Глава 4. Пока шла за крошкой-домовым сквозь мрачноватые переходы элитной гоблинской гимназии, я продолжала обижаться на Джарета

Пока шла за крошкой-домовым сквозь мрачноватые переходы элитной гоблинской гимназии, я продолжала обижаться на Джарета. Нет, ну как вам это нравится? Вначале прикидывается злодеем, затем обольщает, потом ссылает на три года неизвестно куда… И при этом утверждает, что я ему нужна и он меня безумно любит. Кажется, кого-то здесь держат за идиотку. Интересно, кого бы это?

Пушистый комочек остановился у двери, которая ничем не отличалась от десятка других, выходящих в этот коридор.

- Нам сюда, - пискнул Вьюрк.

Взялась за массивную медную ручку. Толкнула. Вошла в комнату, которую мне отвели.

- Я распаковал вещи, - сообщил домовенок, вкатившись следом за мной. – Завтра начинаются занятия, а сегодня можно отдохнуть.

Присела на краешек широкой постели, оглядывая обстановку. Скромненько, чистенько, средневеково. В комнате присутствовал камин, у окна – массивный письменный стол, на полу местами вытертый ковер.

Вьюрк распахнул дверцы шкафа, где помещалась моя одежда. Новая, разумеется. О джинсах и футболках остается только мечтать… Кто бы мог подумать, что поселившись в сказке, я стану с грустью вспоминать свой уютный современный мир?

- Здесь платья для учебы, - пискнул меховой комочек, указав коготком на унылые серые наряды, занимавшие большую часть шкафа.

Тоскливо взглянула на невзрачную расцветку школьной формы. Интересно, здесь всегда так траурно одеваются?

- А знаешь что, - вдруг улыбнулась я, решившись на небольшое преступление. – Ты не мог бы кое-что принести из моего старого дома? Ну, пожалуйста!

Домовой раздраженно фыркнул, но спорить не стал. Удачно!

- Во-первых, мне нужна ручка и бумага, - начала перечислять я. – Во-вторых, джинсы и пара кофточек, затем игрушка, та, что стоит у зеркала…

- Сара, мне столько не унести, - возмущенно взвизгнул Вьюрк. – И зачем тебе ручка с бумагой? Вот же перья и чернила…

Когтистая лапка указала на стол, где на специальной подставке находились принадлежности для письма.

- Не смешно, - буркнула в ответ. – Думаешь, я умею управляться с хвостовым оперением несчастной курицы? В моем мире давно изобрели ручки… И карандаши тоже!

- Как раз завтра у тебя урок чистописания, вот и потренируешься, - отозвался домовой. – И фигурку со стола не потащу. Зачем, если оно живое рядом ходит?

Покраснела, осознав абсурдность просьбы.

- Ладно, только одежду, - решилась я. – И знаешь, давай отметим наше знакомство. В моем мире принято пригубить немного вина или какой-нибудь коктейль соорудить. Может, рискнем?

Увидела, как в огромных глазах пушистика зажегся неподдельный интерес.

- Думаю, Его Величество не одобрит, - осторожно начал домовой.

Нет, ну почему мне, собственно, нельзя попробовать спиртное? Многие из моих друзей уже давно познакомились с алкогольными напитками, так что не грех и мне. Я теперь почти что Королева, а раз так, могу себе позволить!

- Мы тихонько, - подмигнула я Вьюрку, нерешительно мявшемуся у постели. – Никто не узнает!

После непродолжительного раздумья пушистый комочек утвердительно кивнул и, чуть подпрыгнув, закатился под кровать.

Сползла на пол, заглянула под широкое ложе, но не обнаружила и следа фиолетового чуда. Наверное, он уже у меня дома.

Сжала зубы, чтобы не разреветься. Очень хотелось снова увидеть свою комнату, коллекцию игрушек, услышать шаги отца, голоса Ирен и Тоби… Бедный папа, я же нагрубила ему, а теперь и прощения не попросишь…

- О чем горюешь? – пискнул за моей спиной возвратившийся Вьюрк. – Принес все, что требовалось, смотри!

На постели обнаружились новые джинсы, целых три футболки, любимая юбочка и даже купальник. Интересно, к чему он мне здесь? Ладно, пригодится. Среди вещей приметила бутылку любимого вермута Ирен, папин коньяк и даже почти допитый виски.

- Ты опустошил наш бар?!

- Ну, ты же не сказала, где конкретно я должен взять все это, - развел лапками домовой.

Представила себе, что кроме пропавшей Сары в доме исчез весь запас алкоголя. При всей абсурдности ситуации, меня разбирал смех.

- Пиши свою записку, - разрешил Вьюрк, протягивая обрывок тетрадного листа и фломастер. – Отнесу.

Цапнула спасительные принадлежности и быстро набросала несколько строк. Уж не знаю, поверят ли мне, но хоть будут знать, что я жива, а это не так уж и мало.

- Угощай, хозяйка, - велел домовенок, вновь нырнув под кровать с моим письмом в крошечном кулачке. – Мигом обернусь. Чашки под подушкой.

И верно, не успела я разлить по кофейным чашкам белый вермут Ирен, как меховой комочек возвратился назад и теперь сидел на постели, улыбаясь во все свои остренькие зубки.

- Всегда хотел узнать, отчего люди так веселятся, едва чуть-чуть выпьют, - сообщил Вьюрк, подрагивая от нетерпения.

Не стала признаваться, что сама интересовалась этим ничуть не меньше. Ну, приступим!

Протянула чашечку домовому.

- За знакомство, Вьюрк!

- За знакомство, Сара!

Мы слегка соприкоснулись краями чашечек и, улыбаясь друг другу, отведали незнакомый напиток. Вкусно! И почему папа никогда не разрешал мне поучаствовать в семейных посиделках за рюмкой вермута?

- Скажи, как там мои родители? – спросила я крошку-домового.

- Ну, в доме было полно этих… с собаками…

- Полиция?

- О, точно! – обрадовался комочек фиолетового меха. – Все думают, что ты сбежала. Будут искать.

Печально вздохнула. В каком-то смысле я действительно сбежала, но возвратиться уже не могу. Может, если стану писать им чаще, они поверят в случившееся?

- Вьюрк, ты отнесешь еще несколько писем?

- Не вопрос, - ответил домовой, наливая нам по второй чашечке.

Ощутила, что настроение улучшается. В конце-концов я поселилась в сказке, я встретила своего принца… Тьфу, Короля… Ну, гоблина, в общем-то… Да все равно! Как же я его люблю…

- А мне нравится, - хихикнул домовенок, салютуя мне третей по счету чашкой. – Ты отличная хозяйка, Сара!

- Вот хоть ты меня понима-аешь, - отозвалась я, обнимая мягкое существо. – А Джарет изде-е-вается… И це-е-лует иногда…

Язык мой немного заплетался, но при этом чувствовала себя отлично. Хотелось поделиться с пушистым другом сокровенными мыслями, услышать слова поддержки.

- Ты понимае-ешь… Вот он мне говорит, что я маленькая… А я взрослая! У меня уже это… Ну, было… То самое… Каждый месяц…

Вьюрк, покачиваясь, внимательно слушал мои излияния. Не перебивал, только широко улыбался. Вот и отлично…

- И еще! Мне та-ак нравится с ним целоваться… Инте-ересно, а каково это, когда без одежды? Думаю, приятно… Но стра-а-ашно!

- А это что за напиток? – заинтересовался домовой.

- Пап… Папин виски… А там – коньяк…

- Пробуем?

Согласно кивнула, наслаждаясь самостоятельностью. Кто говорил, что нельзя? Тряхнула головой, чтобы волосы красиво легли на плечи. Видел бы меня сейчас Джарет… Сразу бы осознал, от чего отказывается!

Не поняла, как так вышло, что я лежу на полу, подложив под щеку подушку.

- Когда он сделает меня женщиной, а? – выкрикнула я, заметив на краю постели пушистый бочок домового. – Хочу-хочу-хочу!

- К-к-кр… Кор… Кор-ролю ник-кто не ук-каз, - выдал мой собеседник, скатываясь вниз. – Но тебе, в-ввзм.. возмм.. Повезет, возможно… Ты хорошая, не то, что… Нда… Она меня обижала!

- К-кто обижал, маленький?

- Да… не… - как-то сбился с фразы Вьюрк. – Король часто наблюдал с тобой… Нет, за тобой… Зн-н-начит любит…

- Любит-не любит, - вздохнула я, прикрыв глаза. – Тогда зач-чем отослал сюда?

Глаза пришлось открыть, ибо комната так качалась и крутилась, что спать было просто невозможно.

- Что вообще здесь происходит? – раздался над головой возмущенный вопль. – Сара! Как… Во имя тьмы и света!

Надо мной возвышался Король Гоблинов собственной взлохмаченной персоной.

- Джа-арет… - расплылась я в счастливой улыбке.

- Я исп-п-олн… нял… приказ хозяй…ки… - то ли пискнул, то ли икнул Вьюрк.

Его Величество схватился за голову. Хихикнула, ибо впервые видела потрясение на лице этого клыкастого тирана.

Нагнулся, поднял меня с пола, прижимая к себе.

Я тут же запустила руки под его рубашку, скользнула ладонями по спине. Теплый, близкий!

Как же качается пол…

- Сара, ты…

- Что? – вызывающе отозвалась я. – Ну, выпила… немножко… Пойдем полежим, а? Хочу тебя…

Джарет чуть отстранился, вглядываясь в мое лицо. Интересно, что ты там увидишь, клыкастый?

- Ты такой красивый, - мечтательно протянула я в надежде, что сейчас-то он поймет, что значит для меня. – И твои глаза… и губы… Я так тебя люблю!

Не говоря ни слова, Его Величество устроил меня на постели.

- Когда я тебя в-вижу, мое сердце замира-ает от восто-орга, - продолжала говорить я, пока Король молча приводил комнату в пристойный вид.

Отметила, как он скривился при виде пустых бутылок на полу.

- Когда ты уже начнешь… станешь… Ты буд-дешь моим первы-ым мужчиной, слы-ышишь, Джарет?

- Обсудим завтра.

Вот, значит, как! Я ему тут душу изливаю, а он… Мерзавец!

Швырнула в Короля Гоблинов подушку. Надо же, попала!

В тот же миг к горлу подкатила волна тошнотворной мути. Как же плохо…

- Пей! – навис надо мной с пиалой какого-то зелья. – Сей час же!

Не могу я пить…

Джарет поднес к моим губам край посудины, властно положил ладонь на затылок, принуждая подчиниться.

- Пей!

Заставила себя сделать несколько глотков. Как ни странно, пилась эта напоминавшая кисель жидкость достаточно легко. Тошнота отступила столь же быстро, как и началась.

- Ч-что это было? – выдавила я.

- Лекарство, - мрачно отозвался властитель Андеграунда, отставив пиалу.

Я сделала попытку стянуть с плеч мягкую ткань платья. Может, если разденусь…

Чародей несколько мгновений наблюдал за моими стараниями, а затем укрыл меня одеялом, разбив на осколки все мечты о страстной ночи.

- Мы поговорим завтра, - произнес он, твердо чеканя каждое слово. – Тебе придется объясниться, моя Королева! Потрудись убедить меня в том, что тебе было жизненно необходимо устроить сегодня это безобразие.

- А иначе? – я попыталась выбраться из мягкого кокона, чтобы обнять Джарета.

- А иначе узнаешь, что моего гнева опасаются не зря!

Ну как с ним разговаривать, а? Я ему о любви толкую, а он ругается… Непонятно…

Кажется, я начала засыпать. Доброй ночи, мой клыкастый!