Авиационной дивизии.Командир дивизии Прутков докладывает Командующему 1-й Воздушной армией о выполнении боевых задач штурмовыми полками за второй день штурма Кенигсберга. ПРУТКОВ: По телефону. - Товарищ Командующий! Все задачи дня выполнены, но есть и потери. ХРЮКИН: - Безвозвратные? ПРУТКОВ: - Да. Погиб экипаж Козенкова. Это лучший командир эскадрильи у Жихарева. ХРЮКИН: - Печальная весть! Еще одного героя потеряли. ПРУТКОВ: - Но он не был героем! ХРЮКИН: - Как не был? Мы его два раза с вами представляли! ПРУТКОВ: - Вы же сами знаете, как к этому относился Черняховский. Он всегда откладывал представления на потом. Все ждал больших побед. Вот и потянулись хвосты. ХРЮКИН: - А какой налет был у Козенкова? ПРУТКОВ: - Две геройских нормы! А вот начальник штаба подсказывает, даже больше чем две. ХРЮКИН: Твердо. - Так! Всех! Всех, кого вот таким образом проволынили и представления к званию «Героя Советского Союза» не были реализованы, представить отдельным списком в течение суток. ПРУТКОВ: - Будет исполнено! ХРЮКИН: - А нам с вами, командирам, за это должно быть стыдно! ПРУТКОВ: Вздыхает. - Стыдно! Конечно, стыдно!
ГОЛОС ДИКТОРА: - Третий раз за войну Василий Козенков будет представлен к высшей правительственной награде уже в списке Василевского 15 апреля 1945 года, вместе с боевыми друзьями Борисом Бучиным, Виктором Ветровым, Иваном Пятяри и Григорием Полуяновым. Экипаж Козенкова не будет захоронен, а останется в истории как погибший в районе завода «Остверке» в Кенигсберге. Ну, а в боевой авиации формулировка «погиб в районе…» прочно войдёт в обиход, определяющий место гибели экипажей всех самолётов за линией фронта. Возможно, в тех условиях так и надо было поступать, но данный подход не всегда был оправдан таким решением. Поэтому многие могилы героев останутся неизвестными, а память о них будет увековечена в обелисках и гранитных плитах мемориалов.
|
