Различие между синхронными и диахронными способами словообразования

Как и относительно других разделов лингвистики, применительно к словообразованию принято разграничивать синхронное и диахронное словообразование. Диахронный аспект предполагает, что как система, так и единицы этой системы рассматриваются в развитии, в их изменении во времени. А синхрония – это такой аспект изучения, когда система и единицы системы рассматриваются как существующие в одно и то же время. Это как бы срез языкового состояния одного времени.

Разграничение синхронного и диахронического подходов имеет большое значение при изучении словообразования, так как именно в этом разделе языкознания смешение диахронии и синхронии происходит особенно часто. Это объясняется тем, что слово является такой единицей языка, которая может менять свое значение, не меняя формы. Благодаря этому рвутся связи между словами, когда-то (в прошлые эпохи!) родственными, но сохранившаяся формальная близость нередко мешает увидеть этот разрыв и толкает на то, чтобы объединять слова разошедшиеся, ставшие чужими.

Еще на рубеже XIX-XX вв. требование отграничивать синхронное словообразование от диахронического выражали блестящие русские языковеды И.А. Бодуэн де Куртенэ и Ф.Ф. Фортунатов. Занимаясь историей языка, они большое внимание уделяли теории синхронного языкознания и – в том числе – теории синхронного словообразования. Факты одной эпохи нельзя объяснять, мерить мерками другой. Это общее требование признается всеми учеными, не только лингвистами. Признается оно и языковедами, но в словообразование пробивается труднее, чем в другие разделы языкознания.

Выступая в 1903 г. на съезде преподавателей русского языка с докладом «О преподавании грамматики русского языка в средней школе». Ф.Ф. Фортунатов говорил: «...категорию крупных ошибок в школьных учебниках русской грамматики представляет смешение фактов, существующих в данное время в языке, с теми, которые существовали в нем прежде...». Изучая словообразование, не следует считать родственными пары слов типа дерево и деревня, лапа и лапоть, потому что между этими словами нет живых семантических связей. Ведь очевидно, что деревня не есть 'населенный пункт, в котором растет много деревьев', а лапоть не является 'обувью для лапы'. Такие толкования были бы явно искусственными и приводили бы к произвольному навязыванию языку не свойственных ему семантических связей.

Фортунатов считал, что слово находится в системе и членится только по отношению к другим словам. Членение слов может осуществляться только при родстве и семантической близости слов. Слово красненький, например, делится на морфемы, имеет суффикс - еньк, прибавляемый к основе слова красный, а в слове потомство, удовольствие суффикса нет. Таким образом, понятие членимости слова – понятие синхронии. Определяя, членимо ли слово или нет, нужно учитывать два типа живых отношений:

1. Отношения мотивации (возможность раскрыть содержание слова через родственное слово): волчица – 'самка волка'.

2. Отношения родственности. Добавить исторически произошло от слова бавить. Однако сейчас это слово вышло из употребления, но корень - бав - выделяется согласно отношениям родственности: прибавить, убавить, добавить и др.

В последние годы наблюдается тенденция к абсолютизации мотивационных отношений применительно к синхронному аспекту словообразования и морфемики. Это выразилось прежде всего в том, что членение основы слова на значимые части стали связывать исключительно с критерием Г.О. Винокура, т.е. наличием мотивационных отношений, следствием чего является отождествление понятий аффикса и деривационного форманта и отнесение значительного числа вычленяемых сегментов основы слова в разряд субморфов.

Критерий Винокура несомненно является принадлежностью и яркой особенностью синхронного аспекта словообразования, тем не менее он не решает всей проблемы членимости лексической основы слова в связи с наличием в основе слова неформантной зоны, которая может быть мономорфемной и в этом случае равной корню (стол, приятель) и полиморфемной со связанным корнем (нем-ец, за-пряг-а-ть). Корень по определению в качестве общей части всех родственных слов входит в неформантную зону, из чего следует сам факт обязательности неформантной зоны в словах с простой основой и органичность несловообразовательного способа вычленения корня. На наш взгляд, высказанная в М.В. Пановым мысль: «Корень – это всегда то, чем оканчивается движение с помощью критерия Винокура. Так его и надо определить, последняя единица при словообразовательном анализе», – необоснованно расширяет сферу компетенции словообразовательного анализа. Так, например, при выделении форманта -тель в слове читатель мы, завершая деривационный анализ, упираемся не в корень, а в полиморфемную основу в неформантной зоне, на которую не распространяется критерий Винокура. Далее мы должны будем обратиться к банальному и вполне традиционному способу, который никто не отменял, – к подбору родственных слов (чтение, читка и т.д.) с тем, чтобы с их помощью выделить корень -чит- и его варианты.

В связи с разграничением синхронного и диахронного аспекта в словообразовании необходимо провести линию также между синхронными и диахронными способами словообразования.

Диахронные способы словообразования – это такие способы, при которых в качестве средства выражения словообразовательного значения выступает всё слово целиком, а не отдельные морфемы, и при котором между производящим и производным словом нет отношений мотивации.

Синхронные способы словообразования – это такие способы, при которых средством выражения словообразовательного значения выступает морфема, аффиксы и основы; между производящим и производным при этом имеют место отношения мотивации, т.е. отношения двух однокоренных слов, из которых одно, как правило, сложнее другого на единицу смысла и не более чем на один деривационный формант. Например: удивить – удивл'- эни j -е, книга – книж- н -ый.