НЕУДАЧАИлья Сергеевич Пеплов и жена его Клеопатра Петровна стояли под дверью и жадно подслушивали. За дверью в маленькой зале происходило по-видимому объяснение в любви. Объяснялись их дочь Наташенька и учитель уездного училища Щупкин. Пеплов. смотри же Петровна, как только заговорят о чувствах, тот час же снимай со стены образ и идем благословлять. Накроем, благословление образом свято и нерушимо, не отвертится тогда, пусть хоть в суд подает. А за дверью происходил такой разговор. Щупкин. Моя ласточка, моя душечка, Я нашел в тебе, что искал. Пожалей меня, приголубь меня, Весь измучен я и устал. Наташа. Ах, оставьте, не лукавьте, Ваша песня не нова. Ах, оставьте, не лукавьте, Все слова, слова, слова. Щупкин. Ах, оставьте ваш характер-с. И вовсе я вам не писал писем-с. Наташа. Ха-ха-ха! Ну да, будто я не знаю вашего почерка. И какие вы странные. Учитель чистописания, а почерк, ну как у курицы. Да как же вы учите писать, ежели сами плохо пишете? Щупкин. Гм! В чистописании главное не почерк, главное, чтобы ученики не забывались. Кого — линейкой по голове, кого — на колени. Да что почерк! Пустое дело! Вот ведь Некрасов — писатель был, а совестно посмотреть, как он писал. В собрании сочинений его почерк показан. Наташа. Так то Некрасов, а то вы! Ах! Да я бы за писателя с удовольствием замуж пошла бы. Он бы мне постоянно стихи на память писал... Щупкин. Стихи? Стихи и я могу писать, ежели вы пожелаете. Наташа. А о чем же вы писать можете? Щупкин. О любви-с, о чувствах-с, о ваших глазках-с. Прочтете — очумеете, слеза прошибет. А ежели я вам напишу поэтические стихи, то тогда дадите ручку поцеловать? Наташа. Велика важность! Да хоть сейчас целуйте! И Щупкин припал к пухлой ручке. Немедля ни секунды, Пеплов распахнул дверь. Пеплов. Бла... Благословляю, вас, дети мои! Живите, плодитесь, размножайтесь! Клеопатра Петровна. И я, и я благословляю вас. О, вы отнимаете у меня единственное сокровище, любите же мою дочь, жалейте ее. Щупкин. Приступ родителей был так внезапен, что Щупкин не мог выговорить ни одного слова. Попался, окрутили, крышка теперь тебе, брат. Не выскочишь. И он покорно подставил голову, как бы желая сказать: «Берите, я побежден»! Пеплов. Наташенька, дочь моя, становись рядом. Петровна, давай образ, ну дети мои, вот вам мое родительское благословление... Тумба! Голова твоя глупая! Да нечто это образ! Клеопатра Петровна. Ах! Батюшки-светы! Вместе. Что случилось? Щ у п к и н. Учитель чистописания несмело поднял голову и увидел, что он спасен. Наташа. Мамаша впопыхах вместо образа сняла со стены портрет писателя Лажешникова. Илья Сергеевич Пеплов, его жена Клеопатра Петровна с портретом в руках стояли сконфуженные, не зная, что им делать, и что говорить. Учитель чистописания воспользовался смятением родителей и сбежал. А.П. Чехов
|
