Глава 2 30 страница

— Нет. — Я мягко прикусываю его нижнюю губу и тяну. — Нет, — повторяю я, с нежной страстью глядя на него, потом отпускаю. — Я хочу тебя.

Он резко втягивает воздух. Он разрывается, нерешимость отчетливо светится в его горящих серых глазах.

— Пожалуйста, ты нужен мне. — Каждая клеточка моего существа умоляет.

Он стонет, признавая свое поражение, когда рот его находит мой, и наши губы сливаются. Одна рука придерживает мою голову, а другая бежит по телу к талии, и он опускает меня на спину и вытягивается рядом, не прерывая поцелуя.

Потом поднимает голову и с нежностью смотрит на меня.

— Вы так прекрасны, миссис Грей.

Я ласкаю любимое лицо.

— Вы тоже, мистер Грей. Душой и телом.

Он хмурится, и мои пальцы обводят морщинку у него на лбу.

— Не хмурься. Для меня ты лучший на свете, даже когда злишься, — шепчу я.

Он снова издает стон и завладевает моим ртом, укладывая меня на ложе из мягкой травы под пледом.

— Я так соскучился, — шепчет он, мягко покусывая мой подбородок и скулу. Мое сердце воспаряет.

— Я тоже соскучилась. О Кристиан. — Одной рукой я стискиваю его волосы, а другой сжимаю плечо.

Его губы перемещаются мне на шею, оставляя за собой нежные поцелуи, а за ними следуют пальцы, ловко расстегивая пуговицы блузки. Разведя в стороны блузку, он целует мягкую выпуклость груди. Он урчит от удовольствия и тихо бормочет чтото одобрительное, и эти звуки растекаются по моему телу до самых потайных мест.

— Твое тело меняется, — шепчет он. Большой палец дразнит сосок, пока тот не затвердевает, натягивая ткань лифчика. — Мне нравится, — добавляет он.

Я наблюдаю, как язык его пробует и обводит линию между лифчиком и грудью, мучая и дразня меня. Осторожно зажав чашку бюстгальтера зубами, он стаскивает ее вниз, освобождая грудь и тычась носом в сосок. Тот морщится от прикосновения и прохлады мягкого осеннего ветерка. Губы Кристиана смыкаются вокруг меня, и он глубоко, с наслаждением посасывает.

— Аа! — стону я, резко втягивая воздух, и морщусь, когда боль растекается от ушибленных ребер.

— Ана! — восклицает Кристиан и сердито хмурит брови. Морщинки озабоченности прорезают лицо. — Вот об этом я и говорил, — ворчит он. — Ты совсем не думаешь о себе. Я не хочу причинить тебе боль.

— Нет... не останавливайся, — умоляю я.

Он смотрит на меня, переживая внутреннюю борьбу.

— Пожалуйста.

— А нука. — Он приподнимает меня и усаживает на себя верхом. Моя короткая юбка теперь задралась на бедра. Его ладони гладят кожу поверх края чулок.

— Вот такто лучше, и я могу любоваться видом. — Длинным указательным пальцем он цепляет вторую чашку бюстгальтера, освобождая и эту грудь. Обхватывает руками обе мои груди, и я откидываю голову назад, вжимая их в его долгожданные искусные ладони. Он дразнит меня, потягивая и перекатывая соски, пока я не вскрикиваю, потом садится так, что мы с ним оказываемся лицом к лицу, и пожирает меня своими жадными серыми глазами. Он целует меня, пальцами продолжая ласкать и дразнить. Я нащупываю его рубашку, расстегиваю первые две пуговицы, и это как сенсорная перегрузка — мне хочется целовать его везде, раздеть его, немедленно заняться с ним любовью.

— Эй... — Он мягко берет меня за голову и оттягивает назад, глаза темные и полные чувственного обещания. — Нет никакой спешки. Не торопись. Я хочу насладиться тобой.

— Кристиан, я так соскучилась, что просто не могу ждать, — жалуюсь я, тяжело дыша.

— Медленно, — шепчет он, и это приказ. Он целует меня в правый уголок рта. — Медленно. — Целует в левый. — Медленно, детка. — Тянет мою нижнюю губу зубами. — Давай продвигаться медленно.

Он разжимает пальцы в моих волосах, удерживая меня, когда язык его покоряет мой рот, ища, вкушая, успокаивая... воспламеняя. Да уж, мой муж умеет целоваться.

Я глажу его лицо, пальцы мои нерешительно скользят вниз к подбородку, потом на шею, и я снова расстегиваю пуговицы его рубашки, пока он целует меня. Медленно распахиваю рубашку, обвожу пальцами ключицы, лаская теплую, шелковистую кожу. Я мягко толкаю его, пока не укладываю на спину. Усевшись сверху, с нежностью любуюсь им, сознавая, что ерзаю на его растущем возбуждении. Обвожу пальцами губы, спускаюсь по подбородку на шею, через кадык к маленькому углублению у основания горла. Мой красавец муж. Я наклоняюсь, и поцелуи следуют за кончиками моих пальцев. Зубами легонько провожу по скуле, потом целую шею. Он закрывает глаза.

— Аа, — стонет он и запрокидывает голову, открывая мне доступ к своей шее, рот его расслаблен и приоткрыт в безмолвном благоговении. Кристиан, затерявшийся в чувственном блаженстве, такой пьянящий и возбуждающий.

Мой язык скользит вниз по его груди, кружа в шелковистой поросли. Мм. Он такой вкусный. Так хорошо пахнет. Просто голова идет кругом. Я целую вначале один, потом второй из его маленьких круглых шрамов, и он стискивает мой таз. Мои пальцы замирают у него на груди, когда я устремляю на него взгляд. Дыхание резкое и свистящее.

— Ты хочешь этого? Здесь? — выдыхает он, глаза затуманены пьянящей смесью любви и вожделения.

— Да, — бормочу я, и мои губы и язык скользят по его груди к соску. Я мягко тяну и катаю его между зубами.

— Ох, Ана, — горячо шепчет он, потом берет за талию и приподнимает, расстегивая пуговицу и ширинку, чтобы освободить себя. Потом вновь сажает меня на себя, и я трусь о него, наслаждаясь ощущением его горячей, твердой плоти. Он пробегает ладонями вверх по моим бедрам, задержавшись там, где заканчиваются чулки и начинается голое тело, руками рисуя маленькие дразнящие круги на моей коже, чтобы кончики пальцев касались меня... касались там, где я больше всего этого жажду. Я резко втягиваю воздух.

— Я надеюсь, это не твои любимые, — бормочет он и опаляет меня диким взглядом. Его пальцы скользят по животу вдоль резинки трусиков, затем ныряют внутрь, дразня меня, потом Кристиан крепко хватает трусы и просовывает большие пальцы сквозь тонкое кружево. Ткань рвется. Его ладони распластаны на моих бедрах, а большие пальцы снова касаются плоти. Он выгибается и трется о меня.

— Я чувствую, какая ты влажная. — Голос его пронизан плотским удовольствием. Внезапно он садится, вновь обвивая меня рукой за талию, и мы снова — лицом к лицу. Он трется носом о мой нос.

— Мы будем продвигаться медленно, миссис Грей. Я хочу почувствовать всю тебя. — Он приподнимает меня и с невозможно медленной, изысканной легкостью опускает на себя. Я чувствую его каждый благословенный дюйм, наполняющий меня.

— Аа, — издаю я стон, сжимая его руки. Хочу приподняться, чтобы ощутить долгожданное восхитительное трение, но он меня удерживает.

— Всего меня, — шепчет он и приподнимает таз, входя до конца. Я откидываю голову назад и испускаю сдавленный вскрик чистейшего наслаждения.

— Дай мне услышать тебя, — бормочет он. — Нет... не двигайся, просто чувствуй.

Я открываю глаза, рот мой застыл в безмолвном «Ах!», и его пылающие серые глаза под тяжелыми веками вглядываются в мои изумленные голубые. Он

двигается, покачивая тазом, но удерживает меня на месте.

Я стону. Его губы целуют мою шею.

— Это мое любимое место. Глубоко внутри тебя, — бормочет он у меня на коже.

— Пожалуйста, двигайся, — умоляю я.

— Медленно, миссис Грей. — Он вновь приподнимает таз, и удовольствие волнами растекается по мне. Я беру его лицо в ладони и горячо целую.

— Люби меня, Кристиан. Пожалуйста.

Его зубы скользят по моей скуле к уху.

— Давай, — шепчет он и приподнимает меня вверх вниз.

Моя внутренняя богиня выпущена на волю, и я толкаю его на землю и начинаю двигаться, смакуя ощущение его во мне... себя на нем. Держа меня руками за талию, он вторит моему ритму. Я так соскучилась по этому... по головокружительному ощущению его подо мной, во мне... Солнце пригревает мне спину, в воздухе стоит сладкий запах осени, а мягкий осенний ветерок обдувает наши разгоряченные тела. Ах, этот пьянящий сплав ощущений: прикосновений, вкуса, запаха, вида моего любимого мужа подо мной!

— О, Ана! — Он стонет, глаза закрыты, голова откинута, рот приоткрыт.

Ах... как же я обожаю это!.. И блаженство внутри меня нарастает... нарастает... поднимается выше. Руки Кристиана ложатся мне на бедра, большие пальцы нежно прижимаются к их основанию — и в следующий миг я взрываюсь, рассыпаясь на тысячи осколков, и падаю ему на грудь, и он тоже достигает вершины и выдыхает мое имя с любовью и радостью.

Он прижимает меня к своей груди, нежно держит мою голову. Закрыв глаза, я наслаждаюсь ощущением обнимающих меня рук. Под своей ладонью чувствую ровное биение его сердца, которое замедляется и успокаивается. Я целую и трусь о него; мне трудно представить, что еще не так давно он не позволял мне делать этого.

— Лучше? — шепчет он. Я поднимаю голову. Он широко улыбается.

— Намного. А тебе? — Я расплываюсь в не менее довольной улыбке.

— Я соскучился по тебе, миссис Грей, — говорит он, посерьезнев.

— Я тоже.

— Больше никакого героизма, хорошо?

— Хорошо, — обещаю я.

— Ты всегда должна всем делиться со мной, — шепчет он.

— А ты — со мной.

Он ухмыляется.

— Справедливо подмечено. Я постараюсь. — Он целует меня в волосы.

— Думаю, мы будем счастливы здесь, — шепчу я, снова закрывая глаза.

— Да. Ты, я и... Комочек. Кстати, как ты себя чувствуешь?

— Отлично. Спокойной и счастливой.

— Хорошо.

— А ты?

— Также, — бормочет он.

Я вскидываю на него глаза, пытаясь понять, о чем он думает.

— Что? — спрашивает он.

— Знаешь, ты ужасно деспотичный, когда мы занимаемся сексом.

— Ты жалуешься?

— Нет. Просто интересно. Ты сказал, что скучаешь по этому.

Он затихает, глядя на меня.

— Иногда, — признается шепотом.

Ой.

— Что ж, посмотрим, что можно с этим сделать, бормочу’ я и легко целую его в губы, обвиваясь вокруг него как лоза.

Перед мысленным взором мелькают картинки: мы в игровой комнате; я на столе, на кресте, прикована к кровати... Мне нравится секс с вывертами — наш с ним секс с вывертами. Да. Это я могу. Могу делать это для него, с ним. Могу делать это для себя. Кожу мою приятно покалывает, когда я вспоминаю стек.

— Мне тоже нравится играть, — бормочу я и, подняв глаза, встречаю его застенчивую улыбку.

— Знаешь, мне бы очень хотелось испытать твои пределы, — шепчет он.

— Пределы чего?

— Наслаждения.

— О, думаю, мне это понравится. — Моя внутренняя богиня валится в глубоком обмороке.

— Что ж, может, когда приедем домой, — шепчет он, оставляя это обещание висеть между нами.

Я снова с нежностью потираюсь о него. Как же я его люблю!

После нашего пикника прошло два дня. Два дня с тех пор, как было дано обещание. Кристиан попрежнему обращается со мной, будто я сделана из стекла. Он все еще не разрешает мне ездить на работу, поэтому я работаю дома. Откладываю в сторону пачку писем с отзывами, которые читала, и вздыхаю. Мы с Кристианом не были в комнате для игр с тех пор, как я произнесла стопслово. И он сказал, что скучает по этому. Что ж, я тоже... особенно сейчас, когда он хочет испытать мои пределы. Я краснею, размышляя, что это может подразумевать. Бросаю взгляд на бильярдный стол... да, не могу дождаться, когда узнаю.

Мои мысли прерываются тихой лирической музыкой, которая наполняет комнату. Кристиан играет на рояле — не одну из своих обычных жалобных песен, а какуюто нежную, приятную мелодию, полную надежды.

Она знакома мне, но я никогда раньше не слышала, чтобы он ее играл.

Я на цыпочках подхожу к дверному проему, ведущему в гостиную, и любуюсь Кристианом за роялем. За окном сумерки. Небо розоватосерое, и свет отражается от блестящих медных волос моего мужа. Не замечая моего присутствия, он сосредоточен на игре, и от его красоты у меня, как всегда, захватывает дух. Последние дни он был таким открытым, таким внимательным, знакомя меня со своими делами, позволяя заглянуть в свои мысли, свои планы. Как будто плотину прорвало, и он заговорил.

Я знаю, через несколько минут он придет посмотреть, как я, и это подает мне идею. В волнении я прокрадываюсь назад, надеясь, что он не заметил меня, потом бегу в нашу спальню, на ходу снимая с себя одежду, пока не остаюсь только в бледноголубых кружевных трусиках. Нахожу такого же цвета рубаху и быстро ее надеваю. Она скроет мои синяки. Нырнув в шкаф, выуживаю из ящика линялые джинсы Кристиана — джинсы для игровой комнаты, мои любимые. С прикроватной тумбочки беру свой телефон, аккуратно складываю джинсы и опускаюсь на колени возле двери в спальню. Дверь приоткрыта, и я слышу звуки еще одного произведения, которого не знаю. Но мелодия снова красивая и полная надежды. Я быстро пишу послание.

От кого: Анастейша Грей Тема: Наслаждение моего мужа Дата: 21 сентября 2011 г., 20:45 Кому: Кристиан Грей

Господин! Я жду ваших указаний. Всегда ваша миссис Г.

Нажимаю «отправить».

Через несколько секунд музыка резко обрывается. Сердце мое екает в груди и начинает колотиться как безумное. Я жду и жду — и наконец мой «блэкберри» вибрирует.

От кого: Кристиан Грей

Тема: «Наслаждение моего мужа» — мне нравится это заглавие, детка

Дата: 21 сентября 2011 г., 20:48 Кому: Анастейша Грей

Миссис Г.! Я заинтригован. Отправляюсь на твои поиски. Будь готова.

Кристиан Грей,

весь в предвкушении генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Будь готова! Сердце мое пускается вскачь. И я начинаю считать. Через тридцать семь секунд дверь открывается. Я смотрю вниз, на его босые ноги, когда они приостанавливаются в дверях. Гм. Он молчит. Молчит целую вечность. О черт. Я борюсь с желанием посмотреть на него и держу глаза опущенными.

Наконец он наклоняется и поднимает свои джинсы. Все так же молча направляется к большому платяному шкафу, я же остаюсь недвижимой. Боже мой. Сердце колотится как безумное, адреналин бурлит в крови. Я ерзаю, когда мое возбуждение растет. Что он со мной сделает? Через минуту он возвращается, уже в джинсах.

— Значит, ты хочешь поиграть? — бормочет он.

Да.

Он не отзывается, и я осмеливаюсь скользнуть быстрым взглядом вверх по его джинсам, по обтянутым мягкой тканью бедрам, по выпуклости под ширинкой, по расстегнутой пуговице на поясе, по полоске волос, по пупку, по плоскому животу, по волосам на груди... к серым сверкающим глазам. Он склоняет голову набок и изгибает бровь. О черт.

— Что да? — шепчет он.

— Да, господин.

Взгляд его смягчается.

— Умница, — бормочет он и гладит меня по голове. — Думаю, сейчас нам лучше отвести тебя наверх, — добавляет он. Внутренности мои плавятся, и мышцы живота восхитительно подводит.

Он берет меня за руку. И мы идем через квартиру и поднимаемся по лестнице. Перед дверью в игровую комнату он останавливается, наклоняется и нежно целует, потом крепко хватает за волосы.

— Знаешь... — бормочет он у моих губ.

— Что? — Я не понимаю, о чем он говорит.

— Не волнуйся. Я смогу с этим жить, — насмешливо шепчет он, проводит носом вдоль моей скулы и мягко прикусывает мочку уха. — Когда войдем, встань на колени, как я тебе показывал.

— Да... господин.

Он смотрит на меня, в глазах светится любовь, изумление и порочные мысли.

Ох... Жизнь с Кристианом никогда не была скучной и никогда не будет. Я люблю этого мужчину — моего любовника, отца моего ребенка, время от времени моего повелителя... мои Пятьдесят Оттенков.

Эпилог

Б

ольшой дом, май 2014 г.

Я лежу на нашем пледе для пикников и смотрю на ясное голубое летнее небо. Обзор ограничивают луговые цветы и высокая зеленая трава. Яркое полуденное солнце пригревает, мне тепло, и я расслабляюсь и размякаю. Как же приятно. Нет, просто чудесно. Я наслаждаюсь минутами покоя, минутами полнейшего удовлетворения. Мне следовало бы чувствовать себя виноватой за эту радость, за эту полноту счастья, но я не чувствую. Жизнь прекрасна здесь и сейчас, и я научилась жить одним мигом, как мой муж. Я улыбаюсь и ерзаю, когда в голове всплывает восхитительное воспоминание о нашей последней ночи дома в «Эскале»...

Кожаные полоски флоггера скользят по моему выступающему животу так мучительно медленно, так лениво.

— С тебя довольно, Ана? — шепчет Кристиан мне в ухо.

— Пожалуйста, — умоляю я, натягивая путы над головой. Я стою с завязанными глазами, прикованная к решетке в игровой комнате.

Мягкий шлепок кожаных полосок флоггера по заду оставляет приятное жжение.

— Пожалуйста что?

Я ахаю.

— Пожалуйста, господин.

Кристиан кладет руку на мою пылающую кожу и мягко потирает.

— Нуну, — тихо воркует он. Рука его кругами продвигается книзу, и пальцы прокрадываются в меня.

Я стону.

— Миссис Грей, — выдыхает он, зубами прикусывая мочку уха, — вы такая готовая.

Его пальцы скользят тудасюда, вновь касаясь восхитительно сладкого местечка. Флоггер падает на пол, и ладонь его продвигается по моему животу к грудям. Я напрягаюсь. Они такие чувствительные.

— Шш, — говорит Кристиан, обхватывая одну, и мягко водит большим пальцем по соску.

Ах!

Пальцы его нежные и соблазняющие, и удовольствие спиралью расходится от груди ниже, ниже... в самые глубины. Я откидываю голову назад, вжимая сосок в его ладонь, и снова издаю тихий стон.

— Мне нравится слышать тебя, — шепчет Кристиан. Его возбужденная плоть упирается мне в бедро, пуговицы ширинки вдавливаются в тело, а пальцы продолжают свой неумолимый, устойчивый ритм: туда, обратно, туда, обратно. — Хочешь, чтобы я дал тебе вот так кончить?

— Нет.

Его пальцы замирают внутри меня.

— В самом деле, миссис Грей? Разве это вам решать? — Пальцы вокруг соска напрягаются.

— Нет... нет, господин.

— Такто лучше.

— Аа. Пожалуйста, — умоляю я.

— Чего ты хочешь, Анастейша?

— Тебя. Всегда.

Он резко втягивает воздух.

— Всего тебя, — добавляю я, прерывисто дыша.

Он вытаскивает из меня пальцы, поворачивает лицом к себе и снимает повязку с глаз. Я моргаю, глядя в потемневшие серые глаза, которые, пылая, вглядываются в мои. Его указательный палец обводит мою нижнюю губу, и Кристиан просовывает два пальца мне в рот, давая попробовать солоноватый привкус моего возбуждения.

— Соси, — шепотом приказывает он. Я обвожу пальцы языком. Мм... ничего.

Его ладони скользят по моим рукам вверх к наруч никам над головой, и он расстегивает их, освобождая меня. Повернув лицом к стене, тянет меня за косу, привлекая в свои объятия. Поворачивает мою голову на сторону и ведет губами вверх по шее к уху, прижимая меня к себе.

— Я хочу твой рот. — Голос его мягкий и соблазнительный. Мое тело, спелое и готовое, сжимается глубоко внутри. Удовольствие сладостное и острое.

Я тихо стону. Повернувшись лицом к нему, притягиваю его голову к себе и пылко целую, языком вторгаясь к нему в рот, вкушая и смакуя. Он тоже стонет, кладет ладони на мой зад и тянет меня на себя, но его касается только мой разбухший живот. Я покусываю Кристиану скулу и прокладываю дорожку поцелуев по шее, скользя рукой вниз, к джинсам. Он запрокидывает голову, предлагая мне свою шею, и мой язык скользит вниз по груди, через живот.

— Аа!

Я дергаю за пояс джинсов, пуговицы отлетают, и он хватает меня за плечи, когда я опускаюсь перед ним на колени.

Я поднимаю на него глаза, он смотрит на меня. Глаза потемнели, губы приоткрыты, и он глубоко вдыхает, когда я освобождаю его и беру в плен своего рта. Я обожаю делать это с Кристианом. Наблюдать, как он достигает кульминации, слышать его прерывистое дыхание и тихие стоны, которые вырываются из глубин горла. Я закрываю глаза и сильно сосу, наслаждаясь его вкусом и тем, как он резко, судорожно втягивает воздух.

Он хватает меня за голову, заставляя остановиться, и я сжимаю губы и проталкиваю его глубже в рот.

— Открой глаза и посмотри на меня, — приказывает он хрипло.

Сверкающие глаза встречаются с моими, и он выгибается, наполняя мой рот до самой глотки, затем быстро отстраняется. Потом проталкивается в меня вновь, и я хочу схватить его. Но он останавливает и удерживает меня.

— Не дотрагивайся, или я снова привяжу тебя. Я просто хочу твой рот, — рычит он.

О боже! Вот, значит, как? Я завожу руки за спину и невинно взираю на него с полным ртом.

— Хорошая девочка, — говорит он сипло, ухмыляясь мне. Отводит таз назад и, твердо удерживая меня, снова делает резкий рывок. — У вас такой вкусный ротик, миссис Грей.

Он закрывает глаза, и я зажимаю его губами, обводя языком. Беру глубже и отступаю снова и снова, и он резко, с шипением втягивает воздух.

— А! Остановись, — выдыхает он и выходит из меня, оставив желать большего. Хватает меня за плечи и поднимает на ноги. Ухватив за косу, горячо целует, и его настойчивый язык — жадный и одаривающий одновременно. Внезапно он отпускает меня, и не успеваю я опомниться, берет на руки и несет к кровати. Бережно укладывает так, что мой зад лежит на самом краю постели.

— Обхвати меня ногами за талию, — приказывает он. Я делаю, как велено, и притягиваю его к себе. Он наклоняется, опирается руками по обе стороны от моей головы и, попрежнему, стоя очень медленно погружается в меня.

Ой, как же приятно. Я закрываю глаза и упиваюсь его медленным покорением.

— Хорошо? — спрашивает он; в голосе явственно слышится озабоченность.

— О боже, Кристиан. Да. Да. Пожалуйста. — Я крепче обхватываю его ногами и прижимаюсь к нему. Он стонет. Я хватаю его за руки, и он медленно двигает тазом взадвперед.

— Кристиан, пожалуйста. Сильнее, я не стеклянная, не сломаюсь.

Он стонет и начинает двигаться, понастоящему двигаться, врываясь в меня снова и снова. О, это просто божественно!

— Да, — выдыхаю я, крепче сжимая его, когда напряжение внутри меня начинает нарастать... Он тихо рычит, вдалбливаясь в меня с обновленной решимостью... и я близка. Ох, пожалуйста. Не останавливайся!

— Давай. Ана! — стонет он сквозь стиснутые зубы, и я взрываюсь вокруг него, мой оргазм длится и длится. Я выкрикиваю его имя, и Кристиан замирает и громко стонет, достигая кульминации.

— Ана! — вскрикивает он.

Кристиан лежит рядом со мной, его рука на моем животе, длинные пальцы как щупальцы...

— Как моя дочь?

— Танцует. — Я смеюсь.

— Танцует? Ух ты! Я ее чувствую. — Он улыбается, когда Комочек Номер Два исполняет во мне кульбит.

— Думаю, ей уже нравится секс.

Кристиан хмурится.

— В самом деле? — сухо говорит он и сдвигается так, что его губы оказываются у меня на животе. — Никакого секса, пока вам не исполнится тридцать, юная леди.

Я прыскаю.

— Кристиан, ты такой лицемер!

— Нет, я беспокойный отец. — Он смотрит на меня, и нахмуренные брови выдают волнение.

— Ты чудесный отец, и я всегда знала, что ты будешь таким. — Я глажу любимое лицо, и он улыбается мне своей застенчивой улыбкой.

— Мне нравится, — бормочет он, поглаживая, затем целуя мой живот, — когда тебя больше.

Я дуюсь.

— А мне не нравится, когда меня больше.

— Здорово, когда ты кончаешь.

— Кристиан!

— Жду не дождусь, когда еще попробую грудного молока.

— Кристиан! Ты такой извращенец...

Он вдруг набрасывается на меня и горячо целует, придавив ногой мои ноги и удерживая руки над головой.

— Ты любишь извращенный секс, — шепчет он и потирается носом о мой.

Я широко улыбаюсь, не в силах устоять против его заразительной, озорной улыбки.

— Да, я люблю извращенный секс. И я люблю тебя. Очень.

Я резко просыпаюсь, разбуженная тонким восторженным визгом сына, и хоть я и не вижу ни его, ни Кристиана, как дурочка, улыбаюсь от радости. Тед проснулся, и они с Кристианом возятся неподалеку. Я тихо лежу, до сих пор дивясь тому, как Кристиан умеет играть. Его терпение с Тедди исключительное — гораздо больше, чем со мной. Я фыркаю. Но, с другой стороны, так и должно быть. И мой прелестный сынишка, свет очей папы с мамой, не ведает страха. Кристиан, со своей стороны, попрежнему чрезмерно носится с нами обоими. Мой милый, переменчивый, властный Пятьдесят Оттенков!

— Давай найдем маму. Она гдето на лугу.

Тед говорит чтото, мне не разобрать, и Кристиан заливисто счастливо смеется. Это такой волшебный звук, наполненный его родительской любовью. Я не могу устоять. Приподнимаюсь на локтях, чтобы выглянуть из своего укрытия в высокой траве.

Кристиан кружит Теда, отчего тот радостно визжит. Кристиан останавливается, подкидывает его высоко в воздух — я затаиваю дыхание, — потом ловит. Тед взвизгивает с детской непосредственностью, и я облегченно выдыхаю. Ох, мой малыш, мой дорогой малыш, такой непоседа.

— Еще, папа! — хохочет он. Кристиан соглашается, и дыхание мое опять останавливается, когда он снова подбрасывает сына в воздух и ловит, крепко прижимая к себе. Он целует медные волосы Тедди, потом щечку и безжалостно щекочет его. Тедди заливается смехом, извивается и толкает Кристиана в грудь, вырываясь. Ухмыляясь, Кристиан ставит его на землю.

— Пойдем найдем маму. Она прячется в траве.

Тед довольно хихикает и оглядывает луг. Схватив

Кристиана за руку, указывает кудато, где меня нет, и я тихонько посмеиваюсь. Я быстро ложусь, наслаждаясь этой игрой.

— Тед, я слышал маму. А ты слышал?

— Мама!

Я фыркаю, слыша властный тон Теда. Ну и ну, прямо как папа, а ведь ему всего два года.

— Тедди! — отзываюсь я, глядя в небо с глупой улыбкой на лице.

— Мама!

Очень скоро я слышу топот ног по лугу, и вначале Тед, потом Кристиан выскакивают из высокой травы.

— Мама! — взвизгивает Тед, словно нашел какоенибудь утерянное сокровище, и прыгает на меня.

— Эй, малыш! — Я прижимаю его к себе и целую в пухленькую щечку. Он хохочет и тоже целует меня, потом вырывается из моих рук.

— Привет, мама. — Кристиан улыбается мне.

— Привет, папа. — Я расплываюсь в улыбке, а он берет Теда, садится рядом со мной и усаживает нашего сынишку на колени.

— Поосторожнее с мамочкой, — журит он Теда.

Я усмехаюсь: от меня не ускользает ирония. Кристиан достает из кармана «блэкберри» и дает его Теду. Это, вероятно, обеспечит нам минут пять покоя максимум. Тедди разглядывает телефон, нахмурив свои маленькие бровки. Он выглядит таким серьезным, голубые глаза сосредоточены, прямо как у его папы, когда он читает свои письма. Кристиан трется носом о волосы Теда, и сердце мое переполняется нежностью, когда я смотрю на них обоих. Похожи как две капли воды — мой сын, сидящий тихо, по крайней мере несколько минут, на коленях у мужа. Два моих самых любимых в мире мужчины.

Разумеется, Тед — самый красивый и самый талантливый ребенок на свете, но, конечно, для меня, как для любой матери, мой ребенок самый лучший. А Кристиан... ну, Кристиан есть Кристиан. В белой футболке и джинсах он выглядит, как всегда, сногсшибательно красивым. Чем я заслужила такой подарок?

— Вы хорошо выглядите, миссис Грей.

— Вы тоже, мистер Грей.

— Правда, мама — красавица? — шепчет Кристиан на ушко Теду. Тед отмахивается от него, поглощенный изучением папиного телефона.

Я хихикаю.

— Ему не до тебя.

— Вижу. — Кристиан улыбается и целует головку Теда. — Не могу поверить, что завтра ему исполняется два года, — говорит он с грустью. Протянув руку, он кладет ладонь мне на живот. — Пусть у нас будет много детей, — говорит он.

— По меньшей мере еще один. — Я расплываюсь в улыбке, и он гладит меня по животу.

— Как моя дочурка?

— Хорошо. Спит, я думаю.

— Здравствуйте, мистер Грей. Добрый день, Ана.

Мы оба поворачиваемся и видим Софи, десятилетнюю дочку Тейлора, появившуюся из высокой травы.

— Соии, — радостно взвизгивает Тед. Он подскакивает с папиных колен, позабыв про «блэкберри».

— Гейл прислала фруктовое мороженое. Можно дать Теду?

— Конечно, — говорю я. О боже, представляю, как он весь измажется.

— Моозеное! — Тед протягивает ручки. И Софи вручает ему одно. С него уже капает.

— Дайка маме посмотреть. — Я сажусь, забираю мороженое у Теда и быстро слизываю растаявший сок. Мм... клюква, холодная и восхитительно вкусная.

— Мое! — протестует Тед, голос его звенит от возмущения.

— Вот, возьми. — Я возвращаю ему чуть меньше текущее мороженое, и он тут же отправляет его в рот и улыбается.

— Можно я возьму Теда погулять? — спрашивает Софи.

— Конечно.

— Не уходите далеко.

— Хорошо, мистер Грей.

Карие глаза Софи широко открытые и серьезные. Думаю, она побаивается Кристиана. Она протягивает руку, и Тедди с готовностью ее берет. Они вприпрыжку бегут по высокой траве.

Кристиан смотрит им вслед.

— Не волнуйся за них, Кристиан. Что может здесь с ними случиться?

Он хмурит брови, и я забираюсь к нему на колени.

— Кроме того, Тед обожает Софи.

Кристиан фыркает и трется щекой о мои волосы.

— Она прелестный ребенок.

— Да. И такая хорошенькая. Белокурый ангел.

Кристиан замирает и кладет ладони мне на живот.

— Девочки, да? — В его голосе слышатся нотки беспокойства. Я обхватываю его рукой за голову.