Глава 6 Встреча с пробуждением 3 страница

 

– Книгу?.. Какую книгу?!

 

– Донеси эту проповедь до твоего народа в России.

 

– Но, Господи! Я ведь врач, а не писатель! Я не умею писать!

 

– Я помогу тебе.

 

– А что это должна быть за книга?

 

– Книга, составленная из проповедей и свидетельств Эрло Штегена.

 

– Да, но я говорю только по-русски, а он проповедует на других языках.

 

– Не бойся. Я помогу тебе...

 

Голос умолк так же внезапно, как возник, и я снова стала слышать то, что происходило в зале. Мой переводчик продолжал переводить. Ни он, ни сидевший рядом со мною муж, ни окружавшие нас люди ничего не заметили и никакого голоса не слышали. Таким образом мне дано было поручение, точнее сказать повеление, которое я должна была исполнить.

 

Я сидела потрясённая, пытаясь справиться с потоком нахлынувших мыслей: «Как это делается? Каким образом пишется книга? Почему для этого Господь избрал меня, не владевшую немецким языком, хотя в Германии живёт много немцев из России, прекрасно говорящих по-русски? Почему это должна сделать именно я? Кроме того, я ведь просто недостойна? Теперь, когда у меня открылись духовные очи и я смогла увидеть себя грешной и ничтожной, разве могу я взяться за такую книгу?! Нет, не могу! Не имею права! Но подожди, Людмила. Ведь это же Господь тебе повелел! Как ты можешь не повиноваться Богу, если всего несколько дней тому назад, в страшную ночь борьбы с дьяволом, умоляла Его даровать тебе шанс?! Только один шанс!.. Разве можешь ты после этого сказать Ему «нет»?! Хорошо, что проповеди и свидетельства Эрло Штегена на немецком языке есть на кассетах, которые можно использовать для книги. Да, но я не владею немецким языком. Ведь до сих пор мне постоянно кто-то переводит. Как же я могу браться за книгу? Даже если буду пользоваться справочниками и словарем, всё равно не смогу перевести точно, а это значит неправильный перевод пойдёт в Россию. Нет, такое недопустимо! Это слишком ответственно! Дать миллионам людей в руки то, что, возможно, написано неправильно! Нет, на такое я не могу пойти! Не могу!..»

 

Однако сердце продолжало чутко улавливать голос Божий, который говорил: «Не бойся. Я помогу тебе».

 

На следующее утро я подошла к своему переводчику и, не вдаваясь в подробности, попросила пойти вместе со мной к Эрло Штегену. Вскоре мы увидели его у главного здания миссии. Подойдя, я коротко сказала ему, что хотела бы, чтобы люди в Советском Союзе узнали об этом пробуждении в Африке, ни словом не обмолвившись о том, что пережила вчера на собрании. В ответ Эрло Штеген посоветовал перевести на русский язык книгу доктора теологии Курта Коха «Gott unter den Zulus» («Бог среди зулу»). На этом разговор закончился, и я вернулась в хижину с мыслью, что Бог мне сказал другое.

 

Месяц нашего пребывания на Ква Сизабанту подошёл к концу, и вот мы снова на борту большого авиалайнера, уносящего нас из жаркого африканского лета в холодную европейскую зиму. Возвратившись домой, я не взялась сразу за работу над книгой, потому что меня снова охватил страх, что из этого ничего не получится. Слишком уж нереальным, по-человечески, выглядел этот замысел. Если бы это происходило в России или, по крайней мере, где-то среди русскоговорящих, тогда всё выглядело бы иначе. Я могла бы узнать, уточнить, поговорить, расспросить и так далее. Здесь же, незнание немецкого языка закрывало мне рот. Кроме того, я не имела ни малейшего представления о том, как пишется книга, какие для этого существуют правила и принципы. В общем, писательское искусство было для меня «тёмным лесом». И никого из людей, кто мог бы мне помочь или хотя бы подсказать, у меня не было. Всё чаще одолевали мысли, что я недостойна браться за это дело. Так прошло три месяца.

 

Наступила весна и Эрло Штеген снова приехал в Германию со своими сотрудниками. В одном из городов, куда мы с мужем приехали на проходившее там богослужение, чернокожий зулу рассказывал своё свидетельство. Он говорил, что всю жизнь мечтал быть врачом, но когда однажды в школе учитель спросил его, кем он хочет стать, он выпалил неожиданно для самого себя – «проповедником Евангелия», хотя в то время был язычником. Спустя несколько лет после этого, когда он учился в университете на медицинском факультете, Господь напомнил ему слова, сказанные в детстве, и дал понять, что в этом и состоит его призвание. Когда чернокожий брат об этом рассказывал, в памяти всплыла забытая картина моего детства: школьный коридор и вопрос двух учительниц, кем я хочу стать, мой полушутливый ответ – «артисткой» и услышанный вслед за этим неведомый голос, сказавший: «Артисткой? Нет, ты будешь писать книги». Как ни странно, все прошедшие с тех пор годы я ни разу не вспомнила об этом. Не пришло мне это на память и на Ква Сизабанту, когда Бог повелел написать книгу, подтвердив тем самым призвание, которое открыл ещё в детстве. Теперь же, в дни мучительной борьбы с самой собой, во время богослужения эта забытая картина детства настолько живо встала перед моими глазами, что я чуть не вскрикнула. К стыду своему должна признать, что в голове тут же мелькнула мысль: «Значит, я должна писать не только о других, но и за других, всё время оставаясь в тени чужого имени» – и тут же услышала в сердце вопрос: «А ты хотела бы стоять в свете собственной славы?» Стало ужасно стыдно за свое тщеславие и я могла лишь сказать: «Прости меня, Господь! Пожалуйста, прости! О, какая же я негодная! Со всеми своими грехами я действительно недостойна браться за этот труд».

 

Хотя через это напоминание я получила, казалось бы, явное подтверждение своего призвания, мучения всё же продолжались. Было ли это предчувствие того, что мне пришлось потом пережить, я не знаю, но душа уже тогда перед чем-то трепетала. Так, в непрестанной внутренней борьбе проходили дни, недели, месяцы. Мысль, что я могу потерять последний шанс, вымоленный в ту страшную ночь у Бога, не давала мне покоя. Стараясь заглушить внутреннюю боль, я пыталась найти для себя применение в чём-то другом и решила готовить на кухне в общине, которую мы тогда посещали, затем взялась шить для нужд миссии. Однако, что бы я ни делала, в сердце неотступно звучал голос, который снова и снова повторял: «Это не твоё призвание. Ты делаешь не то, что должна делать. Ты бежишь, словно Иона, от лица Господня». Мне было очень тяжело, но я ни с кем не делилась своими переживаниями. По прошествии четырех месяцев, на одном собрании Господь удивительным образом сказал мне следующее: «Людмила! Ты можешь многое делать для Меня, но без Меня; и за всю свою жизнь не исполнить того единственно главного, для чего Я тебя призвал».

 

Эти слова положили конец моим колебаниям. Спустя два дня после этого, гуляя с мужем, я рассказала ему о том, что несколько месяцев камнем лежало у меня на сердце. Не было сомнения в том, что если я возьмусь за работу над книгой, это будет означать, что вся забота о наших финансах ляжет только на него, причём не только на пару лет, но, возможно, на всю последующую жизнь.

 

Муж принял это известие на удивление спокойно. Помолчав, он только сказал: «Если ты совершенно уверена, что это – воля Божия, тогда делай то, что говорит тебе Господь». С тех пор прошли многие годы, но ни разу, как бы трудно порой нам финансово не было, он не взял своих слов обратно, за что я безмерно ему благодарна.

 

В Книге пророка Исайи 8:11 есть такие слова: «Ибо так говорил мне Господь, держа на мне крепкую руку». Когда говорит Бог, убежать невозможно. Если однажды тебя достигает голос Божий, ты не можешь ошибиться в той настойчивости, с которой он звучит на понятном тебе языке. Призыв Божий достигает нашего сердца путём слуха или путём жизненных обстоятельств, или ещё каким-то иным образом. В момент призыва Бог приходит с правом на всего тебя, и с этой минуты вся последующая жизнь будет подчинена твоему призванию. Видение, которое Апостол Павел увидел на пути в Дамаск, не было временным, мимолётным душевным переживанием, но чем-то, что давало ему ясные и определенные указания. Встретив Савла на пути, которым он шёл, Бог сказал ему: «Ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что увидел и что Я открою тебе» (Деян. 26:16). Говоря иными словами, Господь дал понять ему следующее: «Вся твоя жизнь будет подчинена Мне, и у тебя не будет больше другой цели, других стремлений и желаний кроме Меня, потому что ты – Мой избранный сосуд». Ответом на этот призыв и избрание к служению был решительный шаг отдачи и полного повиновения: «я не воспротивился небесному видению» (Деян. 26:19). То же самое пришлось сделать и мне, о чём я, не смотря ни на что, ни разу не пожалела.

 

Думаю, что нам всем необходимо найти своё место в жизни. В духовном отношении мы находим его тогда, когда принимаем служение, данное Господом. Радость приходит от исполнения того, для чего я был сотворён и рождён свыше. Радость нашего Спасителя Иисуса Христа состояла именно в том, что Он совершал дело, для которого был послан Отцом на землю. Если мы принимаем служение от Господа, тогда должны быть верны Ему и дорожить жизнью только постольку, поскольку она помогает совершать это служение. Ведь как приятно будет в вечности услышать слова: «Хорошо, добрый и верный раб!» и узнать, что исполнил всё, для чего был послан.

 

Освальд Чемберс говорит о призвании так: «Спасение и призвание – это совершенно разные вещи. Спасение является независимым действием Бога и осуществляется посредством креста Христова. Ученичество же заключается в избрании и происходит по выбору, после чего следуют условия, которые можно принять или не принять. Тот, кто согласится на эти условия, становится учеником. Призванных на служение не спрашивают, что они намерены делать или куда идти. Бог делает их ломимым хлебом и изливаемым вином по Его изволению. Быть избранным для благовестия – значит быть тем, кто услышал Божий призыв. При этом все личные стремления в корне пресекаются, все желания сердца подавляются, все виды на будущее стираются и уничтожаются. Остаётся только одно – избрание к служению, и горе тому, кто, зная волю Божию, попытается идти в другом направлении!»

 

Дорогой читатель! Если Бог избирает тебя для чего-то определённого, явно открыв Свою волю, тогда отвергни все другие влечения и всецело посвяти себя только одному этому служению.

 

Глава 8 Работа над книгой«Пробуждение начинается с меня»

 

Название первой книги «Пробуждение начинается с меня» легло мне на сердце ещё во время пребывания на Ква Сизабанту. Оно, как нельзя лучше, отражало собой не только то, что с её страниц рассказывает Эрло Штеген, но и то, что происходило в моей собственной душе во время работы над ней. Исходным материалом для книги послужили несколько аудиокассет на немецком языке, привезённых нами с Ква Сизабанту. На них Эрло Штеген рассказывает о своих исканиях Бога в первые двенадцать лет миссионерского служения среди племени зулу и о начале пробуждения на Мапомуло. Затем к этим нескольким добавилась ещё несколько десятков кассет с его проповедями, которые попадали мне в руки самым удивительным образом от различных людей, знакомых с Ква Сизабанту. В общей сложности было прослушано примерно 180 аудиокассет, записанных в первые двадцать лет с момента начала пробуждения, из которых я выбрала двадцать основных, соединив их с множеством коротких выдержек и отрывков, взятых из остальных ста шестидесяти. Какую бы работу по дому я ни делала – готовила, стирала, гладила, мыла, убирала – на груди всегда висел маленький плейер с очередной аудиокассетой. То и дело приходилось останавливаться и бежать к словарю, чтобы отыскать незнакомое слово. Так собственно я учила параллельно и немецкий язык. После нескольких месяцев прослушивания этих кассет был отобран нужный материал и, обложившись словарями и справочниками, я приступила к письменному переводу. Но дело продвигалось настолько медленно, что меня охватило отчаяние. Измученная, я упала однажды на колени и горько расплакалась. «Господи! – говорила я. – С таким ничтожным знанием немецкого языка эта задача для меня просто невыполнима. Ведь Ты обещал мне помочь. Так помоги, пожалуйста, потому что я чувствую себя совершенно беспомощной». Не успели прозвучать эти слова, как зазвонил телефон. Встав с колен и взяв трубку, я услышала голос молодого брата, который переводил мне на собраниях и был вместе с нами на Ква Сизабанту. «Людмила! – сказал он. – У меня было сейчас побуждение позвонить тебе и спросить, не нуждаешься ли ты в моей помощи». От изумления я почти потеряла дар речи. Всего минуту назад я взывала к Господу о помощи и ответ пришёл тут же, незамедлительно. Не вдаваясь в подробности, я рассказала о начатой работе, о моих трудностях, связанных с переводом, и опасениях, что из-за плохого знания языка, могу перевести что-то неправильно. Я просила его никому пока об этом не говорить, потому что до полного окончания работы над книгой хотела сохранить всё в тайне. Выслушав, он охотно согласился мне помочь и мы договорились, что я буду переписывать на отдельные кассеты и давать ему всё нужное для перевода, а он будет это переводить слово в слово устно, записывая на другую кассету, и передавать мне, чтобы из дословного я делала письменно грамотный русский перевод. Наш эксперимент прекрасно удался, и с тех пор работа пошла намного быстрее и эффективнее. Слушая немецкие предложения с последующим русским переводом, я стала не только быстрее овладевать языком, но и параллельно сама учиться переводу. Радости моей не было границ, потому что в этой работе явно видела руку Божию. Прослушав 180 кассет, я чисто интуитивно угадывала последовательность событий, о которых рассказывал Эрло Штеген, потому что он редко указывал годы, когда это происходило. Составлять из отдельных выдержек и отрывков последовательный рассказ, превращая живую устную речь в чёткую форму книги, оказалось не простым делом. Мне пришлось переписывать всю книгу от руки трижды. Так прошло более двух лет. Когда рукопись была готова, встал вопрос о печатании текста на пишущей машинке, чего я не умела. Просить кого-то это сделать не имело смысла, так как не всякий мог бы разобрать мой мелкий почерк. Нужно было в максимально короткий срок самой научиться писать на машинке. Найти в те годы в Германии книгу на русском языке по самостоятельному обучению слепому методу печатания на пишущей машинке было практически невозможно, и я снова начала молиться, чтобы Господь помог мне в этом. Уже через две недели я держала в руках нужное пособие для овладения слепым методом печатания, рассчитанное на год самостоятельного обучения. Целый год – был для меня неимоверно долгий срок, поэтому пришлось снова встать на колени, умоляя Господа помочь овладеть этой техникой в максимально короткий срок. Небесный Отец услышал молитву, и уже через две недели я приступила к печатанию книги слепым методом. Прошло два или три месяца и мне стало понятно, что без компьютера здесь не обойтись. Пришлось купить подержанный компьютер и муж погрузился в его изучение, после чего начал учить и меня пользоваться им. Должна сказать, что в технике я не разбираюсь вообще, и научить такого тупого ученика основам компьютерного набора книги было нелегко. Однако, в конце концов, и это удалось, после чего я перешла от печатной машинки к компьютерному набору.

 

Проходил месяц за месяцем и начинало уже казаться, что набору книги не будет конца. Когда же, наконец, это завершилось, встал вопрос о необходимости её грамматической корректуры. Не имея средств для оплаты такой услуги, я обложилась учебниками и снова вернулась к школьному курсу грамматики русского языка, начиная с седьмого класса. Пять раз перечитывала я книгу, постоянно находя грамматические ошибки, касающиеся знаков препинания. Когда подошло отчаяние, Господь послал человека, работавшего когда-то учителем в России, который, прочитав книгу, внёс последние исправления.

 

Третий год работы подходил к концу, а у нас так и не было средств для её издания. В продолжении этого времени я неоднократно обращалась к Господу в молитве с вопросом, откуда нам взять деньги для печатания книги в типографии и всякий раз в сердце звучал ответ: «Это не твоя забота. Делай то, что должна делать ты, а остальное предоставь Мне».

 

Кроме этого была ещё одна проблема, касающаяся переправки тысяч книг в Советский Союз, который в то время ещё оставался страной за железным занавесом. Человеческих возможностей для этого практически не было и потому ничего другого не оставалось, как передать и эту заботу в руки Господа. Бог оставался верным Своему слову и постоянно являл Свою помощь. Когда книга была подготовлена к печати, на одном собрании ко мне подошла приехавшая из другого города вдова доктора теологии Курта Коха, написавшего 10 лет тому назад первую книгу о пробуждении на немецком языке «Gott unter den Zulus». «Я случайно узнала, – сказала она, – что ты написала книгу о пробуждении. Дело в том, что ещё при жизни мой муж очень хотел побывать в Советском Союзе, однако это ему не удалось. У него было желание финансировать выпуск такой книги на русском языке, если она когда-нибудь появится. Поэтому я хочу после его смерти исполнить это желание и оплатить через основанную им Библейско-печатную миссии издание книги, над которой ты трудилась».

 

От удивления и радости я не находила слов. Бог действительно не торопится, но и никогда не опаздывает. Для Него нет невозможного! Когда кажется, что ты находишься в тупике, у Него уже давно предусмотрен выход.

 

Как раз в это время в Германии находился в миссионерской поездке Фридэль Штеген, который был моим душепопечителем и единственный знал о работе над книгой. Я не раз говорила ему о том, что намерена автором книги указать Эрло Штегена, на что он неизменно реагировал отрицательно. «Но почему? – не понимала я. – Ведь книга составлена исключительно из его свидетельств и проповедей. Я ничего своего в неё не добавила. Пусть работу по её составлению делала я, но содержание ведь его!» Однако, не смотря на все приводимые доводы, руководство Ква Сизабанту настаивало на том, чтобы на месте автора книги стояло моё имя. Я продолжала не соглашаться, не желая, чтобы кто-нибудь обвинил меня в присвоении того, что делали и говорили другие. «Поймите же, наконец, старалась я убедить брата Фридэля. – Ведь книга не зря называется «Пробуждение начинается с меня», то есть с того, кто об этом рассказывает. Следовательно с Эрло Штегена, а не с Людмилы Плетт! Почему Вы не хотите этого понять?». Не отвечая на вопрос, Фридэль Штеген резко встал, указал на меня пальцем и со словами: «Пробуждение начинается с тебя!», – повернувшись, вышел. Я осталась сидеть, раздираемая противоречивыми мыслями.

 

После этого разговора я начала усиленно молиться, прося Господа открыть Его волю, и, к моему удивлению, получила ясность, что должна указать своё имя. Больше я не могла противиться. Сам Эрло Штеген не знал об этой работе до тех пор, пока книга не была подготовлена к печати.

 

Нужно сказать, что в течение всего времени, пока продолжалась эта работа, Господь, не переставая, трудился надо мной. Так эти годы стали для меня духовной мельницей, которая мелит медленно, но мелко. Когда рука писала строки, рассказывающие о том, как Бог очищал от грехов жизнь различных людей, в сердце то и дело звучал вопрос: «А как это у тебя, Людмила? Свободна ли ты от этого греха? Как у тебя обстоит дело с этим и как выглядит с тем?» В памяти одна за другой всплывали картины прошлого, показывающие, что тот или иной грех был и у меня, проявляясь если не на деле, то в мыслях. Тогда я прекращала свою работу и начинала писать письмо, принося в свет то, что до сих пор было во мраке. Если этого не делалось, работа над книгой останавливалась. При этом у меня либо прекращался правильный ход мыслей, либо я писала страницу за страницей, потом перечитывала, разрывала и выбрасывала. Так могли проходить день за днём. Я продолжала работать, но книга не продвигалась ни на страницу. Лишь после того, как я открывала в исповеди то, на что Господь полагал Свой перст, работа продолжалась.

 

Я чувствовала себя зажатой в тиски, из которых не могла вырваться. Никогда ещё грехи прожитой жизни не представали передо мной с такой потрясающей ясностью, как в эти трудные, но благословенные годы. Никогда ещё я не осознавала себя такой ужасной грешницей, нуждающейся в прощении. Так, впервые в своей жизни, являясь христианкой от рождения, в возрасте сорока лет, я глубоко и искренне покаялась. В то время я поняла, что у Господа нет больших и маленьких грехов. У Него грех есть грех. Поэтому, что было для меня когда-то незначительным, стало подобно горе, которая давила и угнетала мою душу. В раскаянии и сокрушении я плакала и плакала. Были минуты, когда хотелось кричать: «Спаси меня, Боже, ибо я погибаю!» Возможно, кому-то это покажется непонятным, странным и даже подозрительным. Для меня же это были хотя и трудные, но, пожалуй, самые благословенные годы моей жизни, в которые я по-настоящему глубоко осознала свою греховность. Можно с уверенностью сказать, что книга «Пробуждение начинается с меня» была в буквальном смысле облита моими слезами, поэтому, когда позже меня спрашивали, почему её невозможно читать без слез, я обычно отвечала, что, возможно, это потому, что над ней первой плакала я.

 

В процессе очищения Бог настолько был строг со мной, что порой мне казалось, что я этого не выдержу. «Господи! – молясь, говорила я. – Ты так требователен ко мне, что я больше так не могу». Ответ не замедлил: «Не можешь? – слышала я в своём сердце. Но разве не ты просила Меня послать тебе пробуждение? А теперь, когда Я это делаю, ты говоришь, что не можешь? Разве не знаешь, что Я люблю грешника, но ненавижу грех. Без очищения не может быть пробуждения». Это приводило меня в трепет, и я могла только сказать: «Господь, прости меня! Прошу, продолжай дальше. Делай, что хочешь. Не останавливайся». Пережив такую духовную мельницу, я абсолютно уверена, что невозможно идти путём призвания без глубокого покаяния. Оно, собственно, и даёт начало нашему призванию.

 

В это нелёгкое время я, как никогда, поняла слова Господа, обращенные когда-то к Петру: «Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то прострёшь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь» (Ин. 21:18). О, если бы мы знали, как часто ходим своими путями, направляясь туда, куда сами хотим! Как мало всё-таки людей, идущих так, как их ведёт Бог, и туда, куда они не хотят. Помню, в юности меня тревожил вопрос: сколько людей наследуют спасение? Почему написано, что «тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их»? (Мф. 7:14) Что значит «немногие»? Сколько их? Почему однажды, слушая предостережения Иисуса, ученики, не выдержав, спросили: «Так кто же может спастись»? Мы же, напротив, так облегчаем наши пути и всячески упрощаем их! А всё потому, что не хотим идти узким путем, потому что он для нас слишком узок и тернист.

 

В процессе работы над первой книгой Господь показал мне однажды, как выглядит в Его глазах узкий путь. Это был удивительный сон, в котором я видела себя резвящейся на прекрасной поляне. Срывая цветы, я плела венки и надевала их себе на голову, как вдруг в конце поляны увидела девушку, которая сказала: «Подойди сюда и я покажу тебе, где ты должна ходить». Когда я приблизилась к ней, она показала место, где мне нужно было спуститься с откоса вниз. Потом девушка внезапно исчезла, а я стала спускаться в указанном месте, пока не почувствовала под ногами опору. Это была горная тропа, с одной стороны которой находилась отвесная скала, а с другой – обрыв, уходивший в жуткую пропасть. Тропа была настолько узкой, что по ней можно было идти только боком, тесно прижавшись к скале и держась за неё обеими руками. В какой-то момент я поскользнулась и, оглянувшись, посмотрела вниз. Там была глубокая, бездонная пропасть. При виде её я в ужасе закричала: «Господи, я знала, что этот путь узок и опасен, но что он настолько узкий и такой опасный, я не могла даже предположить!» Дрожа всем телом, боясь сделать следующий шаг, я остановилась, как вдруг услышала голос: «Не бойся!». Оглянувшись, я увидела в нескольких шагах от себя мужчину, который успокаивающе произнес: «Не бойся. Продолжай идти. Мы прошли, и ты тоже пройдёшь». С этими словами он исчез, а у меня мелькнула мысль: «А что, если всё-таки вернуться?» Появилось непреодолимое желание повернуться и посмотреть туда, где я спустилась на эту тропу. Сделав это, я увидела, что там бурлил уже водопад. Огромные массы воды сплошной лавиной срывались вниз. Путь назад был отрезан. Сердце в ужасе замерло, а с уст сорвались слова: «Господи, я не дойду!» В ту же секунду прозвучал чей-то голос: «Посмотри наверх!» Подняв взор, я увидела далеко впереди, на вершине горы, блистающий город. Тот же голос произнёс: «Вот цель, которую ты должна достичь».

 

Проснувшись, я долго не могла забыть этот сон и, молясь, повторяла: «Господи! Неужели путь к Тебе действительно так узок!? Неужели это правда и Ты показал мне его таким, какой он есть?» В ответ на этот вопрос Господь даровал мне желание посетить одного брата по вере. Было такое чувство, что у него я получу подтверждение увиденному. Когда мы с мужем вечером приехали туда, первым, кто нас встретил, был именно этот брат. Увидев меня, он обрадовано воскликнул: «Людмила! Пойдем, я тебе что-то покажу. Мне дали удивительные картины художника, который рисует только животных, причём так, что превосходит фотографическое изображение!» Войдя в комнату, он взял со стола большой альбом и, открыв его наугад, протянул мне первую открывшуюся страницу с картинкой. Взглянув на неё, я ахнула. На ней было изображено точно то, что я видела ночью во сне. Точно такая же отвесная скала и именно та узенькая горная тропинка. На том месте, где стояли я и молодой человек, были изображены прижавшиеся к скале две белые горные козочки, а слева от них бурный, пенящийся поток. Картина настолько точно повторяла увиденное во еле, что я не находила слов. Никому ничего не объясняя, я попросила на короткое время альбом с этими иллюстрациями, пошла к живущему по соседству знакомому и попросила сделать фотографию, которая хранится у меня теперь уже пятнадцать лет. Глядя на горную трупу, изображённую на картине, можно себе представить, насколько опасен и труден узкий путь.

 

К сожалению, мы живём в такое время, когда всё меньше и реже говорится об узости и трудности христианского пути. Широко распространённые теории благосостояния и вечного спасения, а также другие, облегчающие подход к христианству учения, настойчиво убеждают людей в лёгкости пути, ведущего к спасению. Под широким путем подразумевается лишь путь в погибель, которым идут люди мира; что же касается верующих, то они так или иначе непременно спасутся. Вооружённые этими учениями и теориями дети Божий уже не боятся грешить. Узкий путь к жизни вечной расширяется, упрощается и облегчается настолько, что христиан невозможно отличить от мирских. Всё можно, всё допустимо, всё разрешается, главное – веруй, принадлежи к какой-нибудь христианской общине и регулярно посещай богослужения. Узкий путь, о котором говорит Слово Божие, стал для нас слишком узок, чтобы его воспринимать буквально. Это понятие стало скорее аллегорией, чем действительностью христианской жизни. Свобода во Христе подменена вседозволенностью и христиане с лёгкостью позволяют себе то, о чем в Священном Писании нет даже речи. Удивительно верны слова одного христианского гимна: «Тесны врата и узок путь, что к небесам ведёт. Мало кто понял слов сих суть, мало кто так идёт».

 

Когда вдумываешься в эти слова, невольно вспоминаешь христиан первоапостольских времён, чья жизнь, вера и любовь к Господу поражают своей всецелой отдачей. С готовностью они шли на лишения, скорби и муки, вплоть до ужасной смерти на кострах, крестах и в пасти голодных львов, лишь бы было прославлено великое Имя Господне. Их презирали, ненавидели, преследовали, ложно обвиняли, сажали в темницы, побивали камнями и зверски убивали. Не взирая ни на что, они готовы были платить любую цену, чтобы оставаться светом и солью окружающему их, разлагающемуся в похотях миру. Эти люди отличались от других всем: отношением друг к другу, своей речью, поведением, манерой держать себя в обществе и одеваться. Они не боялись быть униженными и высмеянными безбожниками. Напротив, пострадать за веру в Иисуса Христа, было для них честью. Как отличались они от нас, современных христиан, которые, боясь показаться отсталыми и глупыми, стараются подстроиться под жизнь этого мира! Многие стыдятся помолиться за столом из-за страха быть осмеянным другими. Мы часто говорим о любви Божией к нам, однако ничем не проявляем любви и верности к Нему. В обыкновенных человеческих лишениях и трудностях мы стонем и ропщем на Бога, возмущаясь, почему именно нас постигло это испытание. Страдания и смерть за Христа звучат уже не иначе, как отголоски давно ушедшего прошлого и, если слышим о чём-то подобном в странах третьего мира, то с облегчением вздыхаем, что, к счастью, там не живём. Понятие «узкий путь» всё больше становится для нас благочестивым, но не совсем понятным и не вполне приемлемым выражением.

 

Проводя меня через процесс очищения, Господь не раз показывал Свою святость. Не забуду один случай, когда я занималась набором в компьютер одиннадцатой главы. С моей небольшой скоростью печатания я провозилась с ней почти две недели. Однажды, когда до конца главы оставалось всего два или три абзаца, с работы вернулся муж. «Людмила! – коротко сказал он, заходя в комнату. – Хватит печатать. Нам срочно нужно ехать по одному делу». Не знаю, почему, но меня вдруг взорвало. Ведь, что ни говори, я делаю дело Божие, а тут такая бесцеремонность. «Неужели нельзя подождать десять минут?! – воскликнула я и резко повернулась к нему. – Мне осталось всего несколько строк и глава будет закончена!». В моём голосе звучало явное раздражение. Муж смотрел на меня, не говоря ни слова. Мне стало не по себе. Я повернулась снова к компьютеру и ахнула. Непонятно по какой причине на моих глазах исчезала вся напечатанная глава. Плод работы двух недель был уничтожен за несколько секунд. В отчаянии я закрыла лицо руками, повторяя: «Я всё поняла, Господь!.. Я всё поняла», на что ответом в сердце прозвучали слова: «Запомни, что в Моё дело ничто нечистое войти не может».