Государственное образовательное учреждение. Когда я сошел с электрички, уже стемнело

— Ничего особенного, — сказал я. — Уже прошло. Честное слово.

— Ты переутомился, посиди, пожалуйста.

От страха за меня она потеряла способность владеть собой, она готова была залиться слезами и прижаться ко мне. И хотя я не знал уже ее мыслей и никогда в жизни не надену больше этот обруч (завтра же отвезу его в институт), я продолжаю читать их. И я испугался, что она заплачет, что она сломится так вот, сразу, а до этого допускать нельзя — на ближайшие пятьдесят лет у меня четкая задача: ни разу не допустить, чтобы этот глупый ребенок заревел. Пускай ревут другие. И тогда мне пришла в голову вредная мысль, это со мной бывает, если мне хорошо и у меня отличное настроение. Я сказал, не отпуская ее пальцев:

— Так я говорю, что у меня к тебе серьезный разговор.

Пальцы, которые жесткими подушечками осторожно притрагивались к моей ладони, сразу ослабли, стали безжизненными.

— Да, — сказала она детским голосом.

— В четверг твоя тетка приедет?

Я разглядывал Валентину, будто только вчера с ней познакомился. Она не посмела поднять глаза.

— Обещала.

— Давай уговорим ее остаться ночевать. А я возьму билеты на концерт. Или в кино. Мы тысячу лет нигде с тобой не были.

— Лучше в кино, — сказала она прежде, чем успела осознать, что я сказал.

А потом вдруг бросилась ко мне, отчаянно вцепилась в рукава рубашки, прижала нос к моей груди, словно хотела спрятаться во мне, и заревела в три ручья.

Я гладил, ее плечи, волосы и бормотал довольно бессвязно:

— Ну что ты, ну перестань… Сейчас Раиса придет… Не надо…

Государственное образовательное учреждение