НЕДОЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ

Термин «Русское централизованное государство» без­условно неудачен по двум причинам. Во-первых, он искусственный: сами русские люди так свое государство не называли. Во-вторых, ни в XV, ни в первой половине XVI века (то есть в правление Ивана III, Василия III и в начальный период царствования Ивана Грозного) Русское государство, по сути, не было «цен­трализованным». Если к понятию «централизация» подходить строго научно, то под ним стоит понимать то, что В. О. Ключевский называл «собиранием влас­ти» в руках московского государя. Если правитель об­ладает стопроцентной полнотой власти, то перед нами полная, законченная централизация.

В этом смысле о централизации можно говорить, лишь имея в виду конец XVI и XVII век. Но ведь в нашей исторической науке о централизованном государстве говорят лишь применительно ко времени с конца XV до конца XVI века, заканчивая если не Иваном IV, то во всяком случае Федором Иоанновичем. Обычно историк, пишущий о XVII веке, уже не говорит о «Русском централизованном государстве» — это своего рода традиция (а говорится о «Русском го­сударстве в XVII веке»). Вплоть до 60-х годов XVI века внутри Русского государства существовало немало (одно время не один десяток) удельных княжеств, то есть государств, вассальных по отношению к Москве, внутри которых были свои (не московские, не общего­сударственные) порядки. Эти вассалы имели свой двор, свои войска (у некоторых были даже стрельцы!) и пользовались всеми правами по отношению к своим подданным. Во-первых, это уделы князей великокня­жеской фамилии, братьев Ивана III, а затем Васи­лия III. Например, Волоцкое княжество, дожившее до 1513 года; Калужский удел, где до 1518 года правил брат Василия III Семен; Углицкий удел, где до 1521 года княжил другой брат московского великого кня­зя — Дмитрий Иванович. Только в 1560-х годах было ликвидировано Старицкое княжество, где правил еще один брат Василия III — Андрей Иванович, а после его смерти сын — несчастный князь Владимир Андре­евич Старицкий. Вплоть до 40—60-х годов просущес­твовали Белёвское, Воротынское, Новосильское, Одо-евское княжества, располагавшиеся в основном в бас­сейне верхней Оки (так называемые «верховские, или заоцкие, уделы»). Наконец, известное Касимовское ханство в районе Городца Мещерского, переимено­ванного в честь первого удельного владетеля этого го­рода хана Касима (под названием Касимов город существует и по сей день). Это удельное ханство слу­жилого татарского «царя» (так его называли) пережи­ло даже Грозного и исчезло уже в XVII веке просто потому, что пресеклась местная династия. Все осталь­ные были сметены опричниной. Исключительно на­глядная картина этого «лоскутного одеяла» дана в ве­ликолепной книге М. Н. Тихомирова «Россия в XVI столетии», вышедшей еще в 1962 году.

Как видим, точка зрения о «недоцентрализации» Рус­ского централизованного государства была высказана довольно давно. В 60-х годах ее фактически разделял известный историк А. А. Зимин, писавший, что оп­ричнина Ивана Грозного была направлена именно на ликвидацию остатков «удельной старины».

Подобное мнение разделял и покойный профессор МГУ А. В. Муравьев, и многие другие серьезные ученые.

Приверженность большинства историков понятию РЦГ можно объяснить скорее привычкой использо­вать термин по инерции, не задумываясь о его смысле.

Распространение представлений об РЦГ в немалой степени связано и с тем, что между «недоцентрализацией» конца XV—XVI века и «феодальной раздроб­ленностью» XIV столетия существует резкий контраст. Наличие описанных выше «государств в государстве» обычно не бросается в глаза: с московским государем они уже не воевали (и даже помыслить об этом не могли); войско было единым, и по первому требова­нию московского князя все эти князьки и прочие вас­салы выставляли свои контингенты под его верховное командование. Например, В. Н. Татищев и другие ис­торики XVIII века, превознося заслуги «объедините­лей» и «самодержцев» Ивана III и Василия III, имели в виду прежде всего то новое, что вошло в их правле­ние в жизнь страны: кончились кровавые усобицы! Стало единым войско! При этом игнорировалась логи­ка развития единого государства от Ивана III до Миха­ила Федоровича Романова. Причем это не злонамерен­ная фальсификация, а скорее следствие невнимания историков, которым было просто некогда заниматься такими тонкостями, как отношения волоцкого удель­ного князя или касимовского хана с Василием III.

Несмотря на обилие исторических сочинений о фор­мировании Русского государства, этот вопрос никак нельзя считать изученным до конца. Еще очень долго историки будут спорить, разрабатывать оригинальные идеи, выяснять, какие факторы преобладали в процес­се складывания державности, выявлять картину событий вплоть до мельчайших деталей. Эта работа будет полезной и продуктивной только при условии кропотливой и вдумчивой работы историков с источниками. Подстраивая факты под очередные идеологические потребности сегодняшней власти или же стремясь на скорую руку сотворить очередную сенсационную концепцию, мы никогда не станем ближе к истине.

ПРИМЕЧАНИЕ

1. Обличая «московских кровопийц», А. Л. Хорошкевич явно стре­мится противопоставить им «истинных героев». И вот двоюродный брат Ивана Грозного удельный князь Владимир Андреевич Стариц­кий оказывается «весьма одаренным полководцем», под водительст­вом которого «русские войска одержали несколько громких побед». В качестве примера называются военные действия при взятии Казани и Полоцка. Но источники, повествующие о кампаниях 1552 и 1563 годов, не дают для подобных утверждений ни малейшего повода. Главнокомандующим под Казанью был сам Иван IV, а воеводами Большого полка, то есть следующими по старшинству военачальни­ками, — князья И. Ф. Мстиславский и М. И. Воротынский. Влади­мир же Андреевич предстает как чисто декоративная фигура, состоя­щая при Грозном в силу своей принадлежности к великокняжеской фамилии и нужная лишь для того, чтобы поздравить царя с победой. Он даже не командует своими старицкими войсками. Из того же летописного рассказа видно, что действиями осаждавших руководили Воротынский и князь А. Б. Горбатый-Шуйский. В послании к пос­леднему царский духовник Сильвестр с одобрения Ивана IV писал: Казань взята «наипаче твоим крепким воеводством». Ничем не про­явил себя князь Владимир и под Полоцком, где главнокомандующим опять-таки был Грозный, а действиями войск руководили штатные воеводы полков.