ГРАЖДАНСКОЕ ПАТРУЛИРОВАНИЕ 4 страница
Одноглазой злорадно улыбнулся. – Конечно!- обрадовался он,- я очень давно ждал этого момента!… Подбежав к лежавшему на полу и ничего не соображавшему после удара полицейскому, коротышка принялся месить его ногами, пританцовывая при этом, украшая его лицо сиреневыми разводами и вышибая из ноздрей поверженного врага черную чавкающую кровь – густую-прегустую. Харрис, придя в себя, даже и не думал сопротивляться – он прикрыл лицо и пах руками и только тихо постанывал в такт ударам одноглазого. – Ну, хватит с него,- сказал татуированный своему товарищу,- хватит, а то совсем замудохаешь… Тот не унимался. Ты ничего не понимаешь, приятель! Я всю жизнь мечтал отмудохать копа – а тут такой случай подвернулся, просто, как в сказке… Да у меня просто какой-то праздник сегодня!…- с этими словами он принялся топтать руки Харриса своими тяжелыми рифлеными башмаками. Ну, хватит, уймись,- продолжал отговаривать его Рик,- а то совсем отправишь его на тот свет… Нас ведь попросили его слегка припугнуть…
Коротышка расхохотался. – Думаю,- сказал он,- что теперь он испуган на всю оставшуюся жизнь… После этих слов он принялся крушить покои полицейского, все что попадалось ему на глаза: стол, стулья, кровать, торшер, шкаф, после чего, утерев пот со лба, подошел к камину, где еще рдели горячие угли и, расстегнув ширинку, загасил их, помочившись туда. За окном – совсем близко – послышался резкий противный скрип автомобильных тормозов. – Полиция!…- крикнул Рик своему приятелю,- надо срочно сматываться!… Однако скрыться они не успели… Двери резко отворились, и в комнату вбежали трое: все, как один – в черных масках, скрывавших нижнюю часть лица, в широких, не стесняющих движения куртках, с автоматами «Узи» наперевес. Направив оружие на подростков, они остановились – увиденная картина погрома несколько смутила их. Один из вбежавших закричал фальцетом с весьма характерным акцентом, выдающим в нем уроженца Юго-Восточной Азии: – Всем лечь на пол!… Подростки, не рискуя ослушаться, повиновались. Пока вошедшие незнакомцы в масках осматривали помещения, Рик попробовал было определить, кто это мог бы быть. Единственное, что он понял – это была не полиция. НьюЙоркская полиция не врывается в дома своих же сотрудников в черных масках с оружием наперевес – это и ребенку понятно… «Несомненно, это какие-то бандиты,- решил Рик,- только непонятно, что им тут надо?» Кроме сильного акцента, в пользу азиатского происхождения бандитов, говорило и все остальное: и желтоватый оттенок кожи, и раскосые глаза, налитые злобой, и особая, свойственная только азиатским гангстерам манера держать себя – смесь рабского, почти собачьего подобострастия к хозяину и нечеловеческая жестокость. Осмотрев дом и не найдя более ничего подозрительного, один из бандитов – видимо, это был их главарь – неспешно подошел к лежавшему на полу Рику и, ткнув его ногой в лицо, спросил: – Где тут эта грязная полицейская сука, этот ублюдок капитан Харрис?… Рик молча кивнул на лежащего на ковре полицейского – двое других бандитов, подойдя к нему, перевернули Харриса на спину. Дома еще кто-нибудь есть? Нет, только вот мы…
Главарь налетчиков что-то негромко сказал своим товарищам на совершенно незнакомом Рику языке – видимо, сказанное было командой: бандиты засуетились. Один из них, вытащив из нагрудного кармана куртки фотографию, подал ее своему шефу. Посмотрев сперва на нее, а затем – на лежащего в бессознательном состоянии полицейского, главарь кивнул в сторону двери – один из его подчиненных, взяв полицейского за ноги, потащил его, словно какой-то мешок, к выходу – видимо, во дворе стоял автомобиль. Главарь бандитов и его подчиненный снова заговорили на своем непонятном языке, из всего услышанного Рик разобрал только одно слово -«Чанг». «Боже,- подумал Рик,- только бы не это!… Лучше бы уж приехала полиция…» Чанг и его банда славились в НьюЙорке особой жестокостью, само имя китайца наводило тихий ужас не только на мирных обывателей и их защитников – полицейских, но даже на главарей городского преступного мира, предпочитавших с Чангом не связываться… Чанг ткнул дулом автомата Рика в затылок – так сильно, что тот ойкнул от боли. – Кто вы такие?- спросил он с угрозой в голосе,- говорите правду. Если вы меня обманете – я сделаю вам очень больно… – Мы…, – Рик сделал небольшую паузу, придумывая по ходу подходящее объяснение своего присутствия в этом доме,- мы тут случайно, просто попросили, чтобы этот коп открыл нам двери – позвонить, а хозяин, кретин ненормальный, набросился на меня с кулаками… Мы же не знали, что он псих – вот и пришлось его проучить маленько… Чанг улыбнулся. – Значит, это вы его так замечательно отделали?… Рик утвердительно покачал головой. – Молодцы… В любом случае, вы несколько облегчили моим людям работу – он, по крайней мере, не шумел и не сопротивлялся… Не полицейский офицер, а настоящий гамбургер! Вот здорово – ха-ха-ха!… Коротышка – приятель Рика – услужливо засмеялся. Чанг, подойдя к нему, придавил ботинком мизинец руки – встав на носок, он перенес туда всю тяжесть своего тела… – Ой-ей-ей,- завопил тот от боли,- пожалуйста, не мучайте меня, ой, как мне больно… Чанг с садистской улыбкой продолжал. – Это еще не больно… Это так, легкая тренировочная разминка, чтобы ты знал, что нельзя перебивать старших… А ну, заткнись!- вдруг заорал он на всю комнату. Коротышка мгновенно стих. – Так вы что – громилы-профессионалы?- почти ласково спросил китаец у Рика. Тот замялся. – Да нет, какие из нас профессионалы,- ответил он,- мы еще только учимся. Считайте нас за любителей, дилетантов… – А это что такое?- Чанг указал дулом автомата на татуированные руки подростка,- приятель, подобные вещи делаются только в тюрьмах… Кого ты хотел провести, гнида!- воскликнул он и со всего размаху ударил Рика ногой в какую-то болевую точку на спине – тот завертелся на полу, тихо скуля от нахлынувшей на него боли. Тем временем Чанг, глядя на подростков, размышлял, как с ними следует поступить – оставлять живых свидетелей было не в его правилах. – А что вы думаете обо мне?- спросил он,- кто я, по-вашему, такой? Зачем, по-вашему, мы тут появились? Зачем забрали с собой этого копа?… Рик приподнялся и, превознемогая боль, перевернулся на спину. – Не знаю, сэр,- ответил он, глядя на Чанга,- вам лучше знать… Подумав еще немного, Чанг передернул затвор автомата и направил его на подростка. – Лучший свидетель – это мертвый свидетель,- с ухмылкой произнес он,- жалко, что у нас сейчас так мало времени. А то бы поиздевался над вами всласть… Рик лихорадочно соображал, что следует предпринять. Взгляд его остановился на огромной люстре, висящей прямо над китайцем. После учиненного погрома люстра едва держалась, она могла в любой момент рухнуть… – А-а-а!…- внезапно закричал Рик,- что это там? – он выразительно глянул в дальний угол комнаты, за спину стоявшему с автоматом китайцу. Тот резко обернулся -всего лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы Рику швырнуть в люстру лежавшую рядом с ним табуретку – люстра со страшным грохотом свалилась на голову Чангу. Тот, обливаясь кровью, упал на пол… Рик подбежал к лежавшему товарищу и протянул ему руку. – Бежим!., Подростки кинулись к черному входу – в это время у дома послышалась беспорядочная стрельба – видимо, подручные Чанга, заподозрив что-то неладное, принялись палить направо и налево… Рик и его товарищ бежали минут пятнадцать – им все казалось, что Чанг и его страшные люди гонятся за ними по пятам. Попетляв по дворам и закоулкам, они, наконец, остановились. Ну, что теперь?- спросил у Рика его приятель, тяжело дыша после вынужденного кросса. Как что? Мы же – участники программы «Граждане на улицах» или ты забыл об этом, приятель? Мы стали свидетелями преступления и теперь должны сообщить обо всем в полицию…
– Но ведь мы сами месили этого Харриса от души! напомнил коротышка,- или ты забыл?… – Что ни делается, все к лучшему,- произнес в ответ Рик,- во всяком случае, если бы мы там не оказались, у Харриса не было бы абсолютно никаких шансов… Я думаю, лейтенант МакКони не самый жуткий коп в этом городе,- продолжил он,- думаю, что он нас простит. Ну, где тут ближайший таксофон?… – А вы точно уверены, что это был Чанг?- спросил у подростков МакКони. – А кто же еще?- ответил Рик.- К сожалению – он.- Подросток потер рукой ту болевую точку, в которую ударил его китайский мафиози,- мы сами это слышали… МакКони с товарищами сидел на лавочке во дворе Полицейской Академии и, наверное, в сто первый раз выслушивал рассказ своих подопечных по программе ГНУ – те от пережитого ужаса до сих пор находились в полуобморочном состоянии. Сразу же после ночного звонка в полицию усиленный наряд копов выехал на место происшествия и, разумеется, никого не застал. Рик по большому секрету рассказал МакКони, что Харриса за плохое поведение пришлось слегка побить – вопреки ожиданиям подростка, тот ничего не ответил.«Да,- подумал Рик,- видимо, этот капитан Харрис – действительно суровый негодяй, если даже полицейским, его подчиненным, абсолютно пофиг, что с ним произошло…» – Я только одного никак понять не могу,- произнес Ларвел,- какого существительного эти китайские мафиози захватили в плен этого полного идиота Харриса? За каким членом он им понадобился?… Хайталл едва заметно улыбнулся. – Может быть, хотят продать его за большие деньги в какой-нибудь музей, на экспозицию дегенератов? Посадят в клетку и будут показывать публике за плату – небось, у них в Азии таких идиотов только поискать… Хотя, если разобраться серьезно, я тоже не очень хорошо понимаю… – Ты знаешь,- перебил его Ларвел,- если как следует поразмышлять, это даже очень хорошо, что они его похитили. Очень хорошо поступили. Теперь, по крайней мере, никто не будет мешать нам работать… – И в самом деле,- поддержал его Хайталл,- никто не будет говорить нам всякие гадости, не будет нас постоянно оскорблять, называя… – …черножопыми,- окончил мысль приятеля Ларвел. МакКони тяжело вздохнул. – Да-а-а,- протянул он,- ситуация, действительно, не из простых… Не знаю даже, что и сказать. С одной стороны, конечно, мы теперь можем абсолютно спокойно и без нервотрепки реализовывать нашу программу ГНУ, а с другой – все это мне очень и очень не нравится… Хайталл слегка нахмурился. – Ты хочешь сказать, что…- начал он, но МакКони его перебил: – Ничего такого я не думаю. Просто мне кажется, что в данном случае ситуация прочитывается несколько иначе. Нам следует быть выше личных обид и антипатий. В данном случае мы – полицейские, а Харрис для нас – потерпевший. И мы должны, несмотря ни на что, вырвать его из грязных лап этих отвратительных ублюдков. В конце-то концов, это – наш профессиональный долг… Хайталл продолжал хмуриться. – А когда Эрик Мартинес подослал к нему этого своего приятеля Дэна,- напомнил он Джерри,- между прочим, ты об этом знал, когда этот Дэн, напившись, засунул Харрису в зад ножку табуретки – почему же тогда ты не встал на его защиту?… – Да-да,- поддержал своего чернокожего товарища Ларвел,- ты вспомни. Джерри, ты сам подослал к нему этих ребят из исправительного учреждения для малолетних преступников… – Но ведь благодаря им…- начал было МакКони, но Ларвел не дал ему окончить: – Это была твоя идея, Джерри. А теперь ты говоришь, что мы должны протягивать руку помощи этому законченному ублюдку, последней мрази, этой расистской сволочи… Пусть он сидит у этих китайских бандитов, пусть они делают с ним все, что угодно – нам-то с тобой какое дело?… МакКони, подойдя к сидящим на лавочке Хайталлу и Ларвелу, уселся между ними и дружески обняв своих чернокожих коллег, произнес: – Ребята, сейчас вы неправы. Когда мы подсылали к Харрису своих друзей, мы поступали так исключительно ради его же пользы. Мы его перевоспитывали. Кроме того – это наши внутренние, семейные разборки, разборки между полицейскими… В семье не без урода… Каким бы хреновым он ни был, наш долг – помочь ему… После небольшой паузы Хайталл, очень серьезно посмотрев на Ларвела, произнес: – А ты знаешь – он все-таки прав… Я и сам это прекрасно понимаю,- ответил тот,- я ведь тоже полицейский… Неужели?- МакКони впервые за весь этот разговор улыбнулся,- вот уж не знал, приятель!… Может быть, и ты тоже?- спросил он у Хайталла.
Тот утвердительно кивнул. Да, ия… И я тоже,- произнес Джон Насименто. Ия,- добавил Эрик.
– Ия, да еще – какая полицейская!…- воскликнула Агата Трахтенберг. – Нет, вы это серьезно?- спросил МакКони,- оказывается, тут одни копы! Вот уж не знал – спасибо за информацию, друзья!… – Ладно, хорош шутить,- сказал Джон Насименто,- ситуация к шуткам не располагает. Какие у кого будут предложения?… Хайталл пожал плечами. – А какие еще могут быть предложения у полицейских? Хочешь не хочешь, а придется вновь выручать этого идиота, нашего начальника… – Знаешь,- подмигнул ему МакКони,- знаешь, я всегда знал, что у тебя есть настоящий мужской характер, чувство собственного достоинства и масса других превосходных качеств. Так вот, приятель, теперь я еще вижу, что у тебя появились и мозги. – Что поделаешь,- вздохнул чернокожий полицейский,- приходится их иметь. Жизнь заставляет… МакКони, идя по длинному коридору Полицейской Академии, продолжал размышлять о похищении Харриса. «Да,- думал он,- все вроде бы сходится. Непонятно лишь одно – для чего этим китайским мафиози понадобился этот беспросветный тупица?» Джерри окликнули. Он обернулся – в конце коридора стояла Агата Трахтенберг. – Джерри, Джерри,- закричала она,- а я тебя по всему корпусу разыскиваю… МакКони подошел поближе к девушке. – Разыскиваешь? Очень приятно,- произнес он,- ты что, хочешь меня отыметь?… Та улыбнулась. – Отложим до лучших времен… – До каких? До лучших времен мы можем просто не дожить – нас всех украдут какие-нибудь мафиози прямо отсюда,- МакКони никогда не терял чувства юмора, даже в самых сложных для себя ситуациях. – Я тебя не за этим ищу – иди быстрей в кабинет начальника – через несколько минут тебе будет звонить Мери Сьюзил… – Наш уважаемый мэр?- Джерри удивленно поднял брови,- ты не ошиблась, дорогая?… – Какие могут быть ошибки? – Она что – тоже хочет меня отыметь? Учти, что я в любом случае предпочту тебя… – Вот об этом ты ей сам и скажешь. МакКони, взяв девушку под руку, прошел с ней в кабинет начальства. Едва они успели зайти в помещение, как на столе зазвонил телефон. – Алло,- Джерри поднял трубку,- Полицейская Академия слушает… В трубке раздался официальный мужской голос – видимо, говорил кто-то из штаба мэра. – Это лейтенант нью-йоркской полиции Джерри МакКони?- услыхал полицейский. – Да. – Сейчас с вами будет говорить госпожа Мери Сьюзил… В трубке послышался какой-то щелчок – видимо, телефон переключили на другую линию. – Сэр,- услыхал наконец Джерри,- к вам обращается мэр Нью-Йорка… – Очень приятно,- с присущей ему вежливостью ответил Джерри,- на прошлых выборах я голосовал именно за вашу кандидатуру… – Благодарю вас,- ответила Сьюзил,- но сейчас я хотела бы попросить вас принять командование спасением заложника, захваченного террористами, вашего же начальника, исполняющего обязанности начальника Полицейской Академии капитана Харриса… – Спасибо за доверие,- ответил МакКони.
– Это – самый большой скандал в нью-йоркской полиции за последние пять лет,- продолжала мэр,- общественность очень недовольна и проявляет явную озабоченность. Я понимаю, когда гангстеры похищают миллионеров или их детей, требуя выкуп, но чтобы похитили полицейского, да еще и из его собственного дома… – Я удивлен не менее вас, мэм,- ответил МакКони. – Насколько я знаю, сейчас в стенах Академии апробируется новая программа по привлечению населения к полицейскому делу -«Граждане на улицах», так она, кажется, называется? Если я не ошибаюсь, программа эта близка к завершению – все волонтеры уже прошли курс первичной полицейской подготовки. Задействуйте их – пусть покажут, на что они способны… – Мэм, но я тут ничего не решаю,- несмело возразил МакКони,- я всего только простой полицейский лейтенант, сам в недавнем прошлом окончил эту Академию… – Но вы достаточно неплохо зарекомендовали себя в операции по поимке Короткого Мака,- возразила мэр,- вы, как мне помнится, даже награждены за ту операцию высокой правительственной наградой… Короче, операцию по розыску и освобождению капитана Харриса я поручаю вам. Желаю успехов, лейтенант,- в трубке послышались короткие гудки. – Ну, что она тебе сказала?- поинтересовалась стоявшая тут же Агата. – Чтобы я тебя трахнул прямо сейчас,- не моргнув глазом, ответил Джерри. – Передаем сенсационное сообщение: вчера поздно вечером исполняющий обязанности начальника Полицейской Академии и обязанности главного координатора программы «Граждане на улицах» капитан Харрис похищен прямо из собственного дома неизвестными террористами. МакКони и его коллеги, сидя в глубоких кожаных креслах в кабинете начальника Академии, буквально ели глазами популярного телеведущего Джорджа Хильера, читавшего сводку последних известий. – Видимо, при похищении полицейский оказал серьезное сопротивление: прибыв на место происшествия, органы правопорядка обнаружили там следы самого настоящего погрома – обратите внимание на эти кадры… На экране появилось изображение квартиры капитана – мебель была разбита вдребезги, по всем помещениям валялись обрывки бумаг, на коврах – оператор показал крупным планом – виднелись следы засохшей крови. Посреди большой комнаты лежала искореженная падением люстра. – Только что нам на нью-йоркское телевидение позвонил какой-то неизвестный. Он сообщил, что всю полноту ответственности за похищение полицейского офицера берет на себя банда Чанга – выходца с Тайваня. Всем давно хорошо известно, что в нью-йоркской криминальной среде Чанг и его люди отличаются изощренным садизмом… На телеэкране вновь появились кадры, уже как-то однажды демонстрировавшиеся в программе теленовостей. Полицейские стояли около какого-то кровавого месива – лишь по общим очертаниям можно было догадаться, что это человеческие останки… Оператор дал крупный план развороченного живота – из черного небольшого отверстия показалась остренькая крысиная мордочка с маленькими хищными зубками… – Да, уважаемые телезрители,- продолжал Джордж Хильер,- если вы помните, мы уже показывали этот леденящий кровь сюжет. Расправа с врагом при помощи голодной крысы, заключенной в металлический сосуд с небольшим выходным отверстием. Сосуд прикладывается… и так далее. Безусловно, смерть от этого грызуна тяжела и мучительна. Как известно, таким кошмарным способом преступники азиатской национальности расправляются со своими противниками… Неизвестный, звонивший нам на телевидение, сообщил, что капитан Харрис будет находиться в заложниках, пока из тюрьмы для смертников не будет отдан в руки людей Чанга известный преступник Салдам, в свое время наводивший на нью-йоркских лавочников страх своими головорезами из банды «Рак матки». Если Салдам не будет выпущен через сорок восемь часов с момента этого звонка,- телеведущий посмотрел на часы,- а звонили нам ровно пятнадцать минут назад, то Харриса ожидает такая же участь, как и того несчастного, обезображенные останки которого вы только что видели, а может быть – и еще чтонибудь похуже… Мы не можем сейчас сказать с полной уверенностью, для чего именно китайским мафиози понадобился приговоренный к электрическому стулу преступник – все просьбы о помиловании, которые подавал Салдам, были решительно отклонены властями, и через несколько недель у преступника должны были выбрить затылок… По одной из версий, высказанной в Управлении, Чанг хочет собственноручно расправиться с Салдамом каким-то изощренным, особо садистским методом, мстя за то, что последний в свое время убил лучшего друга Чанга, некоего Ли, бывшего до этого предводителем банды. В свое время этот Ли был выужен из воды в районе Рок-Айленда с отрезанными гениталиями, которые были засунуты жертве в рот. Во всяком случае эта версия – я имею в виду месть – звучит более чем убедительно: злобность и необыкновенная мстительность китайских мафиози общеизвестна… МакКони обернулся к коллегам. – Да, нам всем предстоит нелегкая работа. И всего сорок восемь часов… Насименто посмотрел на часы. – Уже меньше. Сорок семь часов сорок минут,- произнес он задумчиво.- Время-то не стоит, к сожалению на месте, время идет… Хайталл придвинулся поближе к МакКони. – Интересно,- сказал он,- все только и говорят в один голос – Чанг, Чанг… Но я не встречал нигде ни одной его фотографии… – Да-да,- подхватил Ларвел,- нет ни одного человека, который мог бы сказать: я видел, этого Чанга и могу описать, как он выглядит… МакКони щелкнул никелированными замочками кейса, лежавшего на столе. – Вот,- протянул он небольшую папку,- это все, что мне удалось собрать о нем. Я порылся в наших картотеках – там на Чанга абсолютно ничего нет – даже досье. Только перечень преступлений, приписываемых ему… Тогда я запросил картотеку ФБР, и вот что узнал,- МакКони раскрыл папку.- Пятьдесят пять лет, родился на Тайване, в Соединенные Штаты перебрался вместе с родителями, когда ему было всего пять лет. Кстати, отец у него был каким-то мелким китайским князьком, фанатичным сторонником Чан-Кай Ши. Интересная деталь: на Тайване у отца этого мерзавца был дворец из пятидесяти пяти комнат, и в каждой сидело по жене… – Вот это класс!- восхищенно произнес Насименто,- какой, однако, богатый выбор… – А как он выбирал себе подругу на ночь,- спросила Агата,- или он был таким сильным мужчиной, что мог удовлетворять их всех сразу?… – Не перебивай,- продолжил Джерри,- у папаши этого Чанга был любимый козел, которого он пускал по вечерам прогуляться по комнатам своего дворца. А перед каждой комнатой, где сидела телка, слуги клали небольшой пучок сена. И этот феодал шел только в ту комнату, перед которой его любимое животное останавливалось… Наверное, до некоторых особо отдаленных помещений животное за свою жизнь так ни разу и не дошло… Ладно,- МакКони изобразил на своем лице необыкновенную серьезность,- шутки в сторону. У нас и так очень мало времени, а мы тут шутим. В Соединенных Штатах Чанг получил отличное образование – он закончил факультет экономики в одном из университетов Флориды, став сперва бакалавром, а затем и магистром. Некоторое время работал в небольшой фирме, производящей игровые автоматы… Что было потом – неизвестно, однако уже в 1968 году он проходил по делу о сбыте наркотиков в особо крупных размерах – за недоказанностью улик он был отпущен, после чего исчез из поля зрения. Говорят, что он сделал себе пластическую операцию и выправил документы па какое-то другое имя… Особый размах приобрела его деятельность за последний год – он обложил данью всех мелких собственников, вступив в конкуренцию с Саддамом, а когда последний попался, стал единоличным хозяином… Этот Ли, которого убрал Салдам, был лишь номинальным главарем банды, он, хотя и считался лучшим другом Чанга, действовал только по его указке. На сегодняшний день, кроме рэкета, кинднэпина и подпольного игорного бизнеса, Чанг контролирует, по подсчетам специалистов ФБР, около десятой части нью-йоркского наркобизнеса – а это миллионы долларов оборота… – Неужели никто не знает его в лицо?- спросил Насименто. – Получается, что единственные свидетели – это наш друг Рик и этот коротышка,- ответил МакКони. Насименто обернулся к сидевшим тут же подросткам. – На вас единственная надежда. Только вы можете его опознать. Рик, вытащив из кармана пачку «Салема», щелкнул зажигалкой и, выпустив колечко дыма, ответил: – Легко сказать – единственная надежда. В НьюЙорке – много миллионов людей, из которых несколько сотен тысяч – азиатского происхождения… Где тут можно найти Чанга. К тому же он так хорошо скрывается, что его до сих пор не могли разыскать даже агенты ФБР, не говоря уже о полицейских… МакКони наморщил лоб. – Надо подумать… Агата, протянув руку к папке с документами, вопросительно посмотрела на Джерри. – Можно?… Тот махнул рукой. – Бери… Если бы это тебе только как-нибудь помогло… Пролистав несколько страниц с биографическими данными, Агата обратила внимание на какую-то принтерную распечатку – она лежала отдельно. – Постой, постой,- сказала она,- а это что такое? МакКони повертел бумажку в руках. – Ничего интересного,- вяло ответил он,- перечень болезней, которыми страдал этот Чанг… Трахтенберг разгладила листок ладонью и принялась читать вслух: – Дифтерия, ревматизм… ага, это не интересно. Вот: склонен к садистским маниям в отношении женщин – по всей видимости, перенес неудачу при первом половом опыте в юности… МакКони посмотрел на нее. – Ну, и что это нам может дать? Агата отложила листок. – Неужели – не понимаешь?… МакКони пожал плечами. – Нет,- ответил он с полнейшим недоумением,- совсем не понимаю… – Это же очень просто. Если человек маньяк по отношению к женщинам – это надолго, на всю жизнь. А если он, к тому же, имеет большие деньги – значит, он вряд ли будет отказывать себе в подобном удовольствии… – Что ты хочешь этим сказать?- спросил МакКони, удивленно глядя на Агату. Та продолжала: – Я хочу сказать одно- это отличная зацепка. Именно по ней Чанга и можно будет вычислить. Да,- обернулась она к подросткам,- все абсолютно правильно: в Нью-Йорке многие миллионы людей, из которых – несколько сотен тысяч китайского и иного азиатского происхождения. Круг поиска сузился. Дальше – среди этих нескольких сот тысяч около тысячи, наверное, достаточно богаты. Круг поиска еще сузился. Дальше: среди этой тысячи богатых настоящих садистов – раз, два и обчелся. Так что же тут искать?- воскликнула она,- это же элементарно!… Удивляюсь, как это агенты ФБР с их сверхмощным аппаратом до сих пор до этого не додумались… МакКони слегка улыбнулся, слушая Трахтенберг. – Ну хорошо, хорошо, в маньяках ты, как вижу, разбираешься неплохо… Агата хмыкнула. – Не далее, чем несколько недель назад я прочла превосходную лекцию на эту тему в клубе для пенсионеров! Вот он,- она кивнула в сторону сидящего Хайталла,- вот он может подтвердить… Хайталл заулыбался. – Да, подтверждаю… Нагнала на этих несчастных старушек такого страху, что те чуть сознание не потеряли… Все в один голос категорически отказались участвовать в программе ГНУ, узнав, что могут иметь дело с маньяками… МакКони наклонился к Агате. Хорошо. Каковы твои предложения? Все очень просто… Что – просто?… Я буду его ловить на эту удочку…
– Ладно,- ответил МакКони,- делай, что хочешь. Только не стань жертвой этого отвратительного садиста. Тогда вместо одного полицейского нам придется спасать двух… – А что делать нам?- спросил Джон Насименто,- ты же теперь наш командир… Вот и командуй. – Мне кажется, что нам следует взять единственных в мире свидетелей и заняться поисками Чанга в китайском квартале,- ответил МакКони. В тире Полицейской Академии шли учебные стрельбы. Волонтеры из числа гражданских стояли в отдельных кабинетах, одев наушники – тут же были Рик и его одноглазый приятель. В нескольких десятках метров от подростка появилась движущаяся мишень – человеческий силуэт. Вскинув руку, Рик прицелился и выстрелил. – Получай, китайская гнида!- пробормотал он сквозь зубы,- Рик, видимо, представлял, что стреляет не в мишень, а в главаря азиатской мафии. С каждым выстрелом Рика мишень становилась все более дырявой – сперва у силуэта отлетели отстрелянные руки, затем пули оторвали – одну за другой – ноги, после этого – голову. После последних выстрелов на куски разлетелось и туловище. – Получай, гнусный ублюдок,- продолжал бормотать Рик,- ему вдруг вспомнилось, как больно ударил его китайский мафиози в разгромленном доме Харриса. В помещение тира зашел МакКони. – А ты, парень, оказывается, отлично стреляешь!- похвалил он подростка. Тот польщенно ответил: – Спасибо… МакКони посмотрел на часы. – Приятель,- похлопал он по плечу Рика,- у нас с тобой очень мало времени – осталось только сорок шесть часов… – Что ты предлагаешь? – Сейчас мы сядем в полицейскую машину без опознавательных знаков и поездим по китайским кварталам – может быть, увидим что-нибудь похожее, если не на этого Чанга, то хотя бы на его людей – ты ведь их хорошо запомнил?… Еще бы… Тогда пошли.
Рик продолжал держать в руках полицейский кольт – расставаться с ним ему явно не хотелось… – Можно я возьму это с собой?… МакКони улыбнулся. – Что ж – бери, если хочешь… Полицейская машина без опознавательных знаков – это был старенький «форд»- неспешно катила по неширокой улице, мимо небольших трех-четырехэтажных домов постройки времен Великой экономической депрессии. Глядя на вывески, можно было запросто подумать, что это не самый большой город Соединенных Штатов, а какая-нибудь окраина Шанхая или Харбина – вывески и рекламные плакаты были исполнены только иероглифами, да и сами прохожие на улицах были преимущественно азиатского происхождения…
|
