Я видел, как один человек стремится к одной цели, а другой -- к другой.Я видел людей, зачарованных самыми разнородными предметами, людей,находящихся во власти мелких и одновременно необъяснимых замыслов и грез.Анализируя каждый случай в отдельности с целью понять причины невероятногоколичества попусту растраченной энергии, я понял бессмысленность и всехпоступков, и любого усилия. Существует ли хотя бы одна жизнь, не пропитаннаяжизненными заблуждениями? Существует ли хотя бы одна ясная и прозрачнаяжизнь без унизительных корней, без выдуманных оснований, без порожденныхжеланиями мифов? Где оно, действие, свободное от всякой полезности: гденайти ненавидящее раскаленность солнце, или ангела в лишенной верывселенной, или праздного червя в брошенном на произвол бессмертия мире? Я хотел защититься от всех людей, противостоять их безумию, обнаруживего источник; я стал прислушиваться и приглядываться, и мною овладел страх:страх, что я буду руководствоваться теми же мотивами или все равно какимимотивами, страх, что я поверю в те же призраки или в любой другой призрак,страх, что я позволю себе предаться тому же пьяному угару или любому другомуугару, наконец, страх, что мой бред сольется со всеобщим бредом и я испущудух от избытка экстазов. Я знал, что, расставаясь с тем или иным человеком,я расстаюсь одновременно с каким-нибудь заблуждением, что я лишаюсь иллюзии,остающейся с ним... Его горячечные слова доказывали, что он является узникомочередной очевидной истины, абсолютной для него и смехотворной для меня. Присоприкосновении с его глупостью я утрачивал собственную глупость... Чтоможно принять без риска ошибиться, без боязни покраснеть? Оправдать можнолишь того, кто совершенно осознанно практикует необходимое для каждогопоступка безрассудство и не расцвечивает ни малейшей грезой фикцию, вкоторую погружается, подобно тому как можно восхищаться только героем,умирающим без убежденности в своей правоте и тем более готовым ксамопожертвованию, что он смутно угадал его суть. Что же касаетсявлюбленных, то они были бы отвратительны, если бы их посреди их ужимок некоснулось предчувствие смерти. Тревожно думать, что мы унесем в могилу нашсекрет -- нашу иллюзию, что мы не пережили таинственного заблуждения,которое животворило наше дыхание, что все, кроме проституток и скептиков,погрязли во лжи, так как не догадываются о равенстве в ничтожностисладострастия и истин.
Я хотел изжить в себе выдвигаемые людьми причины, в соответствии скоторыми они существуют и действуют. Я хотел стать несказанно нормальным, ивот я стою оцепенелый, опустившийся до уровня идиотов, такой же пустой, какони.
