Том встал почти в полночь, привел себя в относительный порядок в ванной, выпил бутылку минералки подряд, и вернулся в спальню. Все время, проведенное на кухне, он безумно хотел, и так же сильно боялся, что на шум придет Билл. Но Билл не вышел из спальни, хотя не спал, прислушиваясь к этим ночным бдениям Тома.
Сжимая одеяло и стиснув зубы, он заставил себя не выходить из комнаты. Хотя так хотелось.
Но хотелось и еще одного - чтобы Том САМ сейчас пришел к нему. По любому поводу. Извиниться, поругаться, обнять - было все равно, лишь бы пришел.
Том не пришел. После получаса шараханий по квартире, он вернулся в свою комнату.
Хотя Том видел по одежде в прихожей, что Симона дома, он решил к ней не заглядывать.
В эту ночь никому не было покоя, и сна тоже почти не было. Два сердца так хотели чувствовать друг друга рядом. Только не было возможности. А третье не могло им в этом помочь…
***
Субботним утром на кухне Симона готовила завтрак, когда в нее выполз опухший от выпитого Том и, пробубнив что-то себе под нос, полез в холодильник за минералкой. И в нем Тому так хотелось оставить свою голову, которая с утра уже раскалывалась на тысячу кусков.
- Привет, ребенок, ну и вид у тебя...
- Мам, не надо, я и так знаю, что урод.
Том сел на диван и, наклонившись к коленям, уткнулся лбом в одно из них.
- Ну, зачем напился? - Симона внимательно смотрела на сына.
- Я же тебе уже сказал… ну, урод я… А теперь болит голова. А мне вечером опять пить.
- А ты не пей! - раздался голос, от которого захотелось умереть.
Вот прямо тут и прямо сейчас. Не поднимая головы от колен. Но Том все-таки поднял голову и, по мере ее неспешного подъема, его взгляд проходил по длинным стройным ногам, по ширинке, поясу джинсов, по небрежно заправленой дымчато-серая футболке с надписью: "Только Бог может судить меня".
Том сглотнул, как будто эта фраза встала ему поперек горла. И поднял взгляд еще выше: по кадыку, по тонкой шее, по подбородку, на котором заметил едва-едва отросшую щетину, зацепился взглядом за ухмыляющиеся губы и только потом утонул в темных глазах.
Утонул. Упал на самое их дно.
Где, несмотря ни на что, ленивыми, тяжелыми волнами, плескалась нежность.
И забилось сердце в висках.
Заломило их так, что пришлось закрыть глаза, зажмуриться, снова опустить голову.
"Блядь!" - пронеслось в воспаленных мозгах.
- Умно, - прохрипел он.
- Конечно, умно, - Билл прошел к Симоне.
- Доброе утро, милый. Как себя чувствуешь? Кофе будешь?
- Да, если можно. Хорошо, спасибо. Я сейчас, - Билл вышел снова, Том ощутил движение воздуха возле себя.
- А вечером-то пить чего, Том? - Симона смотрела на спину сына, на рассыпанные по ней дреды.
- А вечером мы отмечаем окончание практики, отговорки не принимаются, - пробурчал Том.
Симона вздохнула.
- Завтра ты вообще будешь загибаться. Ты это понимаешь?
- Пофиг. Не привыкать… О-о-о, убейте меня кто-нибудь. Кто его только придумал?
- Кого?- отозвалась Симона.
- Похмелье, - простонал Том.
Снова движение воздуха – Билл вернулся.
- Стакан?
- Угу, воды набрать.
Том прислушался. Плеск воды. Пауза.
- Эй, в танке! - голос совсем рядом, и Том медленно поднял тяжеленную голову. Такая же, чуть саркастическая улыбка, а может просто сочувствующая? И все такие же безумно красивые глаза. Раскрытая ладонь, на ней две таблетки.
- Выпей, полегчает.
- Хочешь меня отравить? - хриплый шепот.
- И не надейся. Давай, быстрее. - Взгляд Билла почти физически ощупывал припухшие веки, покрасневшие глаза брата, и Том это чувствовал.
- Как скажешь, - Том аккуратно взял с ладони Билла таблетки и закинул в рот, запил водой.
- Спасибо.
Протянул назад стакан и теплые пальцы скользнули по его руке, когда Билл забирал стакан.
- Вот и умница, - нежные губы тронула улыбка, и Том облизал свои, еще влажные от воды.
- Курииииить, - прошипел он и потихоньку, чтобы не расплескать мозги, поплелся к подоконнику.
- Так! - Симона проследила за хромающим сыном. - Это что еще за новость?
- Ма, успокойся. - Том с трудом забрался на подоконник, и, вытащив сигарету из пачки, вложил ее в губы. - Всего лиф бандифская пуля, - проговорил, не вынимая ее изо рта.
Билл ухмыльнулся.
- Ага, велосипедная мафия изводит всех кто с дредами.
- Угу, - подтвердил Том, усмехнулся, прикуривая и затягиваясь с наслаждением.
- Ногу они тебе, что ли пытались оторвать? - Симона подошла и задрала брючину на ноге Тома.
Пальцы прощупали лодыжку, Том сощурился, прислушиваясь к ощущениям. Боли почти не было, но не было и того ощущения, которое дарили пальцы Билла вчера. От которого мозг плавился, и хотелось скулить.
Невольно бросил взгляд на Билла, и тут же его отвел, матерясь про себя, поняв, что мысли сейчас у них одинаковые, судя, по выражению лица Билла.
- Не дреды, просто вышло так, неудачно, - Том чуть скривился. - Я увернулся, ну, и дернули не за то, за что собирались.
Билл потер кончик носа, пытаясь скрыть улыбку.
- Понятно. Хорошо, что все-таки не оторвали, - Симона с сарказмом посмотрела на сына, поправляя штанину, и добавила, - ногу.
- Да, хорошо, - Том откинул голову, улыбнулся, чувствуя, как начинает исчезать боль.
Минут через двадцать Том вернулся в спальню, вдоволь накурившись и напившись кофе. Есть сейчас он не мог. Просто все время просидел на подоконнике, иногда чувствуя на себе взгляд завтракавшего Билла, слушая неторопливую беседу между ним и мамой. Говорили о посещении клиники на следующей неделе, Симона сама захотела поехать с Биллом, и он не возражал. Том, слушая голос Билла, смотрел за окно, и по его телу пробегали волнами мурашки.
Его заводил даже такой спокойный голос Билла, без всякого сексуального подтекста. Но на душе стало легче, когда он понял, что Билл в порядке, и как будто не слишком заморачивается тем, что произошло вчера.
Вот только, если бы Том смог заглянуть в душу брату, он бы понял, что все не так просто, как кажется.
До вечера Том успел принять ванну, посмотреть ТВ, даже поесть и полазить в интернете. Чувствовал он себя почти нормально. Как говорится, снова был "готов к труду и обороне". Хотя, скорее он просто хотел уйти подальше от всего, что сейчас происходило в двух, истерзанных сердцах. Даже понимая, что это все равно ненадолго, и не убежишь от своих чувств и проблем.
Билл курил на кухне, глядя в окно, когда Том уже надевал куртку. Было без четверти шесть, его внизу ожидало вызванное такси. Стояла натянутая тишина. Том понимал, что не сможет, молча взять и уйти, а значит нужно что-то сказать. Но что?
- Том, телефон при тебе? - Симона выглянула из комнаты.
- Да, мам, конечно.
- Если что - обязательно позвони, понял? Сама тебя заберу.
- Я понял, ма. Все будет нормально...
И тихо, для Билла:
- Я не буду долго задерживаться, - сказал Том и, увидев молчаливый кивок в ответ, добавил:
- Постараюсь, по крайней мере. Если что, я позвоню.
И снова кивок. Том вышел из квартиры.
