (мозгЭлизабет отказывался принимать слово "смерть"), наследование контрольногопакета акций "Роффа и сыновей", давление со стороны семьи, чтобы пуститьэти акции в свободную продажу. И наконец, сам концерн. Держать палец напульсе этого громадного чудища, подмявшего под себя полмира, тут было надчем призадуматься.Когда вечером Элизабет улетела на Сардинию, плоский кейс находилсяпри ней.
Из аэропорта она поехала на такси. Вилла была закрыта и пуста, таккак о приезде Элизабет никого не известила. Своим ключом она открыла дверьи медленно прошла по просторным знакомым комнатам и вдруг почувствоваласебя так, словно отсюда и не уезжала. Только сейчас она поняла, какскучала по этому месту. Ей казалось, что все, что у нее было счастливого вдетстве, было связано именно с виллой. Странно было в одиночестве бродитьпо этому лабиринту комнат, где всегда ключом била жизнь и то тут, то таммелькал кто-либо из более чем полдюжины слуг, занятых каждый своим делом:уборкой, чисткой, приготовлением пищи. Теперь она была наедине с собой.Оставив кейс Сэма в прихожей, понесла наверх свой чемодан. Поукоренившейся за долгие годы привычке направилась к своей комнате, но наполпути остановилась. В противоположном конце коридора находилась комнатаотца. Она повернулась и направилась прямо к ней. Медленно отворив дверь,осторожно просунула голову внутрь, понимая, что там никого не могло быть,но под влиянием какого-то атавистического чувства надеясь увидеть вкомнате отца и услышать его голос.Комната, естественно, была пуста, и в ней ничего не изменилось с техпор, как Элизабет видела ее в последний свой приезд. Там стояли большаядвухспальная кровать, красивый комод, туалетный столик с зеркалом, дваобитых материей удобных стула и кушетка рядом с камином. Поставив на полчемодан, Элизабет подошла к окну. Плотно закрытые железные ставни инаглухо задернутые занавески не пропускали внутрь лучи позднегосентябрьского солнца. Она широко распахнула окно, и мягкий свежий осеннийгорный воздух тотчас наполнил комнату. Теперь она будет спать здесь.Элизабет вернулась вниз и прошла в библиотеку. Села в одно из мягких,обитых кожей кресел, и задумалась. В этом кресле обычно сидел Рис, когда очем-либо беседовал с отцом.Вспомнив о Рисе, она ужасно захотела, чтобы он был сейчас здесь. Впамяти всплыла та ночь, когда после поездки в Париж он привез ее обратно вшколу и как она в своей комнате стала писать и переписывать заветное"Миссис Рис Уильямз". Под влиянием внезапного порыва она подошла к столу,взяла ручку и написала: "Миссис Рис Уильямз". И улыбнулась, подумав:"Интересно, сколько же еще дур вроде меня делают в это время то же самое?"Она попыталась отогнать от себя мысли о Рисе, но они упорноотказывались уходить и странным образом согревали ее одиночество. Онавстала и прошлась по дому. Зайдя на огромную кухню, внимательно осмотреластаромодную печку, топившуюся дровами, и две духовки.Затем пошла к холодильнику и открыла его. Холодильник был пуст.Другого она и не ожидала увидеть. Но именно потому, что он был пуст,Элизабет почувствовала, что голодна. Она стала шарить по буфетам. Нашладве маленькие консервные банки тунца, полбанки кофе и нераспечатаннуюпачку печенья. Если она собирается провести здесь весь уик-энд, решила просебя Элизабет, надо позаботится о еде. Вместо того, чтобы по нескольку разв день катать в город, она лучше съездит в Кали ди Вольпе и на рынкезакупит все необходимое сразу на несколько дней. Для этих целей обычноиспользовался маленький джип, и она решила проверить, стоит ли он на своемместе под навесом. Она прошла на кухню, выйдя на заднее крыльцо, толкнуладверь, ведущую под навес, и убедилась, что он там - в целости исохранности. Возвратившись на кухню, подошла к одному из буфетов, закоторым к стене были прибиты крючки с висевшими на них ключами. Каждыйключ был снабжен биркой. Она нашла нужный ей ключ от джипа и вернулась поднавес. Но есть ли в баке бензин? Она повернула ключ зажигания и надавилана стартер. Мотор ожил мгновенно. Слава богу, одной проблемой меньше!Утром она съездит в город и наберет все, что ей необходимо.Она вернулась в дом. Когда проходила по выложенному плиткой полугостиной, шаги гулко отдавались в пустом помещении, и она вновьпочувствовала себя одинокой. Ей ужасно захотелось, чтобы позвонил Алек, ине успела она об этом подумать, как раздался резкий телефонный звонок, досмерти напугавший ее. Она подошла к телефону и подняла трубку:- Алло.- Элизабет, это я, Алек.Элизабет рассмеялась.- Что же тут смешного?- Если я скажу тебе правду, ты не поверишь. Ты где?- В Глостере.Элизабет охватило непреодолимое желание немедленно увидеть его,рассказать ему о своем решении относительно фирмы. Но не по телефону.- Алек, могу я тебя попросить об услуге?- Ты же знаешь, что да.- Ты можешь прилететь сюда на уик-энд? Мне надо кое-что с тобойобсудить. После секундного молчания он сказал:- Конечно могу.Ни слова о том, что ему придется отложить все встречи, что это несовсем удобно и так далее. Просто "конечно могу". В этом был весь Алек.Элизабет заставила себя сказать:- Не забудь прихватить с собой Вивиан.- Боюсь, что она не сможет приехать. Она... она очень занята. Приедузавтра утром, хорошо?- Прекрасно. Скажи мне точное время прибытия, и я тебя встречу ваэропорту.- Будет еще проще, если я доберусь к тебе на такси.- Ладно, будь по-твоему. Спасибо тебе, Алек. Огромное.Положив трубку на рычаг, она уже более не чувствовала себя одинокой.Она знала, что приняла верное решение. На этом месте она оказаласьволею случая, и то только потому, что Сэм, так неожиданно умерев, не успелназвать своего преемника.Интересно, кто станет следующим президентом "Роффа и сыновей",подумала она. Пусть решает Совет. Она попыталась взглянуть на это решениеглазами Сэма, и первое имя, которое пришло ей в голову, было: Рис Уильямз.Остальные были компетентны каждый в своей области, но только Рисдосконально знал подноготную всех глобальных операций концерна. Он былумен и деятелен. Но президентом он стать не мог. Так как не был Роффом илиженат на Рофф, он даже не мог входить в Совет в качестве его члена.Элизабет прошла в прихожую и заметила все еще лежавший там кейссвоего отца. Ее стали одолевать сомнения. Стоит ли вообще его открывать?Утром она отдаст его Алеку, и дело с концом. Но может быть, там естьчто-либо сугубо личное, принадлежащее _т_о_л_ь_к_о_ ее отцу? Она отнеслакейс в библиотеку, поставила на стол, сняла с ленты ключи и открыла обазамка. Внутри лежал огромный запечатанный конверт. Вскрыв его, Элизабетдостала пачку отпечатанных на машинке листков из картонной папки, накоторой крупными буквами стояло: Г-НУ СЭМУ РОФФУ, КОНФИДЕНЦИАЛЬНО,
<== 1 ==> | 2 | |