СРЕДСТВА МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

По распространенному мнению ученых, нынешнее обще­ственное состояние начало формироваться еще во время Первой мировой войны, когда закончилась эпоха господства буржуазии периода классического капитализма. Смертель­ными для экономики свободного предпринимательства ока-

² Независимая газета. 2002. 16 мая.

³ Катастрофическое сознание в современном мире в конце XX века. М., 1999. С. 227-228.

Катастрофическое сознание и массовые коммуникации 173

зались Великая депрессия 20-х годов, утверждение фашизма в Италии, в Германии, а затем и в Испании и строительство социализма в России. Практически все институты и структу­ры буржуазной экономики с характерным для нее мировос­приятием либо канули в прошлое, либо необратимо видоиз­менились.

Все эти внешние перемены сопровождались внутренними кардинальными трансформациями, которые претерпело об­щественное устройство стран Запада. Их прекрасно охарак­теризовал персонаж В. Набокова: «С течением времени укромных мест становилось все меньше. Всюду проникало ласковое солнышко публичных забот»⁴. Социологически фе­номен был описан X. Ортега-и-Гассетом в работе «Восстание масс». Философ чутко уловил основное направление пере­мен — развитие буржуазного общества от состояния сослов­ной, профессиональной и религиозной замкнутости в сторо­ну массовости. Прежде, утверждал Ортега, люди подходили к себе с особым критерием принадлежности к определенной группе, роду, меньшинству. Они и думали соответствующим образом, и вели себя исходя из понимания своего места в обществе. Так, служанке никогда не пришло бы в голову оде­ваться как госпожа (если она не собиралась кого-то обмануть и совершить мошенничество) и появляться в той компании, куда та ходит. У всех был свой круг общения, повседневных и праздничных забот, все четко осознавали свое положение, свою роль, свой путь в жизни.

Нынче все преобразилось, пишет Ортега. В настоящее время всюду господствуют массы и сознание принадлежнос­ти к ним. «Масса — всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, "как и все", и не только не удручен, но доволен собственной неот­личимостью»⁵. Это ощущение сопровождается невиданным прежде общественным состоянием — грандиозности, избы­точности жизни. Вместо единственной траектории теперь

⁴ Набоков В. В. Рассказы. Приглашение на казнь: Роман. М., 1989. С. 211.

⁵ Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М., 1991. С. 310.

174 ________ Я. у.астафьев _____________

задается множество, и выбор зависит от конкретного, само­стоятельного решения.

Эту избыточность зафиксировала демографическая ста­тистика. Было подсчитано, что за двенадцать веков европей­ской истории, с VI по XIX век население этого континента ни разу не превысило 180 млн, а за столетие с небольшим, с 1800 по 1914 год, достигло 460 млн⁶. В обществах племен­ного и сословного склада подобный рост не имел бы никаких иных последствий, кроме войн, во время которых прирост населения быстро компенсировался убылью. Но в социаль­ной системе, в которой ведущую роль получила буржуазия с характерными для нее индивидуализмом и демократизмом, произошло именно это — мирное нарастание человеческих масс.

Собственно говоря, диагноз не совсем верен. Возникли не просто массы как таковые, но массовое общество. К этому привел не только резкий рост народонаселения. Практиче­ски во всех европейских странах, и в России в том числе, в конце XIX и начале XX века вводится всеобщее начальное образование. Миллионы вчерашних «темных» сельских и городских жителей делают громадный шаг, сближающий их с представителями образованных слоев. Это сопровождается ростом промышленного производства и увеличением покупа­тельной способности населения и потребления новых изде­лий и продуктов. Наконец, эти миллионы в массовом поряд­ке переезжают в большие города, где существует совершенно иное социальное пространство, где неприменимы прежние, деревенские и слободские, навыки общения и где их прихо­дится осваивать заново. Соответственно, практически на всех уровнях социальной системы возникает и широко распро­страняется ощущение единого общества, единого простран­ства социального взаимодействия.

Массовое общество не просто порождает единый контекст взаимоотношений людей. Оно предписывает и характерные способы поведения, и типические ментальные реакции, и способы восприятия. Спустя четверть века после выхода «Восстания масс» данную ситуацию тонко проанализировал

⁶ Ортега-и-Гассет X. Указ. соч. С. 313.

Катастрофическое сознание и массовые коммуникации 175

в своей книге «Одномерный человек» Г. Маркузе: «Аппарат производства и производимые им товары и услуги "прода­ют" или навязывают социальную систему как целое. Транс­портные средства и средства массовой коммуникации, пред­меты домашнего обихода, пища и одежда, неисчерпаемый выбор развлечений и информационная индустрия несут с собой предписываемые отношения и привычки, устойчивые интеллектуальные и эмоциональные реакции, которые при­вязывают потребителей, доставляя им тем самым большее или меньшее удовольствие, к производителям и через этих последних — к целому. Продукты обладают внушающей и манипулирующей силой; они распространяют ложное со­знание, снабженное иммунитетом против собственной лож­ности. И по мере того, как они становятся доступными для новых социальных классов, то воздействие на сознание, ко­торое они несут с собой, перестает быть просто рекламой; оно становится образом жизни»⁷.

В таких условиях бывший провинциал или сельский жи­тель, имеющий, как правило, лишь начальные навыки пове­дения в «большом» обществе, испытывает потребность ори­ентироваться в избыточной социальной жизни. Он ищет средств самоидентификации, того состояния сознания, в ко­тором его прежний локальный опыт и опыт его родителей может связаться в единое целое с новыми грандиозными условиями жизни.

Эти средства человеку предоставило новое общество, за­родившееся в недрах «буржуазной экономики», — общество массового потребления. Сам термин появился во второй по­ловине 1940-х - начале 1950-х годов и был тесно связан с распространением неокейнсианской «экономики потребле­ния» с ее упором на спрос, а также теории и практики «соци­ального государства». О последнем следует сказать особо. «Социальное государство» представляло собой доктрину об ответственности общества за тяжелое материальное положе­ние малоимущих слоев. Аккумулируя средства с помощью налогов, администрация затем, действуя через определенные социальные программы и системы дополнительных выплат

⁷ Маркузе Г. Одномерный человек. М., 1994. С. 16.

176 _________ Я. у.астафьев ____________

и пенсий стремилась довести уровень жизни малоимущих до некоторого необходимого уровня потребления. Тем самым ущемленным слоям предоставляется возможность прини­мать активное участие в жизни общества.

В принципе «общество массового потребления» выступи­ло как механизм вовлечения отдельного человека в единую социальную целостность. Это общество явилось высшей ре­альностью, реальностью как таковой, и тем самым заменило собой в сознании многих миллионов людей и церковь, и даже самого Бога. Хотя человек в этой новой социальной реаль­ности выступает полноправным ее членом и эмоционально и физически ей причастен, она фактически самостоятельна. Массовое общество ежедневно, ежечасно и ежесекундно жи­вет своей полноценной жизнью. Оно проводит политику посредством своих руководителей, участвует в войнах и во­оруженных конфликтах посредством собственных «силовых структур», живет культурной жизнью в лице деятелей искус­ства, занимается спортом телами своих спортсменов. Обще­ство принимает важные решения, которые существенным образом влияют на жизнь отдельного человека. И все это представлено субъекту в средствах массовой информации, показано операторами, рассказано дикторами и объяснено специалистами. Тем самым с утверждением на общественной арене массовой культуры и средств ее трансляции - СМК, человечество, по словам Беньямина, фактически становится объектом самосозерцания⁸.

Общество массового потребления в принципе тотально. Оно затрагивает буквально все сферы жизни человека. Но эта тотальность носит сугубо экономический характер, в от­личие от социальных систем, сформировавшихся в довоен­ной Германии и СССР, поскольку существовать в «экономике потребления» означает только одно — потреблять. Потреб­лять не только продукты питания, одежду, автомобили, бы­товую технику, средства развлечения, информацию. Потреб­лять в самом широком смысле — даже работу и свою жизнь. Использовать их по определенному назначению. Чем более

⁸ Бенъямин В. Произведение искусства в эпоху его техниче­ской воспроизводимости. М., 1996. С. 65.

___ Катастрофическое сознание и массовые коммуникации 177

ценной является работа, тем весомей вознаграждение. Тем более дорогостоящими и изощренными могут быть покупки. И соответственно — полнее радость человека. Это радость от движения к центру общества, к его сердцевине, где нахо­дятся мифологические персонажи «экономики потребления», все эти «хозяева жизни» — политики, денежные мешки, дея­тели популярной культуры, персонажи рекламных роликов, непрерывно потребляющие всевозможные материальные ценности: автомобили, драгоценности, мебель, гигиенические прокладки, стиральные порошки. И наиболее адекватным массовому обществу коммуникативным средством становит­ся реклама, транслируемая, предлагаемая к потреблению в первую очередь телевидением. В этом плане небезоснова­тельна метафорическая характеристика, данная нынешнему общественному состоянию: «телевизионная цивилизация кока-колы» (М. Дурцак)⁹.

Все сказанное, естественно, может в полной мере отно­ситься лишь к странам Запада. Несмотря на многие общие черты, общество массового потребления в корне отличалось от строя, существовавшего в СССР до конца 1980-х годов. Если в репродуктивной системе массовой культуры запад­ных стран центральное положение занимали масс-медиа, то в нашей стране главную роль играла власть и ее культурно-символический репрезентант — интеллигенция. Этот слой образованных людей был широко востребован советским го­сударством в 1930-х годах. Интеллигенция выступила квали­фицированным исполнителем модернизационной програм­мы, агентом мобилизации населения на ее осуществление¹⁰.

8 советском обществе она играла двойственную роль, ее положение было амбивалентным. С одной стороны, для на­селения интеллигенция выглядела репрезентантом культуры, производителем ее смысловых значений, и в этом плане за­нимала символически центральное место в обществе, с дру­гой - инициатива производства культуры принадлежала

⁹ Терин В. Г. Массовая коммуникация и социология в пределах «индустрии культуры» // ФРГ глазами западногерманских социо­логов. М., 1989. С. 234.

¹⁰ Дубин Б. В. Слово — письмо — литература. С. 331.

178 ___________ Я. у.астафьев _____________

власти, все параметры ее репродукции фактически находи­лись под контролем государства, причем государства, под­черкнуто ориентированного на будущее, осуществляющего модернизацию. Лишенная возможности культурно воспро­изводить настоящее, работать с символами и значениями современной культуры и формировать будущее, интеллиген­ция вынужденно ориентировалась на прошлое, на усвоен­ную ею традицию. Именно на поле прошлого отыгрывались все способы обращения с культурным содержанием.

В гуманитарной сфере установка образованного слоя на воспроизводство и интерпретацию уже созданного была ценностно закреплена в представлениях о классике. Место классики как некоего имеющего непреходящее значение культурного содержания определялось в советской культуре двумя моментами. Во-первых, ее усвоение провозглашалось одним из важнейших условий формирования нового челове­ка - строителя коммунизма. Не будем приводить цитаты. Все, кто учился при советской власти, практически дословно помнят соответствующие высказывания классиков марксиз­ма, ставшие практически заповедями, формулами веры. Во-вторых, полноценным носителем и транслятором культуры выступил образованный слой. Классикализирующая — по выражению Б. В. Дубина — функция интеллигенции «долгие годы определяла статус и существование, весь образ жизни, систему самопонимания и отношения к другим и с други­ми»¹¹. Для менее же образованных слоев, а также соци­альных групп, которые ориентировались на образцы и стиль поведения интеллигента, классика выступила синонимом культуры как таковой.

В социологическом отношении ориентация на классику означала стремление воспроизвести в нынешних условиях фактически досовременные, присущие сословному обществу формы производства и потребления искусства, а также печат­ного и произносимого слова, с их подчеркнутой изысканнос­тью, относительно высокими художественными стандартами, с одной стороны, и нерыночностью, патернализмом, — с дру­гой. И это стремление было нормой для тогдашнего советско-

¹¹ Дубин Б. В. Слово - письмо - литература. С. 150. - Г,

Катастрофическое сознание и массовые коммуникации 179

го общества, его культурной формой, воспроизводившейся и в политике, и в журналистике, и в науке, и в промышленнос­ти, и в сфере потребления, что в условиях декларировавшей­ся эгалитарности самым разрушительным образом воздей­ствовало на сознание советских людей и возмущало чувство социальной справедливости.

Все это решительным образом видоизменилось в 1990-х годах. Наше общество стремительно перешло к иному типу социокультурного воспроизводства — воспроизводства по­средством масс-медиа. Из «самой читающей» Россия превра­тилась в страну, где больше всего смотрят телевизор. Сего­дня девять взрослых из десяти просматривают ТВ программы ежедневно по нескольку часов. Больше половины работаю­щих горожан включают телевизор в будние дни по утрам во время сборов, приготовления еды и за завтраком. Еще больше смотрят его после прихода с работы или службы, за ужином. Что же касается выходных, то почти в сорока процентов се­мей его вообще не выключают, предпочитая совмещать бы­товую жизнь дома с просмотром телевизионных программ. Тем самым оказывается, как отмечают социологи, что «теле­визор тесно связан с домом и бытом, домашним поведением, общим досугом семьи. Более того, можно сказать, что домаш­нее, семейное время ("своя, личная жизнь") для преоблада­ющей части россиян — это и есть телевизор, а телесмотрение равнозначно семье, дому, досугу ("своей, личной жизни")»¹².

Постоянное присутствие медиа в жизни обычного рос­сиянина означает очень многое. Прежде всего то, что они теснейшим образом влияют на формирование его вкусов, стандартов, оценок, художественных, политических, соци­альных, потребительских, бытовых предпочтений. По дан­ным ВЦИОМ, две трети представителей взрослого населе­ния страны не мыслят своей жизни без телевизора и в случае его отсутствия потеряли бы, по их оценке, «нечто жизненно важное»¹³. Фактически для подавляющего большинства на-

¹² Дубин Б. В. От инициативных групп к анонимным медиа: массовые коммуникации в российском обществе // Рго е1 СоШга. 2000. Т. 5. №4. С. 39.

¹³ Там же. С. 48.

180 ___________ Я. у.астафьев ____________

селения нашей страны анонимные масс-медиа сегодня явля­ются наиболее авторитетным источником мнения по вопро­сам как жить, с кем общаться, чего желать, от чего дистан­цироваться. Телевизор может дать ответ на все вопросы, которые в состоянии поставить перед человеком жизнь. Бо­лее того, он сам формирует и определяет список существен­ных для россиянина вопросов, обозначая тем самым мысли­мые и приемлемые рамки его жизненного пространства.

Наиболее активными зрителями являются, естественно, те, кто большую часть времени проводит дома. Это прежде всего дети, подростки и пожилые люди, а также женщины в активном возрасте. Представительницы прекрасного пола вообще уделяют телевизору гораздо больше внимания, чем мужчины. Для подавляющего большинства зрительниц без высшего образования, проживающих в малых и средних городах, телеэкран оказывается едва ли не единственным «окном в мир»¹⁴. При этом они являются активными потре­бителями не только художественных фильмов, но и крими­нальной хроники и документалистики, а также кинодетекти­вов и сериалов соответствующей тематики, что говорит об интенсивном освоении сегодняшними женщинами прежде чисто мужского жизненного пространства, сферы, отмечен­ной в нашей культуре якобы исключительно мужскими цен­ностями и значениями, такими как преступление, ответствен­ность, достижительность, воля, рациональность, нормативный порядок.