Я буду направлять тебя

В то время я работал государственным служащим. Меня назначили на должность в административном учебном центре для служащих в городе Джунагадх. В 1967 году Ратилал Сутхар, государственный служащий и близкий последователь Бапуджи, приехал на учебу в Джунагадх. Он уже проходил обучение в Джунагадхском центре в 1962 году, и мы успели близко познакомиться. Он знал, что я интересуюсь йогой, и привез с собой несколько новых книг Бапуджи. Он дал мне три книги: «Асана и мудра», «Гурупрасади» и «Гурувачанамрит».

- Это книги Гуруджи, - сказал он. - Прочти, тебе точно понравится.

- Хорошо, я возьму и почитаю в свободное время, но обязательно верну их тебе, - ответил я.

- Можешь и не возвращать. Книги сослужат хорошую службу, если ты их прочитаешь. Я только затем их и привез.

Я поблагодарил его за щедрость. Вскоре он окончил свое обучение и вернулся на место службы в Ананд.

Я начал читать книги в свободное время. Сначала я прочел две книги поменьше. В самой большой книге, «Асана и мудра», было около пятисот страниц, и я оставил ее напоследок. Я читал эту книгу очень вдумчиво, потому что в ней содержалось множество сведений, очень полезных для того, кто собирается практиковать йогу. Так как я несколько раз перечитывал некоторые важные места, чтение всей книги заняло у меня несколько месяцев. Книга понравилась мне настолько, что я прочитал ее снова, на этот раз быстрее. К тому времени как я закончил читать ее во второй раз, шел 1968 год.

После прочтения «Асаны и мудры» Бапуджи меня очень впечатлила его практика йоги и понимание принципа божественного тела. Я был убежден, что Свами Крипалвананджиь – единственный святой с правильным взглядом на йогу, основанном на уникальном принципе божественного тела[83]. Никто из современных святых больше не упоминает о нем. Кроме того, Бапуджи утверждает, что божественное тело можно обрести лишь практикой йоги с помощью кхечари-мудрыь[84]. Он добавляет, что этой мудры необходимо добиться естественным путем, силой одной праны, без помощи какого-либо инструмента или руки. Опять же, ни один другой святой или йог не говорит об этом. У меня складывалось впечатление, что описание йоги Свами Крипалвананджи основано на опыте и что описанные им принципы не противоречат йогическим текстам.

Интерес к йоге проснулся во мне во дни моей учебы в колледже, когда я получал в Пуне степень магистра в 1951 – 1952 годах. В то время я познакомился с одним святым и научился от него некоторым йогасанам (йогическим позам) и пранаямам (дыхательным упражнениям). После этого мой интерес к йоге постоянно рос. За последующие семнадцать лет я познакомился со многими святыми и йогами и достаточно близко сошелся с некоторыми из них. Все они относились ко мне с большим участием, но никто не подходил для того, чтобы стать моим гуру. Когда же я познакомился с книгой «Асана и мудра», я уверился, что Бапуджи – настоящий святой. У него был подлинный опыт йоги, и я решил, что если хочу обрести спасение, став йогом, то смогу получить тайный ключ лишь от него. Я был настолько впечатлен этой книгой, что тут же решил назвать Бапуджи своим гуру. Моя душа уже приняла его как гуру, хотя я даже не видел его. Значит, единственное, что оставалось, это чтобы он принял меня как своего ученика. С тех пор я начал горячо молить Бога: «Господи, прояви ко мне свою милость и вдохнови Свами Крипалвананджи принять меня в ученики, когда я с ним встречусь».

Мне не терпелось увидеться с Бапуджи, и я написал письмо Ратибхаи, который в то время все еще работал чиновником в Ананде: «Я прочитал книги твоего гуруджи, и они мне очень понравились. Теперь я горю желанием как можно скорее познакомиться с ним лично. Я не бывал в твоей деревне (Малаве), и было бы здорово, если бы ты смог поехать со мной». Ответ пришел очень быстро.

Ратибхаи писал: «Приезжай, когда тебе будет удобно. Я поеду с тобой в Малав». Через несколько дней мне предстояло отправиться по делам в Вадодару. Я решил посетить Малав в выходные до этой поездки и сообщил Ратибхаи о своих планах. Я прибыл в Вадодару утром восьмого марта 1969 года. Ратибхаи встретил меня, и мы отправились в Малав. Мы добрались до ашрама в Малаве к полудню. Нам сообщили, что с Бапуджи нельзя будет увидеться до полтретьего. Мы воспользовались этим временем, чтобы умыться и пообедать. В точности в два часа тридцать минут Бапуджи вышел из комнаты для медитации и, по своему обыкновению, сел на качели в огороженном стеной пространстве. Служащий открыл нам дверь, и мы вошли.

День выдался довольно жаркий, и мы были единственными посетителями. Мы распростерлись у ног Бапуджи, а затем сели на ковер. Сначала Ратибхаи представил меня Бапуджи:

- Он из Джунагадха. Обучает государственных служащих. Я сам учился у него. Он очень интересуется йогой, и я дал ему почитать твои книги. Прочитав их, он очень захотел увидеться с тобой. И вот сегодня мы пришли вместе.

Пока Ратибхаи так долго представлял меня, Бапуджи взял свою табличку[85], что-то написал и положил ее рядом с собой на качели. Когда Ратибхаи умолк, Бапуджи посмотрел на меня с улыбкой, давая знак, что теперь моя очередь говорить.

Я застенчиво заговорил:

- Ратибхаи представил меня как мирянина, но я приехал сюда не в качестве служащего. Меня привела любознательность духовного искателя. Я сильно интересуюсь йогой, но пока не нашел настоящего наставника. Когда я прочел Ваши книги, меня сильно впечатлили Ваши принципы и йогический опыт. Если считаете, что я гожусь для этого, примите меня, пожалуйста, в ученики и дайте мне необходимые наставления. За это я вечно буду перед Вами в долгу.

Когда я закончил, Бапуджи взял табличку и подал ее мне. Он написал на ней ответ на мою просьбу: «Сынок! Я уже принял тебя в духовные сыновья, как и ты принял меня в духовные отцы. Я буду направлять тебя». Мне больше нечего было сказать. То, что мы должны были сообщить друг другу, уже совершилось.

Я был удивлен и гадал, как Бапуджи мог написать ответ на мою просьбу до того, как я сказал хоть слово! Знал ли он, о чем я собираюсь просить? О да, он знал. Я уже находился под его влиянием, но эта первая встреча впечатлила меня еще больше.

Я приехал в Малав с намерением остаться на два дня, и теперь, когда моя цель была достигнута, я с большим удовольствием провел эти два дня в духовных беседах с Бапуджи. Он рассказал мне о Господе Лакулише и организации «Кайяварохан Тиртх Сева Самадж».

- Раз уж ты проделал такой долгий путь, непременно посети Кайяварохан, когда будешь в Бароде (современная Вадодара), и получи даршан Брахмешвар-Джйотирлингама, - сказал он.

Я получил всю литературу об организации «Кайяварохан Тиртх Сева Самадж» и решил стать ее членом. Наконец, когда я прощался с Бапуджи, он написал: «Я позову тебя, когда придет время, и буду направлять тебя». Итак, я был избавлен ото всех волнений, поскольку Бапуджи, который стал теперь моим гуру Свами Крипалвананджи, взял на себя всю ответственность за то, чтобы назначить время для наставления меня на духовный путь.

Из Малава я отправился в Вадодару. Я посетил Кайяварохан и оказал почести Брахмешвар-Джйотирлингаму. Затем я вернулся в Джунагадх. Всю неделю лицо Бапуджи не выходило у меня из памяти. Первое, что я сделал, вернувшись в Джунагадх, это написал ему письмо.

 

Джунагадх.

17 марта 1969 года.

Всемилостивейший Бапуджи!

 

Милостиво примите смиренный поклон, который Ваше дитя Яшвант приносит к Вашим святым стопам.

Полтора года я страстно желал встретиться с Вами лично. И вот восьмого и девятого числа этого месяца мне было даровано склонить голову к Вашим стопам. Чувство почтения к Вам зародилось во мне еще тогда, когда я впервые услышал о Вас от Ратибхаи. Я верил, что мое желание найти место у святых стоп Господа осуществится, если я смогу получить наставление от такого истинного святого, как Вы.

Конечно, я особо не раздумывал о своих достоинствах или своей пригодности. У меня много недостатков. Я прекрасно осведомлен о некоторых и стараюсь от них избавиться. Но я могу не знать о других пороках, на которые мне может указать только такой святой гуру, как Вы, способный просветить меня и даровать мне понимание и силу, чтобы избавиться от всех недостатков. Даже в своем невежестве я лелеял мечту найти приют у Ваших ног. Много раз я собирался приехать в Малав, чтобы склонить голову к Вашим святым стопам, но всякий раз мне что-то мешало. Отсрочка сильнее разжигала мое желание. Наконец, милостью Божьей, я это сделал.

Я был глубоко взволнован, когда впервые увидел Вас и склонился к Вашим святым стопам. В тот же миг, пока я Вам молился, я принял решение покориться Вашему Святейшеству. Мне не пришлось Вам ничего говорить. Мне не пришлось ничего с Вами обсуждать. Как правило, человек, который, подобно мне, пытается познакомиться с йогой через одни только книги, скорее склонен впасть в сомнения и заблуждения, чем найти веру и знание. Мне повезло: милостью Господа и по благословению святого гуру, мои сомнения рассеиваются одно за другим, а моя вера постоянно растет.

Было бы чистейшей глупостью заявлять, что я сведущ в йоге, но я уверен и свободен от сомнений по крайней мере в том, что я понял. Если и остались какие-то сомнения, то причиной тому лишь мое невежество, а не малая вера. Чем больше я понимаю, тем больше осознаю бездну своего невежества. Невежество ведет к превратному пониманию, и поэтому в моем случае разум всегда стоял ниже веры.

Я нисколько не сомневаюсь, что йога способна помочь практикующему найти место у святых стоп Господа. Неспособность достичь цели может быть связана с ошибками в стараниях и практике искателя, но как же можно обвинять в этом средство? Я твердо верю в дисциплины йоги и поэтому не задавал Вам никаких вопросов. Мне оставалось лишь молиться, чтобы Ваше Святейшество милосердно указало мне истинный путь, и я молился в душе. Последние два года я каждый день молил Бога, чтобы он вдохновил Вас направлять меня. Именно так и произошло. Когда Вы написали: «Я буду направлять тебя», радость в моей душе и чувство благодарности к Вам не знали границ. Не в моих силах описать эти чувства.

Вы всеведущи и можете представить себе все мои изъяны и недостатки при первом же взгляде. Я уверен, что мои недостатки перевешивают достоинства, и все же Вы позволили мне придти к своим святым стопам и согласились направлять меня. Эта милость удовлетворила любопытство многих воплощений. Теперь от меня зависит, смогу ли я преодолеть все свои недостатки и стать достойным. Я ищу Вашего благословения и благословения Бога, чтобы скорее в этом преуспеть. Я покорно склоняюсь к святым стопам гуру.

Судя по Вашим советам и наставлениям, Вы увидели мои изъяны и пороки. С тех пор я сильнее осознаю свои недостатки. Я уже начал от них избавляться. Я в вечном и неоплатном долгу за честь, которую Вы, величайший из знающих, оказали столь ничтожному своему слуге, как я.

Всемилостивейший Бапуджи! Из всех Ваших учеников я самый недостойный и поэтому ожидаю от Вас больших милостей. Благословите меня, чтобы я смог вступить в ряды Ваших достойных учеников. Я знаю, что Вы ко всему относитесь одинаково. Но, прошу, поймите мою просьбу в таком смысле: «Слабому ученику требуется больше внимания гуру, если он хочет присоединиться к рядам более преуспевших учеников». Прошу Вас, простите меня, если какие-то мои слова звучат непочтительно.

Почтенный Бапуджи! Я не смог лично выразить Вам свою преданность и чувства. Теперь мне кажется, что и мое перо не в силах этого сделать. Но Вам известно все. Поэтому я предоставляю Вам судить о моих чувствах самому. Вам известна истина и все лучшее во мне. Моя единственная мольба к Вам в том, чтобы Вы дали мне силу быть достойным того, чтобы вечно служить Вам и достичь своей цели – освобождения.

Простираюсь у Ваших ног в глубочайшем почтении.

Ваше дитя,

Яшвант.

 

Через неделю я получил ответ Бапуджи, написанный красивым жемчужным почерком. В одном предложении он заверил меня, что сделает все возможное, чтобы я стал истинным йогом. Привожу полный текст его письма:

 

Малав

26 марта 1969 года

Сын Яшвант!

 

Твое смиренное письмо получено. Оно мне понравилось.

По моему убеждению, лишь простосердечные способны идти по этому пути. Вера обитает в простом сердце. Истинную веру можно понять лишь по опыту. Вера, остающаяся непоколебимой даже во многих бедах, есть истинная вера. Только такая вера может привести к осуществлению цели. Один хиндиязычный поэт описал это так:

Авичал раха джо апне патх пар

Лакх мусибат аане мен

Мили сафалта уско джаг мен

Джине мен мар джане мен

(Того, кто упорно идет по своему пути

Даже пред лицом бесчисленных несчастий,

Ждет успех в этом мире

Как в жизни, так и в смерти).

 

Вера – милость Божья. Вера – сила и вдохновение души. Вера не слепа. Она обладает божественным зрением. В вере сомнения возникают, но в конце концов искореняются. Вера иногда ошибается, но ошибка (невежество) в конце концов уходит. Вера – свет знания. Она постоянно направляет нас.

Быть искателем – значит обладать чистотой характера. Находить в себе пороки и стремиться избавиться от них есть духовный поиск. В отсутствие пороков добродетели приходят сами собой, укореняясь в душе. Пока благотворное влияние добродетели не может проникнуть в ум, не может быть и продвижения по духовному пути. Общение со святыми, служение гуру, изучение священных текстов и размышление над их содержанием – все это незамедлительно влияет на ум. Мысли порождают поступки. Поэтому невозможно очистить поступки, не очистив мысли.

Когда ученик верит в слова своего гуру, проблемы ученика решаются без труда. Но если ученик до конца не верит в гуру, то и гуру не может до конца помочь ученику. Речная вода держит лодку, и она плывет легко. Таким же образом милость гуру неотступно ведет ученика к цели его путешествия.

Основные элементы моего йогического учения таковы:

безбрачие;

умеренность в еде (один прием пищи в день и семь дней поста в месяц);

мантра-джапа, повторение имени Бога;

асаны;

пранаяма;

медитация;

молитва Богу;

чтение священных текстов и размышление о них;

встречи со святыми и служение гуру.

 

Если ты будешь следовать этим принципам, то непременно получишь вдохновение, воодушевление, милость Бога, милость гуру и просветление. Сынок! Я сделаю для тебя все, что смогу. Мои искренние благословения.

Твой любящий Бапуджи,

Крипалу

Джай бхагаван

 

Когда я прочел это письмо, мое воодушевление возросло в несколько раз. Моя преданность Бапуджи и вера в него тоже возросли. Через три-четыре дня я написал Бапуджи еще одно письмо, в котором с преданностью описал его всегда улыбающееся лицо, полные любви глаза и детскую простоту. Я постарался выразить словами то, что чувствовало сердце.

 

Джунагадх

2 апреля 1969 года

Почтеннейший Бапуджи!

 

Благоговейно склоняюсь к Вашим святым стопам. Я получил Ваше написанное жемчужным почерком письмо. Кажется, Вы осыпали сего бедного слугу многими милостями. Я не нахожу ни подобающих мыслей, ни нужных слов, чтобы выразить свой восторг и благодарность. Поэтому я выражаю свою благодарность лишь преданным почитанием. Моя преданность к Вам родилась еще до того, как я Вас увидел. Она возросла, когда я увидел Вас, и растет с тех пор с каждой минутой. Все это лишь благодаря Вашей доброте и милости, мой собственный вклад ничтожен.

За те два дня, что я провел у Ваших ног, я видел Ваше милое лицо и глаза, излучающие милосердие. Это породило во мне огромную волну преданности. В том нет моей заслуги. Во-вторых, Ваша простота, Ваша полнейшая детская простота, раскрыла мне Ваше невообразимое величие. Моя преданность еще умножилась, и опять же в том нет моей заслуги. В-третьих, Ваша способность оставаться полностью погруженным в работу еще усиливает мою преданность.

Хотя большую часть своего времени Вы уделяете практике йоги, в промежутках между медитацией лекции и наставления словно сами текут на Вашу табличку. Я подумал, что должен уподобиться Вашей табличке, на которой записаны все проповеди, чтобы стать истинным преданным. В то же время я понимал, что табличка остается чистой и опрятной, а я нет. Поэтому я сомневался, станет ли столь умелый гуру, как Вы, почтенный Бапуджи, браться за перо, чтобы писать по грязной табличке моей души. Ваша каменная табличка готова принимать одну проповедь за другой, но я не верю, что мой неподатливый разум может быть столь же восприимчив. Но Вы – воплощение милосердия, и Вы взяли на себя труд писать на грязной табличке моей души. Я был бы неблагодарным дураком, если бы в ответ на Ваши милости во мне не поднялась волна преданности.

Но поток преданности достиг полноводья, когда я получил вчера Ваше письмо и прочел Ваши заверения, что Вы сделаете для меня все возможное. Милосердный Гуруджи! Тысячу раз почтительно приклоняю голову к Вашим ногам. Я понимаю, что ученики во много раз лучшие, чем я, жадно ждут места у Ваших святых стоп. Но Вы, великий гуру, предпочли дать заверение столь большое, невообразимо великое, столь ничтожному ученику. Чего еще мне желать? Чего не хватает в этом заверении? Я не желаю ничего больше, совершенно ничего. О да, есть кое-что, чего я желаю – быть годным для того, чтобы стать Вашим учеником. Вообще-то я должен дать Вам такое же заверение, какое Вы дали своему смиренному слуге: что я телом, умом и душой покорно склонюсь к Вашим лотосным стопам. Я не слишком подхожу для этого, но силой Вашей милости я наберусь храбрости заверить Вас: «Бапуджи! Я сделаю все, чтобы стать достойным учеником».

Бапуджи! Я перечитал мудрость, которой Вы делитесь со мной в своем полном любви письме, больше пяти раз. Каждый раз я испытываю все большую веру и преданность. Каждое предложение, каждое слово Вашего письма – божественная проповедь. Мой тупой разум постепенно пытается постичь его истинное значение. Я уверен, что, Вашей милостью, я смогу понять содержащуюся в Вашем письме истину, часто перечитывая его и размышляя над его смыслом. Я также проверю, насколько я способен воплотить эту мудрость в жизнь.

Бапуджи! Я не знаю, что мне написать о Вашем сострадательном величии. Я постоянно смотрю на Вашу фотографию, которую мне прислал Ратибхаи. И каждый день я часто издали склоняю голову к Вашим лотосным стопам. Я показываю Вашу фотографию друзьям и родным. Моя семья уже приняла Вас как своего гуру даже без Вашего одобрения.

Почтенный гуру! Даже если я не вижу Вашу фотографию, Ваше милое лицо всегда перед моими глазами. Эти милые черты вряд ли можно найти еще где-то среди сокровищ природы. Ваши полные любви глаза словно таят в себе блеск всех звезд на небе. Кто получает их милосердный взгляд, остается околдован преданностью. Бапуджи! Я пишу все это не для того, чтобы Вам польстить. Я прошу милостиво простить меня, если Вы устали читать хвалы себе. Я просто пытаюсь сложить к Вашим стопам, как приношение, свою искреннюю преданность.

Ах да, я только что вспомнил, что немного рассказывал Вам о своем прошлом опыте медитации. Тогда Вы упомянули, что этот опыт произошел не благодаря техникам, показанным мне святым, с которым я познакомился в Пуне, а благодаря моим прошлым стараниям. Похоже, так и есть. После возвращения из Малава я медитирую каждое утро и каждый вечер. Я испытываю в теле непроизвольные вибрации. Сейчас это стало достаточно частым явлением. Во время этих вибраций я испытываю сильный жар и потею, но когда это проходит, я обретаю отличную сосредоточенность в медитации. Я волновался, что это происходит по ошибке и может причинить какой-нибудь вред. Но когда я прочел «Тайну транса», описанную в Вашей книге «Асана и мудра», то понял, что я на верном пути.

Шри Ратибхаи прислал мне из Ананда форму для вступления в «Кайяварохан Тиртх Сева Самадж». Я вернул ему заполненную форму и денежный взнос (чеком). Это просто Вам для сведения. Я буду рад, если с Вашего благословения смогу сделать что-нибудь для грандиозного замысла, который Вы осуществляете. Поэтому я прошу, чтобы Вы назначили мне сделать что-нибудь именно для этого замысла.

Бапуджи! В своем письме Вы упомянули, что необходимо выяснить свои пороки и стараться от них избавиться. Я только что обнаружил такой порок – писание длинных и утомительных писем. Это письмо является отличным тому доказательством. Я смиренно прошу прощения за то, что отнимаю так много Вашего драгоценного времени, и за то, что Вам приходиться читать такую скукотищу. О милосердный гуру! Я в огромном долгу перед Господом за то, что он дал этому несмышленому ребенку место у Ваших святых стоп, хоть я и полон изъянов и пороков. Покоряюсь Вам, мой гуру!

С почтением и преданностью,

Ваше дитя Яшвант

Джай бхагаван.

 

Возможно, Бапуджи понравилось мое письмо, потому что ответ пришел незамедлительно, практически с обратной почтой.

 

Сын Яшвант!

Джай бхагаван.

Я внимательно прочел твое восторженное и влюбленное письмо. Оно мне понравилось. Ты умеешь хорошо излагать мысли на бумаге. Возможно, ты так же хорошо выражаешь их и устно. Однако ты, видимо, постеснялся проявить свой ораторский дар в моем присутствии. При первой встрече такое бывает.

Если человек верит в божество и поклоняется этому божеству в образе каменного изваяния, божество ответит из камня. Поэтому нет ничего удивительного, что если направить эту веру на человека, то ответ будет более высоким. Чувства, которые ты выразил в письме, родились не за несколько дней, у них есть история. Возможно, они связаны с твоими прошлыми воплощениями.

При первой же встрече я почувствовал, что хорошо тебя знаю. Ты увидел в моих глазах любовь. Я увидел в твоем сердце преданность. Словно воду смешали с водой, а молоко с молоком.

По моему мнению, вера – самое важное качество для ученика. В моем случае гуру предстал передо мной сначала как отец, потом как гуру и наконец как сам Бог. Лишь по его благословению я практикую йогу, и только эта йога приведет меня к совершенству.

Вера обладает божественной силой. Эта сила превращает камень или человека в божество. Такие добродетели, как послушание, сдержанность, любовь, простота, твердая решимость, преданность долгу и так далее, трудно обрести. Но эти же добродетели можно легко сделать частью своей жизни через веру. В этом чудо веры.

Бог осветит твой будущий путь. Каждый день молись ему и следуй его наставлениям. Моя любовь всем.

Твой любящий Бапуджи

Крипалу. Джай бхагаван.

 

Итак, я нашел совершенного гуру и получил от него обещание, что он сделает все возможное, чтобы вести меня по духовному пути. Передо мной открывалось блестящее будущее. Единственное неудобство, которое оставалось, это большое расстояние между Малавом и Джунагадхом, не дававшее мне навещать Бапуджи так часто, как мне хотелось.

Дададжи избавил меня и от этой помехи. Месяца через два меня перевели в Сурат, который расположен ближе к Малаву.

Прежде чем я успел собраться в Малав, я получил письмо от Шри Сучарита Муни, ученика, служившего Бапуджи в малавском ашраме. Он писал: «Бапуджи велит тебе приехать в Малав 26 июня и остаться на неделю». Мое воодушевление возросло при воспоминании о первой встрече с Бапуджи, когда он сказал: «Я позову тебя, когда придет время, и буду направлять тебя». Я взял отпуск и приехал в Малав утром двадцать шестого числа.

Я встретился с Бапуджи в пол-одиннадцатого утра. Увидев меня, Бапуджи написал на табличке:

«Почему ты здесь? Разве ты не получил телеграмму?»

я удивился и спросил:

- Какую телеграмму? Я получил письмо от Сучаритджи, но не получал никакой телеграммы.

Выслушав мое объяснение, Бапуджи сказал:

- Позови Сучарита.

Я тут же позвал его. Бапуджи спросил:

- Разве ты не послал телеграмму Яшванту?

- Телеграмма была отправлена, но времени оставалось мало, и, возможно, она опоздала, - ответил Сучарит.

Тогда я спросил его:

- Что было в телеграмме?

Сучарит рассказал мне обо всем в подробностях. Двадцать шестого июня в ашрам собиралась приехать на неделю группа американцев. Бапуджи хотел, чтобы я приехал на той же неделе, помог в качестве переводчика и в разговоре с иностранцами получил некоторые наставления в йоге. В последний момент в Малав пришло известие, что приезд американцев откладывается на неделю, и Бапуджи попросил Сучарита телеграфировать мне об изменениях. Но телеграмма не дошла до моего отъезда из Сурата.

Объяснив мне это, Сучарит Муни вернулся к работе. Я остался один с Бапуджи. Он написал:

«Тебя зря побеспокоили. Тебе придется вернуться в Сурат и приехать снова на следующей неделе».

- Я не чувствую, что меня побеспокоили, - ответил я, - наоборот, я чувствую себя польщенным, потому что смогу получить Ваш даршан два раза за одну неделю.

При этих моих словах на лице Бапуджи промелькнула приятная улыбка. Он взглянул на часы, и я решил, что, должно быть, настало время для его медитации, и сказал:

- Я уйду, если Вам пора медитировать.

Но он написал:

«Сходи в сад и принеси три цветка».

Я пошел в сад и сорвал три розы. Гадая о намерениях Бапуджи, я вернулся и попытался отдать ему цветы. Но Бапуджи встал с качелей и направился к комнате для медитации. Он сделал мне знак следовать за ним. Я безмолвно подчинился. Когда мы вошли в комнату для медитации, я все еще держал цветы в руке. Бапуджи оставил табличку на качелях, поэтому он принял исключительное решение нарушить свое молчание.

- Поднеси по цветку каждому образу Бога, - сказал он мне.

Я поднес первый цветок образу Радха-Кришны, а второй образу Господа Брахмешвара (Шивы). На алтаре в комнате для медитации были лишь эти два изображения. Образ Господа Брахмешвара заключал и образ его гуру, Господа Лакулишджи. У меня все еще оставался один цветок, но я по-прежнему не имел ни малейшего представления, что Бапуджи собирается делать.

Пока я приносил цветы на алтарь, Бапуджи открыл шкаф и достал какие-то бумаги. Он сел на сиденье для медитации с бумагами в руках и сказал:

- Сядь напротив меня. Я собираюсь посвятить тебя в мантру.

Теперь я понял его намерение и возложил третий цветок ему на голову. Оказав ему почести, я сел на полу напротив него. Тогда он совершил ритуал посвящения в мантру. Он отдал мне бумаги, среди которых было три изображения Бога на алтарь для ежедневного поклонения вместе с напечатанным руководством, которому я должен был следовать. Затем он сказал:

- Это выдается всем посвященным, но я дам тебе особое наставление.

Затем он научил меня выполнять определенную пранаяму (дыхательное упражнение) в сиддхасане (позе посвященного). Этот тип пранаямы включает чтение мантры. Он велел мне практиковать эту пранаяму каждое утро и каждый вечер в течение пятнадцати месяцев. За каждый сеанс необходимо выполнять по двадцать пять пранаям. Когда ритуал посвящения был окончен, я распростерся у ног Бапуджи и предложил ему денежный подарок в качестве гуру-дакшины[86]. Вставая, он велел мне опустить деньги в ящик для пожертвований ашрама. Я так и сделал и вышел из комнаты вслед за ним.

Когда Бапуджи сел на качели, я учтиво сказал:

- Бапуджи, Вы оказали мне особую милость, проведя для меня посвящение в мантру. Но это было так внезапно, что я пришел неподготовленным. Если бы Вы сообщили мне заранее, я бы совершил приготовления, чтобы провести церемонию поклонения и почтить каждый образ Бога и Вас.

Он снова взял табличку и написал:

«Сегодня благодатный день. Те американцы тоже хотели пройти посвящение. Я решил посвятить тебя вместе с ними. Они не смогли приехать, но раз ты приехал, я решил: почему бы не посвятить тебя сегодня? Я выбрал это счастливое время для проведения посвящения, и когда я посмотрел на часы, до конца этого благодатного времени оставалось всего полчаса. Поэтому я тут же попросил тебя принести цветы. Не нужно жалеть, что ты пришел неподготовленным».

Этот рассказ меня удовлетворил и усилил мою радость, потому что я был настолько счастлив, чтобы получить посвящение в точности в тот день и час, который выбрал Бапуджи. Мне повезло, что телеграмма не пришла вовремя, так же как американцам не повезло, что их планы изменились. И как великолепно прошло мое посвящение! Бапуджи сам принял решение, когда сказал: «Идем, я посвящу тебя в мантру». Это было редким явлением. Более того, он совершил исключительный жест, нарушив обет молчания и дав мне наставления устно. Я считал, что мне очень посчастливилось.

Не тратя больше свой отпуск, я уехал в Сурат тем же вечером. Через неделю, пятого июля 1969 года, я снова приехал в Малав. Американские братья и сестры прибыли на следующий день. Я получил возможность больше времени провести с Бапуджи и многое узнал от него во время бесед о йоге.

Однажды в зале собраний в присутствии большого числа американских и индийских учеников Бапуджи неожиданно написал: «Сейчас Яшвант проведет лекцию по йоге на английском». Так как заранее меня не предупредили, я оказался в затруднительном положении. Но таково было веление Бапуджи, и приходилось подчиниться. Мне пришлось говорить экспромтом то, что приходило на память. Конечно у меня был почти семилетний опыт обучения государственных чиновников, так что я привык читать лекции. Часто в свободное время по вечерам интересовавшиеся йогой ученики просили меня рассказать о йоге. Этот опыт сильно пригодился мне в ту минуту. Но я впервые говорил в присутствии Бапуджи. Я выполнил свой долг и говорил примерно полтора часа. Потом мне пришлось прерваться, потому что пришло время обеда. Моя речь вызвала живой интерес, и была назначена послеобеденная лекция. Вторая лекция тоже длилась полтора часа. Тогда я мало что знал о практической стороне йоги, но мне удалось удерживать внимание слушателей благодаря моему теоретическому изучению йогических текстов.

Но для меня важнее всего было присутствие Бапуджи. Он был на первой лекции, но отсутствовал на второй, потому что пришло время его медитации. Позже, когда мы были вместе, он написал: «Я не понимаю по-английски, но судя по интересу, который проявляли слушатели, ты хороший оратор». Слова Бапуджи были мне очень приятны, потому что я решил, что он хотел испытать меня при большой аудитории. В одном из писем Бапуджи писал, что я хорошо умею выражать свои мысли на бумаге и, возможно, могу делать это и устно. Он проверил свое предположение, и милостью Божьей я вышел из испытания достойно. Требуются соответствующие качества и значительные умения, чтобы стать главным учеником в великой линии гуру.

 

Проведя неделю с Бапуджи в Малаве, я вернулся в Сурат. Я начал практиковать пранаяму, сидя в сиддхасане, как научил меня Бапуджи. Начиная с середины июля 1969 года я регулярно занимался этой садханой. Я должен был практиковать ее вместе с повторением мантры год с четвертью. Я старался искренне, без нерадивости. Через полгода я ощутил результаты. Я испытывал стремительное очищение ума и тела. Со временем я начал проникаться все большим и большим интересом к этой практике и терять ту незначительную привязанность, которую испытывал ко временной жизни. Интерес к работе тоже начал угасать. Я видел ясно цель своей жизни. Я принял решение следовать путем йоги и обрести спасение в этой жизни.

Одиннадцатого февраля, в свой день рождения, я принял решение. У меня было заведено каждый год в свой день рождения принимать решение и воплощать его в жизнь. Так и в этот день рождения, одиннадцатого февраля 1970 года, я принял решение, которое сообщил Бапуджи в письме.

 

Сурат

11 февраля 1970 года

Почтенный Бапуджи!

 

Милостиво примите мои смиренные и искренние поклоны к Вашим святым стопам.

Сегодня у меня день рождения. Весь день я постоянно вспоминал Вас и повторял Ваше имя. Я также думал над своей дальнейшей жизнью. Суть моих размышлений в том, что я решил провести всю оставшуюся жизнь у Ваших святых стоп, служить Вам и продолжать стремиться к цели обретения освобождения.

Моя цель теперь окончательно определена. Я буду ждать Вашей милости и указаний, чтобы служить Вам. Как только я получу Ваш приказ, я оставлю все и явлюсь к Вашим святым стопам.

Я регулярно практикую пранаяму, как Вы велели. Вы сказали мне продолжать практику год с четвертью. Прошло полгода. Обычно практиковать пранаяму утомительно, но, Вашей милостью, она приносит мне огромное удовольствие. Ваше наставление читать мантру во время пранаямы принесло отличные результаты. За это я пред Вами в вечном долгу.

С глубочайшим почтением,

Ваше дитя Яшвант

Джай бхагаван.

 

Вскоре я получил третье письмо от Бапуджи.

 

Малав

14 февраля 1970 года

Сын Яшвант!

 

Джай бхагаван.

Благословения.

Чувства, которые ты выражаешь в последнем письме, ты выражал и раньше. Они вполне уместны. Весь мир несчастен, поэтому ищи отречения, чтобы служить этому несчастному миру. Продолжай духовный поиск параллельно со служением человечеству. Если ты будешь нести служение с истинным духом, твоя читта (сознание) очистится, и ты продвинешься по пути йоги. Ты не должен отрекаться от работы, а лишь от ее плодов.

Этот ашрам твой. Можешь свободно приходить, когда пожелаешь. Не торопись сменить свои одежды[87]. Ты сможешь сменить их, когда придет время. Но искренне стремись изменить свои мысли и поступки. Это путь великих людей. Ты должен идти по этому пути с осмотрительностью, верой и уверенностью.

Ты из благородной семьи и ты достоин.

Мое благословение.

Твой любящий Бапуджи,

Крипалу

 

Когда я прочел письмо Бапуджи, то понял, что мне предстоит пройти еще какое-то испытание, и придется подождать, прежде чем я смогу идти дальше по пути освобождения. Но я не был разочарован, потому что из его письма ясно следовали две вещи: 1) «Твои чувства уместны» и 2) «Ты достоин». Мне было этого достаточно. Это подразумевало обещание, что он посвятит меня в санньясу в свое время. Уверенный в этом, я продолжил заниматься своими повседневными делами и практикой пранаямы.

В середине октября 1970 года я завершил пятнадцатимесячную садхану в соответствии с указаниями Бапуджи. Приближались праздники Дивали и Новый Год, и наше учреждение закрывалось на четыре дня. Сначала я решил провести праздничные каникулы в Раджкоте вместе со своим старшим братом и сообщил ему об этом. Но за два дня до каникул мне пришло в голову, что большая часть моего времени уйдет на поездку из Сурата в Раджкот, и на то, чтобы побыть с братом, мне останется всего полтора дня. Поэтому я решил просто провести каникулы в Сурате. Потом я снова задумался: что это будет за праздник? Так что в конце концов я решил поехать в Малав к Бапуджи и заниматься йогой в его присутствии. Я принял это решение в Дхан-Терас[88], за два дня до начала Дивали. Я собирался отправиться в Малав на следующий день утренним поездом.

Вечером меня навестил друг. Он рассказал, что они с женой едут на машине в Лимбди. Они предложили подбросить меня до Лимбди, откуда я легко мог добраться до Раджкота. Сначала предложение показалось мне заманчивым, но потом я решил следовать своему плану и поехать в Малав. Поэтому я попросил их высадить меня в Вадодаре по пути в Лимбди. Друг с готовностью согласился, и мы решили выехать из Сурата на следующее утро в семь.

Я пришел к своему другу ровно в семь утра. Он уговаривал меня выпить чаю и подкрепиться, но у меня было правило: когда я отправлялся навестить своего гуру, я не ел ничего до встречи с ним. Чай я тоже не пил. Но друг настаивал, и мне пришлось выпить кружку молока. Мы отправились в путь в девять часов. Примерно к полудню мы добрались до Вадодары. Я поблагодарил друга, и мы расстались.

На автобусной станции в Вадодаре я узнал, что автобус до Калола отправляется через час. В Калоле я планировал сесть на автобус до Малава. Через час приехал автобус до Калола, но какие-то люди заняли места без билетов, и между пассажирами началась ссора. Жалобы направили в соответствующую инстанцию, и автобус не отправился бы раньше чем через час. К счастью, я сел на другой автобус до Калола уже через пятнадцать минут. Приехав в Калол, я узнал, что автобус до Малава уехал всего пять минут назад. Следующий автобус должен был приехать через час, и я в