Почему «третья реформа» обречена

Отсутствие вопросительного знака в этом заголовке означает, что, по моему мнению, очередная попытка реформировать РАО обречена на очередной (и скорый) провал.

Во-первых, предпринятые действия не затрагивают существа дела – они не устраняют ни одного из обозначенных выше негативных факторов. Во-вторых, предложенная структура институтов не имеет никакого обоснования: не поставлены задачи; не обосновано создание именно этих институтов; установленная им численность явно определяется стремлением к экономии, но не точным расчетом. В-третьих, передача институтов в ведение министерства означает, что в новой иерархии крупнейшими учеными назначены мелкие чиновники. Не меняет дела и наличие кураторов в высоких должностях. Насколько можно судить, за педагогическую науку отвечает первый заместитель министра образования и науки Наталья Третьяк; непосредственный начальник педагогической науки директор департамента государственной политики в сфере общего образования Анастасия Зырянова. Все-таки для того чтобы принимать ответственные решения в столь деликатной области, необходимо как минимум иметь опыт работы в сфере образования и науки. Желателен и заслуженный авторитет.

Слов нет: РАО было за что критиковать. Но это все-таки не основание для того чтобы заменять плохую модель на худшую. Главной целью реформы было объявлено повышение эффективности академии. При объявленных способах реформирования об этом не может быть и речи. Пора ясно признать: министерство образования и науки, ведущее бескопромиссную борьбу за эффективность образования и науки, само неэффективно. Об этом свидетельствует очевидная деградация высшей школы, фиксируемая и самим министерством, которое на основании пусть и искусственных критериев вынуждено отбирать лицензии у сотен псевдовузов. Но необходимо напомнить, что фактически всеобщее высшее образование в России создано было усилиями самого министерства, в течение длительного пери ода плодившего новые вузы и охотно выдающее им многочисленные лицензии. Катастрофические дефициты рабочих специальностей (в том числе в стратегически важных отраслях) – следствие разрушения системы начального и среднего профессионального образования. Никак не лучше дела в системе общего среднего образования. Уровень элементарной грамотности школьников снижается с каждым годом, а призывы к повышению уровня подготовки учителей сопровождаются лишь закрытием многих пединститутов и уничтожением остатков методической культуры.

Поразительный пример чиновничьего беспредела – события в Москве, где под видом оптимизации системы начальник департамента образования И. И. Калина провел искусственное объединение школ, детских садов и колледжей в «образовательные холдинги» (своего рода коллективизация по-московски), ликвидировал сначала окружные методические центры, а затем и окружные управления образованием. Как и в медицине, в сфере образования действует принцип Гиппократа: «Не навреди!» Поэтому во все времена и во всех серьезных странах крупным преобразованиям в области образования всегда предшествуют локальные эксперименты; крупные изменения проходят только эволюционно. «Оптимизация Москвы» по Калине – это проявление законченного волюнтаризма, непрофессионализма и авантюризма. Тот факт, что это стало возможным, свидетельствует и о непонимании существа дела мэром города С. С. Собяниным, который хотя бы для приличия обязан был провести и консультации, и серьезные общественные обсуждения.

История современного Минобрнауки – это история ваяния все новых и новых документов, в которых предлагаются очередные «инновации». Каждый из этих документов вызывает резкую критику со стороны специалистов и СМИ. По понятным причинам. - Инициативы, затрагивающие существо дела (содержание образования и подготовка кадров на всех уровнях, социология и статистика образования, реальные проблемы развития науки и т.д.) отсутствуют. Зато в изобилии готовятся «концептуальные» документы: концепция развития математического образования, концепция работы с одаренными детьми, стратегии развития и реформирования образования и науки до 20-ого и 30-ого годов. Все эти документы отличает блистательная пустота. К тому же сегодня многие из них стали совершенно бессмысленными и ненужными в новой суровой политической и экономической реальности, требующей секвестирования множества проектов. При этом странным образом выдвинутое президентом В.В. Путиным предвыборное обещание о создании 2020-ому году 25 млн. высокотехнологичных рабочих мест, имеющее самое непосредственное отношение к образованию и науке и требующее колоссальных усилий, не нашло поддержки у министерства.

Поражает бесконтрольность и безответственность. В дореволюционной России на всех уровнях власти ежегодно публиковались отчеты о работе системы министерства народного просвещения. Ничего подобного в наше время не существует. Единственный пример экспертизы деятельности министерства анекдотичен: существует экспертный общественный совет при министре, собирающийся 4-5 раз в год на 2-3 часа.

Явный дефицит сотрудников министерства, имеющих серьёзный опыт работы в сфере образования, и избыток «эффективных менеджеров» объясняется в основном тремя обстоятельствами. Во-первых, с 1990-ого года министерство реорганизовывалось более 10 раз; при полной перетряске кадров с меняющимися целями и министрами; опытные сотрудники при этом как правило оказывались лишними людьми. Во-вторых, согласно административной реформе (2004 г.) министерства отвечают не за состояние системы, а лишь за политику в подведомственной сфере. Наконец, в третьих, значительную часть энергии министерства занимает распределение бюджета, проведение всевозможных конкурсов и раздачу грантов.

Так что проблема реформирования системы разработок для сферы образования существенно сложнее и шире, чем это представляется реформаторам. Контуры возможной программы действий обсуждаются ниже.