Глава 19. — Привет, Красотка, — улыбнулась я, твердой рукой похлопывая мускулистую шею кобылы
— Привет, Красотка, — улыбнулась я, твердой рукой похлопывая мускулистую шею кобылы. — Готова размяться? Выступление совсем скоро. Моя улыбка растаяла. Раньше мне казалось, что принять участие в соревнованиях — хорошая идея. Теперь же меня охватила нервная дрожь. Отступать слишком поздно... Или нет? Потянувшись к уздечке Красотки, висевшей на гвозде, я услышала, как к конюшне подъехал грузовой фургон. Дверь с грохотом распахнулась. Ко мне подошел незнакомец. — Чем могу помочь? — спросила я. — Вы знаете, кто такой... — Он посмотрел в документы. — Лу... Влад... — Незнакомец протянул мне накладную. — Нет, не могу выговорить! — Ox... — У меня упало сердце. Мне даже не пришлось смотреть в документы. — Владеску. Что он еще натворил? Он что-то заказал? — Да. Пусть поскорей забирает свое чудовище, а то фургон не выдержит. — Чудовище?! — Вы меня ищете? — При слове «чудовище» из тени вышел Люциус и расписался в бумагах. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказал водитель грузовика, покачав головой. — Не беспокойтесь, — спокойно заметил Люциус. Я последовала за ними: — Люциус, что ты купил?! — Твой друг приобрел норовистую кобылу, которую лучше прикончить, потому что объездить ее невозможно, — объяснил мне водитель. — Люциус! Мы вышли на дорогу. Из фургона доносились глухие удары. — Парень, ты сам ее выводи. Я к этой твари больше не прикоснусь. Люциус без колебаний распахнул дверь фургона. — Послушай, может, не надо? — взмолилась я. — Войдет — и он покойник, — заметил водитель. Из грузовика послышались возня, стук копыт о металл, затем раздался голос Люциуса, который пытался усмирить животное. Потом все стихло. Надолго. Наконец Люциус вывел под уздцы норовистую вороную кобылу, девятнадцать ладоней в холке. Лошадь закатила глаза, белки резко выделялись на фоне угольно-черной морды. Я отшатнулась, но кобыла все равно сделала попытку меня укусить. — Тише, — успокоил ее Люциус и обернулся ко мне: — Извини, она немного напугана. Водитель уселся в кабину фургона, бормоча что-то о проломленном черепе, а я пошла за Люциусом, который пытался убедить свою новую питомицу зайти в стойло рядом с Красоткой. — Пусть будут соседями, — улыбнулся Люциус. Настала моя очередь закатить глаза. — Отлично. Кобыла попробовала укусить его за пальцы. Он похлопал ее по морде, прикрепил недоуздок к стенкам стоила и выпустил. Кобыла дернулась и умудрилась цапнуть Люциуса за предплечье. Он вскрикнул. Я скрестила руки на груди: — Ты купил лошадь? Вот эту лошадь? — Да, — ответил Люциус, потирая укушенное предплечье. — Вспомнил твои слова о том, что — цитирую — «у нас нет ничего общего»… — Он указал на дикую тварь: — Верховая езда нас сблизит. Так мы сможем вместе проводить время. — Нет уж, в соревнованиях ты участвовать не будешь! — выпалила я. — Форма для выездки уже готова. С нетерпением жду возможность надеть куртку из синего бархата. К твоему сведению, бархат — королевская ткань. — Мы же договорились: никаких ухаживаний... Люциус нахмурился и похлопал лошадь по морде. Кобыла вздрогнула, но кусаться не стала. — Ты решила, что я откажусь от пакта только потому, что снисходительно наблюдаю за нелепыми ухаживаниями, коротышки? Зря. — Перестань называть его коротышкой и намекать, что он глуп. Джейк — милый парень. — Хм... «милый парень»! — Люциус освободил один конец недоуздка, и кобыла попятилась. — Невелико достоинство. — Он помолчал, затем повернулся ко мне. — Как мне ее назвать? — задумчиво протянул он. — Если я собираюсь на соревнования по прыжкам через барьеры, ей нужно придумать имя. — Нет! — крикнула я. — Это моя категория! — Вот и будем вместе готовиться. — Не нужна мне твоя помощь. — Ты что, боишься дружеской конкуренции? Я топнула ногой. Меня вовсе не тянуло соревноваться с прирожденным атлетом, звездой румынского спорта. И незачем ему в конюшне болтаться! — Не хочу я с тобой тренироваться! — Ты из всего делаешь трагедию. — А ты — глупый... глупый вампир! Ты никогда меня не слушаешь. Сколько раз я тебя просила, не вмешивайся в эту часть моей жизни! Мало того что мы живем в одном доме и вместе ходим в школу... Не хочу, чтобы и здесь ты передо мной маячил. — Вампир? — послышался голос из-за спины. Ой! Мы с Люциусом одновременно обернулись. За нами с любопытством наблюдала Фейт Кросс, скрестив загорелые руки на груди, обтянутой фирменной футболкой группы поддержки. — Ты и правда назвала его вампиром? — Фейт тряхнула светлыми волосами, убранными в хвост. Я замялась, лихорадочно придумывая объяснение. — Он... он... сегодня всю кровь из меня высосал, — в конце концов сказала я. — Джессика любит изобретать мне прозвища. — Нисколько не смутившись, Люциус с улыбкой протянул Фейт руку. — Приятно видеть тебя вне школы. Ничего себе. Фейт, слегка удивившись, тоже протянула руку: — Взаимно. Люциус поднес к губам протянутую ладонь: — Фейт, ты, как всегда, очаровательна? — Ух, как необычно... — Фейт убрала руку и, подумав, решила со мной поздороваться: — Дженн, привет. — Джесс. — Ага, — рассеянно кивнула Фейт и переключила внимание на безымянную лошадь. — Какая кобыла замечательная! Слушай, она с норовом... Я видела, как ты ее в конюшню заводил. С ней надо бы поосторожнее. Люциус отвязал недоуздок: — Видишь ли, лошади, как и люди, становятся скучны, если полностью подавить их волю. Я ценю несломленный дух. Кобыла вскинула голову. — Тише, тише, — успокаивающе произнес Люциус и обратился к нам с Фейт: — Бедняга, с ней плохо обращались. Тяжелое детство. — Тяжелое детство? — озадаченно переспросила Фейт. — Никогда не приближайтесь к ней с кнутом или хлыстом, — посоветовал Люциус. — Это настоятельная просьба прежнего владельца. Похоже, у ее первого хозяина была тяжелая рука. Тяжелая рука... Я вспомнила признание Люциуса, что в детстве его часто били. Интересно, случайно ли он выбрал лошадь? Люциус вывел кобылу из стойла. Мы с Фейт отпрянули. — Ты собираешься ее оседлать? — недоверчиво спросила я. — А для чего еще нужны лошади? — саркастически поинтересовался Люциус. — У меня есть лишнее седло, — предложила Фейт. — Ты серьезно?! — укоризненно воскликнула я, хотя Фейт терпеть не может, когда ей перечат. Но неужели она и вправду решила, что Люциус намерен оседлать ликую тварь с безумными глазами? — Люциус, не смей! — Нет, седло ей не понравится, — невозмутимо сказал он. — Пока. Пусть просто ко мне привыкнет. — Ты убьешься! Люциус насмешливо посмотрел на меня: — Ничего подобного не случится, ты ведь знаешь. Ни секунды не медля, он вскочил на кобылу с той же легкостью, с какой закидывал мячи в баскетбольную корзину. Лошадь заржала и взвилась на дыбы, но Люциус за считанные мгновения совладал с ней, и безумный наездник верхом на обезумевшем скакуне понесся к центру выездной площадки. Люциус управлял кобылой коленями и недоуздком. Она то и дело изворачивалась, пытаясь цапнуть Люциуса за ногу, но, похоже, эти двое нашли общий язык. — Ну вот. Скоро прыгать начнем, — улыбнулся Люциус. «Подумать только, он на самом деле приручил эту норовистую лошадь!» — с облегчением вздохнула я — и тут же сообразила, что это значит для меня лично. В день соревнований мне придется конкурировать не только с Фейт Кросс, но с румынским выскочкой и его чертовой кобылой. Люциус пустил лошадь рысью, затем перешел на галоп. Кобыла то ли пританцовывала, то ли пыталась его сбросить. — Ух ты! — восхищенно заметила Фейт. — Он волшебник, что ли? Я думала, убьется... — Подожди, — пробормотала я. — Еще немного, и кто-нибудь точно его убьет.
|