ЭПИСОДИЙ ПЕРВЫЙ
Креонт
О граждане! Богами после бури Корабль наш в пристань тихую введен. Я вестников послал, чтоб поименно Сюда созвать вас Знаю, как вы Лая Державную прилежно чтили власть; Я помню, что когда Эдип, царивший Здесь, в городе, погиб, — с его детьми Вы сердцем пребывали неизменно. Но так как смертию двойной они В один погибли день, сразив друг друга, Братоубийством руки осквернив, — Теперь я власть державную приемлю, Погибшим самый близкий по родству. Но трудно душу человека знать, Намеренья и мысли, коль себя В законах он и власти не покажет. Что до меня, мне и теперь и прежде Тот из царей казался наихудшим, Кто и советам добрым не внимает, И уст не размыкает, страхом скован, А тот, кто друга больше, чем отчизну, Чтит, — я такого ни во что не ставлю. Я сам — о, пусть всезрящий знает Зевс! — Молчать не стану, видя, что опасность Фиванцев ждет, что им грозит погибель. Я не возьму вовек врага отчизны Себе в друзья: я знаю, что она — Всем: нам прибежище и что друзей Найдем, плывя одной дорогой с нею. Таким заветом возвеличу город. Теперь же всем я должен возвестить О тех двух братьях, о сынах Эдипа: Я Этеокла, что в бою за город Пал, все копьем своим преодолев, Велел предать земле и совершить Над ним обряд, достойный благородных. О брате ж Этеокла, Полинике, Который край свой и богов отчизны, Вернувшись из изгнанья, сжечь хотел Дотла и братскою упиться кровью И граждан всех рабами увести, — О нем мы возвещаем всем: его Не хоронить, и не рыдать над ним, И хищным птицам там, без погребенья, И псам его оставить в знак позора. Так я решил — и никогда злодей Почтен не будет мной как справедливый. Но тот, кто будет граду вечно предан, Живой иль мертвый — будет мной почтен.
Хор
Ты в этом волен, Менекея сын, Кто граду друг, кто недруг — ты решаешь. Закон, какой угодно, применять Ты можешь и к умершим и живущим.
Креонт
Так будьте же вы стражами закона.
Хор
Кто помоложе, пусть и труд несет.
Креонт
У тела сторожа уже стоят.
Хор
Но что еще ты хочешь приказать?
Креонт
Бороться с нарушителем закона.
Хор
Безумных нет, кому же смерть мила?
Креонт
Да, наказанье — смерть. Но все ж корысть Людей прельщает и ведет на гибель.
Входит страж. Страж
Царь, не спешил сюда я в быстром беге, Не чуя ног, не запыхался я. Нет, медлил на пути не раз в раздумье И мыслил — не вернуться ль мне назад. Мой разум долго говорил со мною: «Несчастный, что спешишь ты к наказанью?.. Безумец! Медлишь ты? Когда ж Креонту Другой доставит весть, ты будешь плакать». В раздумье этом медленно я брел, А так и краткий путь нам станет долгим. Но наконец решил прийти к тебе И весть хоть и плохую, а поведать; Я прихожу к тебе с одной надеждой: Страдать за то лишь, в чем я виноват.
Креонт
Но в чем же дело? Перед чем робеешь?
Страж
Сперва я о себе скажу: в том деле Я не замешан, делавших не видел, — Несправедливо в нем меня винить.
Креонт
Твой зорок глаз, ты на увертки ловок, И ясно: важное ты скажешь нам.
Страж
Дурная весть замкнула мне уста.
Креонт
Ну, говори и, кончив, убирайся.
Страж
Сейчас скажу: недавно тело кто-то Похоронил и после сам ушел, Сухой посыпав пылью по обряду.
Креонт
Что ты сказал? Из граждан кто дерзнул?
Страж
Не знаю: ни следов от топора, Ни куч земли нет от мотыги; всюду Земля суха, без трещин, без борозд От колеса: все чисто совершили. Лишь страж дневной на это указал, В тяжелое мы впали изумленье; Не виден труп, хоть не зарыт: от скверны Покрыт он только тонким слоем праха. Следа ни хищный зверь, ни пес бродячий, Труп растерзавший, не оставил там; Речь бранная меж нами закипела: Страж стража уличал; дойди до драки У нас — никто б тогда не помешал: Ведь все и каждый были в том виновны. Никто не признавался, отпирались Все: раскаленное железо в руки Готовы были брать, в огонь пойти, Богами клясться, что об этом деле Не знали мы, что не были причастны. В конце же, после поисков напрасных, Один сказал, — и в ужасе мы все Главой к земле поникли, и никто Ни возразить не смог, ни дать совет, Как лучше действовать. «Царю, — сказал он, — Открыть все надо, а скрывать нельзя». То мненье взяло верх, и, бесталанный, На эту долю я судьбою послан. Явился я незваным, не охотой: Но мил гонец с известием плохим.
Хор
Царь, мне давно такая мысль пришла: Не боги ли то дело совершили?
Креонт
Молчи, чтоб я не загорелся гневом, А ты безумным не прослыл под старость! Слова твои несносны — будто боги Имеют попечение о мертвом; Как благодетеля того покрыть, Кто шел сюда затем, чтоб выжечь храмы, Столпами обнесенные, казну их, И область, и законы разорить! Иль злые люди почтены богами? Не быть тому! Но на приказ мой в Фивах Ворчат, им тяготятся, головой Тайком качают: под ярмом, как должно, Не держат выи, мною недовольны. Что ими эти стражи склонены За плату, превосходно знаю я; Ведь нет у смертных ничего на свете, Что хуже денег. Города они Крушат, из дому выгоняют граждан, И учат благородные сердца Бесстыдные поступки совершать, И указуют людям, как злодейства Творить, толкая: их к делам безбожным. Но кто на это дело был подкуплен, В свой день получит должное возмездье. И если мною почитаем Зевс, — А это знаешь, — я при всех клянусь, Что, если в погребении повинный Не будет мне пред очи приведен, Вам смерти будет мало, вас живыми Подвешу я, чтоб наглость ту раскрыть, Так вы узнаете, где добывать Себе барыга, и скоро вы поймете, Что и барыш не всякий нам на пользу, Что не добром полученные деньги Скорее к злу ведут нас, чем к добру.
Страж
Велишь сказать? Иль так уйти прикажешь?
Креонт
Ты знаешь ли, как речь твоя противна?
Страж
Душе она противна иль ушам?
Креонт
Зачем искать, где мой гнездится гнев?
Страж
Душе виновник мерзок, я — ушам.
Креонт
А, вижу я: ты болтуном родился.
Страж
Пусть так; но я не совершил проступка.
Креонт
Нет, совершил и жизнь за деньги продал.
Страж
Увы! Как плохо, коль судья неправо судит.
Креонт
Оставь судью в покое. Если вы Виновников сюда не приведете, Пожмете вы, что прибыль эта — зло.
Страж
Уж лучше б отыскался… Только случай Решит, он попадется или нет. Нет, здесь меня ты больше не увидишь. Теперь я спасся, вопреки всему, И должен возблагодарить бессмертных.
Уходят.
|
