И страшно не доехать, не дойти,

Иль вдруг, наоборот, дойти до точки.

Колёса резко свой замедлят ход,

И молча, встретят первый луч рассвета

Остывший чай, засохший бутерброд,

Последняя, святая сигарета.

Как струны контрабаса, провода

Гудят в тумане, то смеясь, то плача…

Когда поэт уходит навсегда,

Его стихи читаются иначе…

2012

* * *

Еду, еду, еду, еду,

Беспрерывно мчусь куда-то,

От восхода до обеда,

От обеда до заката.

То, сквозь солнце,

То, сквозь дождик,

То - сквозь бурю и пургу,

Чтобы жизни ход продолжить,

Как умею, как могу.

Ни о чём не беспокоясь,

Я привык к дороге вечной,

Но уже мой скорый поезд

Близок к станции конечной…

На заснеженном перроне,

Жарким летом, в октябре,

Претворюсь я посторонним

В этой сказочной игре.

И с улыбкой безмятежной,

В освещении закатном,

В кассу я пойду с надеждой,

За билетом за обратным.

Но действительность немножко

Охладит благой порыв,

Лишь увижу я окошко

И табличку "Перерыв";.

2012

* * *

Однажды, жарким зимним летом,
В ужасно душном ноябре,
Я возомнил себя поэтом
Под звёздным небом, на заре.
И псы орали, словно в марте,
Пугая лающих котов,
Был мир в экстазе и в азарте,
И я был к творчеству готов.
Но вот, в сияньи тёмной ночки,
Вдруг хлынул гром из-под земли,
И зарифмованные строчки
Сверкнули молнией вдали.
И, отразившись гулким эхом
В небес кричащей тишине,
Весёлым плачем, грустным смехом,
Вернулись, глупые, ко мне.
И лишь тогда в неясном мраке
Всё встало на свои места,
И рассвело. И лай собаки
Спугнул дремавшего кота.
Что это было, я не знаю.
Скорей всего - нормальный бред...
Вот завтра всё перечитаю,
Тогда пойму. А может, нет...

2012

Встреча

Состав летел сквозь ночь. Подсвеченный луною,

На полке боковой ребёнок тихо спал.

Вдруг кто-то подошёл, и встал передо мною,

И сон мой улетел, и я его узнал!

Ко мне пришёл мой Бог с седою бородою.

Склонился надо мной и громко прошептал:

«Кончается обход. Осталось лишь с тобою

Потолковать, сынок. И твой черёд настал…»

И я его спросил: «А где же был ты прежде?

Ведь я тебе писал! Ведь я тебя кричал!

Что ж, зря я столько лет всё пребывал в надежде?

Ты разве не слыхал? Ты, что, не получал?»

Он, молча положив свои большие руки

На мой холодный лоб и каменную грудь,

Сказал: «Забудь, сынок, про встречи и разлуки,

Про крах и про успех – про всё, про всё забудь!

Скорее позабудь ты о войне и мире,

Забудь, чему там быть, чему не миновать,

Забудь скорей о том, что дважды два – четыре,

Но только обо мне не стоит забывать».

И от его речей, таинственных и странных,

Я провалился в сон, и видел наяву

Себя в иных мирах в каких-то дивных странах,

И понимал во сне, что я ещё живу…

И я спросил его: «А что всё это значит?

И я открыл глаза, надеясь на ответ…

На полке боковой ребёнок тихо плачет,