При написании данной книги автор ставил перед собой ряд задач.

Дать характеристику целостного историко-философского процесса, преодолевая европо-центрическую интенцию. Конечно, в сравнительно небольшом для такого раздела философского знания объеме книги невозможно рассказать обо всех философских учениях, дать подробное из-ложение концепций классиков философской мысли, однако вполне реально охарактеризовать наиболее значимые для соответствующей эпохи и последующей философской мысли и культуры концепции и идеи.

Избежать предвзятой, односторонней оценки философских концепций. Сделать это нелегко, поскольку у каждого автора есть свои позиции, свои теоретические убеждения и эмоцио-нальные отношения к тем или иным философам и философским концепциям (автор не скрывает своего отношения к мистике, иррационализму, феноменологии, постмодернизму и др.), но это не должно влиять на изложение философских концепций, раскрытие их места и роли в истории философии. Изложение истории философии должно быть сбалансированным, не впадающим в ту или иную крайность, не интерпретирующим всю историю философии с точки зрения какой-то одной концепции.

Изложить историко-философский материал понятным и доступным языком. Решение этой задачи сопряжено со значительными трудностями; в частности, весьма сложно адекватно донести до читателя идеи философов, не потеряв в качестве, и вместе с тем представить их как можно более ясно.

Удалось ли автору решить эти задачи — судить читателю. Но хочется надеяться, что эта книга будет в определенной мере полезной в изучении истории философии.

 

ЧАСТЬ I.

ИСТОРИЯ ЗАРУБЕЖНОЙ ФИЛОСОФИИ

 

Глава 1. ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕГО КИТАЯ

Религиозно-мифологические и натурфилософские представления. Понятия Инь, Ян, Дао. Основные философские школы Древнего Китая: даосизм, конфуцианство моизм, минцзя («школа споршиков»), фацзя (школа легистов). Продолжение традиции и новые идеи в последуюшей истории философской мысли Китая

Китайская цивилизация — одна из древнейших в мире. Около пяти тысяч лет назад в Китай пришли племена из Центральной Азии. Эти племена имели представление о земледелии и скотоводстве, у них были большие стада. Они поселились на берегах реки Хуанхэ, ассимилировав местное население.

В XXI в. до н. э. образуется государство, формируется классовая структура общества как результат начинающегося перехода от первобытно-общинного строя к рабовладельческому. Первая династия Ся правила около 400 лет. В эту эпоху кроме скотоводства важное значение приобретает земледелие, которое становится главным занятием китайцев. Совершенствуется техника, оружие, различные изделия изготавливаются из бронзы. Появляется письменность.

На смену династии Ся пришла династия Шан-Инь (XVIII-XII вв. до н. э.), последнюю сменила династия Западной Чжоу (XII—VIII вв. до н. э.). В эту эпоху в Китае создается система орошения, развивается ремесленное производство, появляются и распространяются изделия из железа. Во время правления династий Шан и Чжоу развивалось централизованное управление. Была разработана родовая система, система рангов, наследования занимаемых постов и получаемого жалованья. Сформировалась государственная форма собственности на землю и рабов. Главой государства был наследственный монарх (ван). Он считался собственником земли и рабов, он же был верховным жрецом. Далее в иерархии — наследственная земельная аристократия, из которой состоял государственный аппарат, затем — простолюдины, объединенные в земледельческие общины. Рабы, как и животные, находились вне социальной иерархии.

В эту эпоху наблюдался заметный прогресс знаний в астрономии, математике, географии, механике, медицине. Был составлен календарь.

В последующий период — Чуньцю (770-476 гг. до н. э.) и Чжаньго (475-221 гг. до н. э.) в Китае в социально-экономическом плане произошел переход от рабовладельческого строя к феодальному.

Религиозно-мифологические представления

В эпоху Шан и Чжоу господствует религиозно-мифологическое мировоззрение. Утверждается многобожие; боги изображаются в виде животных, рыб, полуживотных-полулюдей. Главное божество - Шан-ди, ему подчиняются все другие боги и духи (духи природных явлений и души умерших людей). Распространен культ предков; он основывается на утверждении о влиянии духов (душ умерших людей) на жизнь и судьбу потомков. Духам приносятся жертвы.

Развивается учение о «воле Неба». Утверждалось, что все в мире зависит от предопределе-ния неба. Правители считали себя потомками Верховного императора, находившегося на небе. Государь выступал перед своими подданными как сын неба. Сама страна называлась «Поднебес-ная». Считалось, что»воля Неба» познается через гадания и предзнаменования.

Мифологическое мировоззрение Древнего Китая предполагало, что в глубокой древности мир представлял собой мрачный, бесфор-менный хаос. Затем в нем появились два духа - Инь и Ян, которые сформировали небо и землю. Начало Инь символизировало женское, начало Ян – мужское начало. Начиная с эпохи Чжоу небо стало рассматриваться как воплощение Ян, а земля как воплощение Инь. Ян управляет небом, Инь – землею. Ян – светлое, Инь – темное начало.

 

Натурфилософия

История философии показывает, что в Китае, как и в других странах, при формировании философии использовались многие мифологические образы и представления.

В начале I тысячелетия до н.э. в Китае складывается натурфилософская концепция, основ­ные идеи которой получили долгую жизнь. Из мифологии заимствуются понятия Инь и Ян, кото­рые получают более расширительную трактовку. Ян, светлое начало, выражало свойства неба, юга, солнца, дня, жизни, силы, мужской сути, нечетных чисел. Инь олицетворяло женское начало, север, тьму, смерть, землю, луну, слабость, четные числа. Инь и Ян противостоят друг другу, но одновременно и зависят друг от друга, взаимопроникают друг друга, что выражено в известной эмблеме.

Считалось также, что существует эфир, состоящий из материальных частиц – ци. В результате воздействия Инь и Ян на эфир получаются тяжелые женские частицы (инь–ци) и легкие мужские (ян–ци). Взаимодействия этих частиц порождают пять первоначал: воду, огонь, дерево, металл, землю. Каждое из них имеет свои особенности и качества, отражаемые ощущениями.

Среди пяти стихий особо выделялась земля, что подчеркиволо важность сельского хозяйства. Первоначала имели свойство переходить друг в друга: дерево порождает огонь, огонь порождает землю, земля порождает металл, металл порождает воду, вода опять порождает дерево и т.д.

На основе этих представлений объяснялись различные природные явления, например: «Светлое начало Ян находится внизу и не может выйти наружу; темное начало Инь подавляет его и не дает подняться вверх – от этого происходят землетрясения». («Го юй»). В основе тради­ционной китайской медицины лежало убеждение, что хорошее здоровье обеспечивается гармо­нией начал Инь (влажного, холодного, пассивного) и Ян (сухого, горячего, активного). Нарушение этой гармонии вызывает болезнь; для исцеления необходимо восстановить эту гармонию.

Высоко оценивается значение гармонии как соотношения разнообразного. Именно благодаря гармонии рождаются и развиваются предметы. Гармония разнообразного в отличие от единобразия порождает новое. Если нет гармонии, «все перепутается, и народ утеряет свои природные качества. Поэтому для поддержки этих (природных качеств) и создан ритуал».

Уже на ранней стадии развития китайской философии проявляется ее специфическая направленность – подчиненность философии политической практике. Вопросы управления страной, отношений между различными группами в обществе, вопросы этики, ритуала – на первом месте. Натурфилософистские представления использовались как рекомендации для организации общественной жизни.

В книге»Щу цзинь» говорится о трех моральных качествах и использовании их в управлении. «Первое (качество) – (умение делать вещи) правильными и прямыми, второе – (умение) быть твердым, третье – (умение) быть мягким. (Когда страна пребывает в состоянии) мира и спокойствия, (ею следует управлять при помощи умения делать вещи) правильными и прямыми; (если она) упрямо не желает следовать (своему правителю, ею следует управлять при помощи) умения быть твердым; (если же она пребывает в состоянии) гармонии и следует (правителю, ею следует управлять при помощи) умения быть мягким. (По отношению к) вынашивающему преступные планы и непослушным (следует применять) умение быть твердым; (по отношению) к знатным и просвещенным (следует применять) умение быть мягким».

Важным вопросом зарождающейся философии становится вопрос об отношении между небом и человеком, о месте человека в мироздании. В книге «Тайпин цзин», текст которой, по преданию, мудрец Юй-цзи получил прямо с неба, пишется: «Небо – это великая сила Ян, земля – это великая сила Инь. Человек находится в центре, как все сущее. Небо непрерывно обращено к низу, его жизненные начала истекают вниз. Земля непрерывно получает от верха, ее жизненные начала сливаются с верхом. Оба начала соединяются в центре, поэтому человеку удобно находиться посередине». Натурфилософы говорили о том, что гармония неба и земли – источник жизни. В этой гармонии, однако, ведущая роль принадлежит небу. Отсюда следовал призыв поклонения небу. Эта идея получила широкое распространение в философии Древнего Китая.

Однако имело место и недовольство небом, и скептические сомнения в роли неба в жизни людей. «Верховное небо, почему ты так жестоко к людям, почему ты лишило их пищи, почему везде голод, почему везде покинувшие свои дома? Почему Верховное небо так несправедливо? Почему оно творит такое зло? Почему оно лишило нас полной возможности жить?» («Ши–цзин»).

Тот, кто верит в волю неба, рассматривает человека, как на пассивный фактор. А как должно быть на самом деле? «Если владение стремится к процветанию, оно должно прислушиваться к народу; если владение желает гибели, оно должно прислушиваться к духам». (Цзо–чжуань). «Счастье и беды зависят от людей». «Зловещие явления возникают из–за людей. Если среди людей нет разлада, зловещие явления сами по себе не появляются».

В древнекитайской культуре постепенно формируется представление о Дао («путь»), как некой безличной мировой закономерности, которой подчиняются и природа, и люди. Дао рассматривалось и как космический, и как нравственный принцип. К понятию Дао обращались многие философские направления.

В VI – III вв. до н. э. в Китае происходят значительные изменения. Развиваются производитель-ные силы, в сельском хозяйстве применяются новые, железные орудия и инструменты, улучшаются способы обработки земли, появляется частная собственность. Единое Чжоуское государство фактически распалось. Приостановился процесс централизации, местные правители враждовали друг с другом. После нескольких столетий этой борьбы началась династия Цинь. Интересно, что само название Китай (China) происходит от имени Цинь (Ch’in). Социально–политические процессы отразились в расцвете культуры и философии, в борьбе различных философско–политических и этических школ (традиция говорит о «ста школах»).

Среди множества обсуждаемых проблем на первом месте были следующие:

– управление на основе правил поведения или на основе закона;

– управление на основе добродетели или на основе силы и страха;

– древность и современность;

– небо и человек; вопрос о сущности неба: духовна она или материальна? Составляют ли «небо и человек единство» или же «небо и человек разделены»?

– название и сущность вещей и др.

Рассмотрим некоторые из философских школ, оказавших наибольшее влияние на культуру и политическую жизнь Китая. При этом необходимо заметить, что основатели их не всегда писали кни-ги и изложение их взглядов дано учениками. Записи учеников сведены в книги, в которых обычно нет каких–то логически обоснованных концепций, и которые представляют собой наборы изрече-ний и поучений учителей. Кроме того, со временем идеи основателей школ претерпевали изменения в ходе их изучения продолжателями, что вызывает трудности в изложении и оценке этих уче-ний (например, сами китайские историки философи Ян Юн-го и Го Мо-жо дают различные оценки конфуцианства).

 

Даосизм

Основателем его является Лао–цзы (старый учитель). По преданию, он родился в 604 г. до н.э., был историографом при чжоуском дворе. Исходные идеи этого учения изложены в книге «Дао дэ цзин».

Центральное понятие этого учения – Дао. Дао мыслится как всеоб­щая закономерность мира, первооснова всего существующего. «Человек следует (законам) земли, земля следует (законам) неба. Небо следует (зако­нам) Дао, а Дао следует самому себе». Здесь видна определенная переоценка традиционного понимания роли неба; небо понимается, как составная часть природы, противопо­ложная земле. Небо образуется из легких частиц ян–ци и изменяется согласно Дао.

Дао – «корень неба и земли», «мать всех вещей». «Дао рождает одно, одно рождает два, два рождает три, а три рождает все существа». Как понимать последнее утверждение? «Одно» – это первозданный хаос, «два» – выделение темного и светлого начала, «три» – гармония этих начал» Связь между двумя началами порождает гармонию, а затем рождается все сущее» (Чжуан–цзы).

В даосизме неоднократно подчеркивается трудность постижения Дао. «Смотрю на него и не вижу, а потому называю его невидимым. Слушаю его и не слышу, поэтому называю его неслы­шимым. Пытаюсь схватить его и не достигаю, поэтому называю его мельчайшим. Не надо стремиться узнать об источнике этого, потому что это едино. Его верх не освещен, его низ не затемнен. Оно бесконечно и не может быть названо. Оно снова возвращается к небытию. И вот называют его формой без форм, образом без существа. Поэтому называют его неясным и туманным. Встречаюсь с ним и не вижу лица его, следую за ним и не вижу спины его» (Дао дэ цзин).

Дао не поддается чувству зрения, и поэтому называется бесцветным. Дао не поддается чувству слуха, и поэтому называется беззвучным. Дао не поддается осязанию и поэтому называется бестелесным. Эти три свойства не могут быть восприняты, и поэтому их можно слить в одно.

Непрерывное в действии оно не может быть названо и поэтому возвращается в ничто. Мы можем назвать его формой того, что не имеет формы; образом того, что не имеет образа; текучим и неопределимым.

Дао бестелесно и бесформенно, неисчерпаемо в действии. «Дао приходит в предметы туманно и неопределенно, однако в туманности и неопределенности имеется образ; в туманности и неопределенности содержатся предметы; оно глубоко и темно, но в глубине и темноте присутствует жизненная энергия; его жизненная энергия весьма реальна, и в реальности заложена надежность».

Невыразимое в словах Дао понимается как небытие. Дао (небытие) порождает бытие «В мире все вещи рождаются в бытии, а бытие рождается в небытии». В даосизме утверждается, что все конкретные предметы состоят из бытия и небытия. Это высказывание иллюстрируется следующим образом: «Тридцать спиц соединяются в одной ступице колеса, и поскольку (в ступице) есть пустота, появляется возможность использовать колесницу. Из глины делают сосуды, и, поскольку сосуды внутри пусты, появляется возможность использовать их. Двери и окна выдалбливают, чтобы построить дом, и поскольку дом внутри пуст, появляется возможность использовать его. Поэтому наличие предметов приносит пользу, а имеющаяся в их пустота делает их годными к употреблению».

Кроме Дао есть дэ. Дао – первопричина, которая конкретизируется и материализуется через дэ. «Дао рождает (вещи), дэ вскармливает (их). Вещи оформляются, формы завершаются… Дао рождает (вещи), дэ вскармливает (их), взращивает их, совершенствует их, делает их зрелыми, ухаживает за ними, поддерживает их. Создавать и не присваивать, творить и не хвалиться, являясь старшим, – не повелевать – вот что называется глубочайшим дэ».

Дао «существует (вечно) подобно нескончаемой нити, и его действие неисчерпаемо». Действия Дао приводят не только к простым изменениям, но и к превращению в противо-положность. Даосизм неоднократно обращается к противоречивым понятиям: высокое – низкое положение; беда – счастье; красота – безобразие; добро – зло; жизнь – смерть; верх – низ; большой – маленький; хозяин – гость; раньше – позже; лицевой – оборотный; справедливость – хитрость; трудный – легкий; вперед – назад; легкий – тяжелый; спокойный – беспокойный; расширять – сжимать; процветать – гибнуть; давать – отнимать; ущербный – целый; твердый – мягкий; сильный – слабый; мудрый – глупый; древность – современность; темное начало – светлое начало; наполненный – пустой; бытие – небытие и т.д.

Лао–цзы считал, что эти понятия противостоят друг другу, сосуществуют и переходят друг в друга». «Чтобы нечто сжать, необходимо прежде расширить его. Чтобы нечто уничтожить, необходимо прежде дать ему расцвести. Чтобы нечто ослабить, необходимо прежде укрепить его. Чтобы нечто у кого–то отнять, необходимо прежде дать ему. Это называется глубокой истиной». «Когда в Поднебесной все узнают, что красивое является красивым, появится безобразие. Когда все узнают, что добро является добром, появится зло. Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, длинное и короткое образуют форму, высокое и низкое опрокидывают друг друга, тоны и звуки вызывают гармонию, предыдущее и последующее следуют друг за другом». Несчастье и счастье проникают друг в друга. «О, несчастье! Оно является опорой счастья. О, счастье! В нем притаилось несчастье».

В даосизме уделяется большое внимание связи количественных и качественных изменений. «Дерево в обхват толщиной вырастает из мельчайшего (ростка); девятиярусная терраса начинается с насыпки земли; путешествие в тысячу ли начинается с первого шага». «Великие дела в Поднебесной обязательно начинаются с мелочи».

Таким образом, малое и слабое сегодня сможет победить в будущем большое и крепкое. И даосизм формулирует два принципа: «Крепкое и сильное – слуги смерти», «мягкое и слабое – слуги жизни»; отсюда следует: «сохранение мягкого есть сила» [1].

Даосизм признает самостоятельность действий человека. «Небо и земля… предоставляют всем существам возможность жить собственной жизнью». Но, в то же время, «кто не соблюдает Дао, погибнет раньше времени». Причина всех невзгод, бедствий заключается в том, что в обществе нарушается действие Дао; вместо естественного Дао люди создали человеческое Дао, которое служит интересам богатых, причиняет зло бедным. Необходимо вернуться к естественному Дао.

Здесь необходимо заметить, что в китайской культуре часто апеллировали к прошлому, как «золотому веку». В трактате «Ли цзы» говорится об идеальном обществе датун («великое единение»), когда для управления избирались мудрые и способные люди, между людьми царили доверие и дружелюбие, не было предательства, лжи, интриг, кражи, смут и т.д.

Даосизм отдал дань утопическим представлениям о прошлом. Следовать естественному Дао – это значит вернуться к прошлому, к патриархальной общине, где не было ни богатых, ни бедных, эксплуатации и угнетения. Необходимо отказаться от того, что было достигнуто в ходе эволюцией – отказаться от централизованного государства, высокопроизводительных орудий труда, средств транспорта и даже от письменности. «Пусть государство будет маленьким, а население редким. Если (в государстве) имеются различные орудия, не надо их использовать. Пусть люди до конца своей жизни не уходят далеко (от своих мест). Если (в государстве) имеются лодки и колесницы, не надо их употреблять. Пусть народ снова начнет плести узелки и употреблять их вместо письма».

В даосизме отвергается значение знания. Лао–цзы считал, что главная причина отклонения от естественного Дао, ведущая к тому, что в обществе происходят «смуты» и им становится «трудно управлять», корениться в «знаниях» и «желаниях». «В древности те, кто следовал Дао, не просвещали народ, а делали его невежественным. Трудно управлять народом, когда у него много знаний. Поэтому управление страной при помощи знаний приносит стране несчастья, а без их помощи приводят страну к счастью». «Управляя (страной) совершенномудрый делает сердца (поданных) пустыми, а желудки – полными. (Его управление) ослабляет их волю и укрепляет их кости. Оно постоянно стремится к тому, чтобы у народа не было знаний и страстей, а имеющие знания не смели бы действовать».

Лао–цзы отвергал господствовавший в прошлом принцип «управления на основе правил поведения». Но его не удовлетворял и принцип «управления на основе закона». «Когда растут законы и приказы, увеличивается число воров и разбойников». Идея Лао–цзы – управление, «построенное на недеянии». Что же это такое?

«Совершенномудрый» правитель предоставляет всему идти своим естественным путем. Он ни во что не вмешивается, он не мешает Дао. Поэтому, «лучший правитель тот, о котором знает лишь то, что он существует»». «Когда правительство спокойно, народ становится простодушным. Когда правительство деятельно, народ становится несчастным».

Призыв к недеянию направлен не только правителям, но и всем людям вообще. Люди должны следовать Дао и не противодействовать ему, так как в противном случае их усилия могут привести к результатам обратным ожидаемым. Самым разумным поведением является стремление к спокойствию, к умеренности. «(Нормальная) жизнь человека непременно исходит из того, что он пребывает в состоянии спокойствия и уравновешенности. Он теряет ее непременно оттого, что (чрезмерны) у него радость и гнев, грусть и печаль. Поэтому лучшим (средством) для сдерживания гнева является поэзия, для устранения печали – музыка, для ограничения веселья – ритуал, для соблюдения ритуала – почтительность, для соблюдения почтительности – спокойствие». «Успокой свои страсти, устрани свои ошибки и заблуждения, не задерживай того, что уходит, и не отталкивай того, что приходит, тогда счастье возвратится само собой». («Гуань–цзы»). Если человек бездеятелен, он не столкнется с неудачами. «То, что оставляет свои желания, отказывается от страстей, притупляет свою проницательность, освобождает себя от хаотичности, умеряет свой блеск, уподобляет себя пылинке, представляет собой глубочайшее».

Идея отказа от активной деятельности специфическим образом преломилась в понимании познания. «Не выходя со двора, можно познать мир. Не выглядывая из окна, можно видеть естественное Дао. Чем дальше идешь, тем меньше познаешь. Поэтому совершенномудрый не ходит, но познает». В этом утверждении можно увидеть скептическое отношение к чувственному опыту. В более широком плане даосизм утверждал, что познание вообще не имеет значения. Чем больше человек знает, тем дальше он уходит от естественного Дао.

Приведем еще ряд любопытных высказываний:

«Кто знает – не говорит; кто говорит – не знает; кто действует – разрушает; кто берет – тот теряет. Мудрый не действует и поэтому не разрушает, не берет и поэтому не теряет».

«Кто, имея знания делает вид, что не знает – тот выше всех. Кто, не имея знаний делает вид, что знает – тот болен. Кто, будучи больным, считает себя больным, тот не является больным».

«Верные слова не изящны. Красивые слова не заслуживают доверия. Добрый не красноречив. Красноречивый не может быть добрым. Знающий не доказывает, доказывающий не знает. Совершенномудрый учится у тех, кто не имеет знаний».

В ходе развития даосизма выдвигаются новые идеи. Ян Чжу (ок.440–360) размышляет о человеческой жизни. «Сто лет – это высший предел продолжительности человеческой жизни. Из тысячи людей даже одному не удается достичь столетнего возраста. Предположим, однако, что найдется один (такой человек). Но, детство, проведенное в объятиях матери, вместе со старческим увяданием отнимет почти половину этого (срока). Ночное забвение во сне и впустую потраченные в дневное бодрствование часы отнимут еще половину (оставшихся лет). Болезни и страдания, скорбь и горе, потери и утраты, беспокойство и страх отнимут еще почти половину этого. В (оставшиеся) немногим более чем девять лет тоже невозможно (найти) даже одного момента, когда человек был бы весел, доволен и беззаботен, – вот и все! В таком случае для чего существует человеческая жизнь, какие в ней радости?»

Люди думают найти утешение в будущей жизни. Ян Чжу не согласен с этим. «Следует наслаждаться, пока живы. Зачем тревожиться (о том, что будет) после смерти?». «Раз уж человек живет, то он (должен принимать жизнь) легко, предоставив ее естественному течению, и (исполнять) до конца ее требования, чтобы (спокойно) ожидать прихода смерти. Когда же придет смерть, то и к ней следует отнестись легко, предоставить ее естественному течению».

В то же время Ян Чжу, отходя от идеи недеяния, говорит о том, что действительное значение жизни, ее смысл – в развитии природы человека, его чувственного опыта. «Уши стремятся к восприятию звуков, и не позволять им слышать – это подавлять способность слуха. Глаза стремятся созерцать красоту, и не позволять им видеть – это значит подавлять способность к зрению. Тело стремится к успокоению в красоте и изобилии… и не позволять ему следовать этому – это значит подавлять соответствие природе».

Наиболее крупная фигура позднего даосизма – Чжуан–цзы (369–286 гг. до н.э.). Известно, что он занимал небольшой пост в своем родном уезде Циюне. Впоследствии пренебрег карьерой чиновника, отклонив предложение стать первым министром в Чу, говоря, что «лучше беззаботно веселиться и развлекаться, валяясь в грязной канаве, чем находиться в ярме у правителя».

Чжуан–цзы говорит о вечности Дао, о зависимости и взаимопереходах противоположностей друг в друга. «То и это взаимно порождают друг друга. Во всяком случае только тогда, когда существует жизнь, существует смерть; только тогда, когда существует смерть, существует жизнь; только тогда, когда существует возможное, существует невозможное; только тогда, когда существует невозможное, существует возможное. Вследствие того, что существует правда, существует неправда; вследствие того, что существует неправда, существует правда».

Все существующее непрерывно изменяется. Так как вещи все время находятся в изменении, люди никогда не могут точно определить, что они собою представляют. Большую вещь можно назвать маленькой, а маленькую – большой. Чжуан–цзы неоднократно подчеркивает, что нет объективных критериев для установления истинности или ложности суждений. Ссылка на чувственный опыт в данном случае не годится, т.к. он у каждого свой, отличающийся от других. Вот пример рассуждений Чжуан–цзы. Если человек спит в сыром месте, у него «разболится поясница и половина тела отнимется от паралича», но разве подобноепризойдет с рыбой–гольцом? Когда человек взбирается на дерево, он «дрожит от страха и робеет». Но разве это происходит с обезьяной? Кто из трех – человек, голец или обезьяна – знает, где наиболее подходящее место для жизни? Человек ест говядину, баранину и свинину, олени питаются травой, сколопендры пожирают змей, а совы и вороны лакомятся мышами. Кто из них может знать, что самое вкусное на свете? Мао Цян и Ли–цзи считались первыми красавцами, но, рыбы, заметив их, сразу же погружались в глубину, птицы немедленно взлетали в воздух, поднимаясь до облаков, а олени поспешно разбегались. Кто из них может знать, что есть подлинная красота?

То или иное понимание вещей зависит от субъекта восприятия. А «с точки зрения Дао вещи (сами по себе) не бывают ценными или ничтожными».

Чжуан–цзы – пессимист. «Однажды полученное (нами тело) обретает свою законченную форму и сохраняется таким до своего конца. Во взаимной борьбе с внешним миром и в следовании ему оно мчит к концу, как стремительная лошадь, и нет возможности его остановить. Разве это не печально? А до изнеможения трудиться всю жизнь и не увидеть плодов своего труда, уставать, истощаться в труде и не знать конечной цели его – разве это не горестно?»

В позднем даосизме неоднократно говорилось о том, что «благородный муж» должен пребывать в спокойствии и недеянии, не должен преследовать корыстных целей. Правитель не должен своими действиями притеснять народ, нарушая естественное течение его жизни, а просто наблюдать, чтобы подданные в своей жизни не противоречили естественному ходу вещей, не нарушали спокойствия в стране.

 

Конфуцианство

Основатель школы — Кун-цзы (Кунфо, Конфуций, 551-479 гг. до н. э.). Родился в г. Цзоуи в царстве Лу, был потомком аристократического рода. В детстве рано ли-шился отца, жил в беднос-ти, изыскивая средства к пропитанию. О себе он рассказывал: «В молодости я занимал низкое по-ложение, поэтому научил-ся многим занятиям простых людей». Достигнув зрелого возраста, зани-мал должность хранителя складов, смотрителя пастбищ, затем был назна-чен на должность «смотрителя общественных работ». В 22 года начал обу-чать и в последующем прославился как самый знаменитый педагог и мыс-литель Китая. В его школе преподавали этику, язык, политику и литера-туру. В возрасте 50 лет Конфуций включился в государственную деятель-ность, три месяца в царстве Лу занимал должность начальника судебного приказа. Уйдя со службы вследствие интриг, 13 лет путешествовал по дру-гим китайским государствам. После возвращения в Лу продолжал препо-давать, собирал и редактировал книги, в том числе первую в истории Китая погодную хронику. Конфуций был похоронен на кладбище, специально отведенном для него, его потомков, ближайжих учеников и последователей. Ученики Конфуция записали его мысли и поучения; так сложилось главное конфу-цианское сочинение «Лунь Юй» («Беседы и наставле-ния»). Идеи Конфуция излагались и развивались в книгах его учеников и продолжателеей: («Мэн-цзы», «Сунь-цзы», «Гуань-цзы», «Ли-цзы» и др.).

Конфуций, как и многие другие философы древнего Китая, утверждал принцип почитания неба. Небо – высшая сила, всеединый и сверхъестественный повелитель. Оно следит за справедливостью на земле, стоит на страже социальных порядков. Небо – судьба, рок. Оно определяет для каждого человека его место в обществе, награждает и наказывает его. Конфуций делал упор на чувство страха перед небом, перед его карающей силой и неотвратимостью небесной судьбы. «Не о чем молиться тому, кто провинился перед небом». «Кто не признает судьбы, тот не может считаться благородным мужем».

Конфуций недоволен существующим порядком вещей. В его учении прослеживается уже знакомая нам уже черта древнекитайского мировоззрения: считалось, что в прошлом люди вели себя достойно, следовали принципам долга, не обманывали других и т.д. Идеалы Конфуция – в прошлом, а не в будущем. Конфуцианство в значительной мере выражало интересы родовой знати, эпоха господства которой клонилось к закату, подвергаясь серьезным ударам со стороны «новых богатеев» из числа зажиточных ремесленников, купцов и новых землевладельцев. В этом аспекте следует рассматривать идею Конфуция об «исправлении имен».

«Стоя на берегу реки, учитель сказал: «Все течет так же (как вода). Время бежит не останавливаясь». Изменяются люди, их взаимоотношения, но при этом употребляются старые слова, имена, хотя содержание этих имен уже изменилось. Так, называют человека правителем, хотя он уже не тот правитель, который был в прошлом с его властными функциями; называют человека сыном, хотя он уже не выполняет в полной мере сыновние обязанности. Расхождение между старым и новым содержанием имен должно быть устранено, имена должны быть «правильными». Если же «имена не правильны, речь противоречива; когда речь противоречива, дела не завершаются успехом; когда дела не завершаются успехом, не процветают правила поведения и музыка; когда не процветают правила поведения и музыка, наказания и штрафы налагаются неправильно; народу некуда поставить ноги и положить руки».

«Исправление имен» у Конфуция фактически означало призыв к возврату к прошлому (в частности, к восстановлению престижа и былого положения знатных родов). Необходимо восстановить прошлое, когда «правитель был правителем, слуга – слугой, отец – отцом и сын – сыном» не по имени, а фактически, на самом деле. При всех отклонения от нормы следует к ней возвращаться. В конфуцианстве так же утверждалось, что знать поставлена управлять страной самим небом. Конфуций выступал против отказа от соблюдения правил приличия, поведения, изменений в гражданском состоянии, посягательства на права вышестоящих, организации беспорядков и т.д. Управление на основе правил поведения – центральный пункт этико–политических идей Конфуция.

Предлагая теорию управления на основе добродетели, Конфуций в то же время предусматривал наказание и штрафы. Добродетель в сочетании с законами - основная тема теории «школы», созданной Конфуцием.

Конфуций утверждал концепцию жизни общества и управления им на основе правил поведения. Он говорил, что основой прядка в стране является ли (понятие, которое можно перевести словами: ритуал, церемониал, благопристойность, почтительность и т.п.). Ли включает правила поведения, моральные императивы, уважение и строгое следование разделению социальных ролей. Конфуций говорил: «На то, что противоречит правилам поведения, нельзя смотреть; то, что противоречит правилам поведения, нельзя слушать; то, что противоречит правилам поведения, нельзя делать». Все свои действия и чувства люди должны сообразовываться с ли, этикетом, ритуалом. В пределах его норм никто не должен давать волю своим страстям в ущерб другим. Ритуал всеобъемлющ. «Действие ритуала сказывается в товарах и работе, скромности и уступчивости, пище и питье, в (обрядах) инициации и бракосочетания, похорон и жертвоприношения, в (организации состязаний) по стрельбе из лука и управлению колесницами, в аудиенциях и визитах» («Ли цзы», «Книга установлений»).

Конфуций разрабатывает учение о поведении людей. Конфуцианская этика опирается на понятия «взаимности» («шу»), «золотой середины» (чжун юн) и «человеколюбия» (жень),составляющие в целом «правильный путь» (Дао), которому должен следовать всякий, кто желает жить счастливо. Толкования этих принципов даются в различных комментария.

О понятии «шу». «Цзы–гун спросил: «Можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом?». Учитель ответил: «Это слово – взаимность. Не делай другим того, чего не желаешь себе». Утверждая этот принцип, Конфуций, однако, выразил сомнение в его осуществимости. «Цзы–гун сказал: «То, чего я не хочу, чтобы делали мне, я не хочу делать другим». Учитель сказал: «Сы, этого добиться невозможно».

О понятии «золотая середина». Путь «золотой середины» требует не впадать в крайности. В принципе в жизни человека существует две крайности. «Питье, еда, мужчины и женщины – вот главный (предмет) человеческих вожделений. Смерть, утраты, бедность, страдание – вот главный предмет человеческого отвращения. Вожделение и отвращение – это великие крайности человеческого сердца». («Ли-цзы»). Существуют различные соотношения крайностей. Это – несдержанность и осторожность, чрезмерность и отставание и т.д. Необходимо «держать в руках две крайности, но использовать для народа лежащую между ними середину». (Комментарии к «Лунь Юй»). Конфуций говорил: «Когда не находишь человека, придерживающегося середины, чтобы завязать с ним дружбу, обязательно сталкиваешься либо с несдержанными, либо с осторожными. Несдержанные стремятся вперед, а осторожные ничего не делают».

О понятии