Чтобы предаться без задних мыслей любому увлечению, требуетсяопределенная доза бездумности. Верующие, влюбленные, ученики замечают лишьодну сторону своих божеств, своих кумиров и учителей. Ревностный поклонникнеизбежно наивен. Возможно ли чистое чувство, в котором благодать несмешивалась бы с глупостью, и возможно ли блаженное поклонение безпомрачения рассудка? Тому, кто видит одновременно все аспекты живогосущества или вещи, невозможно сделать выбор между порывом и оцепенением.Проанализируйте любое верование: какое вроде бы сердце -- и сколькогнусностей внутри! Это бесконечность, о которой грезят в сточной канаве икоторая из-за этого сохраняет на себе ее неизгладимый отпечаток и еезловоние. В каждом святом есть что-то от нотариуса, в каждом герое -- что-тоот бакалейщика, в каждом мученике -- что-то от консьержа. В глубине вздоховпрячутся гримасы; к жертвенности и набожности подмешиваются запахи земногоборделя. Возьмем, например, любовь: можно ли придумать более благородноеизлияние чувств, в котором не заподозришь ничего низкого? Ее трепетсоперничает с музыкой, спорит со слезами одиночества и экстаза: это нечтовозвышенное, но возвышенное, неотделимое от мочевыводящих путей; этомистическое исступление, соседствующее с испражнениями; это небо внутреннейсекреции, святость, осеняющая телесные отверстия... Достаточно секунды внимания, чтобы это опьянение отбросило вас в физиологические нечистоты;достаточно мига утомления, чтобы констатировать, что от любого любовногопыла остается только немного вещества, похожего на сопли. Трезвый взгляд вмомент упоения искажает вкус ощущений и превращает человека в визионера,отметающего прочь благовидные предлоги. Невозможно в одно и то же время илюбить, и осознавать, чтобы любовь не пострадала от этого и не исчезла,ощутив на себе взоры рассудка. Покопайтесь в ваших восторгах, вглядитесь втех, кто является объектом вашего поклонения и пользуется щедростью вашейдуши, и вы обнаружите под их бескорыстнейшими мыслями себялюбие, стремлениек славе, жажду господства и власти. Все мыслители -- это неудачники,обнаружившие свою несостоятельность в делах и мстящие за свой провал спомощью идей. Рожденные неспособными к поступкам, они превозносят их либохулят, в зависимости от того, домогаются ли они признания со сторо- 123 ны людей или же ищут другой формы славы, то есть их ненависти.Собственные недостатки, собственное убожество они без какого бы то ни былооснования возводят в ранг законов, а собственную никчемность поднимают науровень принципа. Мышление является такой же ложью, как и любовь или вера.Ибо истина -- это подлог, а страсти -- это запахи; и в конечном счете у насесть выбор лишь между ложью и вонью.
