Тринадцать лет. — Дорогая? — раздался мягкий стук в дверь моей спальни.

 

— Дорогая? — раздался мягкий стук в дверь моей спальни.

Я подняла глаза от телевизора, но ничего не ответила.

— Дорогая? — снова позвала тетя Бетти. — Я принесла ужин тебе.

— Я не голодна, — сказала я, наконец, через дверь, которая нас разделяла.

— Милая, ты ничего не ела весь день. Тебе нужно съесть хоть что-нибудь. Ты можешь заболеть, если будешь морить себя голодом.

Я знала, что она права. Я знала, что она хочет как лучше. Чувствуя себя немного виноватой за то, что она переживает, я встала с кровати и подошла к двери, чтобы открыть ее для тети.

Ее лицо засияло, и я заметила, как она расслабилась и вздохнула с облегчением.

— Я не была уверена, чтобы ты хотела съесть, поэтому принесла всего понемногу. Ты можешь съесть то, что хочешь.

В руках у нее был большой поднос с едой. Там была тарелка с беконом, картофельные оладьи, яичница, тарелка макарон с сыром и ее знаменитый пирог с курицей.

— Спасибо, тетя Бетти, — я взяла поднос у нее из рук и поставила на свой стол. — Вы не должны были так беспокоиться.

— Никаких проблем, Хлоя. Я просто хочу знать, что ты в порядке.

Я знала, что это больше вопрос, чем утверждение.

— Да, я в порядке. Я просто все еще пытаюсь смириться с тем, что она ушла, — я нахмурилась.

Она понимающе улыбнулась.

— Я знаю, милая. Я тоже по ней скучаю. Это было так неожиданно, на последней нашей встрече она держалась молодцом, так что мы даже и не подозревали ни о чем.

— Тетя Бетти? — было кое-что, что я хотела узнать после похорон матери.

— Да, Хлоя? — такое знакомое, доброе лицо выглядело изможденным и осунувшимся.

— Ты думаешь, она принимала эти таблетки по назначению?

Наступило недолгое молчание, лицо тети стало мрачным.

— Я, — она сделала глубокий вдох, — я думаю, что это вполне возможно.

Я кивнула, не в состоянии ответить никаким другим способом.

Я думала, что тетя Бетти рассмеется и скажет, что моя мама не сделала бы подобное, но вместо этого она рассказала мне, о чем на самом деле думает.

— Как вы думаете, если бы я приезжала к ней чаще, она бы не... — мой голос надломился, и я не смогла закончить свой вопрос.

— Ох, милая. Пожалуйста, не надо, — она протянула руки и заключила меня в свои объятия. — Все это произошло не по твоей вине. У твоей мамы была депрессия еще до твоего появления. Несколько дней она была в порядке, но в другие дни возвращалась к алкоголю и наркотикам, чтобы справиться с этим. С годами становилось только хуже. Ты ничего не смогла бы сделать. Это была ее битва, которую ей пришлось вести в одиночку. Это ее демон, и в течение долгого времени она жила с ним один на один.

— Я просто чувствую себя такой виноватой, — прошептала я, прижавшись к тётиной груди. — Я представляю, как грустно и одиноко ей было, что она не нашла ничего в этом мире, чтобы остаться.

— Хлоя, послушай меня, — она выпустила меня из кольца своих рук, чтобы посмотреть в глаза. — Твоя мама очень сильно тебя любила. Ты была самой важной частью ее жизни. Ты должна понимать, что она, скорее всего, ничего не понимала в тот момент, когда приняла таблетки. Она не задавалась вопросом, был ли смысл ей жить.

Я знала, что она права, но все это было неважно. Тетя Бетти просидела со мной в комнате еще полчаса, уговаривая меня поесть. Когда тетя, наконец, оставила меня одну, я чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Я поняла, что больше не хочу быть собой. Я больше не хочу думать о своей маме, и думать, что я могла что-то сделать иначе.

Часть меня хотела крикнуть тете Бетти и попросить ее остаться со мной немного дольше. Но другая часть меня не хотела признаваться в том, что мне нужна помощь.

Прежде чем я смогла принять хоть какое-то решение, снова раздался стук в дверь.

— Хлоя, это снова я, тетя Бетти, — снова послышался голос тети. — Здесь Джексон, хочет увидеть тебя. Хочешь, чтобы он зашел? Или попросить его прийти позже?

— Пусть войдет, тетя Бетти, спасибо.

Через несколько минут Джексон вошел в комнату.

— Эй…

Могу сказать, что он немного нервничает. Мы не виделись с самых похорон, кроме тех моментов, когда он уезжал в отпуск с родителями и могу смело сказать, что это был самый длительный период в моей жизни, когда мы были в разлуке. Не потому, что он не хотел меня видеть. Он хотел. Но каждый раз, когда он заходил, я говорила тете Бетти, что не хочу никого видеть.

— Привет. Спасибо, что пришел, — когда я повернулась к нему, я поняла, как сильно я по нему скучала.

Он медленно подошел ко мне и сел рядом на кровать.

Последовало неловкое молчание, прежде чем он снова заговорил.

— Я тут много читал в последнее время.

Я оживилась и покосилась на него.

— Читал? Но кроме школьных заданий, ты же ничего больше читать не любишь.

Я пыталась припомнить, видела ли я когда-нибудь, чтобы он читал что-то другое, вне школьной программы, в случае, если я неправа.

Его губы изогнулись в легкой улыбке.

— Да, обычно я не читаю. Но я не был уверен в том, что мне нужно делать.

Понимая, что он имеет в виду, я закатила глаза.

— Джекс, кроме меня есть другие друзья, с которыми можно общаться. Ты любишь смотреть телевизор и смотреть футбол.

— Нет, нет. Ты неправильно меня поняла, — перебил он. — Я много читал о… ну… о том, что ты сейчас переживаешь, и как я должен тебе помочь.

— Ох… — я была тронута его стремлением понять то, через что я сейчас прохожу.

Он потупил взор и выглядел сконфуженно.

— Хло, меня действительно убивает то, какой грустной ты ходишь, и я просто не знаю, что я могу сделать, чтобы помочь тебе.

Я покачала головой и извиняющимся тоном произнесла:

— Джекс, на самом деле нет ничего такого, что ты мог бы сделать, даже я не могу.

— Я знаю, — кивнул он, соглашаясь. — Во всех книгах, которые я читал, говорится, что нужно время, и тебе сейчас действительно нужно время.

— Да.

— Но я думаю, что тебе нужно кое-что еще.

— Оу. Что это?

— Ты нужна мне. Ты должна быть с теми людьми, которым ты небезразлична, которые заботятся о тебе.

Его слова задели меня за живое, я знала, что он абсолютно прав. Когда тетя Бетти оставила меня, я знала, что это последнее, что мне нужно.

Но прежде чем я согласилась с ним, он продолжил.

— Я знаю тебя, ты не хочешь, чтобы люди тебе помогали. Ты хочешь бороться со всем в одиночку, потому что привыкла к столкновению с жизненными проблемами самостоятельно. Так что ты никогда не просишь помощи. Но… — его голос надломился. Вдруг он схватил меня за руки и посмотрел мне прямо в глаза. — Как твой лучший друг, который любит тебя больше всего на свете, я не могу просто стоять и смотреть, как ты справляешься со всем этим самостоятельно. Я знаю, что ты собираешься оттолкнуть меня. Я знаю, ты думаешь, что ты осталась одна. Но это не так.

— Ты прав, — произнесла я, наконец.

— Я — что? Прав? — он был удивлен моим признанием, уверена, это последнее, чего он ожидал от меня.

— Да, — я сделала паузу, понимая, насколько уязвимой себя чувствую. — В последнее время я чувствовала себя очень одиноко.

— Хло, ты не должна чувствовать себя одинокой. Ты не должна быть одинокой.

Я кивнула.

— Эй, у меня есть для тебя сюрприз.

Я вскинула бровь.

— Правда? Что это?

Он взял сумку, стоящую рядом с ним.

— Все здесь.

— Хорошо… — меня взволновало, что же он мог мне показать, и я наблюдала, как он полез в сумку.

— Хорошо, сядь на пол, пока я буду настраивать, — я слышала волнение в его голосе.

— Хорошо, но что ты будешь делать? — я села посередине комнаты и наблюдала за ним, пока он перемещался по комнате.

— Через минуту все увидишь.

Он выключил телевизор и погасил светильник в комнате, оставив только светящиеся звезды на потолке.

— Хорошо. Что мне нужно делать? — спросила я.

— Лечь на пол так, чтобы смотреть в потолок.

Я услышала, как он ложится рядом.

— Я собираюсь лечь рядом.

— Хорошо... — снова проговорила я, но на этот раз я не могла сдержать хихиканья. Я не была уверена, чего ожидала от сюрприза, но я предвкушала, и это предвкушение тяжело сжимало сердце.

— Готова? — спросил он, лежа рядом со мной на полу.

— Готова, как никогда.

Я услышала какой-то щелчок.

От увиденного я ахнула.

Внезапно вся моя комната осветилась калейдоскопом мерцающих магических огней.

— Это просто вращающийся диско-шар, который светит разноцветными огнями лазерного света. Это единственная вещь, которая могла сработать. Это моя версия…

— Аврора бореалис, — закончила я его предложение, глядя на мой потолок, как на диковинку.

— Я знаю, это ненастоящее все, и мы не в стеклянном номере, — начал он мягко, глядя на меня, — но я действительно хотел…

— Джекс, — прервала я его шепотом, пытаясь побороть подступившие слезы. — Это невероятно. Это лучше, чем реальность, — наши глаза встретились, и я надеялась, что он мог видеть в моих, насколько я ему благодарна за присутствие в моей жизни.

— Я рад, что тебе нравится, Хло. Я хотел сделать что-то, чтобы заставить тебя улыбнуться, — проговорил он мягким шепотом, как будто если бы мы разговаривали громче, то могли разрушить этот момент.

— Знаешь, почему я люблю небо и звезды? — я подняла глаза на разноцветные огни, танцующие по потолку, усеянному звездами.

— Почему?

— Для меня всегда было удивительным знать, что магия неба и звезд происходит каждый день. Это просто красиво и это нас окружает. Иногда нам нужно время, чтобы остановиться и заметить эти удивительные вещи.

— Ты права, — его голос полон теплоты и нежности, и краем глаза я заметила, что он повернулся и смотрит на меня. — Как только ты это замечаешь, ты не понимаешь, как раньше обходился без этого.

Я не знаю почему, но я почувствовала, как покраснела от его слов.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него, мы улыбнулись друг другу, и мое сердце пропустило удар.

— Спасибо тебе, Джекс. Это именно то, что этим вечером мне было нужно. Мне было очень одиноко.

— Хло, ты никогда не будешь чувствовать себя одинокой. Потому что я здесь для тебя.

Его слова затронули меня так, что я не подозревала о подобной возможности.

— Я надеюсь, Джекс. Моя мама умерла в одиночестве.

— Ты не должна надеяться. Я обещаю.

— Обещания иногда нарушаются, — прошептала я, когда мои мысли вернулись к нарушенным маминым обещаниям.

— Но не мое, Хло, — сказал он твердо.

Я улыбнулась, желая верить каждому его слову.

Он мог бы сказать, что я не была убеждена.

— Хло?

— Да?

— Хочешь заключить договор?

— Договор? Какой договор?

Он усмехнулся.

— Как насчет того, когда нам будет лет по тридцать, скажем, или около того, и если мы до сих пор будем свободны, то мы вступим в брак друг с другом? Таким образом, тебе никогда не придется беспокоиться о том, что снова можешь остаться одна.

— Серьезно? — я не была уверена, что он не шутит, но идея быть с Джексоном навсегда сделала меня счастливой.

— Да, серьезно. Мы лучшие друзья. Мы любим друг друга, и заботимся друг о друге.

Его слова заставили мое сердце забиться в груди так сильно, что я удивлялась своей возможности дышать.

— Хорошо, — прошептала я, когда мы медленно придвинулись навстречу друг к другу. — Если в тридцать я буду одинока, я выйду за тебя замуж.

— Договорились, — мягко прошептал он. Его рука прикоснулась к моему лицу, и он слегка провел пальцами по моим волосам, пристально глядя мне в глаза. Его лицо сияло мириадами огней, которые мелькали в комнате, от этого он выглядел еще прекрасней, чем я запомнила.

Я не знаю, как все это произошло, но вот его пальцы запутались в моих волосах, а наши губы встретились в нежном, мягком, сладком поцелуе, который, казалось, был способен расплавить меня изнутри. Это был мой первый поцелуй. Это был наш первый поцелуй. И это было прекрасно.