Гомеопатия не требует исключительного употребления крупинок

Крупинки - это особый способ приготовления гомеопатических лекарств, предложенный самим Ганеманом, но, для успешного действия этих лекарств, нет никакой надобности принимать их непременно в виде крупинок. Употребление последних - дело случайное, и введено единственно по причине их удобства

4. Гомеопатия основана не на предположениях, и в ней ничего нет неопределённого

Достойно замечания как противники гомеопатии, и даже некоторые из её защитников, запутывают и себя, и других, стараясь объяснить её сущность. От таких неточных и несвязных объяснений, невольно рождается мысль, что новое учение не иное что, как странная и неопределенная теория, не заслуживающая никакого внимания. Противники гомеопатии чаще всего упрекают её тем, что "Лекарство", - рассказывают они, - "или, по новому учению, яд - в состоянии подавить болезнь, которую оно производит: стало быть, если я устал от долгой ходьбы, то, желая отдохнуть, должен пройти еще немного пешком".

Но, делая такие возражения, забывают, что это было бы тождественное, а не подобное средство. Similia не значить idem.

Постараемся представить это читателям несколько яснее. Описывая особый вид сумасшествия, Гиппократ говорит: "Давайте больному питьё, приготовленное из корня растения адамова голова, в приёме меньшем того, который порождает эту же манию", - разумеется, у здорового человека. В обоих случаях видно расстройство ума, признаки которого сходны, но причины болезни различны, и потому самые случаи не тождественны.

Соединение ртути с хлором, называемое сулемой, или едкой ртутью, составляет один из сильнейших ядов: два или три грана его могут лишить человека жизни, чему и бывали примеры, когда, по ошибке, принимали сулему вместо каломели. Припадки, производимые этой едкой ртутью, те же самые, какие обнаруживаются при воспалении желудка и кишок, сопровождаемом кровяными испражнениями. По словам Тайлора[5], припадки эти, "похожие на симптомы кровавого поноса, часто сопряжены с натугой и слизистыми кровяными испражнениями". В марте 1852 г. в числе моих больных, был некто N, человек лет 30, высокого роста, изнурённый упорным кровавым поносом, продолжавшимся трое суток и причинявшим боль в животе, которая увеличивалась от малейшего надавливания, пульс был скорый, и вид больного весьма расстроенный. Я распустил один гран сулемы в пол-унции воды, влил четыре капли этой микстуры в две драхмы разбавленного водой алкоголя, шесть капель полученного таким образом раствора развёл в 4 унциях воды, и велел принимать больному по десертной ложке, через каждые три часа, до тех пор, пока понос не уменьшится. Больному тотчас стало легче, и по истечении трёх дней, он совершенно выздоровел, не принимая, сверх означенного, никаких других лекарств. Здесь припадки кровавого поноса походили на симптомы, производимые сулемою, но причина, от которой они явились, была не сулема, и потому вследствие закона: подобное лечить подобным, это лекарство и было пригодным средством в настоящем случае.

Всякому врачу известно, что шпанская мушка (cantharis), даже наружно употреблённая в виде пластыря, весьма часто действует вредно на мочевой пузырь, производя задержание мочи и другие болезненные припадки этого органа. Недавно попалась мне в руки книжка, под заглавием "Tutus cantharidum in Medicina Usus internus, per Joannen Groenevelt, M. D. e Coll. Med. Lond. Editio Secunda, 1703 г."[6], содержащая в ceбе множество интересных случаев болезни от задержания мочи, и иных припадков мочевого пузыря, случаев, весьма удачно устранённых внутренним употреблением шпанских мушек. Здесь очевиден закон гомеопатии: подобное лечится подобным, или, говоря словами Корнария, Velut urinae stillicidium idem facit, si nоn sit, et, si sit, idem sedat, - лекарство развивает болезнь, когда её нет; если же болезнь существует (от другой причины), то оно подавляет её. В предисловии к этой книжке автор говорит, что, за такой способ лечения, его посадили в Нью-гетскую темницу, по приказанию Президента Лондонской Королевской Медицинской Академии, которой Греневельт сам был членом[7]. Это случилось в 1694 году, ровно за столетие до Ганемана.

Необходимо прибавить еще, что приёмы cantharis, допущенные доктором Греневельтом, были слишком велики, и потому он вынужден был давать её в соединении с камфарой, для противодёйствия сил мушки, усугубляющей болезнь. Принятый ныне, по указанию Ганемана, способ умалённых приемов, неоднократно доставлял мне случай прописывать, с полным успехом, мушку внутрь, при лечении подобных болезней мочевого пузыря, - без примеси камфары, не опасаясь вредных последствий.

Еще один пример: белладонна, принятая внутрь как яд, производит красную сыпь, боль в горле, озноб, головную боль и т. п., одним словом, все признаки скарлатины. Белладонна же, как открыто Ганеманом, не только излечивает скарлатину, но часто даже и предохраняет от этой болезни. Белладонна производит не скарлатину, а симптомы, подобные симптомам скарлатины. Tе, которые внимательно рассмотрят приведенные нами примеры, не станут обвинять гомеопатию в неясности и неопределенности.

5. Гомеопатия не состоит в употреблении неизмеримо малых приёмов

В этом заключается второе ошибочное мнение о гомеопатии, тщательно, хотя, быть может, и по неведению, выставляемое её противниками. Similia similibus curantur - подобное лечится подобным - ничего не предписывает насчёт величины приёма.

Сущность основного закона гомеопатии передана нам уже Гиппократом: давайте яд, как лекарство против натуральной болезни, но только в приёме меньшем того, который производит припадки подобной же болезни у здорового человека. Насколько меньше? Это дело опыта. Если 20 гран рвотного корня (Ipecacuanha) причиняет рвоту у здорового, то 20-й части одного грана бывает достаточно, чтобы остановить её у больного. Если 20 гран ревеня действуют как слабительное, то один гран, может быть, в состоянии прекратить понос. Если два грана мышьяка или сулемы могут породить гибельное воспаление желудка и кишок, то одной тысячной или десятитысячной частью грана этих самых ядов излечиваются подобные воспаления, произошедшие от других причин.

Не должно забывать, что основное начало гомеопатии найдено вследствие опытов, деланных над обыкновенными приёмами лекарств, и что врач может быть вполне гомеопатом, оставаясь при больших приёмах.

Свойство и действие так называемых неизмеримо-малых приёмов, известных в гомеопатии под именем высоких делений, составляют совершенно отдельный вопрос. Tе, которые употребляют их, находят, что они не только действуют (по какой бы то ни было причине), но и вообще весьма достаточны для достижения желаемой цели. Мы никому не навязываем исключительного употребления этих делений, но многие сами держатся их, убедившись по собственному опыту, что такой способ лечения - безопаснейший и лучший. Нельзя, однако, не согласиться, что лечение это удобно и приятно для больных: а если оно в самом деле и успешно, то почему же и не употреблять высоких делений? Не потому ли, что действие их кажется, на первый взгляд, невероятным и почти невозможным? Но, если малейшая доля яда может излечить болезнь, то не безрассудно ли давать больному сильнейший приём? Да и кто может объяснить удовлетворительно действие сильного приёма? Оно равно непостижимо, как и действие слабого! Если болезнь исчезает иногда от диеты и подходящего содержания больных, или, если малые приемы сопровождаются желаемым ycпехом, то к чему обременять больного большими массами лекарств, и тем замедлять выздоровление, а часто и подвергать опасности самую жизнь? Недаром иногда жалуются больные, что лечение хуже болезни.