Воскресенье, 15 мая 2011

С Моби, звучащим у меня в ушах, я бегу вниз по Саузвест Саламон Стрит к реке Вилламетт. Сейчас 6:30 утра и я пытаюсь разобраться в своих мыслях. Прошлой ночью я думал о ней. О голубых глазах, хрипловатом голосе... О её предложениях, оканчивающихся на «сэр», когда она споткнулась и упала на колени передо мной. С тех пор как я встретил её, мои сны приятно изменились, перестали быть время от времени случающимися кошмарами. Интересно, какой бы вывод из этого сделал Флинн. Эта мысль приводит меня в замешательство, поэтому я игнорирую её и концентрируюсь на нагрузке своего тела до его пределов, пробегая вдоль берега Вилламетт. Пока мои ноги эхом отдаются по дорожке, солнце прорывается через облака, и это вселяет в меня надежду.

Спустя два часа я бегу трусцой обратно в отель и пробегаю мимо кофейни. Может быть, я должен пригласить её на кофе.

На свидание?

Ну. Нет. Не свидание. Я смеюсь над нелепостью такой мысли. Просто беседа – своего рода интервью. Тогда я смогу узнать намного больше об этой загадочной женщине, не заинтересована ли она, и не гонюсь ли я за дикой птицей. Я нахожусь один в лифте, пока растягиваюсь. Завершаю свою растяжку в гостиничном номере, впервые я сосредоточен и спокоен, с тех пор как прибыл в Портленд. Завтрак уже доставлен, и я голоден. Чувство голода – это не то чувство, которое я буду терпеть – никогда. Я решаю сначала поесть, а потом принять душ, сев потным за завтрак.

Отрывистый стук в дверь. Я открываю ее и вижу Тейлора, стоящего на пороге.

— Доброе утро, мистер Грей.

— Доброе. Они готовы?

— Да, сэр. Они расположись в номере 601.

— Сейчас буду.

Я закрываю дверь и заправляю свою рубашку в серые брюки. Мои волосы влажные после душа, но мне плевать. Взглянув в зеркало на «мудака с плохой репутацией», я вышел, следуя за Тейлором к лифту.

Номер 601 переполнен людьми, светом, коробками камер, но я сразу же заметил её. Она стоит в стороне. Её волосы распущены: пышная, блестящая грива падает ниже груди. Она одета в узкие джинсы, длинные конверсы, темно-синюю куртку с длинным рукавом и белую футболку. Джинсы и конверсы это весь её наряд, под которым она подписалась? Хоть такой образ и не правильный для неё, надо признать: они льстят её стройным ногам. Её глаза, обезоруживающие как никогда, расширяются, когда я подхожу.

— Рад вас видеть, мисс Стил.

Она принимает мою протянутую руку, и на мгновение я хочу сжать её и поднести к своим губам.

Что за абсурд, Грей.

Она меняется в цвете, приобретая свой восхитительный розовый, и её волнистые волосы рассыпаются в сторону подруги, которая стоит слишком близко, ожидая моего внимания.

— Мистер Грей, это Кетрин Кавана, – сказала она.

С неохотой я отпустил её и повернулся к напористой мисс Кавана. Она высокая, выразительная и ухоженная, как и её отец, но глаза матери, и я должен быть благодарен ей за мое знакомство с восхитительной мисс Стил. Эта мысль заставляет меня быть чуть доброжелательнее по отношению к ней.

— Настойчивая мисс Кавана. Как вы себя чувствуете? Надеюсь, вам уже лучше? Анастейша сказала, что на прошлой неделе вы болели.

— Все в порядке, спасибо, мистер Грей.

Она держит форму, уверенное рукопожатие, и я сомневаюсь, что она когда-либо сталкивалась с днем полных трудностей в своей жизни полной привилегий. Мне интересно, как так получилось, что эти две женщины — подруги. У них нет ничего общего.

— Спасибо, что нашли для нас время. — Сказала Кетрин.

— Не стоит благодарности. — Ответил я, и взглянул на Анастейшу, которая награждает меня своим предательским румянцем. Я единственный, кто заставляет её краснеть? Эта мысль мне нравится.

— Хосе Родригес, наш фотограф. — Говорит Анастейша, и её лицо сияет, когда она представляет его.

Дерьмо. Это ее парень?

Родригес расцветает под сладкой улыбкой Аны.

Они трахаются?

— Мистер Грей. — Родригес кидает мне мрачный взгляд, когда мы пожимаем руки. Это предупреждение. Он говорит мне отступить. Она ему нравится. Она ему очень нравится.

Ну что ж, игра началась, парень.

— Мистер Родригес, где бы вы хотели меня сфотографировать? — Мой тон звучит с вызовом, и он понял это, но Кетрин вмешивается и указывает мне на стул. Ах. Ей нравится быть в центре внимания. Эта мысль забавляет меня, я сажусь. Другой молодой человек, который появился, в помощь Родригесу, включил освещение, и на мгновение я ослеплен.

Черт!

Как только яркая вспышка отступает, я выискиваю прекрасную мисс Стил. Она стоит в задней части комнаты, наблюдает за процессом. Она всегда стоит в стороне, как сейчас? Может, поэтому они подруги с Кавана; ей достаточно быть на заднем плане, и Кетрин - в центре внимания.

Хмм…истинный сабмиссив.

Фотограф проявляет достаточный профессионализм и целиком погружается в назначенной ему работе. Я рассматриваю мисс Стил, пока она наблюдает за нами обоими. Наши глаза встретились; её глаза честные и невинные, и на мгновение я пересматриваю свой план. Но затем она кусает свою губу, и у меня перехватывает дыхание.

Отпусти её, Анастейша. Мысленно велю ей отвести взгляд, и она первая отворачивается, как будто слышит меня.

Хорошая девочка.

Кетрин просит меня встать, пока Родригес продолжает делать снимки.

***

— Еще раз спасибо, мистер Грей. — Кетрин выскакивает вперед и пожимает мне руку, а следом за ней фотограф, который смотрит на меня с плохо-скрываемым неодобрением.

Ох, парень…Ты понятия не имеешь.

— Буду ждать вашей статьи, мисс Кавана, — говорю я, кивая ей кратко и вежливо. Я хочу поговорить с Аной. — Вы меня не проводите, мисс Стил? — спрашиваю я, когда уже жду её у двери.

— Конечно. — С удивлением отвечает она.

Воспользуйся случаем, Грей.

Я бормочу какие-то банальности, открывая для неё дверь, чтобы поторопить и создать хоть какое-то расстояние между ней и Родригесом. Пока Тейлор выходит следом за мной, она стоит в коридоре и теребит свои волосы, а затем пальцы.

— Я позвоню тебе, Тейлор. — Говорю я, и, когда он почти не слышит нас, я прошу Ану присоединиться ко мне на кофе, при этом задерживая дыхание и ожидая ее ответа.

Её длинные ресницы дрожат над её глазами.

— Мне надо развести всех по домам. — Сказала она в смятении.

—Тейлор. — Громко зову я, заставив её подпрыгнуть. Должно быть, я заставляю её нервничать, и не знаю, хорошо это или плохо. Она никак не может перестать ерзать. Мысли обо всех способах, которыми бы я мог бы приказать ей прекратить так делать, отвлекают.

—Они живут в университетском городке? — Она кивает, и я прошу Тейлора развести её друзей по домам.

— Ну вот. А теперь вы выпьете со мной кофе?

— Э-э… Мистер Грей, вообще-то…— она остановилась.

Черт. Это значит «нет». Я сейчас проиграю эту сделку. Она смотрит прямо на меня, её глаза такие яркие.

— Послушайте, Тейлору не обязательно их отвозить. Если вы подождете, мы с Кейт поменяемся машинами.

Я ощущаю свое облегчение, и ухмыляюсь.

У меня свидание!

Открывая ей дверь, я позволяю войти обратно в номер, в то время как Тейлор, скрывает свой озадаченный вид.

— Тейлор, ты можешь захватить мой пиджак?

— Конечно, сэр.

Он разворачивается на каблуках, его губы подергиваются, когда она возглавляет коридор. Я прищурено смотрю на него, пока он входит в лифт, а сам прислоняюсь к стене и жду мисс Стил.

Что, черт возьми, я буду ей говорить?

«Не хотели бы вы стать моим сабмиссив?»

Нет. Спокойно, Грей. Давай не будем торопить события.

Тейлор вернулся через пару минут, держа мой пиджак.

— Это все, сэр?

— Да. Спасибо.

Он отдает мне его, и уходит, оставив меня, стоящего, как идиота, в коридоре.

Долго еще Анастейша там будет? Я смотрю на часы. Она, наверное, ведет переговоры об обмене машинами с Кетрин. Или она разговаривает с Родригесом, объясняя ему, что это всего лишь кофе, чтобы задобрить меня и убедить, будто статья получится стоящей. Мои мысли мрачнеют. Может быть, она целует его на прощание.

Черт.

Спустя мгновение она выходит, чему я рад. И не выглядит так, будто только что целовалась.

— Все. — Решительно сказала. — Я готова пить кофе.

Щеки залились краской, и это немного подорвало ее видимость в уверенности.

— Только после вас, мисс Стил.

Я скрываю свой восторг, когда она пошла нога в ногу вместе со мной. Моё любопытство в их отношениях с Кетрин, а именно о совместимости, должно заставить ее немного разговориться. Я спрашиваю, как давно они знают друг друга.

— С первого курса. Она моя близкая подруга. — Её голос полон теплоты. Ана явно преданная. Она проехала весь путь до Сиэтла, чтобы взять у меня интервью, когда Кетрин заболела, и я надеюсь, что мисс Кавана относится к ней с той же верностью и уважением.

У лифтов я нажимаю кнопку вызова, и двери почти сразу же открываются. Парочка в страстных объятиях друг друга растерялась, потому, как их поймали. Мы входим, игнорируя их, но я улавливаю ехидную улыбку Анастейши. Пока мы спускаемся на первый этаж, атмосфера в лифте становится толщиной в несбывшиеся желания. И я не понимаю, исходит ли это от парочки позади нас или от меня.

Да. Я хочу её. Но захочет ли она то, что я хочу ей предложить?

Мне становится легче, когда двери снова открываются, и я беру её за руку, которая оказывается прохладной, а не влажной, как ожидалось. Может быть, я не влияю на неё так, как мне хотелось бы. Эта мысль лишает энтузиазма.

Позади нас мы слышим смущенное хихиканье той пары.

— Что это такое с лифтами? — Бормочу я. Должен признать, что есть что-то невинное и наивное в их хихиканье, это абсолютно очаровательно. Мисс Стил выглядит такой же невинной, как и они, и, когда мы выходим на улицу, я снова спрашиваю себя о своих мотивах.

Она слишком юная. Слишком неопытна, но, черт возьми, мне нравится чувствовать её руку в своей. Она заикается, пока говорит мне свой заказ: чай Английский Завтрак: вода горячая, пакетик вынуть. Это уже что-то новое о ней.

— А кофе?

— Я его не люблю.

— Хорошо, пакетик вынуть. Сахар?

— Нет, спасибо. — Говорит она, смотря вниз на свои пальцы.

— А есть что-нибудь будете?

— Нет, спасибо. — Она качает головой и убирает волосы через плечо, подчеркивая их каштановый цвет при ярком свете.

Я должен ждать в очереди, пока две почтенные женщины за прилавком обмениваются любезностями со всеми своими клиентами. Это раздражает и удерживает меня от моей цели: Анастейши.

— Привет, красавчик, что будешь заказывать? — спрашивает пожилая женщина, подмигивая. Это всего лишь красивое лицо, дорогая.

— Я буду кофе с топленым молоком. Чай Английский Завтрак. Пакетик вынуть. И черничный маффин.

Анастейша может передумать и поесть.

— Вы приехали в Портленд?

— Да.

— На выходные?

— Да.

— Погода сегодня радует.

— Да.

— Надеюсь, вы выберетесь на природу, насладитесь солнцем.

Пожалуйста, перестань болтать со мной и поторопись, черт возьми.

— Да. — Прошипел я сквозь зубы и взглянул на Ану, которая быстро отвела взгляд.

Она наблюдает за мной. Оценивает?

Пузырек надежды разрастается у меня в груди.

— Вот, пожалуйста. — Подмигивает мне женщина и ставит напитки на поднос. — Оплатишь на кассе, голубчик, хорошего дня.

Мне удается ответить ей от всего сердца. — Спасибо.

За столом Ансастейша уставилась на свои пальцы, думая невесть зная о чем.

Может, обо мне?

— Хотите, я угадаю, о чем вы думаете? — спрашиваю я.

Она подпрыгивает и краснеет, в то время как я ставлю чай и кофе на столик. Она сидит молча и подавленно. Почему? Может она не хочет здесь находиться?

— Так о чем же вы думаете? — спрашиваю я снова, а она теребит чайный пакетик.

— Это мой любимый чай. — Говорит она, и я мысленно делаю заметку, что она любит чай Твинингс Инглиш Брекфест. Я смотрю, как она окунает пакетик в чашку. Это утонченное и неряшливое зрелище. Она достает его почти сразу и кладет использованный чайный пакетик на блюдце. Мой рот подергивается от усмешки. Когда она начинает говорить, что ей нравится слабый и черный чай, на мгновение я думаю, что она описывает то, что ей нравится в мужчинах.

Возьми себя в руки, Грей. Она говорит о чае.

Вступления достаточно, время проверить годность этой сделки.

— Он ваш парень?

Её брови сдвигаются, образуя небольшую галочку над носом.

— Кто?

Это хороший ответ.

— Фотограф. Хосе Родригес.

Она смеется. Надо мной.

Надо мной!

И я не знаю, смеется ли она от облегчения или, потому что я смешон. Это раздражает. Я не могу понять её отношения. Я ей нравлюсь или нет? Она говорит, что он просто друг.

Ох, дорогая, он хочет быть кем-то большим, чем просто друг.

— Почему вы решили, что он мой парень? — спрашивает она.

— По тому, как он улыбался вам, а вы - ему. — Ты даже не догадываешься, да? Мальчишка поражен.

— Он почти что член семьи. — Говорит она.

Ладно, значит вожделение не взаимно, и на мгновение мне интересно, понимает ли она, насколько хороша. Она смотрит на то, как я разворачиваю бумагу от маффина, а я ненадолго представляю, как скармливаю ей кусочек за кусочком, сидящую на коленях передо мной. Мысль отвлекает — и возбуждает.

— Не хотите кусочек? — спрашиваю я.

Она качает головой.

— Нет, спасибо. — Её голос колеблется, и она еще раз смотрит на свои руки.

Почему она так нервничает? Может быть из-за меня?

— А тот, которого я видел вчера в магазине? Он тоже не ваш бойфренд?

— Нет. Пол мне просто друг. Я вам вчера сказала. — Она снова хмурится, как будто находится в замешательстве, и скрещивает руки. Ей не нравится, что я спрашиваю её об этих парнях. Я помню, как неудобно ей было, когда мальчишка обнял её, помечая свою территорию.

— Почему вы спрашиваете? — добавляет она.

— Похоже, вы нервничаете в мужском обществе.

Её глаза расширяются. Они действительно красивые, цвета океана на Кабо, самые голубые из всех голубых морей. Я бы отвез ее туда.

Что? Откуда это взялось?

— Я вас боюсь. — Говорит она и смотрит вниз, снова теребя пальцы. С одной стороны она так покорна, а с другой – она провоцирует, бросает вызов.

— Вы должны меня бояться.

Да. Она должна. На свете не так много достаточно храбрых людей, которые могут сказать, что я пугаю их. Она честная, и я говорю ей это — но, когда она отводит глаза, я не знаю, о чем она думает. Это расстраивает. Я ей нравлюсь? Или она терпит эту встречу, для поддержки статьи Кавана? Какая из моих догадок - верна?

— Вы сплошная тайна, мисс Стил.

— Во мне нет ничего таинственного.

— По-моему, вы очень хорошо владеете собой. — Как любой хороший сабмиссив. — Ну, если не считать того, что вы часто краснеете. Хотел бы я знать, почему. — Вот. Это должно спровоцировать ее на ответ. Закидывая маленький кусочек черничного маффина себе в рот, я жду от нее ответа.

— Вы всегда так бесцеремонны?

Я не сказал ничего бесцеремонного, разве нет?

—Я не думал, что это так называется. Я вас обидел?

— Нет.

— Хорошо.

— Но вы очень властный человек.

— Я привык, чтобы мне подчинялись, Анастейша. Во всем.

— Не сомневаюсь. — Бормочет она, а затем спрашивает, почему я не предложил ей называть себя по имени.

Что?

И тут я вспомнил, как она произнесла мое имя в лифте, когда покидала мой офис — и как мое имя звучало, из её умного ротика. Неужели она видит меня насквозь? Она намеренно противится мне? Я говорю ей, что никто не зовет меня Кристианом, не считая моей семьи.

Я даже не знаю мое ли это настоящее имя.

Не надо об этом, Грей.

Я меняю тему. Я хочу знать больше о ней.

— Вы единственный ребенок в семье?

Несколько раз она растерянно моргает, взмахивая своими ресницами, прежде чем отвечает положительно.

— Расскажите мне о своих родителях.

Она закатывает глаза, и я перебарываю желание отругать её.

— Моя мать живет в Джорджии со своим новым мужем, Бобом. Отчим - в Монтесано.

Конечно, я уже все это знаю из досье, которое предоставил мне Уэлч, но важно услышать это от неё.

Её губы смягчаются в любящей улыбке, когда она упоминает своего отчима.

— А отец? — спрашиваю я.

— Мой отец умер, когда я была совсем маленькой.

В один момент я катапультировался в свои кошмары, глядя на распростертое тело на грязном полу.

— Извините. — Бормочу я.

— Я его совсем не помню. — Говорит она, перенося меня обратно в настоящее. Она выражается ясно и ярко, и я понимаю, что Рэймонд Стил был хорошим отцом для этой девушки. А вот отношение её матери к ней — остается лишь гадать.

— А потом ваша мать вышла замуж во второй раз?

Она горько смеется.

— Можно сказать и так. — Но она не уточняет. Она одна из немногих женщин, которых я встречал, что могут сидеть в тишине. Это здорово, но это не то, что я хочу от неё в данный момент.

— Вы не любите рассказывать о себе?

— Вы тоже. — Парирует она.

Ох, мисс Стил. Игра началась.

И я с большим удовольствием и ухмылкой напоминаю ей, что она уже брала у меня интервью.

— Я могу вспомнить некоторые вполне интимные вопросы.

Да. Ты спрашивала меня, не гей ли я.

Мое заявление о её некорректном вопросе возымело желаемый эффект, и она смущается. Она начинает мямлить о себе и некоторых вещах. Её мать неисправимый романтик. Как я понимаю, не смотря на четвертый брак, она полагается на надежду, а не на опыт. Она такая же, как и её мать? Я не могу заставить себя спросить её. Если она скажет «да» — то, у меня нет ни единого шанса. А я не хочу, чтобы это интервью закончилось. Оно мне слишком нравится.

Я спрашиваю её об отчиме, и она подтверждает мою догадку. Очевидно, она любит его. Её лицо светится, стоит ей упомянуть о нем: о его работе (он плотник), о его хобби (Европейский футбол и рыбалка). Она предпочла жить с ним, когда мать вышла замуж в третий раз.

Интересно.

Она расправляет свои плечи.

— Расскажите мне о своих родителях. — Требует она, в попытке отвлечь внимание от своей семьи. Я не люблю говорить о своей семье, поэтому даю ей голые факты.

— Мой отец – адвокат, моя мать – детский врач. Они живут в Сиэтле.

— А что делают ваши брат с сестрой?

Она хочет поговорить об этом? Я коротко отвечаю ей, что Элиот работает в строительстве, а Миа учится в кулинарной школе в Париже.

Она слушает, причем увлеченно.

— Я слышала, что Париж чудесный город. — Мечтательно говорит она.

— Да, очень красивый. Вы там были?

— Я никогда не была за границей. — С оттенком сожаления интонация падает в ее голосе. Я мог бы отвезти её туда.

— А хотели бы поехать?

Сначала Кабо, потом Париж? Возьми себя в руки, Грей.

— В Париж? Конечно. Но мне больше хочется в Англию.

Её лицо загорается от восторга. Мисс Стил хочет путешествовать. Но почему Англия? Я спрашиваю её.

— Это родина Шекспира, Остен, сестер Бронте, Томаса Гарди. Я бы хотела посмотреть на те места, где были написаны эти чудесные книги. — Очевидно, что это её первая любовь.

Книги.

Почти тоже самое она сказала вчера в Клейтонсе. Это означает, что я соревнуюсь с Дарси, Рочестером и Энджелом Клером: невозможными романтическими героями. Вот доказательство, которое мне было нужно. Она неисправимый романтик, как и её мать—поэтому у нас с ней ничего не получится. Чтобы досыпать соли на рану, она смотрит на часы. Она закончила.

Я проиграл эту сделку.

— Мне пора. Я должна готовиться к экзаменам. — Говорит она.

Я предлагаю проводить её до машины подруги, это означает, что у меня будет время положить конец этой сделке.

Но должен ли я?

— Спасибо за чай, мистер Грей. — Говорит она.

— Не за что, Анастейша. Мне было очень приятно. — Как только я произнес эти слова, я понял, что последние двадцать минут были…приятными. Одариваю ее своей самой ослепительной улыбкой, которая гарантирует обезоружить, и предлагаю ей свою руку.

— Идемте. — Говорю я. Она берет меня за руку, и, пока мы идем обратно к «Хитман», я никак не могу осознать, как приятно мне держать её за руку.

Может быть, у нас что-нибудь получится.

— Вы всегда носите джинсы? — спрашиваю я.

— Почти. — Говорит она, и это второй её выстрел: неисправимый романтик, которые носит только джинсы. Я предпочитаю своих женщин в платьях. Мне нравится то, как они легкодоступны.

—А у вас есть девушка? — спрашивает она ни с того, ни с сего, и это третий выстрел. Я выхожу из этой зарождающей сделки. Она хочет романтики, а я не могу предложить ей это.

—Нет, Анастейша. Девушки у меня нет и быть не может.

Пораженная, с хмурым видом, она резко поворачивается и спотыкается на дороге.

—Черт, Ана! — кричу я, дергая её на себя, чтобы она не упала под идиота велосипедиста, который летит в неправильном направлении вверх по улице.

Внезапно, она уже в моих руках, сжимает мои бицепсы, глядит на меня. В глазах испуг, и впервые я замечаю темное кольцо синего цвета, обвивающее её радужки; они красивые, а вблизи еще краси́вее. Её зрачки расширяются, и я буквально могу потеряться в её глазах и никогда не вернуться. Она делает глубокий вдох.

—Ты в порядке? — Мой голос звучит чуждо и отдаленно, я понимаю, что она касается меня, но сейчас меня это не волнует. Пальцами поглаживаю её щеку. Её кожа нежная и гладкая, а, когда опускаю свой большой палец к её нижней губе, у меня перехватывает дыхание. Её тело прижимается ко мне, и ощущение её груди и тепла, даже через рубашку, возбуждает. От неё исходит свежий и чистый аромат, который напоминает мне яблоневый сад моего деда. Закрыв глаза, я вдыхаю его, оставляя в своей памяти. Когда открываю их, она продолжает глядеть на меня, прося, умоляя, её взгляд опускается на мой рот.

Черт. Она хочет, чтобы я поцеловал её.

И я этого хочу тоже. Всего лишь раз. Её губы приоткрылись, они готовы и ждут. Её рот такой манящий под моим пальцем.

Нет. Нет. Нет. Не делай этого, Грей.

Эта девушка не для тебя.

Она хочет сердечки и цветочки, а ты не занимаешься этой херней.

Я закрываю глаза, чтобы не видеть её и бороться с искушением, и, когда снова их открываю, решение уже принято.

— Анастейша, — шепчу я. — Держись от меня подальше. Я не тот, кто тебе нужен.

Маленькая галочка образовалась между её бровей, и, кажется, она перестала дышать.

— Дыши, Анастейша, дыши.

Я должен дать ей уйти, пока не совершил какую-нибудь глупость, но я удивлен своему нежеланию. Я хочу удерживать её чуть дольше.

— Я сейчас поставлю тебя на ноги и отпущу. — Я делаю шаг назад, и она поняла, что держится за меня, однако странно, я не чувствую никакого облегчения. Я кладу руки ей на плечи, убеждаясь, что она может стоять. Она выглядит униженно. Она огорчена моим отказом.

Черт. Я не хотел тебя обидеть.

—Ясно. — Говорит она, разочарование звучит в её прерывающемся голосе. Она формальна и далека, но стоит в ожидании. — Спасибо. — Добавила она.

—За что?

—За то, что спасли меня.

И я хочу сказать ей, что спасаю её от себя… Что это благородный жест, но это не то, что она хотела бы сейчас услышать.

—Этот идиот ехал против движения. Хорошо, что здесь был я. Страшно подумать, чем это могло кончиться. — А теперь я мямлю это, и не могу отпустить её.

Я предлагаю ей пойти со мной в отель, чтобы она пришла в себя, и знаю, что это уловка для того, чтобы побыть с ней ещё, но потом бы я отпустил её.

Она качает головой, выпрямляет спину и обхватывает себя руками, будто защищается. Спустя мгновение, она несется через улицу, и я тороплюсь, чтобы не отставать от неё. Когда мы достигаем отеля, она сдержанно поворачивается и сталкивается со мной лицом к лицу.

—Спасибо за чай и за то, что согласились на фотосессию. — Она смотрит на меня равнодушно, и я чувствую вспышки сожаления у себя в животе.

—Анастейша, я…— Я не могу думать о том, что должен сказать ей, кроме того, что мне очень жаль.

— Да, Кристиан? — раздраженно перебивает она.

Ого. Она злится на меня, внося в каждый слог моего имени столько призрения, насколько способна. Все происходит как в романе. Она уходит. Но я не хочу, чтобы она уходила.

— Удачи на экзаменах.

Она моргает от недоверия и возмущения.

— Спасибо. — Равнодушно бормочет она.

— Всего доброго, мистер Грей. — Она разворачивается и шагает в сторону подземного гаража.

Я смотрю ей в след, надеясь, что она обернется, но нет. Она исчезает в здании, оставив после себя след сожаления, память о её красивых голубых глазах и аромат осеннего яблоневого сада.