Пунанов Владимир Яковлевич из Дьяконово

 

Главой одной из семей Пунановых в деревне Дьяконово был Яков Андреевич 1871-го года рождения. В отличие от большинства своих сверстников Яков учился в церковной приходской школе, закончил в ней 4 класса, умел писать и читать. В 1914 году Яков Пунанов должен был отправиться на Первую Мировую. Но по состоянию здоровья получил отсрочку на один год. В следующем году его все же отправили воевать. К счастью, вражеские пули обошли его стороной, и через несколько лет Яков Андреевич вернулся на Виледь. Он был женат на Надежде Викторовне, которая еще до войны родила ему четырех дочерей – Серафиму, Любовь, …

По какой-то причине Надежда Пунанова рано скончалась. Яков Андреевич снова женился. Воспитанием его дочерей и ведением хозяйства теперь занялась Анна Ефимовна, которая была моложе мужа на три года. Правда, хозяйство было небольшое, бедное. После революции местные большевики раскулачили двоюродного брата Якова – Михаила Алексеевича. Огромный дом раскулаченного родственника был разделен на несколько частей, и в одной из них и поселили семью Якова.

Анна Ефимовна, или как её называли в деревне – «Тетька Якуниха», вероятно родила еще нескольких детей, но выжил только один, сын Владимир, который родился в 1920 году. Поэтому понятно, что молодая мать души не чаяла в сыне и всю свою любовь отдавала именно ему. Володя вырос в деревне. Он закончил 7 классов школы и, когда подрос, работал в колхозе «Путь к социализму» счетоводом.

Дома Владимир помогал родителям вести личное хозяйство. У них была корова. На своем участке Яков с женой и сыном высаживали картофель, ячмень и разные овощи.

16 октября 1940 года 20-летний Владимир был призван в ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии. Где он служил до начала Отечественной войны неизвестно. Лето 1941 года Владимир Пунанов встретил в рядах 115-й стрелковой дивизии.

Эта дивизия сформирована в августе 1939 года. В момент прибытия в расположение дивизии Владимира Пунанова её штаб располагался в небольшом литовском городе Тельшяй. В этой местности дивизия оказалась в связи с включением Республики Литва в состав Советского Союза. В Литве дивизия находилась до конца 1940 года. После этого перешла в распоряжение командующего Ленинградским военным округом.

В начале 1941 года части соединения получили приказ сосредоточиться неподалеку от города Кингисеппа. Во время перехода было приказано провести занятия по отработке тактических приемов, полевые учения. Переход продолжался 30 суток. Солдаты дивизии, и вероятно Владимир Пунанов в их числе, за это время преодолела почти 1000 км.

В марте дивизия была передислоцирована в новый район, за Выборгом, вблизи государственной границы. С началом Великой Отечественной войны дивизия получила приказ командарма обеспечить прочную оборону Государственной границы СССР на участке Варне - Курманпохья.

В бой 115-я стрелковая дивизия вступила 29 июля. К сожалению, не сохранилось ни одного документа, рассказывающего о судьбе самого Владимира Пунанова. Поэтому в этой статье будет изложены основные вехи боевого пути 115-й дивизии, вплоть до момента гибели молодого вилежанина.

В течение трех недель красноармейцы вели тяжелые бои с финскими войсками. К 21 августа стало ясно, что наличными силами трудно сдержать вражеский натиск. Командующий 23-й армией приказал перебросить части дивизии сначала на защиту Выборга, а чуть позже на кораблях в Кронштадт. Отступление было не легким. В воспоминаниях ветерана дивизии Д. Рымаря говорится: “Тяжелые бои с белофиннами велись на протяжении всего августа, а потом мы отдельными группами, кто на катерах, кто на баржах, а кто по лесам и болотам, стали отступать, всюду натыкаясь на противника, обстрелы, бомбардировки. Да, это был кошмар, и на войне, поверьте, человек мог исчезнуть бесследно".

После 3-4 дней отдыха дивизия получила задачу к 5 сентября сосредоточиться в районе Невской Дубровки, подчинить себе находящиеся там истребительные батальоны народного ополчения и другие подразделения, и прочно держать оборону. 8 сентября 1941 года фашисты захватили Шлиссельбург и широким фронтом вышли к Неве, к Ладоге. Возникла угроза броска немцев через Неву, что резко бы усложнило положение советских войск в Ленинграде.

18 сентября был получен приказ Жукова: произвести высадку десанта на левый берег реки. 115-я дивизия совместно с подразделениями 4-й бригады морской пехоты, должна была частью сил захватить плацдарм, чтобы с утра 20 сентября начать наступление в направлении на станцию Мга. Таким образом, ставилась задача не только предупредить немецкую атаку, но и попытаться произвести прорыв блокады и соединиться с войсками Волховского фронта.

В темную, дождливую ночь с 19 на 20 сентября переправа началась. Бесшумно высадившись на левом берегу у Московской Дубровки, солдаты 115-й дивизии бросились в первую траншею. Захваченные врасплох немецкие солдаты на первых порах не могли оказать серьезного сопротивления. Расширяя плацдарм, десантники пробились к шоссейной дороге Ленинград-Шлиссельбург и завязали бой на подступах к Арбузову. В течение нескольких последующих дней на пятачок были переправлены два батальона и разведрота 115-й стрелковой дивизии, а также другие пополнения, при этом размеры плацдарма сократились до двух километров по фронту и около 500 метров в глубину.

В результате упорных боев два передних края настолько сблизились, что в минуты затишья можно было услышать разговор, и даже кашель простуженных солдат противника. Вот как это описывается в книге немецкого историка Г. Водажа «Прошедшие ад»: «Пулеметы, винтовки, ручные гранаты, приклады, саперные лопатки и штыки были оружием, с которым бросались друг на друга солдаты с обеих сторон. Страшный исход этих боев и через десятилетия остается в памяти бывших немецких десантников».

Район Невской Дубровки, 1 октября 1941 года

 

20 октября 1941 г. началась Синявинская операция по прорыву блокады войсками Невской оперативной группы. На этот раз фактор внезапности использовать не удалось. Противник предвидел возможность наступления советских войск. Едва началась переправа через Неву, как весь район сосредоточения шлюпок и катеров подвергся обстрелу из пушек и пулеметов. В итоге 115-я дивизия понесла огромные потери.

Эти бои потребовали от советских солдат почти нечеловеческих усилий. Из-за отсутствия теплых землянок, оборудованных окопов, сильного, холодного ветра солдаты были вынуждены выдерживать немыслимо суровые испытания. Температура быстро падала. То, что строилось за ночь, днем по большей части разрушалось артиллерией. В связи с нехваткой личного состава противники постоянно находились либо в бою, либо несли дежурство. Они могли спать не более четырех часов. У советской стороны ощущался крайний недостаток в мощных средствах подавления противника, не хватало артиллерии, танков, авиации. Зато каждую ночь регулярно посылались на плацдарм людские подкрепления для восполнения урона. Раненых на правый берег не переправляли, они в муках истекали кровью. Да и вообще, из прибывших на «пятачок» никто не возвращался обратно. Однако полуголодные, физически ослабленные, израненные защитники плацдарма сражались до конца с яростью обреченных, стояли насмерть.

Для того чтобы хоть как-то выжить, советские бойцы вгрызались, как кроты, в землю, строили подземные ходы сообщения, разобрав для этого все деревянные дома и надворные постройки села Московская Дубровка. Однако и после этого немногим удавалось оставаться в живых более трех дней.

Советские воины 115-й стрелковой Схема «Невского пятачка»

дивизии готовятся к бою

 

Среди погибших в этих ожесточенных боях был и Владимир Пунанов. Он был связистом и находился в гуще событий. Неизвестно, в какой именно момент он оказался на «Невском пятачке». Однако к 7 октября здесь была расположена уже вся дивизия. 24 октября 1941 года солдаты дивизии организовали очередную атаку. Именно в этот день и погиб Владимир. Его тело так и не было найдено. Поэтому через несколько дней он был объявлен пропавшим без вести. Печальное сообщение было отправлено на родину бойца, на Виледь.

Письмо о гибели единственного ребенка было настоящей трагедией для его мамы. Она продолжала надеяться, что он найдется, что он еще жив. И все годы войны ждала его, очень часто плакала. Соседям и родственникам было жаль горюющую мать, но чем они могли помочь. Ведь и у самих мужья и дети были на фронте.

 

Пунанов Владимир Яковлевич из Дьяконово

 

Главой одной из семей Пунановых в деревне Дьяконово был Яков Андреевич 1871-го года рождения. В отличие от большинства своих сверстников Яков учился в церковной приходской школе, закончил в ней 4 класса, умел писать и читать. В 1914 году Яков Пунанов должен был отправиться на Первую Мировую. Но по состоянию здоровья получил отсрочку на один год. В следующем году его все же отправили воевать. К счастью, вражеские пули обошли его стороной, и через несколько лет Яков Андреевич вернулся на Виледь. Он был женат на Надежде Викторовне, которая еще до войны родила ему четырех дочерей – Серафиму, Любовь, …

По какой-то причине Надежда Пунанова рано скончалась. Яков Андреевич снова женился. Воспитанием его дочерей и ведением хозяйства теперь занялась Анна Ефимовна, которая была моложе мужа на три года. Правда, хозяйство было небольшое, бедное. После революции местные большевики раскулачили двоюродного брата Якова – Михаила Алексеевича. Огромный дом раскулаченного родственника был разделен на несколько частей, и в одной из них и поселили семью Якова.

Анна Ефимовна, или как её называли в деревне – «Тетька Якуниха», вероятно родила еще нескольких детей, но выжил только один, сын Владимир, который родился в 1920 году. Поэтому понятно, что молодая мать души не чаяла в сыне и всю свою любовь отдавала именно ему. Володя вырос в деревне. Он закончил 7 классов школы и, когда подрос, работал в колхозе «Путь к социализму» счетоводом.

Дома Владимир помогал родителям вести личное хозяйство. У них была корова. На своем участке Яков с женой и сыном высаживали картофель, ячмень и разные овощи.

16 октября 1940 года 20-летний Владимир был призван в ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии. Где он служил до начала Отечественной войны неизвестно. Лето 1941 года Владимир Пунанов встретил в рядах 115-й стрелковой дивизии.

Эта дивизия сформирована в августе 1939 года. В момент прибытия в расположение дивизии Владимира Пунанова её штаб располагался в небольшом литовском городе Тельшяй. В этой местности дивизия оказалась в связи с включением Республики Литва в состав Советского Союза. В Литве дивизия находилась до конца 1940 года. После этого перешла в распоряжение командующего Ленинградским военным округом.

В начале 1941 года части соединения получили приказ сосредоточиться неподалеку от города Кингисеппа. Во время перехода было приказано провести занятия по отработке тактических приемов, полевые учения. Переход продолжался 30 суток. Солдаты дивизии, и вероятно Владимир Пунанов в их числе, за это время преодолела почти 1000 км.

В марте дивизия была передислоцирована в новый район, за Выборгом, вблизи государственной границы. С началом Великой Отечественной войны дивизия получила приказ командарма обеспечить прочную оборону Государственной границы СССР на участке Варне - Курманпохья.

В бой 115-я стрелковая дивизия вступила 29 июля. К сожалению, не сохранилось ни одного документа, рассказывающего о судьбе самого Владимира Пунанова. Поэтому в этой статье будет изложены основные вехи боевого пути 115-й дивизии, вплоть до момента гибели молодого вилежанина.

В течение трех недель красноармейцы вели тяжелые бои с финскими войсками. К 21 августа стало ясно, что наличными силами трудно сдержать вражеский натиск. Командующий 23-й армией приказал перебросить части дивизии сначала на защиту Выборга, а чуть позже на кораблях в Кронштадт. Отступление было не легким. В воспоминаниях ветерана дивизии Д. Рымаря говорится: “Тяжелые бои с белофиннами велись на протяжении всего августа, а потом мы отдельными группами, кто на катерах, кто на баржах, а кто по лесам и болотам, стали отступать, всюду натыкаясь на противника, обстрелы, бомбардировки. Да, это был кошмар, и на войне, поверьте, человек мог исчезнуть бесследно".

После 3-4 дней отдыха дивизия получила задачу к 5 сентября сосредоточиться в районе Невской Дубровки, подчинить себе находящиеся там истребительные батальоны народного ополчения и другие подразделения, и прочно держать оборону. 8 сентября 1941 года фашисты захватили Шлиссельбург и широким фронтом вышли к Неве, к Ладоге. Возникла угроза броска немцев через Неву, что резко бы усложнило положение советских войск в Ленинграде.

18 сентября был получен приказ Жукова: произвести высадку десанта на левый берег реки. 115-я дивизия совместно с подразделениями 4-й бригады морской пехоты, должна была частью сил захватить плацдарм, чтобы с утра 20 сентября начать наступление в направлении на станцию Мга. Таким образом, ставилась задача не только предупредить немецкую атаку, но и попытаться произвести прорыв блокады и соединиться с войсками Волховского фронта.

В темную, дождливую ночь с 19 на 20 сентября переправа началась. Бесшумно высадившись на левом берегу у Московской Дубровки, солдаты 115-й дивизии бросились в первую траншею. Захваченные врасплох немецкие солдаты на первых порах не могли оказать серьезного сопротивления. Расширяя плацдарм, десантники пробились к шоссейной дороге Ленинград-Шлиссельбург и завязали бой на подступах к Арбузову. В течение нескольких последующих дней на пятачок были переправлены два батальона и разведрота 115-й стрелковой дивизии, а также другие пополнения, при этом размеры плацдарма сократились до двух километров по фронту и около 500 метров в глубину.

В результате упорных боев два передних края настолько сблизились, что в минуты затишья можно было услышать разговор, и даже кашель простуженных солдат противника. Вот как это описывается в книге немецкого историка Г. Водажа «Прошедшие ад»: «Пулеметы, винтовки, ручные гранаты, приклады, саперные лопатки и штыки были оружием, с которым бросались друг на друга солдаты с обеих сторон. Страшный исход этих боев и через десятилетия остается в памяти бывших немецких десантников».

Район Невской Дубровки, 1 октября 1941 года

 

20 октября 1941 г. началась Синявинская операция по прорыву блокады войсками Невской оперативной группы. На этот раз фактор внезапности использовать не удалось. Противник предвидел возможность наступления советских войск. Едва началась переправа через Неву, как весь район сосредоточения шлюпок и катеров подвергся обстрелу из пушек и пулеметов. В итоге 115-я дивизия понесла огромные потери.

Эти бои потребовали от советских солдат почти нечеловеческих усилий. Из-за отсутствия теплых землянок, оборудованных окопов, сильного, холодного ветра солдаты были вынуждены выдерживать немыслимо суровые испытания. Температура быстро падала. То, что строилось за ночь, днем по большей части разрушалось артиллерией. В связи с нехваткой личного состава противники постоянно находились либо в бою, либо несли дежурство. Они могли спать не более четырех часов. У советской стороны ощущался крайний недостаток в мощных средствах подавления противника, не хватало артиллерии, танков, авиации. Зато каждую ночь регулярно посылались на плацдарм людские подкрепления для восполнения урона. Раненых на правый берег не переправляли, они в муках истекали кровью. Да и вообще, из прибывших на «пятачок» никто не возвращался обратно. Однако полуголодные, физически ослабленные, израненные защитники плацдарма сражались до конца с яростью обреченных, стояли насмерть.

Для того чтобы хоть как-то выжить, советские бойцы вгрызались, как кроты, в землю, строили подземные ходы сообщения, разобрав для этого все деревянные дома и надворные постройки села Московская Дубровка. Однако и после этого немногим удавалось оставаться в живых более трех дней.

Советские воины 115-й стрелковой Схема «Невского пятачка»

дивизии готовятся к бою

 

Среди погибших в этих ожесточенных боях был и Владимир Пунанов. Он был связистом и находился в гуще событий. Неизвестно, в какой именно момент он оказался на «Невском пятачке». Однако к 7 октября здесь была расположена уже вся дивизия. 24 октября 1941 года солдаты дивизии организовали очередную атаку. Именно в этот день и погиб Владимир. Его тело так и не было найдено. Поэтому через несколько дней он был объявлен пропавшим без вести. Печальное сообщение было отправлено на родину бойца, на Виледь.

Письмо о гибели единственного ребенка было настоящей трагедией для его мамы. Она продолжала надеяться, что он найдется, что он еще жив. И все годы войны ждала его, очень часто плакала. Соседям и родственникам было жаль горюющую мать, но чем они могли помочь. Ведь и у самих мужья и дети были на фронте.