Интервью с депутатом Европарламента, лидером Британской национальной партии Ником Гриффином.

Реакция на развитие опухоли в организме у каждой женщины может быть разная, зависящая от индивидуальных качеств и жизненного опыта. Чтобы узнать, как больная относится к своему заболеванию, лучше всего расспросить ее и затем сделать вывод, какая помощь от нее потребуется. Умение адаптировать больную к своему заболеванию – секрет сестер милосердия.

Проблемы в физической сфере будут индивидуальными в зависимости от вида опухоли и тяжести опухолевого процесса. В психо – эмоциальной сфере всегда будут следующие проблемы: эмоциональная неустойчивость, чувство страха, беспокойство, переживание несчастья, болевой синдром, сниженная самооценка своего здоровья. Проблемы в социальной сфере проявятся в снижении работоспособности, социальной самоизоляции, проблемами в сфере отношений, снижении индивидуальной адаптации к стрессовым ситуациям.

Всем народам мира угрожает злокачественная опухоль глобализации

Интервью с депутатом Европарламента, лидером Британской национальной партии Ником Гриффином.

Ник Гриффин Фото http://standard.co.uk

1. Что Вы имеете в виду, когда говорите «национализм»? Что это означает теоретически? Что это значит лично для Вас? Что совместимо с национализмом? Что с ним несовместимо?

Национализм — это понимание и практическое применение той истины, что нация — это расширенная семья, которая представляет собой нечто большее, чем просто сумма составляющих ее частей. Нация — это органическая сущность, предполагающая, что жертвы и достижения прошлых поколений, права и нужды будущих поколений принимаются во внимание так же, как интересы нынешнего поколения.

Следовательно, национализм — это философия и способ организации общества и нашей жизни, рассматривающие их в долгосрочной перспективе, национализм учитывает потребности человеческого духа и всегда помнит о Божественном. Национализм совершенно отличается, и даже диаметрально противоположен, материалистическим философиям капитализма и марксизма, ориентированным на краткосрочную перспективу.

Лично для меня это скорее не интеллектуальная теория, а то, как я чувствую свою землю, ее природу и древние памятники, моих предков, народные песни и культуру, будущее наших потомков; а также это понимание того, что есть и другие народы, которые чувствуют то же самое, но к своей земле.

Всем народам мира угрожает злокачественная опухоль глобализации, которая пожирает наш мир, и хотя и движима скорее слепой жаждой наживы, чем злой волей, уничтожает разнообразие и то чувство самоидентификации, которое есть сердцевина человеческой сущности каждого из нас.

Любая идея или человеческое устремление, которые стоят на стороне традиции, национальной идентичности, свободы и устойчивого развития местных сообществ, совместимы с национализмом. Несовместимо с национализмом то, что толкает нас на путь деструктивного модернизма, гомогенизации, создания глобального правительства и развития близорукого потребительства, даже если это продиктовано благими намерениями.

2. Второй вопрос неотделим от первого: что такое нация? Хью Сетон-Уотсон в книге «Нации и государства» писал «Нация — это человеческое сообщество, члены которого связаны чувством солидарности, общей культурой, национальным сознанием». С точки зрения научной социологии это звучит разумно. Но подходит ли это для политической практики Британской национальной партии?

Это очень хорошее определение, хотя Сетон-Уотсон известен в Британии гораздо меньше, чем среди интеллектуалов в славянских странах1. У нас, в результате антинациональной, предательской деятельности леволибералов и недомыслия и материализма современных консерваторов, такие мыслители, как Сетон-Уотсон, и их идеи подавляются в стиле оруэлловских антиутопий.

Исходя из того, что сегодня нации находятся под смертельной угрозой, исходящей от массовой иммиграции и сознательно поощряемого смешения, я должен добавить, что, хотя нация может, конечно, ассимилировать мигрантов, если они поступают помалу, с течением времени, и даже выигрывать от этого (Пушкин представляет собой прекрасный пример), нация должна также иметь в некотором смысле общее происхождение. Или хотя бы новые люди должны быть настолько близки к этой нации, что их дети и внуки будут полностью ассимилированы (возможно, сохраняя при этом свою фамилию), и эта ассимиляция будет признаваться как самими потомками, так и принявшим их сообществом.

Особенности, связанные с культурой и идентичностью, скрепляют нацию, а сами они укоренены во времени. Получаемое в результате истинное разнообразие Человечества — это хрупкое сокровище, сохранение которого является нашим правом и нашей обязанностью.

Хотя мы все разделяем общую человеческую сущность, мы чествуем ее по-разному, мы испытываем чувство принадлежности к чему-то, которое делает нас по-настоящему живыми людьми, в противоположность каким-нибудь двуногим человекоподобным муравьям, которые могут существовать лишь в компьютерных играх, предлагаемых нам глобальной корпоративной элитой.

Тезис, что мы все рождены как чистый лист бумаги и формируемся лишь под влиянием окружающей среды, — это, конечно, неразбавленный марксистский яд, хотя сегодня он истово разбрызгивается глобальным капитализмом, для которого культура, национальная идентичность и преданность — это помеха для максимизации прибыли.

Что касается того, как применять это в повседневной политике. Все политические партии должны базироваться на идеологии, и это, конечно, относится к БНП. Но они также должны быть прагматичными и понимать, что «политика — это искусство возможного». Поэтому мы не встаем в пуристскую позу и стараемся смотреть на иммигрантские общины с точки зрения того, насколько они «вписываются».

Если члены иммигрантских сообществ активно наносят вред или проявляют враждебность к нашему обществу и его основополагающим ценностям — мы считаем, что они должны быть возвращены на свою историческую родину.

Но если они вносят свой вклад в наше общество, как экономический, так и вообще вклад в общество в широком смысле, то мы принимаем их как британцев, хотя не обязательно как англичан, шотландцев, валлийцев или ирландцев (т.е. признаем их гражданскую идентичность, но не обязательно этническую принадлежность к одной из наций, составляющих Британскую семью народов).

Хотя мы ожидаем от них адаптации к нашему обществу и лояльности к нему, мы не настаиваем на том, чтобы иммигрантские общины забывали свою национальную идентичность. У меня, например, есть друзья-сикхи, и я им все время говорю, что они просто обязаны вырастить своих детей как британских сикхов, а не «коричневокожих британцев» смешанной культуры.

Сейчас, когда народы Запада в той или иной степени увязли в мультиэтничности, мы должны попытаться заставить нашу систему работать и противостоять тенденции к смешиванию и разрушению национальных идентичностей. На самом деле весь мир нуждается в выработке интеллектуального и морального иммунитета к гомогенизирующим тенденциям глобализации.

Есть две модели мультиэтничного общества: американский «плавильный котел» и индийское «лоскутное одеяло» различных общин, когда люди работают вместе, но женятся только на своих. Модель, навязанная американцам, разрушительна по отношению к разнообразию человечества — неважно, сознательно она проводится или нет (ведь и геноцид неприемлем независимо от того, является ли он целенаправленным или нет). В то же время индийская модель, хоть и далека от совершенства, но сохраняет его.

Нации, которые все еще сохраняют однородность, должны вынести урок из того, как массовая иммиграция привела к появлению разделенных обществ в странах Запада, и принять меры к тому, чтобы избежать этих ошибок.

Нарастание миграции является серьезной угрозой для многих стран, не только для Британии и России. Однако всегда находятся те, кто заявляет, что мигранты должны обладать всеми теми же правами, что и коренные жители, что это вопрос прав человека. Что Вы могли бы им ответить?

На лживую леволиберальную пропаганду о «правах человека» иммигрантов лучше всего отвечать симметричным образом: сообщества коренных жителей тоже имеют права, в том числе право контролировать и регулировать прибытие в свою страну других людей, так, чтобы это не ущемляло их самих и позволило им сохранить свою традиционную идентичность.

Здесь, в Европе, мы — коренные, мы — аборигены, мы — «изначальные люди». Мы больше не колонизаторы, мы сегодня — жертвы колонизации в своем собственном доме.

Любую избирательность, способность проводить различия демонизировали и превратили в «дискриминацию» — политическое и моральное ругательство, хотя в более здоровые времена — до того как Франкфуртская школа, троцкисты образца 1968 года и их отродье начали свою долгую войну против европейской идентичности и цивилизации, — в те времена настоящим злом считалась именно неспособность различать, что является правильным, справедливым и добрым, а что представляет собой реальное зло.

При этом, если уж говорить, кого дискриминируют в Западной Европе, то печальная правда в том, что это мы, коренные жители. Это нам отказывают в образовании, жилье, трудоустройстве и продвижении по службе, в правительственных грантах, справедливости, доступе к СМИ и уважении к тому, какие мы есть, только потому, что наша кожа немодного цвета и мы говорим не на том языке.

4. Известно, что Вы относитесь к тем, кого называют евроскептиками. Но у Вас наверняка есть свое видение: каким должно быть будущее Европы?

Я предпочитаю термин «еврореалист», но действительно, есть тонкая грань, чтобы не встать на скользкую тропу федерализма и не впасть в другую крайность — изоляционизм и ксенофобию. Европа должна быть тем, чем она была, когда ее называли Христианской Европой и когда она отражала военную агрессию раннего ислама. Что-то вроде конфедерации суверенных государств, правительства которых — избранные своими народами, ответственные перед ними, и действующие в своих границах — работают прежде всего в соответствии с национальными интересами и добровольно сотрудничают по ограниченному кругу вопросов, которые действительно стоят поверх национальных границ или которые слишком велики для одной нации.

Загрязнения воды и воздуха представляют собой пример проблемы, которая по самой своей природе требует международного сотрудничества (обратите внимание, я здесь не имею в виду искусственную шумиху на тему якобы глобального потепления, которая является лишь поводом для движения в сторону глобального правительства и Нового Мирового Порядка и сделает сверхбогатых еще богаче путем регулирования торговли углеводородами).

Пример проблемы, которая слишком велика для одной нации, — это зависимость нашей цивилизации от ограниченных ископаемых источников энергии. Вместо того чтобы позволять нефтяным корпорациям и неоконам мародерствовать по отношению к природе и загрязнять ее сланцевыми технологиями ради сиюминутной выгоды, такие страны, как Британия, должны тесно сотрудничать с Россией, используя российский газ и атомные электростанции как временные источники энергии на переходный период, и в то же время объединять наши технологические ноу-хау и потенциалы для поиска долгосрочных решений — таких, как геотермальная энергия, ториевая энергетика и водородный транспорт.

Мое видение Европы — это ни в коем случае не только Западная Европа (которая на самом деле не так далека от необратимого коллапса по причине истощения ресурсов, массовой иммиграции и исламизма), и даже не нынешний Евросоюз, манипулируемый неоконами, желающими видеть наш континент раздираемый новой Войной Братьев, чтобы вернуть тот контроль над Россией, который, к счастью, потеряли финансируемые Уолл-стритом большевики.

На самом деле я склоняюсь к тому, что мы вообще должны перестать рассуждать в терминах «Европы», поскольку то, что мы представляем собой на самом деле, — это Север, мы — люди Севера, составляющие сегодня малую часть мирового населения. В этом смысле для меня «Европа» простирается от западных берегов Ирландии до Владивостока, а если однажды она включит в себя освобожденные огромные земли Северной Америки — тем лучше!

5. Каковы перспективы националистических партий и движений в Европе? Как Вы оцениваете потенциал международной кооперации националистов?

Массовая иммиграция из стран Третьего мира достигла в большей части стран Запада такого уровня, что под очевидной угрозой оказалось само выживание европейской цивилизации в неславянской части Европы. Ядовитая смесь чужеродной иммиграции, голливудовской пропаганды и убивающей чувство национальной идентичности современной музыки и поп-культуры пока еще не так залила славянские народы, но поверьте мне: вы — следующие.

Хорошо еще, что эта сознательная война против нашей национальной идентичности вызывает неизбежный рост здорового сопротивления — выражаясь медицинским языком, рост количества антител в каждой зараженной стране. Это не заболевание, это симптом. При этом наиболее эффективным фактором быстрого пробуждения населения в странах Запада является быстрое распространение и кристально ясная угроза салафитского ислама.

Сверх всего этого, на Западе уже многие недовольны разрушительным воздействием глобализации на промышленность, занятость и состояние общества. Люди негодуют, глядя на высокомерие неприкасаемых элит, проявившееся в фатально провалившемся проекте Брюссельской Империи. Нормальные люди, особенно в США и Великобритании, негодуют, когда видят, сколько молодых людей возвращаются домой в гробах или инвалидных колясках с бессмысленных войн, которые не имеют ничего общего с нашими национальными интересами. Интернет позволяет быстрее осознать манипулятивный характер официальной пропаганды.

Надвигается ярость по поводу оптового разграбления нашего общего национального богатства корпорациями и банковской системой.

Сложите все это вместе — и вы получите причину будущего мощного и широкого народного восстания против партий Системы консервативно-либерально-социалистического континуума, который на самом деле является одной партией, состоящей из нескольких фракций.

Что касается сотрудничества между националистическими движениями, то это жизненно важно даже в большей степени, чем это трудно. Жизненно важно потому, что мы должны учиться друг у друга и помогать друг другу, как это делают наши оппоненты. Жизненно важно потому, что, говоря на языке старой коммунистической терминологии, национальная революция в отдельно взятой стране невозможна.

 

Только когда Россия, Британия (сегодня, к сожалению, слабая во многих отношениях, но еще имеющая огромное значение хотя бы как прецедент) и еще несколько имеющих великую историю наций Западной и Центральной Европы будут по-настоящему свободны, будут в тесном сотрудничестве поддерживать и расширять эту свободу — только тогда мы сможем быть уверены, что выживем и останемся серьезной силой на этой планете.

Потенциал огромен. Одна из причин того, что интернационалисты имеют над нами такое преимущество, — в том, что они уже много лет кооперируются для достижения своих целей, в то время как националисты и традиционалисты бывают слишком слепы, одержимы идеями в ущерб действиям и слишком увлечены старыми распрями, чтобы эффективно контратаковать. В противостоянии любого рода, включая политические, экономические и культурные конфликты, бывают ситуации, когда надо только защищаться. Но если все время только защищаться, не контратакуя, то поражение неизбежно — рано или поздно. Хоть это и непросто, но иногда надо делать вылазку!

6. Расскажите кратко о своей работе в Европарламенте. Что полезного для своей страны и своего народа может сделать националист, заседающий в подобном международном органе?

Если сказать правду, то основная задача «работы» депутата Европарламента — это обеспечить фиговый листок демократичности, прикрывающий кусочек уродливой наготы Брюссельского Совета. Настоящей властью обладают невыборные Еврокомиссары, бюрократы и аналитические центры, а также направляющие их, предоставляющие им информацию и подкупающие их лоббисты.

Как правило, каждому депутату предоставляется возможность одного 60-секундного выступления во время одной серии дебатов на пленарной сессии. Это даже не дебаты в обычном смысле, как принято в британской политической системе. Это скорее серия монологов, произносимых в почти пустой палате. Некоторые выступают потому, что им нравится звук собственного голоса, я же пытаюсь таким образом обращаться к людям, наблюдающим дебаты по Интернету, членам нашей партии и вообще избирателям, чтобы проинформировать или вдохновить их.

В течение месяца проходят несколько сотен голосований, и некоторые из них решаются перевесом в несколько голосов. По вопросам обустройства общества, таким как, например, проблемы преступления и наказания, мы, националисты, чаще оказываемся на одной стороне с «правыми», в то время как по вопросам, связанным с экономикой или международной политикой, мы довольно часто голосуем с «левыми». В каждом из этих случаев наши голоса иногда склоняют чашу весов — хотя чаще в сторону «меньшего из зол», чем чего-либо действительно хорошего.

Я получаю непрерывный поток обращений из моего избирательного округа — от отдельных людей и целых семей. Обычно они посвящены политически некорректным вопросам, которыми больше никто не хочет заниматься, — таким, как дискриминация белого населения местными советами или школами, разрастающаяся проблема того, что социальные службы отнимают детей у любящих родителей и помещают их под «опеку», расистские нападения или сексуальные преступления выходцев из исламских стран.

Относительно того, чего мы можем добиться в Европаламенте. Это очень зависит от того, насколько нас там будет много. Пока нас мало, мы можем быть только «глашатаями» и раскрывать людям глаза на то, что происходит, высказывать свою точку зрения. И, хотя мы не можем противостоять неизбежному принятию плохих законов и проектов, мы можем иногда добавлять в это немного здравого смысла.

Будь в Европарламенте больше националистов, мы могли бы финансировать и популяризировать расследования деятельности элит и того, как им удается прятать концы в воду. Многое из того, что они пытаются сделать, мы могли бы остановить — как на стадии обсуждений в комитетах, так и на пленарных заседаниях. Мы могли бы подорвать бездумное согласие, когда многие депутаты Европарламента присоединяются к большинству просто потому, что это свойственно человеческой природе. Мы могли бы создать более эффективные националистические СМИ в противовес капиталистическим и марксистским СМИ.

7. Ваша партия заявляла, что британское правительство раболепствует перед США. Но ведь иногда еврооптимисты заявляют, что интеграция позволит Европе вести себя более независимо по отношению к США, что интеграция усилит переговорные позиции европейских стран. Разве это не так?

Если бы Евросоюз управлялся националистами или по-настоящему независимыми левыми (редкая птица в наше время, но, по крайней мере, теоретически существующая), тогда «оптимисты» могли бы быть правы. Но, к сожалению, здесь доминируют прокапиталистические и левоцентристские партии; а они либо давно куплены, либо бизнес-корпорациям и воинственным неоконам даже не надо их подкупать.

Посмотрите на преступную авиационную войну, развязанную, чтобы устранить Каддафи и превратить Ливию в отсталую, зараженную исламизмом страну. Обама не хотел быть втянутым в это дело, так что оно происходило под лидерством Евросоюза, особенно — не очень глубоко засекреченного еврофила Дэвида Кэмерона, возглавившего кампанию. Так что ЕС далек от того, чтобы противостоять тем силам, которые делают международную политику США столь опасной, иногда он даже более энергично идет в ногу с этими силами, чем сами США, в которых прежняя изоляционистская тенденция снова набирает силу. И это было неоднократно. Вспомните отвратительные натовские бомбардировки Сербии, это ужасное предательство европейской цивилизации, которому так радовались властные маклеры в ЕС.

При том, что Евросоюз создавался и развивался в результате непростого сотрудничества различных заинтересованных групп, нет сомнений, что ЦРУ играло большую роль в стимулировании его формирования и роста, чтобы создать противовес влиянию Советского Союза. И американские властные элиты до сих пор оказывают влияние на общее направление политики Евросоюза, даже если им не очень нравятся некоторые левацкие аспекты его программы.

8. Что Вы думаете о так называемой «арабской» весне? Представитель БНП заявил в августе 2011 г.: «Эта война в Ливии — не наша война. Мы не должны быть в нее вовлечены. Будучи националистами, мы уважаем право других самим выбирать себе правительство и самим решать свои дела. В очередной раз наш политический класс игнорирует позицию своего народа и представляет только свои собственные эгоистические экономические интересы». Что Вы думаете о текущей ситуации в Ливии, Сирии, во всем арабском мире? Это переход к демократии или просто кровавая трагедия? Чем это все закончится? Каковы, по Вашему мнению, мотивы членов НАТО? Как Вы оцениваете российскую политику в этом регионе?

Эта «арабская весна» — вовсе не арабская, и не весна, а исламистская зима, созданная годами кропотливой подрывной деятельности, оплаченной деньгами США и Евросоюза. Если бы она была потребительским товаром, на ней следовало бы поставить штамп «Сделано в США». Она была и остается, до самых мелочей, настолько же искусственной и иностранной по происхождению, насколько и так называемые «цветные революции» в Восточной Европе, поддерживаемые людьми типа Джорджа Сороса. На самом деле эти явления представляют собой две стороны одной медали.

Мотивы действующих здесь сил в чем-то пересекаются, а в чем-то даже противоречат друг другу.

Со стороны Запада есть, например, натренированные активисты «гражданского общества». Они наивно и, возможно, искренне верят, что единственная альтернатива секулярной социалистической диктатуре — это либеральная демократия. Мы видим, что они неспособны извлекать уроки из исторических событий — таких, как падение иранского шаха. Они скорее глупы и невежественны, чем злонамеренны, но их вмешательство, тем не менее, способствует злу.

 

НАТО оказалось под сильным влиянием доктрины, сформулированной при подготовке к иракской войне во имя Защиты Новой Американской Эры. Ее цель заключается в том, чтобы обезопасить нефтяные поставки в США и обеспечить американцам военное и геополитическое доминирование. Желание закрыть последнюю российскую военную базу в Средиземноморье является очевидной причиной нынешних попыток передать контроль над Сирией братьям-мусульманам, которые всегда были контролируемым инструментом американских и британских спецслужб.

У саудовского лобби в Британни и США, очевидно, есть огромное влияние, и их мотивы уменьшить влияние и роль шиитского меньшинства очевидны; они отличаются от «целей войны» их нынешних союзников из лагеря неоконов.

Широкий спектр мнений представлен сионизмом: одни считают, что необходимо устранить действительные или предполагаемые угрозы Израилю, в первую очередь исходящие от Сирии и Ирана, другие говорят, что чем на Ближнем Востоке нестабильнее, тем лучше, так как это заставит Запад еще больше опираться на Израиль.

Тут же и взрывоопасная смесь абсолютно материалистических интересов таких компаний, как Халлибертон, которые борются там за выгодные контракты по восстановлению, и даже движение Американских Христиан-Сионистов, которые рассматривают ближневосточный Армагеддон как событие, которое приблизит Второе Пришествие.

Относительно того, чем это все закончится. Мы видим, как это привело к неизбежным кровавым трагедиям в Ливии и Египте, а Сирию и регион в целом все это «западное» вмешательство уже ведет к кошмару гражданской войны 2.

Конечная цель этого этапа плана Новой Американской Эры отчетливо видна — это смена режима в Иране. Далее последует очевидный как с географической, так и с политической точки зрения переход к следующей фазе плана — еще большая поддержка Полезных Идиотов, т.е. исламских террористов у России на заднем дворе, и возрастающие усилия к новым цветным революциям в Украине и Беларуси.

Настоящая конечная цель, конечно, — это поддержка точно такой же якобы «внутренней» подрывной деятельности и превращение России в «открытое общество», под которым на самом деле подразумевается общество, открытое к разграблению глобальными корпорациями и олигархами с Уолл-стрит, а также к процессу разрушения наций, который уже привел страны Запада к краю пропасти.

Так что, если честно, то как бы ни было неприятно об этом говорить, но хотя России удается весьма эффективно противостоять диверсиям неоконов у своих границ, например, в Украине, ее ответ на текущую фазу неоконовского наступления на Ближнем Востоке является нерешительным, слабым и близоруким. Это было необязательной и серьезной ошибкой — стоять в стороне в то время, как британский премьер-министр Дэвид Кэмерон собирал объединенную «Западную» военно-воздушную операцию и, как мясник, убивал тысячи слабовооруженных ливийских лоялистов, чтобы на блюдечке преподнести Ливию марионеточным повстанцам.

Подобным же образом, даже частично соглашаться с совершенно лживой ооновско-американской оценкой ситуации в Сирии вместо того, чтобы говорить, что происходит на самом деле, и на 100% поддерживать Асада — это с высокой вероятностью приведет к несчастью, к большой трагедии.

9. Если говорить в более общем контексте, может ли вообще хоть какая-то проблема быть решена путем силового давления или военного вмешательства со стороны Запада? На дебатах в Европарламенте 11 сентября 2011 г. Вы сказали: «Мы должны осознать, что мы не можем решить все проблемы в мире». Это национализм или просто прагматизм?

Урегулирование палестино-израильского конфликта усилиями этих двух сторон могло бы очевидным образом помочь уменьшить опасное влечение молодых мусульман к радикальному исламизму во всем мире. Но помощью в решении проблемы было бы не столько вмешательство Запада, сколько прекращение его вмешательства, т.е. прекращение колоссального трансфера технологий и денег, который привел к тому, что у Израиля десятилетиями не возникало серьезной необходимости в переговорах. Однако в конечном счете этот конфликт должны решить израильтяне и арабы.

Национализм или прагматизм? И то, и другое. Мы не должны совать свой нос в дела других народов вне нашей собственной части планеты. Выживание наших собственных народов и нашей общей цивилизации в пределах ее исторических границ и использование её потенциала для того, чтобы хоть попытаться завоевать Космос — вот что должно быть нашей первостепенной заботой.

_________________________________________________________________

1. Британский историк Хью Сетон-Уотсон (1916–1984) был крупнейшим западным специалистом по истории России; и кроме того, автором фундаментального труда «Нации и государства», посвященного изучению национализма как социального и исторического явления. — Прим. перев.

2. Н. Гриффин отвечал на вопросы журнала до того, как гражданская война в Сирии вошла в активную фазу. — Прим. перев.

3. Фото в анонсе материала http://www.telegraph.co.uk

Журнал «Национальные интересы»

Беседовал А. Петров

30 декабря 2012 г.

http://ni-journal.ru