Современный художник и арт-система.

Для современного художника важно осознавать свое место в системе трансляции культурных ценностей и функционировании социальных технологий управления массовым сознанием. Существует точка зрения, согласно которой не для всех даже очень талантливых художников найдется свое место в этой системе, поскольку этих мест всегда меньше, чем стремящихся стать художниками. Приведем мнение одного из известных московских галеристов М. Гельмана:

«Художественный мир – не государство с конституцией, не семейный или мафиозный клан. Это живой и стремящийся к модернизации механизм. Очень чувствительный к любому сигналу о собственной косности. Арт-система не демократична, но и не аристократична еще в большей мере.

Впрочем, художник, борящийся с системой, должен осознавать, что его ставки очень высоки, а шансы на успех ничтожно малы. При всей подвижности (по сравнению с другими институтами) арт-система - прочная вещь. Тут и устоявшиеся репутации, и деньги, и инерция институций, и главное – в истории искусства ограниченное число мест …. Биологическое время и время актуальности искусства больше не соответствуют друг другу. Низвергать живые авторитеты гораздо сложнее чем мертвые. Это ни хорошо, ни плохо – это так. Так же как куратор коллекции музея современного искусства – стал представителем будущего. Теперь он формирует то, что будет доступно следующим поколениям».

Как видно из приведенного текста, автор придерживается распространенной сегодня позиции, которая отвергает критерии этики в искусстве (исключаются оценки «плохо-хорошо», а также их обоснование). В его рассуждения есть еще одна особенность: ограниченное число мест в истории искусства распределяет не кто иной, как «куратор коллекции музея современного искусства».Несомненно, каждый художник должен прислушаться к мнению такого куратора, обладающего практическими навыками превращения эстетической ценности в коммерческую выгоду.

Согласно этому мнению в обществе постмодерна существуют три варианта взаимодействия художника с арт-системой: игнорирование системы, противодействие системе и сотрудничество с системой. В первом случае успех невозможен, так как система игнорирует в свою очередь художника. Во втором случае, система вбирает в себя наиболее успешных, но хотелось бы добавить, что и уничтожает наиболее назойливых. В третьем случае возможны также два варианта, не до конца раскрытых в указанном подходе. Один вариант состоит в том, что система признает и продвигает действительно достойных, а второй – в том, что система провозглашает достойными необходимых ей по другим причинам авторов, которые, в действительности не всегда оправдывают высокий занимаемый статус.

По мнению М.Гельмана, успешный современный художник должен соответствовать следующим критериям:

1. Знать историю искусства, «культурный ландшафт», созданный до него.

2. Владеть современным художественным языком, обращаться в первую очередь к современной профессиональной (а не к любительской и потребляющей) аудитории, участвовать в диалоге с ней, независимо от личного к ней отношения.

3. Формировать собственную позицию, «посылать собственный мессадж».

Только соответствуя этим принципам, талантливый и преданный искусству художник сможет достичь успеха и возможно, войти в историю. Художник в первую, вторую и третью очередь должен доказать свою состоятельность именно профессионалам, а уже в четвертую очередь, может быть, понравиться и посетителям музеев, собственно простым людям, не экспертам. Неудивительно, что сегодня мы видим все меньше зрителей, испытывающих внутреннюю потребность посетить музеи, выставки, галереи. Поскольку приоритет в оценке искусства уже полностью отдан профессионалам, подобное мнение является в какой-то мере оправданием сложившейся или созданной ситуации, когда монолитная культура вначале дробиться, а затем приобретает мозаичный характер. За этим процессом стоит трансформация культурных и в первую очередь, духовных ценностей. Видимо, социальный успех современного художника обусловлен еще и тем, насколько он своим творчеством будет способствовать данному процессу.

Итак, современный художник оказывается «как бы лишен» массовой аудитории, в отличие от звезд эстрады, кино, шоу-бизнеса, индустрии моды. С помощью этих тиражируемых видов современной арт-деятельности из массового сознания в большинстве вытесняется само понятие эстетики, личного, камерного восприятия произведения искусства, а живопись и графика больше не могут с ними конкурировать в качестве социальных технологий.

Дополняя картину «успешности» современного художника, необходимо, на наш взгляд, остановиться на том, что сейчас принято именовать «месседдж» или «послание» творческого человека своей аудитории. Для звезд киноиндустрии работают целые армии имиджмейкеров, социальных психологов, прочих творческих специалистов, создающих облик того послания, которое передает своей аудитории артист. Но если нет самого послания, без внутреннего содержания, без некоторой собственной идеи творчество артиста будет иметь лицо красивого манекена.

Внутреннюю сущность артисту нельзя навязать извне, она обусловлена его предшествующим, ранним опытом социализации, спецификой его когнитивной культурной карты восприятия мира и переработки информации о нем, эта сущность заключается в отношении к миру, к смыслу создания собственных произведений, в специфике индивидуального творческого процесса.

Для творческого процесса существует две проблемы: ценности, (отраженные в чувствах, количественных измерениях, законах) - что сказать, и язык (искусства, техники, науки) – как сказать. Второе подчинено первому. Первое без второго не реализуется, либо реализуется неполноценно. Если нет ценностей, техника бесполезна даже в самых лучших своих проявлениях.

Очевидно, что успешный художник (артист) должен в некоторой степени по своим ценностям соответствовать существующей современной арт-системе, иначе он либо в нее не войдет, или будет ею отвергнут.

Но высокий профессиональный уровень художника определяется также и способностью удерживать «высокую разницу» социокультурных «потенциалов» или иными словами преодолевать когнитивный диссонанс между собственными ценностями и ценностями арт-системы. Профессионал должен уметь совмещать в себе эти порой противоположные моральные и эстетические ценности (поскольку вне системы будет невозможна его полноценная творческая реализация) и специфические, «глубинные ценности» самого автора и творца, взятые им от воспитания и образования в его собственных референтных группах. К счастью, такие люди в искусстве есть.

Арт-система сегодня достаточно жестко диктует современному творческому деятелю свои правила. В профессиональном союзе Голливуда состоит 100 тысяч актеров, и только пять процентов из них способны обеспечить себя, зарабатывая непосредственно творчеством. Грегори Гуделл, известный американский продюсер, режиссер, преподающий в Американском Институте кино в статье «Источники финансирования независимого кинопродюсера в США» отмечает факт, что «лишь очень немногие продюсеры в мире, а также некоторые «звезды» - актеры и режиссеры – могут позволить себе частично оспаривать власть киностудии. Самый известный пример – это Вудди Ален, совершенно независимый продюсер, который полностью сохраняет творческий контроль над своими фильмами, работая в студийной системе. В своем интервью он отмечал: «Я не могу себе представить какую-либо иную систему ведения бизнеса, кроме той, когда режиссеру принадлежит полный контроль над его картиной. Вполне возможно, что моя ситуация уникальна, но подобное положение не говорит в пользу существующей системы бизнеса. Она не должна быть уникальной.»

Отказ от творческого контроля в пользу студий означает, что работа продюсера затруднена и часто просто сводится на нет различного рода замечаниями со стороны исполнителей, многие из которых остаются безликими и безымянными. Это могут быть всевозможные предложения по поводу изменения сценария (которые продолжаются на протяжении всей постановки), освещения, расположения камер и игры актеров, и выливаются они в критику каждой версии фильма во время его монтажа, когда проект полностью контролируется студией.»(3) Такое положение вещей в комической форме наглядно было показано в фильме Тима Бёртона «Эд Вуд» (1994). Это означает, что современный артист в большей степени, чем когда-либо должен играть по правилам арт-системы, и только особо избранные добиваются права сказать свое собственное слово в искусстве, но ценой достаточно серьезных моральных уступок.

Качества художника как сильной личности проявляются в данном случае не в том, чтобы тщательно избегать ошибок, а в том, чтобы уметь осознать их и исправить, уметь изменить себя к лучшему. Это умение похоже на способность продавать произведения искусства, но не продавать при этом творческий идеал, душу художника, продавать «тело, а не душу», («Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать», А.С.Пушкин) сохраняя свой талант и способность чувствовать, превращая в шедевр самый простой и «незначительный» материал.

Ник Тошес: П арень, которого зовут Джонни Депп, у которого, по-моему, на редкость добрая и чувствительная душа, который смог не превратиться в зверя. Он, вероятно, один из немногих людей, которые смогли пережить Лос-Анджелес и при этом сохранить человечность.

Как правило, индивидуальный набор ценностей человека значительно уже полного набора таковых в локальной и, тем более, мировой культуре. Но у выдающихся творческих и успешных людей собственный круг ценностей максимально приближен к «ядру» мировой культуры» и содержит ее основные, жизненно необходимые компоненты. Таковыми являются ценность человеческой жизни, приоритет жизнестойкости общества над жизнью отдельного человека, приоритет духовного над физическим, поиск гармоничных отношений с окружающим миром и внутри самого себя, ценность труда, ценность технических достижений, традиционные эстетические ценности как источник развития современной эстетической среды, а также более частные случаи их проявления.

Человек, овладевший данными ценностями как системой, с четко выделенными внутри нее приоритетами, словно в капле воды отражает весь мир традиционный культуры, развивавшийся сотнями тысяч лет, такой человек является уникальным носителем социокультурного опыта и идеальным объектом для идентификации со стороны новых поколений. Образно говоря, актер или художник переживает постоянное переселение души еще при жизни, причем качество этих «душ» имеет огромное значение и повышает его шанс быть услышанным, воспринятым и стать символом своего поколения, эталоном для подражания. В случае реализации этих признаков можно говорить о подлинном успехе художника или артиста.

В интервью для «Эксперт Казахстан» (№16 от 23 апреля 2007 года, статья «Неосвоенный ресурс») В. Бабков высказал следующие мысли. «Культура становится важнейшим фактором экономического развития в постиндустриальную эпоху. Вся туристическая индустрия завязана на сфере культуры. Туристический бизнес не создает новых товаров и услуг, а упаковывает и продает то, что создает та или иная культура... Культура и искусство – это бизнес. А большая культура - это большой бизнес. Экспорт культуры – это бизнес третьего тысячелетия. Обычно под экспортом подразумевается то, что должны вывозиться предметы искусства, на самом же деле – что более важно для современной экономики – впечатления и переживания. Вывозиться должны впечатления, а не предметы искусства. Это основа индустрии туризма. Коммерциализация культуры возникает там, где есть возможность тиражирования: издательский бизнес, кинобизнес, аудио- и видеобизнес. … Просветительская модель культуры была свойственна для XIX века, в двадцатом культуру уже рассматривали как праздник, а сейчас, в постиндустриальную эпоху впечатлений и переживаний, она становится экономической составляющей».

Последнее утверждение нуждается в уточнении. На наш взгляд, культура как совокупность достижений человека в социальной, духовной и материально-технической деятельности в любой момент времени выполняет воспроизводящую, а, следовательно, и экономическую, и транслирующую, и просветительскую, и развивающую функции. Такое ограниченное понимание культуры как источника впечатлений и сферы деятельности туризма к сожалению, присутствует в нашей стране сегодня на государственном и административном уровнях. В такой ситуации арт-системы будут вынужденно приспосабливаться к «современным рыночным условиям» и решать задачи поиска культурных объектов для реализации на рынке развлечений и анимации туризма. Процесс этот скорее будет напоминать показ индейцев в резервации, продажу и эксплуатацию чудом уцелевших и тенденциозно подобранных культурных ценностей, нежели сохранение и развитие собственных культурных традиций, воспитание нового культурного поколения, формирование творческой элиты, поддержку ее талантливых представителей.

В современных социально-экономических условиях, где и без того далеко не каждый художник может себе позволить быть относительно независимым от арт-системы и творить в соответствии с индивидуальными и социальными ценностями, явление «экспорта культуры» вызовет дополнительную деформацию творческих установок и отток творческих сил на создание «рекламной упаковки» того, что уже было где-то, когда-то и кем-то создано.