Маленький домик высоко в горах
Он даже не зашел, а буквально залетел в паб, на ходу бросая заснеженное пальто на крючок вешалки у моего столика и стряхивая с мокрой меховой шапки крупные искрящиеся хлопья снега прямо на пол. – Привет! Ты знаешь, я, кажется, наконец‑то понял… И тянется, сволочь, за моими сигаретами. Подтолкнул к нему пачку, что уж тут поделаешь. – И что же ты, наконец, понял? Прикуривает, затягивается, одновременно сигнализируя бармену Андрэ, чтоб тот тащил бутылку коньяка и блюдечко с дольками лимона. Очень это у него, кстати, красиво получается. Сначала в воздухе рисуется эдакая плавная загогулина, должная, по идее, обозначать бутылку. Потом – окружность, символизирующая тарелку. Потом на символическую тарелку режется тонкими лепестками символический лимон и символически посыпается символическим сахаром с символическим молотым кофе. Самое интересное – что они вполне друг друга понимают. А что тут такого? Сколько лет уже друг друга знаем… Я усмехнулся и тоже закурил. Ладно, послушаем… – Нет, старик, так не пойдет, – заводится. – Давай‑ка я по порядку и с самого начала… – Давай, – пожимаю плечами, – все равно же не угомонишься… Он делает глубокую затяжку и разливает коньяк по стопкам. У нас так принято. Пить коньяк из водочных стопок и закусывать тонкими ломтиками лимона, посыпанными сахарной пудрой с молотым кофе. Ну, вы уже, наверное, поняли… – Я сейчас, пока ехал – в пробке офигел. Бульвары стоят намертво. Ну, вышел из машины, водиле сказал, чтобы сюда как‑нибудь пробивался, а сам – пешочком до метро. Иду, снежок, хорошо… И – замолчал. Задумался о чем‑то. Сижу, потягиваю коньяк. Не тороплю. – Так вот, иду и понимаю – неправильно мы живем… – Экое ты открытие сделал, – фыркаю. – Здесь уже такое количество копий на эту тему поломано – можно забор вокруг паба городить… – Да помолчи ты, не подъеживай, – морщится. – То, что мы неправильно живем, – это, и правда, все знают. А вот как правильно – я только сейчас понял… – И что же ты понял? Он задумчиво посмотрел за окно. Там шел снег. – Понимаешь, там очень тихо было, на бульварах. Несмотря на то что машин – море, и все ехать пытаются. А там – своя жизнь. Какие‑то мужички на лавочке на троих разливают, мамаши коляски выгуливают, снег идет. Вот я и подумал – у каждого человека должна быть своя зона тишины. – Замечательное открытие, – киваю. – И каково же его, так сказать, практическое применение? Улыбается. – Я, – смеется, – недавно объявление в журнале видел. Про недвижимость за рубежом. Так вот, там одна контора предлагает маленький домик высоко в горах. В собственность. Уезжать туда хотя бы раз в месяц, ходить, думать, книжки умные читать… Я поморщился. Что‑то коньячок как‑то не так пошел. Горчит, зараза. – Лысый, какой же ты все‑таки наивный осел. Думаешь, купил себе вот такую фигню – и все проблемы как рукой? – Да нет, – пожимает плечами, – что ж я, – совсем дурак? Дело не в самом домике, а – в зоне тишины. Когда можно наедине с собой остаться… – И ты решил, что это поможет? – морщусь. – А почему нет? – удивляется. – Ты вон со своих рыбалок какой спокойный прилетаешь. На полном релаксе… – Дурак ты, – фыркаю, – при чем здесь рыбалки? – А при том! – торжествует. – Та самая зона тишины! – О‑хо‑хо‑хо‑хо, – вздыхаю. – И ты думаешь, что у меня таким образом проблемы решаются? Они у меня, знаешь ли, старичок, только копятся… – Значит, – пожимает плечами, – ты просто еще не нашел свой маленький домик высоко в горах. Вот и все… Я вздохнул и разлил коньяк по стопкам. – Ну тебя, на фиг, придурка. Давай лучше выпьем еще по сто пятьдесят да подумаем, как вечер убивать будем… – Давай. Только я – все равно прав. А ты просто не хочешь признавать поражения в споре… – Идиот, – смеюсь. – Прежде чем задумываться о «зонах тишины», надо в конце концов отучиться мыслить в категориях «поражение – победа». Тогда, может, что‑нибудь и получится. И то – не факт… – Вот так ты всегда, – злится. – Всегда последнее слово пытаешься за собой оставить… Я улыбнулся и протянул в его сторону рюмку. – Прозит. – Прозит, – вздыхает. Выпили. Помолчали. А там и остальные парни постепенно подтянулись: со своими мыслями, проблемами, историями и анекдотами. А потом приехал Русланыч и привез с собой какую‑то совершенно нереальную чачу. Домашнюю. Из командировки приволок, его в Грузию отправляли что‑то там снимать. То ли про войну, то ли про революцию. Неважно. Важно, что чача была и вправду – совершенно нереальной. И дальше вечер пошел по своему давным‑давно написанному, заданному и заведенному сценарию… …Домик в горах он все‑таки через некоторое время купил. Копил на него. Откладывал. Он ведь, конечно, довольно обеспеченный человек, но все‑таки – не олигарх. И даже съездил туда пару раз. Погулял, почитал умные книги. Послушал тишину. А потом сдал его в аренду местной риэлтерской фирме и, слава богу, кажется больше на эту тему как‑то и не заморачивается…
|
