Глава 30. Oген внутри поместья.
ДЕНЬ 274 ПОСЛЕ АПОКАЛИПСИСА
Oген внутри поместья. В полночь голод выгнал меня — вместе с моей тенью Циклопом — из кровати. Я не получала известий от Мэтью в течение двух дней, и беспокойство убивало мой аппетит. Но тогда я напомнила себе, что должна оставаться сильной. Потому что мои силы таковыми не были. Я надела халат поверх своей длинной ночной рубашки и крадучись спустилась вниз по лестнице в слабо освещенный коридор. Мое дыхание замерло, когда я увидела открытую дверь наружу в конце восточного крыла, от нее прослеживались грязные следы. Следы огромных копыт. Oген мог быть где угодно, мог подстерегать за любой дверью. Оглядываясь по сторонам, я проклинала свою власяницу снова и снова. Что я должна делать, бежать до своей комнаты, надеясь, что один гигантский волк спасет меня от людоеда? У меня была идея получше. Я пристально посмотрела на своего охранника. Я позволила ему отойти на некоторое расстояние, а затем бросилась бежать в противоположном направлении, к комнатам Смерти. Прямо перед тем, как Циклоп поймал меня, я забарабанила в дверь. В дверь к Смерти. Я смутилась бы, если бы не была так взбешена. Когда Жнец открыл, Циклоп вцепился зубами в мою одежду и тащил меня, в то время как я цеплялась как идиотка за дверной косяк. Другими словами, мы были похожи на двух придурков. Но, как бы смешно я не выглядела, я обо всем забыла, глядя как великолепен был Смерть. Взъерошенные белокурые волосы, потертые джинсы и расстегнутая черная рубашка. Я не могла оторвать взгляда от его татуированной груди. Снова его запах поразил меня. Сандаловое дерево и сосна. Божественный. Он стоял в дверном проходе. Я вздрогнула. Официальный тон. - Он здесь, и…? - Спросил Смерть, уставившись на мое тело так же жадно, как я на его. Его глаза начали излучать тот завораживающий свет. Моя длинная ночная рубашка и шелковый халат прикрывали все, но он смотрел на меня так, что я чувствовала себя голой. Я щелкнула пальцами. Смерть медленно поднял свои глаза, чтобы встретиться с моими. - Пожалуйста. - Сказала я, глядя мимо него, пытаясь украдкой взглянуть на личную комнату этого человека. Комната позади него была кабинетом с полками, заставленными, древним на вид книгами, и сувенирами. Он протянул руку в сторону, и взял меч. Из подставки для зонта? Или он держал его наготове, чтобы использовать против меня? - У тебя всегда есть один из них под рукой? Он вышел в коридор и закрыл за собой дверь. - Оставайся здесь. Увы, я не ослушалась команды так же как и Oген. Я должна была изучить Смерть, чтобы лучше понимать таинственного рыцаря. Когда я потянулась к дверной ручке, Циклоп зарычал. Я продолжала поворачивать ручку, пока он, с явной угрозой, не сжал в пасти мою голень. Смирившись с ожиданием, я скрестила руки на груди и прислонилась к двери. По всему коридору были развешены картины, несомненно, старинные и очень дорогие. Я немного разбиралась в искусстве и предположила, что они могли быть итальянскими. На большинстве были изображены батальные сцены, с затененными лицами солдат. Хотя художники изображали ломающиеся копья и кавалерийских лошадей в момент прыжка, мне все это казалось статичным. Замороженным. Как и все это место. Волк, вероятно, спас меня от большой беды, потому что Смерть вернулся всего через несколько минут. - Ты укоротил его рога? В дверях он сказал: - Это ты мягкий? - Мыслями я вернулась в прошлое, глядя на Смерть, стоящего в конце той пещеры, внушающего страх больше, чем его карта Смерти. - Что произошло бы, если бы я наткнулась на него? Вместо того чтобы ответить на мой вопрос, Смерть сказал: Когда он открыл дверь, я бросила любопытный взгляд, но он не предложил мне войти. С недовольным выражением лица, он повернулся и вошел. Принимая это в качестве согласия, я вошла следом, захлопнув дверь прямо перед носом у Циклопа. Смерть сидел за своим столом, который размерами был больше обычного и весь завален старыми свитками. Судя по всему, до того, как я его прервала, он был погружен в исследование... чего-то. Около свитков стояли бутылка и низкий стакан. Как и Джек, Смерть пил алкоголь. В отличие от Джека он пил водку. Не проронив ни слова, Смерть свернул свиток. Поскольку он не предложил мне сесть, я решила воспользоваться моментом и осмотреться. Вдоль двух стен тянулись книжные полки от пола до потолка. Я провела пальцем по корешкам, определяя возраст книг. Вне всяких сомнений, там были только коллекционные издания. Большинство названий на иностранных языках, похоже греческие и латинские, некоторые французские. Одна стена была завешана множеством мечей. Позади стола находился ряд арочных окон в готическом стиле - тех самых, в которые он смотрел, когда однажды я его увидела. По обе стороны от окон стояли шкафы-витрины, заполненные необычными экспонатами. На одной полке лежало четыре королевских скипетра. Столько же корон было выставлено на другой. Все в комнате кричало о богатстве и вкусе. И все же, все чем он владел, погрязло в прошлом, не проявляло никаких признаков жизни. Короны носили когда-то. Мечами владели когда-то. Те пыльные книги когда-то были непрочитанными, нетронутыми, полными тайн. Действительно ли Смерть хотел именно такой жизни? Жаждал уединиться в неприступном убежище? Я представила его, сидящим здесь в одиночестве, любующимся своей безжизненной коллекцией. И так же, как на берегу реки, ощутила необъяснимый прилив жалости. - Среди прочего. - Сказал он пренебрежительно. - У тебя нет электричества? - Комната была освещена свечами. - Как ты можешь здесь читать? - Как будто ответ из него вытаскивали, он сказал: Смерть хочет, чтобы слова, были живыми? Кошка и собака, живущие вместе, да? - Однако его комментарий заставил меня взглянуть на его комнату по-другому. Может, он не предпочитает это холодное, одинокое существование. Может быть, он был пойман здесь в ловушке. Возможно, Смерть все же хочет видеть цветные сны? Его глаза сузились: - Поговорить. Мои действия даже у него вызвали недовольство: - А по другому поводу, я не так удачлива? Думаю, я должна спросить: ты убьешь меня сегодня ночью? Он вздохнул: Осмелев, я спросила: - Хроника прошлой игры, - сказал он. - Детали об... некоторых игроках. - Ты не хотел бы поделиться? - На его раздраженный взгляд я сказала: - У тебя есть преимущества перед всеми остальными, не так ли? Крепость, запасы, знание игры и подбор союзников, которых, кажется, не заботит, что ты убьешь их. - Верно по всем пунктам. - Он взял свой стакан и снова наполнил. Он все еще не выгнал меня. В глубине души этот человек жаждал общения с другими? Как будто, ничего не мог с собой поделать, он поднялся, чтобы взять другой стакан с приставного столика, затем налил в него водку. Я уставилась на прозрачную жидкость, которую он поставил передо мной. Моей миссией было соблазнение; алкоголь снимает запреты, верно? Когда я подняла свой стакан, собираясь попробовать, он медленно покачал головой, демонстрируя на собственном примере, как это должно быть - выпил его до дна и тут же снова наполнил. Страдальчески улыбнувшись, я выпила свой, обожглась и закашлялась. - Ну? - Он налил снова. Горло горело огнем, но я ответила: Каменный взгляд. Не испугавшись, я спросила: Он снова опустился на свой кожаный стул. - Так, их действительно по одной на каждую игру? - Каждую игру она посвящена теме одной из карт. Черная смерть* была намеком на меня. Извержение вулкана**, уничтожившее целые города, было намеком на Императора. (*Чёрная смерть («чёрный мор», от лат.лат. atra mors) - пандемияпандемия чумычумы, протекавшей преимущественно в бубоннойбубонной форме, прошедшая в середине XIV векаXIV века по АзииАзии, ЕвропеЕвропе (1346—1353), Северной АфрикеСеверной Африке и острову ГренландииГренландии. **Видимо имеется в виду извержение Везувия, самое известное извержение в мире. Везу́вий (итал. Vesuvio, неап. Vesuvio) - действующий вулкан на юге Италии, примерно в 15 км от Неаполя. Расположен на берегу Неаполитанского залива в провинции Неаполь, регион Кампания. Входит в Апеннинскую горную систему, имеет высоту 1281 м. Катастрофа унесла жизни 10 000 человек и уничтожила города Помпеи и Геркуланум.) - Верно, - сказала я, вспоминая силы этой карты. Император мог создавать горы, вулканы и землетрясения, его характер, настолько жесткий и непреклонный, насколько Императрица, должна была быть мягкой и пушистой. - Позор, что ты не можешь вспомнить присущую тебе катастрофу. В одном из моих ранних видений, сельские жители обвиняли красную ведьму в том, что она заставила их голодать. Они были правы? Самым невинным тоном, каким только могла, я спросила: Он ехидно улыбнулся мне. - Позволь мне угадать, теперь - очередь Солнца? Он кивнул. - Поле боя. - Мэтью рассказывал мне об этом. - Но те другие катастрофы не были апокалиптическими. Почему эта была? Подняв брови, он посмотрел на мой нетронутый стакан. Верно-верно. Я подняла, шумно вдохнула и, вздрогнув, выпила. - Я считаю, что что-то в этом повреждении мира – планет, а не карт – не могло принять солнечный свет. Боги могли спасти ситуацию, но они ушли. - Итак, мы - чемпионы разных богов, верно? Ты был чемпионом бога Смерти? - Кивок. Эта идея заставила меня задрожать. - А что относительно меня? Ты сказал, что я больше чем Афродита или Деметра. Ты сказал это буквально? - У Богов бесчисленное количество имен. То, как их называют, не имеет значения. Все, что имеет значение, это способности, которыми они одарили тебя. - Подарок тебе - Прикосновение Смерти, не кажется очень справедливым. Только прикосновение твоих рук или всей кожи смертельно? Пронзая меня пристальным взглядом, он сформулировал ответ словами: Я не могла сказать, что было в его словах - намек или угроза. Двигаемся дальше. - Возможно, я вне этого, - сказал он уклончиво. - Ты слышал все позывные Арканов? - Как король радиоэфира. - Даже отдаленные? - Те, что могла услышать я, шептали о надвигающейся ужасной смерти Императрицы. - Слышал. Кроме тех, кто в ожидании активации. Я мысленно перенеслась в прошлое. Была ли там карта, которая оставалась неактивной, пока он или она не убили Аркана? - Ты любознательна в этот раз. Ты задала мне больше вопросов за день, чем за все твои другие жизни, вместе взятые. В придачу ко всем моим промахам, я еще и болтала без умолку? - Ты озадачиваешь меня, - признался Смерть. - Ты кажешься непохожей на ту, какой ты была в прошлом, по крайней мере, на первый взгляд. Я хочу знать почему. - Я не могу сказать, почему я отличаюсь. Я ничего не помню о прошлых жизнях. - С учетом твоего прошлого, мне следовало бы счесть все это лишь притворством. - Это не так. Послушай, у меня сложилось впечатление, что в прошлых играх я была далеко не Мисс Приветливость. Но в этой я довольно-таки открыта. - Тогда ты честно ответишь на любой вопрос. У меня возникло ощущение, что он собирается меня проверить и будет задавать только те вопросы, ответы на которые уже знает: - Вступали ли вы с Дураком в сговор против меня? Поймала с поличным. - Убила ли бы ты меня сейчас, будь у тебя такая возможность? Ну и как на это ответить? - Увы, но я знаю, что это бесполезно. Думаешь, в прошлом Арканы никогда не пробовали это? Оставить в живых несколько карт, заключивших между собой мирное соглашение. Но работает это недолго. Пока соблазн не становиться слишком сильным. И тогда убийства возобновляются. Судьба найдет способ заставить воевать. Я и не думала, что была первым Арканом, у которого возникла эта идея. Но знание того, что перемирия предпринимались и потерпели неудачу - деморализовало. Если Смерть сказал правду. - Самые сильные из Арканов не смогли заставить это работать, - продолжал он. - Интересно, что ты заключала союз и прежде. И ты первой его нарушала. - Как? Что я сделала? Снова взгляд на мой стакан. Когда я выпила из своего стакана, он опустошил свой, наполняя их снова. Снова? Я начала пьянеть. - Если ты хочешь узнать, тварь, вспомни. - А если я не смогу? - Тогда ты никогда не узнаешь. Разве ты не слышала? Я храню секреты как могила. Опять он дразнит? Рекордсменкой. - Твой род всегда относился к игре очень серьезно, обучая тебя быть порочной убийцей. Мои губы приоткрылись, поскольку я вспомнила слова своей бабушки: «Эви, в тебе есть злоба, которую я должна воспитать». Я вспомнила, что ее глаза блестели от любви, когда она говорила мне: «Ты должна убить их всех». Тогда мне было восемь. Если бы моя мать не отослала ее, на что я бы была похожа сейчас? Чему бабушка научила бы меня за следующие восемь лет моего детства? Я сглотнула. Чему она учила бы меня теперь? Вероятно, не тому, как прекратить игру. И перемирия, так или иначе, не работали в прошлом. Я была упрямой, цепляясь за веру, что моя бабушка может мне помочь. Учитывая все, что я узнала и вспомнила, эта идея казалась почти смешной. Может быть, я цеплялась за это так крепко, потому что альтернативой было убийство ребят, о которых я заботилась… Впервые, мое желание найти ее стало чуть менее актуальным. - О чем ты думаешь с такой торжественностью? - спросил Смерть. - То, что я другая - неудивительно. - Я водила пальцем по краю своего стакана. - Я пропустила свои уроки. Вместо того чтобы учиться убивать, я была обычной девочкой. - Я подняла глаза и увидела, что его пристальный взгляд следует за движением моего пальца. Он кивнул на мои знаки. Я опустила руку. - Это действительно досадно, не так ли? Я пожала плечами. - Нужно знать своего врага. - Мне жаль, что ты не можешь прочесть мои мысли сейчас. Ты бы знал, что я не хочу быть твоим врагом. Он сцепил пальцы, высокомерный, как никогда. Его прикосновение может быть смертельно опасным, но его руки были изящными. Так я представляла себе руки хирурга. - Если бы мне удалось заставить Мэтью восстановить нашу связь, ты бы снял эту манжету? - Только когда выведу тебя из игры. - Его тон был сух, как у царствующего победителя. Который напомнил мне, что я здесь не для поиска новых друзей. - Все, что ты должна знать, это то, что он разорвал ее. Сделав так, он потерял честь. Это повредит ему в будущих играх. Так же, как мои прошлые нарушенные обещания причиняли мне боль в этой игре. - Я дал слово, что твои друзья не будут убиты. Они все живы, пока. Не я тебе лгу, Императрица. - Что это значит? Кто лжет мне? Другой тяжелый взгляд. Решив, что он просто морочит мне голову, я сменила тему. - Длинная. - Хорошо. - Неловкое молчание. Думая, чтобы еще сказать, я спросила: - Картины в зале эпохи итальянского возрождения? Он казался удивленным. - До Вспышки я рисовала. Записавшись в школе на факультативный курс по истории искусств, я снова и снова перечитывала разделы учебника, представляя себе эмоциональность той эпохи, оживление и страсть. Моей любимой картиной была «Триумф Венеры» Франческо дель Косса, но я сомневалась, что Смерть разделит мои предпочтения. - Это были времена великого развития, - сказал он, как будто с гордостью. Я потрясенно выговорила: Он отвел взгляд: На меня нашло озарение. Он должен был избегать густонаселенных территорий, боясь, что может к кому-нибудь прикоснуться. Он никогда не мог насладиться весельем и страстью, так как не мог иметь ни друзей, ни любимых. Он должен был всегда быть начеку. Его плечо напряглось, когда он сжал кулак под столом. Всякий раз, когда Джек был сердит или разочарован, на его челюсти подергивалась мышца. О чем говорил сжатый кулак Смерти? - У меня было все, в чем я нуждался. Я представила его изолированным на некой вилле, где гуляло эхо, совершенно одного, читающего свои книги. - Смертные умирают так легко. Я стараюсь не привязываться к ним. По этой же причине я никогда не держу домашних животных. - За исключением твоего коня. Как ты нашел единственного коня с красными глазами? Он тоже бессмертен? Смерть покачал головой. - И ты назвал его Танатосом? Запоминается. Действительно. - Это - имя бога Смерти. Действительно, воспользуйся библиотекой. Улучши свои знания. Я заскрипела зубами. Хотя мне хотелось указать ему, как бесполезно это занятие, если он планировал скоро убить меня, я сказала: - Я имел в виду другую библиотеку. Через плечо, я сказала: - В твоем распоряжении вся коллекция, но ты желаешь воспользоваться моей личной? Ты понимаешь, насколько ценны эти книги? Как я заботился о них столетиями, чтобы сохранить их в первозданном виде? Я встретилась с ним взглядом. - Поскольку они мои. Я потратил состояния, бережно храня их во всех моих различных домах, во всех моих странствиях. Во время войн и катастроф я оберегал их. Я нахмурилась. Он поднял свой стакан. После всего того времени, что у него было, он не мог завести семью. У него никого не было. Я вспомнила, как мне было одиноко те два дня, которые я провела на пути к Реквиему. Два дня. Смерть, возможно, чувствовал это в течение семисот тысяч дней. Мысль, что кто-то вроде него мог бы быть одиноким, заставила меня подумать о нем как о, я не знаю, как о человеке. Как будто он был нормальным двадцатилетним парнем, возможно бывшим студентом колледжа, и просто пытается продвинуться. Но он таким не был. Он был Бесконечным Рыцарем, бессмертным убийцей. Он, вероятно, предпочитал одиночество, не имея потребности в общении, которая была у меня. - Ты не дашь мне ни одной книги? - спросила я. - Ты боишься, что я получу подсказки о твоей личности, читая то же, что и ты? Держась безучастно, он поднялся, присоединяясь ко мне, но не слишком близко. Потянувшись, он снял тонкий том и вручил его мне. - Государь? - Это на английском языке. Почти так же стар, как оригиналы итальянцев. - С чуть большим энтузиазмом он заметил: - Ты не так потеряешь в переводе, как думаешь. - О чем она? Это приключения? Или может быть история любви? - Это - политический трактат, или возможно сатира... - он замолчал, вспомнив, с кем говорит. Выражение его лица снова стало замкнутым, и он возвратился в свое кресло. Я поняла, что он чувствовал себя более комфортно, когда между нами был стол. Из-за того, что я могла сделать с ним — или из-за того, что он мог сделать со мной? - Ты говоришь и читаешь на итальянском языке? - Я говорю и читаю на многих языках. Преимущество быть бессмертным. У меня много времени для исследований. - Он махнул рукой, указывая на свитки. - И я хочу продолжить свое исследование. Сейчас. Хочет, чтобы я вернулась в свою уединенную башню. Одна эта мысль, после трех стаканов водки, подняла все в моем желудке. По крайней мере, быть со Смертью было интересно. - Я могу читать эту книгу здесь, пока ты занимаешься своим исследованием. Мы могли бы читать вместе. Он вздрогнул? - Я буду тиха как мышь. Он сузил глаза. С легкой дерзостью, я сказала: Тоном, говорящим об окончании разговора, он сказал:
|