Исцеление непростым путем перерождения

Исцели меня, Господи, и исцелен буду; спаси меня, и спасен буду; ибо Ты хвала моя

Иеремия 17, 14

Святитель Игнатий Брянчанинов в одном из своих писем говорил, что благодать Божья может воссоздать человека в считанные мгновения. Поэтому пастыри, которые в своей практике встречаются с необходимостью оказать помощь попавшему в беду человеку, должны прежде всего (вопреки всякому здравому смыслу, подсказывающему о грядущих вместе с обратившимся хлопотах и проблемах) ОБРАДОВАТЬСЯ тому, что еще одного человека Господь привел к покаянию, поручив именно ему эту задачу.

Если наркоман начинает сожалеть о своей жизни, каким-то образом каяться, переживать, смотреть на свою жизнь по-иному, то у него всегда остается надежда на то, что благодать его коснется, и он может быть исцелен в один миг — чудом. Однако прежде всего необходимо ориентировать наркомана не на чудо, а на непростой путь перерождения.[57]

«Самая жизнь убеждает нас в том, что именно внутреннее пастырское настроение священника является главным условием для нравственного созидания ближнего. Действительно, если мы обратим внимание на то, как даже в обыденной жизни может переламываться порочная воля человека под влиянием другой воли, то увидим, что здесь действующею силою является не столько рассудочная убедительность философа, не столько даже пример праведника, сколько исходящая из сердца сострадательная любовь друга. Правда, любовь усиливает и сознательное рассудочное влияние: человек, проникнутый любовью, более чем какой-либо другой, может почуять законы нравственной жизни и всегда бывает в большей или меньшей степени психологом и даже философом. Другая сторона, разъясняющая чисто естественное, общепонятное влияние любящего человека, понятна: человек сострадательный всего скорее может понять и личную жизнь данного страдальца, качество его духовного недуга или его индивидуальную природу; тем более понятным становится значение этой силы, когда она соединяется с образованием, знанием закона Божия и жизни. Но, во всяком случае, главное условие этого воздействия заключается не в учености, не в психологической тонкости нравственного деятеля, а в чем-то другом, что не нуждается ни в каких посредствах, ни внешних проявлениях, или же что остается при всех этих проявлениях не определившимся вовне, а непосредственно вливается в душу наставляемого», — пишет митрополит Антоний Храповицкий.[58]

Необходимо упомянуть и о том, что наркоману, который оказывается на попечении священника, важно дать проговорить и переосмыслить свою наркоманию. Не все люди могут откровенно рассказывать о том, что является для них предметом их зависимости. Им стыдно об этом говорить, особенно перед авторитетными для них людьми. И совершенно колоссальный и потрясающий опыт испытывает человек, который проговаривает свои прошлые ошибки и нынешние душевные переживания, но это не встречает при этом ни осуждения, ни укоров, а, напротив, — любящее принятие и понимание.

Наркомания является болезнью, которая проистекает от отсутствия навыка правильного отношения к самому себе. Все мы прекрасно помним Евангельские слова: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мк. 12, 31). Я встречал людей, которые предпочитали бы эту заповедь Божию, утверждающую любовь и к ближнему, и к самому себе, во второй ее части проигнорировать, сакцентироваться на "ближнем", но слова Спасителя непреложны: себя любить нужно. Но что любить в себе? Наш "центр удовольствия" или нашу Богозданную личность, то, что является в нас образом Божиим? Безусловно, второе.

Зависимый человек прибегает к какому-либо "изли­шес­т­ву", когда ему становится плохо, и со временем этого "изли­шест­ва" требуется все больше и больше. И постепенно человек начинает себя за это ненавидеть еще сильнее.

В основании любой дурной привычки, любой зависимости, лежит, как правило, саморазрушение, отсутствии любви к самому себе. Если же такое поведение человек считает нормой, значит, он еще даже не осознал всей трагедии пути саморазрушения, на который встал.

В основе освобождения от любой зависимости, в том числе и наркотической, прежде всего, лежит восстановление евангельского отношения к себе.