Конфуций. «Великая человеческая доблесть состоит не в том, чтобы никогда не падать, а в том, чтобы каждый раз, падая, находить в себе силы вставать и идти дальше».

 

1. Вагин А.А., Коучия В.А., Хренов Л.С. [Текст]: Учебник / Л.С.Хренов Гердезия -М.:Недра,1989.-285с:ил.

2. Шерстюков А.Д., Балашов А.И. [Текст]: с / А.Д.Шерстюков, А.И Балашов. Справочное пособие по геодезическим работам.-М.:Недра,1990.-312с:ил.

3. Маслов А.В. и др..[Текст]:Учебник/ А.В.Маслов. Геодезия – М.: Недра, 1980. – 528 с.

4. Баканова В.В. [Текст]:Учебник/В.В. Баканова. Практикум по геодезии – М.: Недра, 1983.– 240 с.

 

Сенотрусов Александр Иванович

 

 

Обобщение системы воспитания детей в странах рассеивания для патриотического воспитания в современных условиях.

 

 

Конфуций. «Великая человеческая доблесть состоит не в том, чтобы никогда не падать, а в том, чтобы каждый раз, падая, находить в себе силы вставать и идти дальше».

 

Я пишу это эссе как последний поклон моей маме, забайкальской казачке, родившей меня вдали от Отечества и волею судьбы ставшей дважды эмигранткой – по рождению и после распада СССР. Маме я обязан добротным гуманитарным образованием и неиссякаемой любовью к России. Это и от её имени говорил Алексей Ачаир:

Не сломала судьба нас, не выгнула,

Хоть согнула до самой земли,

А за то, что нас родина выгнала,

Мы по свету её разнесли…

 

 

«Прошлое должно оставаться в прошлом, но его надо знать» Л.П. Маркизов

 

К истории вопроса

 

За 20 век Россия испытала 4 волны эмиграции. Первая волна случилась после недорода 1905-1907 годов на Украине, и в результате пшеничный пояс США и Канады прирос на 6 млн. человек, ныне полностью ассимилировавшихся.

Вторая волна эмиграции началась в 1918 году и затухла к середине 20-х годов, имея лишь рецидив в 1930-1933 годах на Дальнем Востоке, когда в Китай бежало крестьянство Алтая и Сибири в страхе перед коллективизацией. Эта часть российского общества бежала из страны по политическим мотивам и жила долгое время компактными группами в странах рассеивания, сохраняя в сердцах пепел Родины, выбросившей их.

Третья волна эмиграции случилась в результате Второй мировой войны и она породила жёсткое антисоветское движение по миру одиночек. А четвёртая волна имела своим началом годы перестройки в СССР и имеет своё продолжение поныне. Это, как и первая волна, экономическая эмиграция с быстрым забвением национальных корней и демонстративной готовностью одиночек ассимилироваться.

Общая цифра русской эмиграции составляет по разным оценкам 16-17 млн. человек.

Из всей этой массы эмиграции заметный осязаемый и индифицируемый как национально-русский вклад в мировую культуру и науку внесли российские эмигранты второй волны. На протяжении нескольких десятилетий они в странах рассеивания несли как кусочки Атлантиды живую ткань русскости: культуру, образование и связующую нить духовности – православие. Этому феномену человечество обязано несколькими лауреатами Нобелевской премии и многими сотнями громких имён философов, художников, литераторов, учёных и менеджеров. Три поколения русских за рубежом сохраняли зримые черты общности.

Одним из первых монолитных столбов создания русских сообществ за рубежом явилось образование детей с учётом жёстких международных стандартов в русских национальных учебных заведениях всех ступеней. Эта задача решалась успешно на протяжении более чем 30 лет.

Феномен существования автономного от бывшего материнского педагогического (чрева) пространства сам по себе интересен, но интересен он ещё и потому, что образовательный процесс русской эмиграции происходил в чуждых культурных и экономических условиях. Жизнь сделала удивительный эксперимент над русским образованием дореволюционной России. Оно продлило своё существование без родины и фундаментальных научных учреждений. Результат превзошёл ожидания: русская дореволюционная педагогическая школа оказалась вменяемой к новациям европейской школы и смогла подготовить от 3-х до 4-х млн. выпускников с твердыми убеждениями принадлежности к русскому народу в изгнании.

Тема русской эмиграции в различных её ипостасях не стала темой отечественной историографии, а была лишь хлебом политической публицистики. Случился 1991 год, 16 млн. соотечественников-русских стали эмигрантами в ближнем зарубежье. Они не знали историю русской эмиграции 20 века, не имели навыков самодеятельной организации, у них не было опыта защиты своих прав в мелких и средних сообществах, не было понимания значимости образовательных и культурных программ в жизни сообщества. Мы сегодня наблюдаем подавленность всех сторон жизни русской диаспоры на территории бывшего СССР.

Таким образом, любопытный феномен в истории русской педагогики, оказывается, пригоден для огромного числа соотечественников 21 века. Нашего соотечественника в ближнем зарубежье можно сравнить по слому жизненной судьбы с русскими эмигрантами 20-х годов.

Есть и ещё один любопытный аспект этой темы. В одном из анклавов русской эмиграции – в Маньчжурии (Северный Китай) в 1945-1956 годах случилась встреча русской педагогической школы с советской политехнической школой и их конвергенция. В результате в пятидесятые годы более 170 тысяч выпускников вернулись в жизнь СССР, и одним из следствий их вживания в общество возвращённой Родины стало временное очищение русского языка в официальной и частью бытовой речи. Остальные аспекты освежения и оживления общественной жизни репатриантами были нивелированы политическим строем. Но несомненен факт: страна получила убеждённых патриотов, имевших познания из чуждого социализму мира, но сделавших свой выбор сознательно и самостоятельно.

Я не знаю сколько-нибудь значительного числа земляков-репатриантов, избравших путь в экономическую эмиграцию 4-го потока. Ностальгия по Отечеству наших дедов и родителей была замешана на крутом тесте знаний истоков русской культуры, истории русского общества и познании глубин христианской нравственности. Их дети и внуки не отторгли убеждения старших поколений.