Дождь из мужчин, аллилуйя!

 

Мой первый год в старшей школе был … открывающим возможности. Я почти сразу заметила эту долгожданную смену неловкости средней школы; мои друзья и я — мы повзрослели, мы хорошо проводили время, и самое лучшее это то, что парни, которые всегда привлекали меня, стали обращать на меня внимание.

Я всегда была семейной девушкой, но эта новая атмосфера принесла новую независимость, и я наслаждалась каждой ее секундой. Мне было четырнадцать, и я была готова к миру и готова к своим первым отношениям с парнями. Тот год и лето после него, были затуманены новыми мальчиками: Альфредо, Райан, Брайан, Дэвид, Чарльз, Эрик …

Мне казалось, что я провела всю свою жизнь в коробке и только сейчас нашла из нее выход.

Несмотря на это, я никогда не влюблялась, я всегда делала все, чтобы остановить некоторые вещи, прежде чем все могло зайти слишком далеко. Ничего дальше поцелуев; мои родители воспитали меня приличной девушкой, и я полностью рассчитывала на то, что выйду замуж девственницей.

Когда начался мой второй год обучения в старшей школе, все изменилось.

 

 

В первый день второго курса я медленно ходила по открытым коридорам кампуса, упиваясь ощущением возвращения в школу. Лето было замечательным, и я хорошо провела время, но школа все еще удерживала меня тем, что было для меня важно: учеба, мое будущее, и ежедневное общение. С прошлого года ничего не изменилось, кроме моего школьного статуса.

Шкафчики так и остались старыми, ржавыми и очень нуждались в ремонте, несмотря на это, сегодня они были украшены фиолетовыми и серебряными знаками приветствия, в честь первого дня учебы. Я посмеялась над плакатами. Они были беспорядочно развешаны и приклеены на серебряную ленту, и, конечно же, они были сделаны в спешке. Остальная часть школы выглядела точно так же: серо-коричневые и желтовато-коричневые стены, бетонный пол, и одноэтажные здания классов.

Лучшее в этом отдельном кампусе было то, что он находился под открытым небом; когда я была за пределами класса, я могла лежать на скамейках или на газоне, наблюдая за облаками, плывущими по небу, и мечтая о будущем.

Я прогуливалась мимо окна одного из административных офисов и подсознательно взглянула на отражение. В течение первого курса я носила шорты, футболки и джинсы, и была довольно таки похожа на сорванца. Сейчас я на втором курсе и я хотела хотя бы отчасти этому соответствовать, так что я убедила маму купить мне новый гардероб за лето: юбки, облегающие джинсы, и топы, которые демонстрировали мою сформировавшуюся фигуру.

Я знала, что взрослела быстрее, чем некоторые девочки из моего класса, и я намеревалась извлечь из этого максимум пользы. Также мне говорили, что я выгляжу как Натали Вуд, и сегодня утром я уложила волосы в ее фирменном стиле — собрала волосы в высокий, качающийся хвостик, который едва доставал до моих плеч.

Единственное, что портило мой внешний вид это — металлические брекеты на зубах, но я с этим смирилась. В течение лета я провела два полных дня перед зеркалом, я училась улыбаться так, чтобы губы были слегка приоткрыты.

Я была убеждена в том, что это будет мой год.

В этом году я даже присоединилась к команде по плаванию, с моими лучшими подругами Вики и Нэтэли, чтобы дополнить свое резюме и получить внеклассный опыт. Я никогда ни с кем не соревновалась в плавании, поэтому придется потрудиться, но это даст мне возможность улучшить свою форму, наслаждаться проводимым временем с друзьями, поработать над своим загаром, и ловить на себе взгляды парней, которые разгуливают вокруг бассейна, наблюдая за нами, девочками в купальных костюмах.

Я застенчиво улыбнулась своему отражению в окне, затем повернулась и ушла. Хватит мечтать, отчитывала я сама себя. Если это должен был быть мой год, я должна была прийти на первый урок.

К тому времени, как наступил январь, плавание стало главным событием моего дня. Это дало мне что-то, к чему можно было стремиться, и перерыв в моей рутинной жизни. Это так же была дополнительная деятельность для моего портфолио, и я четко осознавала, что колледжи будут обращать внимание на такие вещи при рассмотрении моего заявления.

Я проводила большую часть своего времени в классе, с нетерпением ожидая последнего звонка. Когда он звенел, я и члены моей команды бросались к девчачьей раздевалке, плохо освещенной всего несколькими лампами дневного света, чтобы переодеться и сделать растяжку. Я пристрастилась к запаху хлора, который никогда не покидал мой костюм и к прохладным, потрясающим погружениям в освежающую воду. Обычно в послеобеденное время было тепло, даже в январе, так что у нас всегда была толпа наблюдателей. Мне очень нравились зрители, и знание того, что они приходят, чтобы посмотреть наши выступления.

Конечно же, было что-то еще, что заставляло меня мчаться к бассейну каждый день. Что-то большее и намного более важное, чем запах хлора, прохладная вода или даже внимание аудитории. Двое из наших инструкторов по плаванию были женщинами тренерами из отдела РЕ. Они управляли новичками и тренировали команду СП. Они также проводили большинство наших практик.

Тем не менее, тренер университета был причиной, по которой я так интенсивно пользовалась своими любимыми духами, каждый день, прежде, чем отправиться в бассейн. Мистер Стивенс был главным тренером, тем не менее, во время тренировок он держался в тени двух помощников. Он и не тренировал нас и не исправлял наших ошибок, как это делали две женщины. Вместо этого он сидел в тени, наблюдая, и отпускал редкие комментарии одному из помощников. Когда пришло время разделиться на разные команды, он взял университетскую команду в бассейн поменьше, чтобы тренировать их. Я никогда с ним лично не разговаривала, и не знала, смотрел ли он на меня когда-либо вообще.

Это, конечно же, еще больше привлекало меня к нему. Я всегда влюблялась в мужчин постарше, но Мистер Стивенс был самым привлекательным мужчиной из тех, кого я когда-либо видела. Высокий, спортивный, широкоплечий… у него были короткие светло-русые волосы и карие глаза, которые я всегда находила очень соблазнительными, сильный загар и пухлые, чувственные губы. Я никогда не замечала его раньше, пока не присоединилась к сборной по плаванию, но как только я его увидела, я уже не смогла выбросить его из своей головы.

По-быстрому наведя справки, я узнала, что он был учителем, и преподавал математику и фотографию старшеклассникам. Несколько моих старших друзей посещали его занятия, хотя они думали, что я сошла с ума, когда я сказала им что хотела с ним встретиться. Никто из моих друзей не находил его особо привлекательным. Ему было далеко за тридцать и уже появились седые волосы на висках, а еще он не был спортсменом средней школы. Я игнорировала их мнение, хотя и воспринимала свою влюбленность со всей свирепостью безумной пятнадцатилетней девчонки.

Я сделала это своим жизненным предназначением, встретиться с ним и узнать о нем намного больше.

— Я слышала, что Робби Херрера реально в тебя втюрился, — внезапно сказала Сара, прерывая мои мысли.

Я открыла рот и моргнула, очищая голову от фантазий, и посмотрела на нее.

— Что? — грубо спросила я. — Кто?

Сара неодобрительно поджала губы и проследила за моим взглядом к зеленому бордюру, где стоял Мистер Стивенс и разговаривал с какими-то учителями.

— Робби Херрера, — повторила она. — Ну, ты знаешь, он здесь учится? Он первокурсник, но показался мне хорошим парнем. — Она замолчала, нахмурившись. — Лучше, чем влюбиться в какого-то жуткого учителя, — мрачно добавила она.

В ответ я прищурила глаза. Сара была единственной, кто так отреагировал на мою влюбленность. Я предположила, что это как-то связано с ее семейной жизнью, что было неприятно, но мне никогда не нравилось, когда мне читали нотации.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, Сара, — пробормотала я.

Она фыркнула, скрестив руки на груди.

— Что с тобой случилось? — бросила она. — Мне что, нужно нарисовать несколько седых волосинок на голове Робби, чтобы ты дала ему шанс? Иззи, Мистер Стивенс достаточно стар, чтобы быть твоим отцом. Он женат и у него есть дети. Дочери, не намного моложе, чем мы! Что ты собираешься сделать, разрушить семью?

Она посмотрела на меня и покачала головой.

— Я не знаю, почему я вообще об этом беспокоюсь. Не похоже, что ты вообще меня слушаешь.

Она повернулась и убежала прочь от зеленого возвышения, ведущего к классам.

Я вздохнула. Я не знаю, почему это так много значило для Сары, и я не знала, как ее переубедить. Она была права, хотя ее слова не имели никакого отношения к моей одержимости Мистером Стивенсом. То, чего она не знала, несмотря на то, что я была увлечена им около недели — это то, что моя влюбленность стала даже сильнее чем в прошлый понедельник. Мистер Стивенс, наконец, начал обращать на меня внимание. Я не знаю, почему это произошло, или, что я сделала для того, чтобы привлечь его внимание, но когда я вышла из бассейна, он стоял на платформе и ждал с моим бирюзовым пляжным полотенцем в руке.

Вот когда я узнала, что эта влюбленность не была столь односторонней, как я считала прежде.

Он не ждал никого другого. Он даже ничего не сказал никому другому из команды СП. И он, конечно, не знал, где были полотенца кого-либо другого (эта часть, возможно, была лишь предположением с моей стороны). Но он знал, кто я такая и он ждал меня.

Я уставилась на него с открытым ртом, и мой мозг перебирал все последствия. Во-первых, тот факт, что он протянул мне полотенце, а не кто-то другой из команды, означало, что он делил эту связь со мной и только со мной. Во-вторых, тот факт, что Мистер Стивенс знал какое у меня полотенце, означало, что он наблюдал за мной.

Все это время, когда мне казалось, что он даже не смотрел в мою сторону, он наблюдал за мной. По крайней мере, наблюдал достаточно долго для того, чтобы знать какое я подняла полотенце. И он, должно быть, внимательно наблюдал за мной и знал, что я всегда ставлю свою сумку на бетонную скамью около южного конца бассейна.

Он знал, где искать мое полотенце, и это привело меня к третьему, самому важному заключению. Он знал, где я тренировалась, и куда клала свои вещи. Это, должно быть, означало, что он ждал пока я выйду. Я взяла полотенце и молча, повернулась, чувствуя, как от волнения закружилась голова. Я не знаю, как я добралась до раздевалки, не споткнувшись о саму себя.

После этого все изменилось.

 

Три недели спустя, у нас были наши первые сборы по плаванию. Это был первый раз, когда вся наша команда соревновалась вместе и в первый раз мы столкнулись с реальной школой в гонках. Я очень нервничала ночью перед соревнованиями, или нас хорошо обставят, или мы были настолько хороши, как про себя думали? В течение долгого дня я обгрызла все свои ногти, но, наконец, обрела себя на последнем уроке. Пловцы освободились рано, и я подошла к раздевалке, где были две девочки из моей команды. Мы собрали наше снаряжение из своих шкафчиков и направились к стоянке, чтобы подождать автобус.

Когда прибыл желтый школьный автобус, все столпились, выбирая места которые они предпочитали, пока шли по проходу.

— Старый автобус сегодня, — пробормотала Нэтэли. — Мы думали, что они, по крайней мере, предложат нам хороший автобус. Мы представляем школу, в конце концов.

Я пожала плечами, глядя на облупившуюся краску и выцветшие надписи на автобусе.

— Я предполагаю, что они делают все, что могут. У школы не так уж и много денег.

Мой взгляд блуждал по окнам пока я не нашла тренеров по плаванию. Как обычно, они сидели в первом ряду.

Мои губы растянулись в ухмылке, и я повысила голос.

— В любом случае, — продолжала я, — по крайней мере, мы рано выбираемся из школы. И отправляемся в поездку.

Нэтэли повернулась ко мне, нахмурившись, затем проследила за направлением моих глаз и улыбнулась в ответ.

— И что же так подняло тебе настроение, Иззи? — спросила она, дразня. — Почему так взволнована? Это все из-за того, что мы собираемся в поездку с… Мистером Стивенсом, не так ли?

Она ткнула меня в бок и засмеялась, когда я скорчилась.

— Тихо, ты, — засмеялась я. — Никто не должен об этом знать!

Нэтэли рассмеялась, затем схватила нашу подругу Вики и поднялась по лестнице в автобус. Большая часть команды выбрали места в задней части автобуса, чтобы быть от тренеров так далеко, насколько это возможно. Однако я и мои друзья выбрали места позади тренеров, так что мы могли заглядывать им через плечи на задания по плаванию.

Я знала, что две тренерши не любили меня — они проводили большую часть своего времени на тренировках, назначая мне дополнительные круги, но сидя за ними у нас было представление о том, кто и как будет плавать на соревнованиях. Кроме того, Нэтэли и Вики были избирательными пловцами, а также их любимчиками, так что тренеры были добры ко мне, когда они были поблизости. Как только мы сели, я скользнула взглядом мимо двух женщин к другой стороне ряда, тренер Стивенс сидел один, со списком заданий перед собой.

Он выглядел одиноким, подумала я, и задалась вопросом, не был бы он против некоторой компании. Я даже покраснела от мысли о том, как близко я к нему сидела, и я наклонила лицо к окну, прежде чем кто-то увидел, как краснеют мои щеки.

Он стал дружелюбнее после случая с полотенцем и люди стали это замечать. Теперь он всегда смеялся над моими выходками, и даже шутил в мою сторону один или два раза. Я оборачивалась, чтобы ловить на себе взгляд его удивительных карих глаз, и не один раз, и научилась улыбаться в ответ, когда наши взгляды сталкивались.

Несмотря на то, что мысль о том, чтобы сидеть рядом с ним в автобусе была чем-то новым, я не думала, что была полностью готова к этому.

Нэтэли, сидевшая рядом со мной, наклонилась и тихо задышала мне в ухо. — Почему бы тебе не пойти и не сесть рядом с твоим парнем Мистером Стивенсом.

Она засмеялась, когда я вскочила и потянулась, чтобы ударить ее по руке.

— Ох, прекрати, — пробормотала она, все еще улыбаясь. Я ничего не могу поделать с тем, что у тебя все на лице написано. Я точно могу сказать то, о чем ты думаешь, каждый раз, когда смотришь на него. Ты должна научиться лучше скрывать это.

Я снова пожала плечами, ухмыляясь, и повернулась к окну. Она была права. Чтобы не было между нами, я не хотела это испортить. И, конечно же, я не хотела, чтобы это закончилось. Мне пришлось научиться оставаться спокойной и просто отключить эти особенности в себе так же, как это делают девушки постарше. Это никогда не заставит людей подозревать что-то большее, чем есть на самом деле. Это может разрушить дела для нас обоих. Не то, чтобы что-то происходило, напомнила я себе. Ничего не произошло.

По крайней мере, пока что.

Это не меняет того факта, что я хотела узнать побольше об этом человеке. Я хотела узнать его получше, и узнать, что заставляет его двигаться. Что заставляет его улыбаться, а что мечтать. Я хотела знать о нем все: его сильные стороны, его слабости, то, что его расстраивает, его страхи, что приносит ему спокойствие,… прежде всего, я хотела узнать все о его желаниях. И что он думал обо мне. Я бросила еще один быстрый взгляд в его сторону и увидела, что он тоже смотрит на меня, по его лицу невозможно было что-то прочитать. Я покраснела и быстро опустила глаза вниз, но не раньше, чем Нэтэли снова толкнула меня в бок.

Научись контролировать свои реакции, я быстро напомнила сама себе. Не выдавай себя так легко.

 

Автобус прибыл к незнакомой школе (она находилась в тридцати минутах езды от нашего кампуса), прежде чем я смогла набраться смелости снова взглянуть на Мистера Стивенса. Я выглянула в окно и заметила, каким красивым был кампус; чистые тротуары, ярко-зеленые газоны и ряд высоких зрелых деревьев.

Здания были больше чем в моей школе, и построены из красного кирпича. Это придавало всей школе официальный, классический вид, я улыбнулась про себя. На протяжении многих лет я была всего в нескольких школах, и они всегда были приятнее, чем наша. Здания были больше, деревья красивее, и трава всегда была зеленее.

Есть несколько причин таких различий: наша школа находилась в части города с низким уровнем дохода и почти все студенты были иммигрантами или меньшинствами. У нас не было много средств для ремонта или даже просто надлежащего содержания. Все же, это всегда заставляло меня задаваться вопросами. Что думали другие студенты, когда приходили в нашу школу? Они думали, что мы были хуже, чем они? Интересовались ли они тем, что мы были своего рода гетто школой? Приходило ли им когда-нибудь в голову, что мы можем быть такими же талантливыми как они, или даже лучше, но без всех этих модных украшений?

Я расправила плечи, избавляясь от этих мыслей, и сосредоточилась на предстоящем соревновании. Может быть, у нас и нет такого большого причудливого бассейна как у них, но я верила в нашу команду. У нас было оружие, которого они никогда не видели, и талантливые, мотивирующие тренеры.

Я бросила последний взгляд на тренера Стивенса, который не поднял взгляд снова, потом встала и вышла из автобуса со своими друзьями. Наша работа начинается сейчас — найти раздевалки, переодеться в купальные костюмы и войти в воду, чтобы потренироваться перед соревнованием. Нэтэли и Вики были здесь прежде, и они уверенно шли к бассейну. Когда мы завернули за угол за ними, я услышала, как одна из девочек задохнулась от удивления.

Несомненно, богатая школа: на заднем дворе у них стоял собственный бассейн олимпийских размеров. Он был окружен аккуратным садом, в комплекте с лужайкой и небольшой парковой зоной для отдыха на “природе”. Это был первый раз, когда я видела такой огромный бассейн. Все же, к моему удивлению, я решительно закрыла рот и поклялась показать студентам этой школы, что мы тоже были достаточно хороши для их бассейна.

— Пойдемте девочки, — пробормотала я, членам своей команды, подталкивая их к ближайшим раздевалкам. Мы вошли в яркую, чистую комнату и натянули наши конкурсные купальники, чтобы пойти размяться. Это были новые костюмы, и все еще более тесные, чем наши тренировочные костюмы.

— Тесные костюмы делают для меньшего торможения, — говорила мне в начале сезона Нэтэли. — Всегда заказывай настолько маленький купальник, какой ты сможешь на себя надеть, потом втягивай живот, чтобы его надеть.

Я сделала глубокий вдох, чувствуя, как спандекс обтягивает мои ребра, и улыбнулась девушке, стоящей рядом со мной. Костюмы были тесными, что означало то, что они подходили нам как вторая кожа.

Это так же давало возможность всем остальным получше нас рассмотреть.
Мистер Стивенс еще не видел меня в моем новом костюме, и я остановилась перед зеркалом в ванной. Хотя костюм и был новым он уже начал изнашиваться, но он открывал достаточную часть моего тела, чтобы я могла осознать, что Нэтэли была права — костюма уже этого я еще не носила, и он был на грани неприличного.

— Изабель, где ты? Мы уже разогреваемся! — крикнула Вики через дверь.

Девушка была всего полтора метра ростом, но у нее был самый громкий голос в нашей команде. Я никак не могла понять, где она хранила весь этот звук, когда она его не использовала.

— Иду, иду, — отозвалась я. Я бросила еще один взгляд в зеркало. — Время представления, — твердо сказала я. Задрав подбородок, я расправила плечи, повернулась, и вышла на солнце.

 

Тренер Стивенс и Вики ждали меня возле раздевалки. Как только Вики увидела меня, она кивнула и побежала к бассейну, оставив меня и Мистера Стивенса в одиночестве. Это не должен был быть неловкий момент ни для одного из нас. Он был моим тренером, а я была пловцом в его команде.

Время, проведенное в одиночестве до соревнований, должно было сопровождаться мудрыми словами или словами ободрения. Возможно, мы бы обсудили гонки, в которых мне предстояло участвовать и мои шансы против другой команды. Мы также могли поговорить об уроках, которые он преподавал и буду ли я их посещать, чтобы дополнить свое портфолио в ближайшие два года.

Однако вместо этого мы ничего не сказали и те тридцать секунд, которые мы добирались до бассейна, тянулись медленно и напряженно. Я искала подходящие слова, чтобы разрушить эту тишину, но ничего не придумала. Это был шанс, которого я так ждала — Мистер Стивенс шел рядом со мной, и никого не было вокруг. Я могла бы сказать все, что хотела. Но мой мозг упорно отказывался работать, и мои губы оставались плотно сжатыми.

Вместо этого я заметила уверенность в его походке, и близость его тела к моему. Он был так близко ко мне — достаточно близко, чтобы наши руки слегка соприкоснулись. Безусловно, ближе, чем он должен был быть. Он казался башней рядом со мной, хотя он и был всего сантиметров на пятнадцать выше меня. Такой рост успокаивал меня. В его присутствии я чувствовала себя защищено.

Он, должно быть, тоже чувствовал себя неловко в этой тишине, потому что он остановился и повернулся ко мне. Я тоже остановилась и посмотрела на него.

— Изабель, ты нервничаешь? — тихо спросил он.

Я была так занята своими мыслями и фантазиями что ответила не думая. — Нет, вы не заставляете меня нервничать.

Он отшатнулся, смущенно, и я почувствовала, как мои щеки покраснели. Я неправильно поняла ситуацию и попыталась спасти разговор.

— Гм, я имею в виду то, что вы пытаетесь заставить меня нервничать по поводу предстоящих соревнований? — быстро спросила я, улыбаясь. — Если это так, то у вас ничего не выйдет, — я вооружилась еще одной яркой улыбкой и наклонила голову, смотря на него сквозь свои ресницы.

Он засмеялся и положил свою руку мне на затылок, мягко прижимая свои пальцы к моей коже. Я перестала дышать, упиваясь ощущением кончиков его пальцев ласкающих меня. Он наклонился вперед, чтобы говорить ближе к моему уху.

— Тебе не о чем беспокоиться, молодая леди. И, конечно же, тебе не нужно нервничать из-за меня.

Я снова покраснела, и он отпустил меня. Он понял мое высказывание и заметил мою попытку это скрыть. Я посмотрела на него и улыбнулась, затем повернулась и пошла к бассейну. Хотя я и надела свою шапочку я повернулась, чтобы снова посмотреть на него и поймала его улыбку, играющую на уголке рта. Мое сердце забилось в грудной клетке, и мои колени ослабли, но я заставила себя отвернуться и сосредоточиться на предстоящем соревновании.