Банки после кризиса 1998 г.
Кризис 1998 г. более подробно рассматривается в гл. 15. Здесь мы остановимся только на судьбе банковской системы с точки зрения становления и эволюции основных институтов рыночной экономики. В 1998 г. финансовый кризис привел к краху банковской системы. Если до этого она развивалась очень динамично, являлась флагманом рыночной экономики, удачно справлялась с подступающими трудностями, с кризисом перехода от инфляции к стабилизации, то с новыми испытаниями она не справилась. Кроме населения, реальные доходы которого резко упали, главной жертвой кризиса стала банковская система. Главной причиной считается то, что банки рискованно играли на рынке ГКО и проиграли от дефолта. На деле доля рублевых гособлигаций в чистых активах банков составляла к началу августа около 17%, а без Сбербанка – всего 8%. Но ГКО-ОФЗ занимали высокую долю в высоколиквидных активах – 82% (по определению ЦБ, массовые остатки, драгметаллы, средства на счетах ЦБ, средства, предоставленные до востребования, и долговые обязательства Российской Федерации), а также в ликвидных активах – 59% (высоколиквидные активы плюс средства, размещенные на срок до 30 дней). Дефолт привел к резкому сокращению ликвидных активов и к неспособности банков выполнять свои обязательства. Возникла цепочка неплатежей, породившая "эффект домино", а следом за ней – паника среди клиентов и массовое изъятие средств из банков. Поэтому более всего пострадали банки, строившие свою политику на развитии розничных операций ("СБС-Агро", Инкомбанк). Сбербанк избавился от конкурентов. Из-за цепочки не платежей на некоторое время была парализована расчетная функция банков; остановились расчеты, и это привело к существенному спаду в экономике. Еще более существенное влияние оказала девальвация. Капитал банковской системы сократился со 102 млрд. руб. на 1 августа 1998 г. до 46,4 млрд. руб. на 1 мая 1999 г.*, а в долларовом эквиваленте еще больше (с 20,4 до 5,2 млрд. долл. с августа по декабрь)**. * Матовников М. Указ. соч. С. 93. ** Банковская система России: кризис и перспективы. С. 30.
Критическую роль сыграли обязательства перед нерезидентами. На 1 августа 1998 г. российские финансовые структуры набрали у нерезидентов кредитов на 12 млрд. долл. На 1 января 1999 г. обязательства российских банков перед иностранными составили 13,3 млрд. долл., в том числе 6,7 млрд. – кредиты; 6,6 млрд. – срочные контракты*. 90-дневный мораторий, предоставленный банкам решениями 17 августа, на самом деле сыграл плохую службу. Переговоры по реструктуризации долгов с кредиторами были отложены, доверие еще больше подорвано, поскольку в этот период наши банки занялись в первую очередь уводом активов, строительством бридж-банков, чтобы затем претензии кредиторов не на что было бы обращать. Их поведение убедило многих иностранных партнеров, что с русскими нельзя иметь дело, они "кидают" как примитивные бандиты. * Там же. С. 37.
ЦБ предпринимал действия для развязывания кризиса. Банки получили до 1 сентября кредиты на 16,4 млрд. руб. (в том числе 8 млрд. руб. – Сбербанк). Задолженность по этим кредитам до конца года сократилась до 6,7 млрд., а Сбербанк рассчитался полностью. Банкам, привлекавшим средства населения, было предложено перевести частные вклады в Сбербанк. Были сокращены обязательные резервы, но при ограничении покупки банками иностранной валюты, чтобы избежать спекуляций на валютном рынке, которые еще больше подорвали бы рубль. Восстановлена система расчетов, для чего банкам разрешили временно брать средства из фонда обязательных резервов. Было создано Агентство по реструктуризации кредитных организаций (АР КО). Короче говоря, до конца 1998 г. ситуация была стабилизирована, и тогда, собственно, стало очевидно, что банковская система вышла из кризиса с огромными потерями. Авангард реформ превратился в отстающий участок российской экономики и в тормоз ее дальнейшего развития. Можно утверждать, что к исходу 2000 г. банковская система почти восстановила свой докризисный капитал (5,2% ВВП при 5,6% до кризиса)* и активы. Кредиты экономике к январю 2001 г. составили 11,8% ВВП. Банковская система стала меньше и здоровее, поскольку избавилась от некоторых присущих ей ранее болезней, прежде всего от рискованных вложений и иностранных кредитов; последние ей просто не дают. Она не хочет рисковать, поэтому держит на корреспондентских счетах в ЦБ 100 млрд. руб. (конец 2000 г.), соглашаясь иметь скорее неработающие активы, чем рискованные вложения. * В долларовом выражении совокупный капитал банковской системы составил к концу 2000 г. 53% докризисного уровня (данные Центра развития).
Сегодня проблема, скорее, не в том, что банковская система больна: кризис пошел ей на пользу, поставив на твердую почву, избавив от лишнего нездорового веса, а в том, что она слаба, т.е. не соответствует размерам и требованиям экономики, которая начала расти. Если быть более точным, то можно сказать, что до сих пор значительная часть российской банковской системы остается в тени или занята осуществлением полулегальных или вовсе нелегальных операций, поскольку последние влекут за собой меньшие трансакционные издержки и позволяют уходить от налогов. Возможно, если учесть теневые операции банков, банковская система выглядела бы более сильной, но тем менее она способна решать задачи развития экономики. Спорный вопрос в этих условиях: достаточна ли капитализация российских банков. Обычное утверждение – недостаточна. Центр развития выдвигает иную точку зрения: капитализация достаточна, но недостаточны активные операции, т.е., имея необходимые капиталы, банки избегают рисков. В подтверждение приводятся сравнения с другими странами с близким состоянием экономики (см. табл. 14.4).
Таблица 14.4. Капитал и активы банков некоторых стран, % ВВП на конец года
Источник: Расчеты Центра развития по данным International Financial Statistics.
Действительно, из приведенных в табл. 14.4 данных видно, что капитализация российской банковской системы по отношению к ВВП не уступает показателям названных стран, тогда как размеры активов банков, в том числе предоставляемых кредитов, у них существенно выше.
Однако известно, что между капиталом и активами есть определенная взаимосвязь: чем выше риски, чем меньше доверия, тем больше капитала нужно в расчете на единицу активов. Коэффициент достаточности капитала может быть очень низким в развитых странах с высокой финансовой устойчивостью, но он должен быть существенно выше там, где доверия нет. Поэтому можно утверждать, что для наших условий, чтобы банки более уверенно шли на риск кредитования российских предприятий, им нужен существенно больший собственный капитал. Если сейчас собственный капитал всей банковской системы всего 8 млрд. долл., то он должен быть увеличен по меньшей мере в 3–4 раза. И тогда активные операции будут расти быстрее, и, возможно, отношение их к капиталу и к ВВП станет больше, да и сам ВВП будет расти быстрее. Можно сделать еще один важный вывод: слабость российской банковской системы обусловлена в значительной мере лежащими вне ее факторами. Главнейшие из них: нерыночный сектор, которому нельзя давать кредиты, и теневая экономика, которая либо обходит банковскую систему, либо предлагает ей спрос на такие услуги, выполняя которые банки лишаются перспективы преобразования в нормальные, прозрачные и эффективно управляемые организации. А другие банки, которые отказываются от оказания подобных услуг, проигрывают в конкуренции и также не могут развиваться. В некотором смысле банковская система стала жертвой и частью той институциональной ловушки, в которую попала российская экономика в переходный период. Безусловно, она нуждается в реструктуризации, которую мы будем обсуждать отдельно. Но сейчас важно в общую картину итогов первого этапа трансформации российской экономики и общества вставить правильно выстроенный фрагмент, касающийся банковской системы.
Литература
Матовников М. Функционирование банковской системы России в условиях макроэкономической нестабильности. М.: ИЭПП, 2000. Банковская система России: кризис и перспективы развития/Аналитическая лаборатория "АлВеди". М., 1999. Экономический обзор ОЭСР: Российская Федерация. 1997. Международный опыт реструктуризации банковских систем / Бюро экономического анализа. М., 1998.
|
