Status quo и тенденции

На средней и особенно на критической дистанции в настоящее время доминируют вьетнамская, а в большей степени филиппинская система обращения с БН.

Поговорим о дистанции подробнее. Чем тактически характерно короткое расстояние до противника? В условиях реальной быстротечной схватки именно на этом расстоянии начинается силовое единоборство. Следовательно, нож должен работать на коротких амплитудах и дугообразных траекториях, чтобы как минимум избежать силового захвата режущей руки противником. Именно амплитудами и траекториями эти две системы выделялись из общего числа подобных систем, и были востребованы: по большей части — в США и, естественно, в странах НАТО. И вот тут стоит поговорить о феномене, который можно назвать «деградация тактико-технических методик». Дело в том, что повальное увлечение боевыми ножами, произошедшее на волне вьетнамского синдрома, когда «зеленый берет» с закатанными рукавами, забрызганный кровью и с ножом в руках стал воплощением настоящего мужчины. Сотни любителей бросились на поиски школ, стилей и методик подготовки в данной области.

Внимание — миф: серийные общевойсковые ножи наиболее эффективны. Принцип «военное — значит, надежное и эффективное» на этот раз подводит. Государственные структуры, осуществляющие финансирование вооруженных сил, заинтересованы в первую очередь в том, чтобы нож был максимально дешевым. Само собой, при таком граничном условии его эффективность и надежность оставляют желать лучшего.

Спрос рождает предложение. Вот только с ножом вышла некая заминочка. Даже будучи деревянным и тренировочным, он оставался оружием, способным не только травмировать, но и убить при неосторожном либо бесконтрольном обращении. А эмигранту из Юго-Восточной Азии, преподающему столь опасные дисциплины, меньше всего хочется отвечать перед судом за травмированного ученика. Что же делать? Выход нашелся очень просто.

Во-первых, учебное оружие стало выполняться из мягких, травмобезопасных материалов, что сразу уничтожило такой фактор обучения, как чувство пореза и боль от пропущенного укола деревянным ножом. По моему глубокому убеждению, нож не может быть резиновым. Для тренировок допустим только деревянный или схожий по характеристикам пластмассовый с определенной длиной и кривизной клинка.

Во-вторых, боевая техника и тактика свелись к абстрагированным, формальным комплексам, подозрительно напоминающим ката каратэ, но только выполняемые с адекватно действующим партнером. Не имея собственного прикладного опыта, обучаемый замещал опасные по сути реальные знания на суррогат вымышленных, но имеющих коммерческий успех в силу своей внешней эффектности и безопасности в процессе обучения. Инструктор, ни разу не применявший боевой нож в реальной схватке и свято верящий, тем не менее, в свою боеготовность, даже не смешон, он откровенно вреден, так как его стереотипы и представления об алгоритме силового противостояния навязываются обучаемому.

На сегодняшний день наблюдается вырождение канонических стилей ножевого боя и своеобразный качественный скачок. Современные требования к бойцу, вооруженному ножом, предусматривают в первую очередь способность к импровизации и восприятию боя как неразрывного процесса. При этом на первый план выступает вопрос психологического кондиционирования курсанта. В традиционных восточных боевых системах это достигалось длительными медитативными упражнениями и изнурительными тренировками. Как вы сами понимаете, современное войсковое подразделение по спецоперациям, вышедшее на полевые занятия по медитации, выглядит, мягко говоря, сюрреалистично. Именно поэтому в спешном порядке разрабатываются, тестируются и внедряются разнообразные «импринт-методики», впечатывающие в подсознание обучаемого необходимые боевые навыки, «пусковые триггеры» и «якорные сцепки». О том, как подобное кондиционирование отразится на поведении человека в бытовой повседневной жизни, первоисточники глубокомысленно молчат. Каких-либо сведений об имеющихся в наличии или находящихся в разработке психотехниках рекондиционирования я не нашел.