Перемена направления

Когда мы вернулись в Австралию, на эконо­мическом горизонте начали сгущаться мрачные тучи. Однажды утром мы с Робиной решили поплавать в бассейне. Я подогрел воду, потому что было холодно и шел дождь. Сделав пару кругов, я откинулся на спину и посмотрел в небо. Капли дождя падали прямо на меня. Я был в глубо­кой задумчивости. Робина, хорошо понимавшая мое настроение, почувствовала, что меня что-то беспокоит, и поинтересовалась, в чем проблема. Я ответил уклончиво. Тогда она сказала: "Я хочу знать, потому что я - твоя жена". После нескольких минут колебаний я сказал ей, что экономика стра­ны находится в очень плохом состоянии, и мой анализ ситуации показывает, что, во-первых, наступит большой спад, и около миллиона человек окажутся безработными; во-вторых, рынок недвижимости не то что рухнет, а, можно сказать, провалится под землю. Робина спросила о нашем финансовом по­ложении и о том, как все это отразится на нас. Я ответил, что кризис коснется всех людей, живущих в стране. Для страны с населением в девятнадцать миллионов человек появление одного миллиона безработных означало, что от этого не спасется ни­кто, в том числе и мы, если только я не предприму какие-то радикальные быстрые действия.

Я сказал Робине, что мы должны продать все свои компании и всю недвижимость, создать резервы и переждать кризис. Она ответила: "Делай так, как ты считаешь нужным. Я буду с тобой". В течение трех месяцев я продал все наши фирмы и всю недвижи­мость, в том числе и наш пентхауз. Единственное, что я оставил, так это ферму, где мы могли отды­хать. Мы были одними из немногих людей в Австра­лии, вовремя изменившими направление движения, потому что, в конце концов, один миллион человек остался без работы, а некоторые мои современники разорились и даже оказались в тюрьме, так как ис­пользовали доверенные им фонды, пытаясь вы­браться из кризиса. Они думали, что спад скоро пройдет, но просчитались и "застряли". Были и дру­гие, кого мне пришлось спасать. Этот переход был самой настоящей жизнью на краю. Если бы после всех своих программ даяния я не понял бы притчу о мудрых девах, которые запаслись маслом, и не по­следовал бы этому принципу создания и поддержа­ния резервов, я бы оказался в худшем состоянии, чем жизнь на краю, - я бы упал с высокого обрыва в глубокое ущелье.

В это время по всей стране прошла забастовка работников пассажирских авиалиний. Правитель­ство вмешалось в ситуацию и стало использовать для перевозки пассажиров военные самолеты. Это означало, что мы с Робиной летали в полном снаря­жении, словно десантники, на самолете "Хоукер Сидли-748" из 34-й эскадрильи и на других самоле­тах, использовавшихся для подготовки штурманов. Было довольно забавно видеть, как мужчины в деловых костюмах и хорошо одетые женщины захо­дили в большой военный самолет, в котором были только брезентовые перегородки и ведро вместо туалета, получали бутылку воды и немного фрук­тов или бисквит, чтобы подкрепиться в полете, а также затычки для ушей, чтобы спасаться от шума.

В начале девяностых годов мне пришлось кое-что скорректировать. Питер-младший, который главным образом управлял нашей командой про­давцов на протяжении последних четырнадцати лет, был уже женат и имел двоих детей. Он хотел начать свое собственное дело, планируя с моего благословения открыть свою корпорацию. Грэхем, который также был женат и имел двоих детей, за­нимался нашими коммерческими владениями. Он готов был рассмотреть любые предложения. После небольшого обсуждения мы решили совместить свои усилия и начать искать новые возможности. Мы поняли, что нам нужно превращать мои публич­ные выступления, которые Робина называла "хобби Питера", в основание для серьезной корпорации. Мы назвали ее Австралийской академической школой предпринимателей. Мы также планировали продолжать заниматься другими направлениями нашего бизнеса.

Думаю, я хотел доказать, что хотя мне и было уже под шестьдесят, у меня еще был порох в пороховни­цах, и я мог начать новое дело. Мы с Грэхемом не жалели сил. Снова двигались вперед, пробуя новые начинания без промедления и колебаний. Устроив­шись на новом месте, мы приступили к делу, помня о том, что на мне все еще лежало много христиан­ских обязательств, которые нужно было выполнять, и потому было необходимо соответствующим обра­зом организовать свое время и финансы. В начале девяностых годов я ушел в отставку из Института Хэггея, где до этого был председателем австралийс­кого совета директоров и членом международного совета. Я должен был принять новые вызовы.

Позже в тот же год международное служение "Молодежь за Христа" проводило в Сан-Антонио свое ежегодное главное собрание совета, на кото­ром должны были избрать и назначить междуна­родного лидера и других сотрудников. Мы отправились туда вместе с Сэмом Хейберном, который те­перь был членом международного совета директо­ров. На этой встрече собралось много людей со всего мира. Все шло гладко до тех пор, пока не по­дошло время заново утвердить президента. Джим Гроун великолепно справлялся с работой. Он, без сомнения, является одним из лучших христианских лидеров во всем мире. Очевидно, среди членов ми­рового служения была группа людей, которые счи­тали, что пост лидера не должен занимать амери­канец. Оказалось, что они подготовились к тому, чтобы в последний момент победить нас на выбо­рах президента. В результате Джим Гроун был освобожден от занимаемой должности, а его место занял хороший христианин, который, однако, не имел никакого понятия о том, как управлять, фи­нансировать и командовать организацией мирово­го уровня.

Я повел оппозицию в наступление и обратил внимание на недостатки и вероятный неминуемый развал международного офиса, который мог про­изойти в результате этого выбора, но зачинщики смены руководства, опираясь на поддержку масс, считали, что вполне справятся с управлением, кон­тролированием и финансированием этой огромной международной организации. Вопреки всякому здравому смыслу и практическим соображениям, человек, который на протяжении более одиннадца­ти лет полностью отдавал себя этому служению и поднял его с уровня отдела на уровень влиятель­ной мировой организации, был освобожден от за­нимаемой должности. Движимые благими намере­ниями массы поставили вместо него своего кан­дидата, и хотя он был хорошим человеком и имел очевидный талант общения, огонь начал затухать. Спустя пару лет люди, которые были инициаторами перемен, увидели свою ошибку и тихо ушли в от­ставку, оставив после себя всего лишь пустую обо­лочку. К сожалению, за последние сорок три года я много раз видел, как события развивались по тако­му же сценарию, когда движимые благими наме­рениями люди начинали вести себя, как глупцы, и своими руками разрушали то, что нужно было защищать.