Правовой нормативизм

Родоначальником правового нормативизма, или «чистого учения о праве», был австрий­ский юрист Ганс Келъзен (1881-1973гг.). Он стре­мился разработать подлинную научную юриспруденцию – «чи­стое учение о праве», предметом изучения которой было бы правовой нормативизм – право в строгом смысле этого слова. Кельзен считал, что юрис­пруденция совершенно некритично «расширилась» за счет со­циологии и психологии, этики и политической науки, и доби­вался «очищения» её от всех элементов, которые являются чуж­дыми праву, а также требовал освободить её от исследователь­ских приемов, заимствованных из других областей познания, и исключить из правоведения идеологические оценки.

Правоведение он рассматривал как нормативную соци­альную науку, которая призвана описывать и познавать пра­вовые нормы (правила должного) и созданные ими отношения между людьми. Будучи теорией, правоведение, уточнял Кель­зен, «стремится лишь к одному: познать свой предмет. Оно пы­тается ответить на вопрос, что есть право и как оно есть, но не на вопрос, как оно должно быть или создаваться. Оно есть пра­воведение, но не политика права».

Ее предмет – законодательные нормы, их элементы, их вза­имоотношения, правопорядок как целое, его структура, отно­шения между правопорядками. Задача и цель теории права – обеспечить юриста, законодателя и преподавателя понимани­ем и описанием (по возможности точным) позитивного пра­ва (законодательства) страны. Кельзен особо подчеркивает, что теория не должна поддаваться влиянию мотивов и страстей, желаниям и интересам законодательных властей и индивидов по отношению к содержанию законов.

Правоведение должно описывать свой объект, как он есть, выводить свои понятия исключительно из содержания законо­дательных норм. По Кельзену, понятие права охватывает не только общеобязательные нормы, установленные государствен­ной властью, но и процесс их реализации на практике. Право­применительный процесс он толковал как продолжение пра­вотворческой деятельности государства. «Применение права есть также и создание права», – указывал он.

Чистая теория права исключала возможность дать ответ на вопрос «Что такое справедливость?». Действительность пози­тивного права, отмечал Кельзен, «не зависит от его соотноше­ния с нормой справедливости». В этом он видел важное отли­чие правового позитивизма от естественно-правовых теорий, которые он воспринимал как доктрины, предлагающие опре­деленное решение вечной проблемы справедливости, или, ина­че говоря, доктрины, пытающиеся ответить на вопрос, что правильно и что неправильно во взаимоотношениях людей. Есте­ственные права, отмечал Кельзен, это только права, которые законами человеческими ни установить, ни отменить невозмож­но, а можно только защитить и обеспечивать. Нравственные основания правовых установлений, по Кельзену, не предмет правоведения. «То, что не может быть обнаружено в содержа­ниях позитивных юридических норм, – размышлял Кельзен, – не может войти и в правовое понятие».

Правовую систему Кельзен представляет как совокупность норм, согласованных между собой и образующих строгую иерархию в виде пирамиды. На вершине этой пирамиды нахо­дятся нормы конституции, вслед за ними – общие нормы, уста­новленные в законодательном порядке или обычаем, в основа­нии – так называемые индивидуальные нормы, создаваемые су­дебными и административными органами при решении конк­ретных дел.

Общим источником правовой системы, наивысшей нормой, из которой выводятся все правовые нормы, по Кельзену, явля­ется гипотетическая основная норма (grundnorm). Это «мыс­ленное допущение, норма, не зафиксированная ни в каких юри­дических текстах, – это трансцедентально-логический постулат, который гласит: «Должно вести себя так, как предписывает конституция».

Понятие основной нормы – ключевое понятие позитивист­ской теории права Кельзена. Благодаря основной норме, он по­лагает, что создает логически непротиворечивую, завершенную систему обоснования (легитимации) любого законопорядка.

Смысл правопорядка Кельзен сводил к санкциям, к актам принуждения и считал, что право не может существовать без власти. А потому и право трактуется им как «специфический порядок власти или организация власти», совокупность норм, осуществляемых в принудительном порядке.

С этой, сугубо юридической, точки зрения подходил он и к трактовке государства. По его определению, государство – это «законный правовой порядок», при котором одни прика­зывают и правят, а другие подчиняются и «управляются». Это централизованная организация принуждения. Как организа­ция принуждения государство, по Кельзену, идентично право­порядку.

Отождествляя в своем политическом учении государство и правовой порядок, Кельзен пришел к выводу, что любое госу­дарство, включая авторитарно-тоталитарное, является го­сударством правовым. Этот вывод не мог не вызвать резких возражений идеологов либеральной демократии середины XX в., определявших правовое государство как альтерна­тиву тоталитаризму.

Возражая своим оппонентам, Кельзен отмечал, что де­мократия отнюдь не сводится лишь к утверждению законов большинством голосов и формально-юридическим процедурам разрешения социальных конфликтов. Суть демократии – в на­хождении компромисса: она предполагает уважение к чужим взглядам и требует защиты интересов меньшинства. Движущим принципом всякой демократии, полагал Кельзен, является не экономическая свобода либерализма, а, «скорее, духовная сво­бода – свобода высказывать свое мнение, свобода совести и убеждений, принцип терпимости, и особенно свобода науки». Демократия, по Кельзену, может быть не только либеральной, но и социалистической.

Весомым является вклад Кельзена в теорию международ­ного права. Он активно отстаивал идею о примате междуна­родного права над внутригосударственным, выдвинул проект установления мирового правопорядка на основе добровольно­го подчинения суверенных государств органам международной юрисдикции.

Учение Кельзена получило широкое распространение во многих странах мира. Нормативизм отвечает потребностям и современной юриспруденции в части формализации права, вызванной развитием автоматизированных технологий об­работки нормативных материалов.