О том, как Ротшильды создавали великую Германию 1 страница

 

Горе тому государственному деятелю, который не позаботится найти такое основание для войны, которое и после войны еще сохранит свое значение.

Отто фон Бисмарк

 

Война будет повторяться до тех пор, пока вопрос о ней будет решаться не теми, кто умирает на полях сражений.

Анри Барбюс

 

В чем величие того политика, который смог привести свою державу к процветанию? В том, что ему удалось использовать сложившиеся обстоятельства для пользы народа и государства. В том, что сделал он это в ходе сложной хитроумной игры, понимая конечную цель и зачастую не имея возможности рассказать о ней никому, даже самым близким людям и самым верным соратникам. Политики всегда одиноки – это особенность их профессии. У властителей не бывает друзей, они обречены на одиночество. И иногда свои самые сокровенные мысли они могут выразить только в виде афоризмов или намеков разной степени прозрачности. Вот и создатель Германии Отто фон Бисмарк, вошедший в мировую историю как «железный канцлер», не имел возможности откровенничать. Поэтому самые главные заветы он высказывал в виде крылатых фраз и афоризмов, иногда облекая намеки в весьма причудливую форму. Один из малоизвестных, но очень важных советов Бисмарка будущим геополитикам звучит так: «Самому нельзя ничего создать; можно лишь ожидать, пока не послышатся шаги Всевышнего, и тогда прыгнуть и ухватиться за край его одежды – в этом вся суть».^[200]

А большинство весьма экстравагантных высказываний Бисмарка касалось России. Он оставил множество фраз, смысл которых сводился к одному: ни в коем случае не воюйте с Россией. Любопытно, что ни одна другая страна не удостоилась такой чести, чтобы один из величайших политиков Германии (да и всего мира) буквально заклинал немецкий народ и его руководителей никогда не связываться с русскими.

• «Война против России – самоубийство из-за страха смерти».^[201]

• «Не надейтесь, что, единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за своими деньгами. И когда они придут – не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть».^[202]

• «Никогда ничего не замышляйте против России, потому что на каждую вашу хитрость она ответит своей непредсказуемой глупостью».^[203]

• «Россия опасна мизерностью своих потребностей».^[204]

Почему Бисмарк так говорил? Не потому ли, что на его пальце было надето кольцо с поражавшим его воображение русским словом «Ничего»? Бисмарк был послом в России, неплохо говорил и понимал по-русски, но больше всего его восхищало именно это слово. Ничего. Как это – ничего? И восторгаясь непонятным, как и сама Россия, словом, он выгравировал его на кольце…

Все загадки времени Бисмарка, его обращение к потомкам и суть того геополитического опыта, который можно позаимствовать у великого немца, мы поймем, если внимательно приглядимся к его деяниям. Как политик Бисмарк действовал во второй половине ХIХ века. Это столетие началось под гром пушек наполеоновских войн, а заканчивалось стрекотом пулеметов, которыми британские колонизаторы выкашивали армии африканских туземцев, вооруженных копьями и луками. Пулеметы друг против друга европейцы опробуют лишь через 16 лет после его смерти.^[205] Первая мировая война полностью ликвидирует то дело, которому Бисмарк посвятил жизнь, – Германия будет уничтожена и обескровлена. Это произойдет потому, что кайзер Вильгельм II не послушает старого канцлера, отправит его в отставку и очень быстро приведет страну и народ к катастрофе, которую в еще большем масштабе повторит в 1945 году Адольф Гитлер. Но все по порядку…

В результате Вестфальского мира 1648 года Германия была разделена и ослаблена. Она представляла собой некое формальное объединение, в котором каждое удельное княжество являлось независимым государством. Что очень устраивало соседей Германии. Сверхдержавы постоянно рекрутировали немцев воевать за свои интересы, а благодаря германским принцессам, коих всегда было в избытке, все королевские дома Европы были обеспечены невестами. Но то, что устраивало соседей, самих немцев не устраивало совсем. Мечты о восстановлении единства лелеяли многие, но только Отто фон Бисмарк смог воплотить их в реальность. Будучи подданным прусского короля, то есть наиболее сильного германского государства, Бисмарк видел Германию единой страной под скипетром этого монарха. Иными словами, целью политики Бисмарка было не просто воссоединение, а формирование вполне конкретного государственного образования – Германской империи, ведущую роль в которой играла бы именно Пруссия.

Необходимо сказать несколько слов о «нелегкой прусской судьбе». Будучи относительно небольшим, но весьма воинственным государством, Пруссия в Европе являлась второстепенной державой, которая начинала играть первую скрипку, когда у ее руля находился такой гений, как король Фридрих Великий.^[206] Но даже при нем, как справедливо заметил великий полководец Александр Васильевич Суворов, «русские прусских всегда бивали». Вслед за русскими, колотившими пруссаков в Семилетнюю войну, бить их стал Наполеон. За один день 14 октября 1806 года (!) – редкий случай в истории – прусская армия была уничтожена Бонапартом и его маршалом Даву в двух сражениях – при Йене и Ауэрштедте. После чего Наполеон вообще хотел Пруссию ликвидировать. Спас Пруссию русский царь Александр I, уговоривший Бонапарта этого не делать. «Благодарные» пруссаки в итоге вместе с Бонапартом промаршировали на Россию в 1812 году, а после гибели его Великой армии переметнулись в 1813 году на нашу сторону. В результате прусская армия генерала Блюхера вместе с англичанами разбила французов в сражении при Ватерлоо в 1815 году.

Пруссия продолжала оставаться хотя и грозной, но второстепенной державой. Никаких поглощений немецких территорий свыше небольших шалостей сверхдержавы не допускали. Ни Англия, ни Франция, ни Россия, ни Австрия не хотели усиления какой-либо страны в центре Европы. Так и жила Пруссия мечтами о германском единстве. Имея главным противником этого единства… немецкую же Австрию. Вопрос, кто будет руководить германским лоскутным одеялом, был для австрийцев не менее принципиальным. Таким образом, воссоединение Германии под скипетром прусского короля казалось совершенно нереальной задачей. Но Бисмарк смог ее решить.

Подробное изучение биографии «железного канцлера» не входит в задачу нашего повествования. Заметим только, что Бисмарк был дворянином и происходил из семьи юнкера, а по-русски говоря – помещика. В 1851 году прусский король Фридрих Вильгельм IV назначил его секретарем, а через несколько месяцев – представителем Пруссии в бундестаге.^[207] Политическое взросление Бисмарка происходило на фоне Крымской войны, главной целью которой было ослабить Россию. Этого добивалась Англия, которая и выступила инициатором атаки на Российское государство именно на морском направлении. Вспомните, какой город наши солдаты и моряки героически защищали в ту войну? Севастополь – главную базу русского Черноморского флота. Полное уничтожение флота стало одним из печальных итогов этого конфликта для России. Что касается Франции, то она после поражения Наполеона стала все больше вводить свой государственный корабль в кильватер англосаксонской внешней политики. Враги Британии автоматически становились врагами Франции. Так случилось и в Крымскую войну, в ходе которой англичане, французы и еще Сардинское королевство «вдруг» решили выступить против России на стороне турок. Эта война ничем не отличалась от всех других русско-турецких войн, имея целью не допустить захвата русскими турецких проливов и уничтожить морское могущество России. Отличие было только одно: на этот раз Англия и Франция отправили своих солдат умирать в русском Крыму.^[208] А не сделать этого было невозможно – настолько удачно воевала наша армия, что без вмешательства союзников дела Турции выглядели весьма скверно. Подробный ход Крымской войны опять-таки оставим за рамками этой книги, отметив только, что по ее итогам Россия подписала Парижский мир. В который «заботливые» представители державы Моря вписали запрет для сухопутной России иметь флот на Черном море.^[209]

Для того чтобы начать процесс воссоединения Германии под своим руководством, Пруссии было необходимо решить сложнейшую задачу – поочередно нейтрализовать несколько опасных противников, не заинтересованных в усилении Берлина. Во-первых, требовалось консолидировать немецкие государства, собрав их в некоторые структуры. Для этого следовало дружить с Австрией и с ее помощью вдвоем активизировать процесс интеграции, сохраняя у Вены иллюзию, что объединение будет происходить под ее диктовку и под ее полным контролем. Будучи сильнее и больше Пруссии, Австрия должна была помогать укреплению Берлина, чтобы в должный момент подвергнуться удару и перестать мешать объединению немецких государств. Но и это еще не все – главная проблема была впереди. После устранения австрияков задача только усложнялась – на пути объединения стояла Франция, которая и сама была не прочь отхватить часть германских земель. При всем этом Россия и Великобритания не должны были встревать в процесс и мешать Берлину. Задача сложнейшая, но Бисмарк с ней справился. И вот о том, кто и как ему помог, рассказывает данная глава…

 

Портрет императора Александра I. Дж. Доу

 

Однако прежде следует пунктиром пройтись по геополитической ситуации середины ХIХ века. Разгром Наполеона привел к тому, что сильнейшей державой на суше стала Россия. Император Александр I, который долго и упорно воевал с Францией ради английских интересов, мог получить дивиденды от долгой борьбы. Но по итогам уничтожения Бонапарта России досталось только герцогство Варшавское – еще один кусок польской территории вдобавок к тому, что вошло в состав нашей страны после раздела Польши, совершенного еще при «бабушке Екатерине». Мировой расклад сил выглядел так: Море было представлено Великобританией, которая безраздельно властвовала в океане, главной сухопутной страной являлась Россия. Франция, Австрия и Пруссия находились между этими двумя центрами силы. Не секрет, что постулат английской политики – борьба против сильнейшей державы на континенте. И такая борьба началась. Восстание декабристов, желавших уничтожения русской армии, – лишь один из ее эпизодов.^[210] Два мощных польских восстания точно так же не смогли подорвать нашу государственность. В ответ Россия, как говорили историки-марксисты и как теперь пишут историки-либералы, стала выполнять роль «жандарма Европы». На самом деле государь Николай I, прекрасно понимая, кто и зачем мутит воду на континенте, вызывая революции и таким способом обнуляя государственность своих противников, противился революциям в Европе. Главная морская держава просто натравит остальные европейские государства на Россию. И поэтому Николай Павлович отправляет нашу армию на помощь австрийской монархии в 1849 году. Вопрос, правильно ли поступил русский царь, без всяких условий спасший Габсбургов, – дискуссионный.^[211] Для нас важно понимать, что в момент прихода Бисмарка в политику чаши мировых геополитических весов колебались между Великобританией и Россией. Для восстановления Германии будущий «железный канцлер» должен был выбрать стратегического партнера. И он сделал свой выбор. Партнером и главным помощником Бисмарка в деле восстановления единства Германии стали… Ротшильды.

 

Отто фон Бисмарк, первый рейхсканцлер Германской империи

 

Ситуация в Германии того времени очень напоминает происходящее сегодня на постсоветском пространстве. Единая страна разделена на государства. Исторический факт: когда молодой Бисмарк, который отчего-то влюблялся именно в англичанок, следовал за своим идеалом по Германии, истек срок действия его загранпаспорта. И он, подданный Пруссии, вынужден был идти в посольство своей страны в немецком же Штутгарте и оформлять там необходимые бумаги.^[212] Кстати говоря, в молодости будущий объединитель германских земель был таким англофилом, что даже подумывал о поступлении на службу в британские колониальные войска.^[213] Но это так, небольшой штрих к портрету личности. Симпатии, антипатии, пристрастия, слабости… Все это анализируется, все это учитывается, когда те или иные силы подбирают кандидатуры на определенные должности.^[214]

Рассматривая беспристрастно карьеру и действия Бисмарка, нельзя не признать, что знакомство с Мейером Карлом Ротшильдом сыграло важнейшую роль не только в жизни «железного канцлера», но и в деле создания Германской империи. Когда и где они познакомились, сказать сложно, но то, что они были хорошо знакомы, – это факт. Достоверно известно, что когда король назначил Бисмарка посланником в Россию, тот уже был знаком со знаменитой банкирской семьей. Легенда гласит, что, отбывая в заснеженную Россию, будущий создатель Второго рейха попросил «друга Ротшильда» посоветовать кого-нибудь, кто мог бы удачно управлять скромными сбережениями Бисмарка на время его отсутствия. И якобы именно на этой чисто инвестиционно-управленческой стезе состоялось знакомство двух людей, которые и создадут в реальности Германскую империю. Ротшильд познакомил Бисмарка со своим партнером – берлинским банкиром евреем Герсоном Блейхрёдером.^[215] В Германии нет памятника этому человеку (в память о Бисмарке установлено множество монументов). Но без Блейхрёдера «железный канцлер» никогда бы не смог достичь своих целей и построить объединенную Германию, которую ввергли в страшнейшие катастрофы его неумные наследники. Германская империя была создана при активной помощи банкирского закулисья, в соответствии с геополитическими задачами, стоявшими перед Великобританией.^[216] Вернее сказать так: мощная Германия была создана Великобританией, и посильное вспомоществование в этом оказывали как официальные власти Лондона, так и закулисные власти – банкирский дом Ротшильдов. А Герсон Блейхрёдер был куратором процесса формирования Германской империи. Куратором от Ротшильдов.

Как только Бисмарк с ним познакомился, дела будущего канцлера пошли на лад. И не только финансовые. Хочется при этом отметить, что Бисмарк до этого знакомства никогда не был очень богатым человеком, имея скромные доходы и происхождение. Которых явно было недостаточно, чтобы им занимался лично Ротшильд и его ближайшие партнеры. А это значит, что банкиры испытывали к Бисмарку точно не финансовый интерес.^[217] Главной задачей британской политики середины ХIХ века было создание силы, которая бы смогла уничтожить Россию. Никто из имеющихся в наличии с этим справиться не мог. Крымская война еще раз показала беспомощность Франции; что касается мощи, а вернее говоря, немощи Турции, то тут никто иллюзий не питал. Внутренний взрыв в виде тайного заговора декабристов не получился, польские восстания также были подавлены. Нужна была новая, монолитная, быстро растущая сила, которая вместо Великобритании занялась бы устранением ее главного геополитического конкурента. В который раз англичанам понадобилась «шпага» на континенте. Никого другого, кроме не объединенной пока Германии, в Европе просто не было. Но пока Германия была похожа на лоскутное одеяло, а одна Пруссия с Россией тягаться не могла. Значит, нужно было помогать Пруссии подмять под себя всю Германию. И для этого требовался человек, который будет готов во имя создания Германской империи дать гарантии ее будущей войны с империей Российской. Нужен был создатель, талантливый дипломат и государственный деятель, жесткий и реалистичный, готовый на компромиссы и испытывающий с юности симпатию к Великобритании. И его нашли.

Напомним хронологию: в 1851 году Бисмарк назначается представителем Германии в общегерманский парламент. Там он ведет себя крайне нагло. Так, курить в зале заседаний по праву самой сильной страны позволял себе лишь австрийский представитель. Увидев это, Бисмарк немедленно закурил, и его примеру последовали другие германские дипломаты. Впоследствии вся его деятельность на посту представителя Пруссии свелась к постоянному задиранию Австрии, которая была первым препятствием к воссозданию единой Германии. Можно утверждать, что свое назначение Бисмарк получил по протекции банкиров, так как поведение будущего канцлера было вызывающим, при этом никаких заслуг ранее он не имел. И самое забавное, что от нового посланника Пруссии ожидали как раз конструктивного сотрудничества с Австрией. Кроме того, есть один эпизод работы Бисмарка, рассказывая о котором его биографы упоминают, что, уже закуривая сигары в парламенте, он был знаком с Ротшильдом. Дело было в том, что общегерманский флот не имел денег на свое содержание. И однажды австрийский посланник Тун в отсутствие Бисмарка запросил заём у банковского дома Ротшильдов от имени всего Германского союза. Узнав об этом, Бисмарк направил протест Ротшильду и пригрозил тем, что Пруссия выйдет из состава бундестага.^[218] В итоге Ротшильд денег не дал, а скандал дошел даже до русского императора. Австрия была унижена, общегерманский флот продан с молотка, и Пруссия выкупила его значительную часть.

После этих демаршей, когда Австрия узнала крутой нрав Бисмарка, он был отправлен послом в Петербург.^[219] Видимо, чтобы с ним познакомилась Россия?^[220] Нет. Почти сразу по возвращении из Петербурга Отто фон Бисмарк был назначен министром-президентом (премьер-министром) Пруссии, а Герсон Блейхрёдер стал его советником. Главе германской политики Отто фон Бисмарку было 47 лет, и хотя бы минимальный опыт дипломатической работы ему нужно было иметь. Почему его назначили, если забыть о дружбе с Ротшильдом, – совершенно непонятно.^[221] В архивах Германии сохранились тысячи (!) писем двух создателей Второго рейха, Бисмарка и Блейхрёдера, друг другу. И ведь это не вся переписка, а только та, что сохранилась. А значит, они часто и много общались и создавали Великую Германию вместе – на радость Ротшильдам. Далее следует интересная комбинация – слабохарактерный король Вильгельм I фактически не вмешивается в государственные дела и целиком полагается на Бисмарка. Тот в свою очередь всегда советуется со своим приближенным еврейским банкиром. Все дальнейшие действия Бисмарка не могут являться исключительно плодом его аналитического мышления, как не могут быть и результатом исключительного везения…

На первом этапе, чтобы возглавить Германию, Пруссии требовалось создать образ общенемецкого врага и разгромить его. Союзником в этом деле должна была стать Австрия. Прежде чем углубиться в подробности того, как Бисмарк «клеил» лоскутную Германию в единый монолит, стоит вспомнить, что накануне событий в Голштинии, которые стали стартом объединения, его буквально затравили газеты. Какие? Разумеется, либеральные. Бисмарк возбудил десятки исков об оскорблении его чести и достоинства. Но либеральные судьи, даже признавая правоту истца, назначали чисто символические наказания.^[222] Правда, знакомая история? Когда Бисмарк делал первые шаги в качестве премьера, буквально все требовали отставки правительства. Но канцлер будто спокойно ожидал своего часа, не боясь за кресло и карьеру. При этом действовал он крайне нагло, так не может поступать даже политик, имеющий поддержку всего общества. В ответ на выпады либералов против правительства он ввел цензуру чрезвычайным решением того самого правительства. Теперь закрыть любую газету можно было просто на основании ее «общей направленности», враждебной существующей государственной системе. В довершение всего против Бисмарка и его политики решительно выступил наследник престола кронпринц Вильгельм. Но король отчего-то держал на посту премьера абсолютно непопулярного Бисмарка, который еще не совершил, между прочим, ни одного из своих великих поступков. Курение во всегерманском парламенте, разумеется, не в счет.

Ожидание Бисмарка было недолгим: 15 ноября 1863 года скончался датский король Фридрих VII, и на престол вступил его наследник Кристиан IX. Вот тут Европа вновь «уткнулась» в старый добрый «голштинский вопрос». Та самая Голштиния, ради которой был убит российский император Петр III и за принадлежностью которой пристально смотрели англичане, вновь становилась поводом для войны.^[223] На середину ХIХ века принадлежность Голштинии и Шлезвига была следующей – датский король владел ими на основе личной унии. То есть эти территории подчинялись ему лично, но в состав королевства Датского не входили.^[224] Такая ситуация вполне устраивала морскую Великобританию – удобная гавань Киля была «ничья». Именно в это время лорд Пальмерстон сказал знаменитую фразу: «Во всей Европе еще недавно шлезвиг-голштинский вопрос понимали три человека – принц Альберт (муж королевы Виктории), один старый датчанин и я. Но принц Альберт, к несчастью, недавно умер; старый датчанин сидит теперь в доме умалишенных, а я совершенно забыл, в чем там дело».

Часто цитируя эту фразу, историки никогда не задумываются о том, почему один из лучших политиков в истории человечества публично приписал себе амнезию. Дело в том, что Англия готовилась «не заметить» включения Гольштейна в состав образующейся Германии. Получалось, что более 100 лет они препятствуют и шведам, и русским, и датчанам присоединить к себе Голштинию. Держат вопрос все время в подвешенном состоянии и отчего-то «вдруг» меняют свое отношение, позволяя Бисмарку осуществить аннексию. При том что 20 лет назад Англия помешала той же самой Пруссии присоединить тот же самый Гольштейн и сделала все, чтобы ситуация была максимально сложной юридически. В 1848-1849 годах во время войны с Данией, которую вела прусская армия, «великие державы» вмешались, и в 1852 году был подписан так называемый Лондонский протокол. Он зафиксировал статус-кво и запретил Гольштейну и Шлезвигу отдельно друг от друга стать частью датского государства и сохранять свою автономию. В 1855 году Дания попыталась ввести общую для себя и Шлезвига конституцию, но жесткая реакция Германского союза заставила их сдать назад. Немецкие же националисты из обеих автономий, как через 100 лет после них немцы Судетской области Чехословакии, находились в конфронтации с центральным правительством своей страны и смотрели в сторону Берлина. Перед самой смертью король Дании Фридрих VII подписал указ о том, что с нового 1864 года Шлезвиг полностью присоединяется к Дании, а для Гольштейна вводится самостоятельное управление. Его сын, новый датский король, сразу подписал конституцию, в соответствии с которой Шлезвиг становился частью датского королевства.^[225] В тот же день наследственные права на герцогство предъявил и один из немецких князей, который ранее получил от датчан отступные за отказ от прав. Конфликт обретал четкую форму.

И тут Бисмарк вновь пошел против течения. Германское общественное мнение с благосклонностью отнеслось к притязаниям немецкого князя Аугустенбурга на престол Гольштейна. Но Бисмарк выступил категорически против – ему ведь нужно было присоединять Гольштейн к Пруссии, а не отдавать его «законному» удельному князьку. Судя по всему, Герсон Блейхрёдер давал своему премьеру очень хорошие советы. Потому что только Бисмарк знал, что сверхдержавы того времени не выступят против Пруссии в этом вопросе, и мог спокойно не оказывать поддержки германскому князю Аугустенбургу. И даже отвечать на убийственные реплики своего собственного прусского короля, который не понимал того, что происходит, а потому негодовал по поводу позиции Бисмарка и спрашивал его: «Разве вы не немец?»^[226]

В итоге Австрия и Пруссия предъявили Дании ультиматум, заявив, что следуют букве Лондонского протокола и требуют от нее отказаться от своего намерения. Дания ультиматум отвергла. 1 февраля 1864 года австро-прусские войска пересекли границу и вторглись в Шлезвиг.^[227] Датчане вскоре сдались. «Европа безмолвствовала, словно ее и не существовало. Шлезвиг, Гольштейн, Лауэнбург были отторгнуты от Дании Венским трактатом 30 октября 1864 года. Эту игру, которая в конце концов удалась, и не только за счет продуманной тактики, но и за счет изрядной доли везения (отказ в последний момент Англии и Швеции от военной интервенции), сам Бисмарк позднее считал своим самым большим дипломатическим успехом».^[228]

 

 

Шлезвиг и Гольштейн (Голштиния) – место, вокруг которого велись геополитические баталии на Европейском континенте. Сегодня это – территория ФРГ

 

Итогом отказа датского кроля от прав на два герцогства стал тот факт, что отныне их судьбой должны были распоряжаться лишь два победителя. В результате подписания Гаштейнской конвенции Австрия получала Гольштейн, Пруссия – Шлезвиг, однако в Киле (то есть на территории Гольштейна) создавалась прусская военно-морская база.^[229] Такой расклад полностью устраивал Англию, Францию и Россию – то есть три сверхдержавы того времени. Англичане отдавали Киль пруссакам, у которых практически не было флота, французы и русские имели столкновения интересов с австрийцами в Италии и на Балканах. Таким образом, довольными остались все.

Теперь следовало нанести удар по Австрии. Почти через год начнется австро-прусская война, которая приблизит Бисмарка еще на один шаг к осуществлению его цели. Для этого прусскому премьеру нужно было добиться нейтралитета Франции. И в октябре 1865 года он отправился в Биарриц на свидание с французским императором. Тот встал на сторону Берлина. Почему? Об этом чуть позже. Политическая карьера Бисмарка замечательна одним нюансом – его противники всегда сами делали все, что нужно Бисмарку. Он лишь должен был правильно реагировать на их поступки. Датчане нарушили Лондонскую конвенцию, теперь конвенцию Гаштейнскую нарушили австрийцы, которые заявили о намерении передать вопрос о решении будущего двух герцогств в сферу компетенции Германского союза. А потом категорически отказались от созыва европейского конгресса, который предложила Франция, по этой теме. Фактически Вена сама на всех парах шла к войне с Берлином. Но в этой войне австрийцы будут разгромлены и после станут играть исключительно вторые роли на фоне Германской империи, попав в кильватер политики Берлина до самого своего крушения в ходе Первой мировой войны. Когда кто-то активно желает конфликта, в ходе которого он может быть уничтожен, это значит, что он рассчитывает на некоторые обстоятельства, позволяющие ему надеяться на победу. И когда мы не знаем этих «обстоятельств», подобный поступок политика кажется нам простым идиотизмом. Так, желание Саддама Хусейна присоединить к себе Кувейт привело к удару США и их союзников по Ираку. Операция «Буря в пустыне», быстрый разгром иракских войск в Кувейте. И мало кто задавался вопросом: а почему Саддам вдруг решил сделать такой странный шаг? Почему он решил, что мировое сообщество позволит ему проглотить нефтеносный Кувейт? Ответ прост: Хусейна к оккупации Кувейта подтолкнули американцы, представив Саддаму дело так, что это будет ему наградой за то, что он в течение десяти лет был «шпагой» США на Ближнем Востоке. Ведь придя к власти, менее чем через год Хусейн начал войну против Ирана (1980 год), и эта война длилась десять лет.^[230] Сразу по ее окончании Саддам и оккупировал Кувейт. Ослабленный, с огромными потерями, он решил захватить союзника США? В своем ли уме был правитель Ирака? В своем, потому что США обещали, что не заметят этого – исторических причин для аннексии было много. Все границы на Ближнем Востоке произвольно нарезались колонизаторами после крушения Османской империи.

Точно таким же идиотизмом выглядит и решение Гитлера напасть на СССР. Чем эта авантюра закончилась – известно всем. Но ведь сам фюрер писал в «Майн Кампф», что война на два фронта, которую допустил кайзер во время Первой мировой, является страшной ошибкой и не должна быть повторена. И вот, воюя с Англией, он нападает на СССР, который продает немцам стратегические материалы и поставляет зерно. Почему? Потому что 10 мая 1941 года в Лондон улетел заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс, который на Нюрнбергском трибунале получит пожизненный срок.^[231] Хотя всю войну он просидит в английском плену. Разгадка проста – Гесс договорился, что Англия поможет Гитлеру, и, нападая на нас, Гитлер был уверен, что фронт будет только один. Так, по сути, и было. Самые страшные первые месяцы войны помощи от союзников не было никакой. А второй фронт в Европе был открыт только летом 1944 года…

Вот и Австрия на всех парах спешила к военному конфликту с Пруссией. Почему? Потому что 12 июня 1866 года был заключен тайный франко-австрийский договор, согласно которому австрийцы устраняли почву для противоборства с Парижем, соглашаясь отдать Венецию в обмен на нейтралитет французов и давая добро на создание на западе Германии зависимого от Франции немецкого государства.^[232] Но еще более важным этапом формирования у Вены уверенности в будущей победе стало покушение на Бисмарка, которое состоялось чуть ранее – 7 мая 1866 года. Это настолько интересная история, что о ней стоит сказать особо. Что означают покушение на премьера какой-либо страны и последующая поддержка обществом террориста? Перед нами картина полного раздрая внутри государства, сильнейшего конфликта между обществом и властью. Вот такая искусственная ситуация создавалась для австрияков: именно так они представляли ситуацию – и были обмануты. Историю с «покушением» на Бисмарка описывают все его биографы. И дают нам тем самым отличный пример разницы между знанием и пониманием. После дополнительных подробностей слово «покушение» действительно нужно брать в кавычки…