ВЛАСТНЫЙ ОТПЕЧАТОК ПАТОЛОГИЙ
Чтение биографий революционеров дело занятное, но, в основном, нам приходилось читать биографии вождей революции (переворота) с разной долей правдивости и объективности в зависимости от «духа времени». Когда мне попал в руки «Биографический справочник членов общества политкаторжан и ссыльно–поселенцев» я окончательно расстался с понятиями «романтики революции», «рыцари революции», «робингуды» и т.п. набором художественных образов советской пропаганды. Когда вы ознакомитесь с частью биографий из этого справочника (кстати, выборка сделана объективно без тенденциозности), пред вами предстанут весьма разные личности как по происхождению, так и по интеллектуальному уровню. Здесь полный набор от русских дворян и безграмотных рабочих до латышских крестьян и еврейских портных. Вы увидите не разрозненную армию борцов за «свободу и равенство», а жестко организованную уголовно–политическую структуру рвущихся к власти. Ну, о какой революционно–романтической стороне вопроса можно рассуждать, когда люди делали бомбы и осуществляли хорошо подготовленные убийства, при совершении которых подразумевалась гибель и случайных людей, не имеющих отношения к выбранной жертве. Чтобы пойти на умышленное убийство, надо быть не романтиком и «робингудом», а уголовником, человеком, изначально имеющим психологические качества преступника. И эти качества, не зависимо от социального положения, одинаково проявились в этих «бесах» как до переворота октября 1917 г., так и позже. Разве мог нормальный человек подписывать подобные приказы: «Напоминание об обязательном объявлении населению района о расстреле заложников. I. За нападение на гарнизон Туйма банды Соловьева и убийство ими красноармейца на руднике Юлия расстрелять заложников: 1. Аешину Александру (26 лет); 2. Тоброву Евдокию (24 года); 3. Тоброву Марию (17 лет); За убийство в с. Ужур зампродкомиссара т. Эхиль расстрелять заложников: 1. Рыжикова А. (10 лет); 2. Рыжикову П. (13 лет); 3. Фугель Феклу (15 лет); 4. Монакову В. (15 лет); 5. Байдурова Матвея (9 лет). II. За убийство командира бандой Кулакова по решению чрезвычайной тройки расстрелять: 1. Тайдакову Анну (18 лет); 2. Кидиенкову Марию (15 лет); 3. Кокову Т. (11 лет.). Для широкого распространения в объявлении населению сообщить только фамилии заложников. Подписано командующим вооруженными силами Ачминбойрайона и замкомчонгуб Какоулин» (Ф.16, оп.1,д. 96, л.1–4. Выписка из приказа №014\К от 21 августа 1922 г.). Это больше напоминает месть бандитов и террористов, которые убивают всех, не щадя детей, а не на действия политически мыслящих людей, создающих «новый строй социальной справедливости». Способные подписать приказ на расстрел девятилетнего ребёнка и исполнить его должны иметь не просто психологию преступника, а психопатологию. Русский психиатр С.В. Познышев в своей работе «Криминальная психология» (1926) призывал обращать внимание на наследственность и «органическую подкладку» психической конституции преступников. Подавляющее большинство среди революционеров занимают евреи, и в этом нет ничего удивительного, даже если исходить только из психопатологической природы «дрожжей революции». Чтобы избежать обвинений в предвзятости выводов, процитирую известного еврейского специалиста в области патологии Когана–Ясного: «Минор, Higier, Hoppe, Koreccki, Sibergleit, Вермель, Lombroso, Эйгер... Они все отмечают более частую заболеваемость евреев психическими – душевными болезнями. Целый ряд специалистов считает евреев самым НЕРВНЫМ НАРОДОМ В МИРЕ; многие признают характерными заболеваниями среди евреев так называемые функциональные неврозы. По мнению Вермеля, развитию среди евреев нервных страданий должны были содействовать условия их жизни: «Давнишние горожане, народ умственного труда, требующего особого напряжения нервной деятельности, кроме того, ряд преследований в течение веков, давших сильный психический травматизм, оставили заметные следы на нервной системе евреев, сделали ее более чувствительной и более ранимой. …«2 000 лет, – говорит Hoppe, – не прошли бесследно для евреев, они дали симптомы вырождения». …Микор полагает, что специфические условия существования евреев не могли не создавать благоприятной почвы для дегенеративных явлений. «Все психические аксессуары многотрудного и многострадального существования еврея, – говорит он, – безразлично богат он или беден, интеллигентен или невежествен, – образуют общий для всех евреев фон». Правы Рохлины, когда они говорят, что «расовое предрасположение в данном случае выражается во влиянии суммы исторических социально–бытовых условий жизни еврейской нации, создавших для нее столь отличный устав жизни по сравнению с другими народами». И далее: «Тяжелые социально–экономические и правовые условия жизни еврейской массы при спросе на большую нервно–мозговую деятельность ради сохранения своего существования исторически создавали наследственное расположение, обуславливая большее развитие у евреев функциональных нервных заболеваний и болезней вырождения»» (Приват–доцент Коган–Ясный В.М. Сб. Труды Еврейского Историко–Этнографического общества №56647, «Ленинградский областлит», 1928 г.). Известный революционер, член московской ЧК Лацис говорил: «Работа чрезвычайных комиссий (ЧК), протекающая в обстановке физического воздействия (пыток, расстрелов – Р.П.), привлекает аферистов и просто уголовный элемент… Как бы честен ни был человек, работа чрезвычайных комиссий, производящаяся при почти неограниченных правах и протекающая в условиях, исключительно действующих на нервную систему, дает себя знать». Лацис пытается оправдать беспредельную жестокость борцов «за светлое будущее» и некоторые «издержки профессии». Но что же в действительности? Вот показания некоего Валера из материалов «Особой Следственной Комиссии на Юге России», дающего характеристику психологических черт чекистов: «Блувштейн (он же Сорин)... играл роль большого вельможи, знающего свой высокий удельный вес у большевиков...» «Его участие в убийстве низложенного Императора Николая II и Его семьи создавало особый революционный ореол...» «Побуждая младших сотрудников закреплять своё революционное сознание собственноручным расстрелом жертв Че–Ка, Сорин сам лично участвовал в расстрелах...» «...Цвибак Самуил, родом из Симферополя. Студент–юрист второго курса. Упрям и зол... груб до рукоприкладства, участвовал сам в расстрелах...» «...Цвибак Михаил... юмор и незлобивость создали ему среди служащих Че–Ка общую любовь. При всём том этот человек, вероятно — из подражания, участвовал в расстрелах жертв Че–Ка...» «...Лифшиц Яков — сильный оратор среди рабочих кругов. Не будучи членом комиссии, он обладал колоссальным влиянием на дела Че–Ка. Жестокий до беспредельности... В расстрелах жертв Че–Ка участвовал не как гастролёр, а как профессионал...» «...Фаерман — Михайлов, комендант Че–Ка... жесток, трус, нахален, самоуверен, сластолюбив, и, в результате, оставленный всеми, был расстрелян Одесской Че–Ка (по слухам)... был долго палачом Киевской Че–Ка...» «...Шварцман Яков, член Комиссии... крупный политический работник и деятель. Жесток. Самолично расстреливал. Избивал и пытал арестованных...» «Рубинштейн — дипломат, коварен, сластолюбив, по–своему добр, жесток с заключенными. Участвуя в расстрелах из любопытства, он смаковал агонии жертв, в одну из которых выпустил последовательно около 30 пуль...» (Цит. по книге Шульгина В. «Что нам в них не нравится», изд. «Хорс», 1992. Впервые материал публиковался в белоэмигрантском сборнике «На чужой стороне», выпуск XI, 1925 г.) Монархический режим, несмотря на свою диктатору, оказался слишком либерален и слаб для подавления подобной оппозиции в силу православного интернационализма и мягкости характера русского человека. Хотя было несколько жестких и решительных попыток подавить «революционное движение», но это были разовые «зачистки», не ставшие системными, из-за страха перед «общественным мнением». Принципиальной ошибкой жандармских служб царской России, призванных бороться с «революционерами», является взгляд на «политических» преступников как на идеологически заблудших людей. Отсюда и мягкость наказания за преступления, по тяжести совершения которых как при коммунистах, так и при демократах, наказание было бы куда более суровым. Истинную суть «революционеров» хорошо понимал Сталин, поэтому и уничтожил большую часть «заслуженных большевиков», остановив дальнейшие потрясения в погибающей России. Об этом я подробно написал в своей книге «Гильотина для бесов. Этнические и психогенетические аспекты кадровой политики 1934–2000 г.г.», которую рекомендую как продолжение начатого разговора. Марксисты настаивают на неизбежности революций как на «естественном ходе исторических процессов». С их утверждением можно согласиться, если их «естественность» понимать как неизбежность социальных катастроф и потрясений при авангардной роли в обществе больных людей с психологией разрушителей. И если общество не способно найти радикальных мер для изоляции или снижения уровня влияния подобных индивидуумов, то оно действительно самым естественным образом пожнет хаос и разрушение. Не важно, как человек себя называет, входя в организацию, цель которой беспощадный террор. У любой банды есть своя идеология, даже у чисто уголовной, есть и фанатики этой идеологии, но фанатизм тоже имеет под собой психиатрическую основу. У большинства фанатиков подавлен естественный страх перед смертью, они идут на смерть умышленно как суицидники (самоубийцы). Вот как это описывает в своей книге «На лезвии с террористами» Начальник Санкт–Петербургского охранного отделения с 1905 по 1909 гг. А.В. Герасимов: «Потом мне говорил прокурор, официально по своей должности присутствующий на казни террористов: «Как эти люди умирали… Ни вздоха, ни сожаления, никаких просьб, никаких признаков слабости… С улыбкой на устах они шли на казнь. Это были настоящие герои». Они в этом отношении не были исключением: все террористы умирали с большим мужеством и достоинством. Особенно женщины». Заметим, что господин прокурор охарактеризовал террористов как героев. Тут я с прокурором не согласен, т.к. героизм подразумевает гибель во имя спасения жизни других, террористы же, напротив, отнимали жизнь у других людей, прикрывая свою патологию политическими идеями. И одним из доказательств этого являются слова Герасимова о том, что особой смелостью и презрением к смерти отличались женщины, что никак не свойственно женщинам с нормальной психикой, по природе своей призванным давать жизнь, да и нравы того времени никак не приветствовали мужеподобных дам. Всё говорит о том, что авангард революционеров–террористов составляли авантюристы и психопаты с преступными наклонностями, не лишенные своеобразной романтики, как и весь уголовный мир. До дележа власти в октябре 1917 г. дожили в основном чистые уголовники с разной степенью образования и социального положения. В любой организованной преступной группировке есть мозг (интеллигенты) и мужики–исполнители (пролетариат). Пока братва за пайку режет друг друга, «мозги» делают деньги. Вот живописный пример. В 1918 г. ещё было не ясно, удастся ли удержать власть. Поэтому паханы революции, следуя всем уголовным традициям, откладывали в кубышку на чёрный день. Так, Феликс Эдмундович, сняв серую шинель «рыцаря революции» и, надев модный костюм, для отдыха предпочитал Швейцарию. Любовь старого большевика к Швейцарии объяснялась надежностью швейцарских банков. На счету «железного Феликса» было 80 миллионов швейцарских франков. На счету Ленина – 75 миллионов швейцарских франков, у Зиновьева – 80 миллионов швейцарских франков. И – самое интересное, демонстрирующее реальную иерархию в партии большевиков: у Троцкого на счету было 90 миллионов швейцарских франков и 1 миллион долларов! Необходимо напомнить современному читателю, что вес тех франков и тех долларов был куда выше, чем современных. Сталин потом долго занимался возвратом денег с зарубежных счетов главарей «революционных масс», чем существенно поправил экономику разрушенного государства.
Надеюсь, что эта книга поможет читателю иначе посмотреть на историю революционного движения в России, провести некоторые параллели с кадровым составом «дрожжей» всех мировых потрясений и революций и увидеть властный отпечаток патологий – клейма «революционера» и «перестройщика».
Роман ПЕРИН
|