Радэк Волынский

Посреди соснового леса — сфагнумовое болото, поросшее клюквой. По­­среди него — небольшое озеро. Над ним — энергетика Божественной Неж­но­с­ти, излучаемой Махадублем ранее незнакомого нам светловолосого Божест­вен­ного Учителя.

Здесь — место силы: развитое духовное сердце как бы «самопроизволь­но» отделяется от тела и заполняет обширное пространство над озером, от­туда легко смотреть глазами сознания в сторону стоящего на берегу соб­ст­венного тела. Отличное место для тренировок начинающим ученикам!

Он представляется:

— Радэк Волынский, поляк в последнем вопло­щении.

Просим Его рассказать о Себе.

— Да, жил и здесь. В этих местах была наша семейная дача — в те време­на, когда здесь ещё была территория Финляндии. Давнишняя дача!… Вна­чале — Моего отца, а потом — Моя личная.

Гармония и красота природы, жизнь в лесу у этого прекрасного озера — в сочетании с искренней «набожностью» Моих родителей — создавали удивительную атмосферу нашего дома, существовавшего тогда здесь.

Вечерами все собирались у камина. Матушка музицировала. Затем чита­ли вслух книги или рассуждали о смысле жизни, о Боге. Были вечера, напол­ненные разговорами об Иисусе. Удивительные по яркости образы вставали тогда перед Моим внутренним взором! Иисус бывал в такие вечера с нами.

Духовная культура семьи в те ранние годы позволила Мне тогда легко выйти на ту «площадку», где Бог вновь стал видимой и осознаваемой Реаль­ностью.

— Какие духовные практики Ты использовал?

— Ничего такого не делал. То, что вы видите, — наработки от ещё преды­дущего воплощения.

— Где оно было?

— В Германии. Там была Школа йоги — древняя алхимическая школа.

— Чему нас научишь?

— Разве что анахату притяну над болотом, начинающим ученикам будет по­лезно… — шутливо скромничает Радэк.

— Ты был связан со школой Штайнера?

— Нет. Поклонником учения Рудольфа Штайнера был Мой отец в польском воплощении. Идеи Штайнера он пытался применять и при Моём воспитании на природе, в окружении гармонии.

— Расскажи, пожалуйста, больше о Себе, Радэк!

— Очень значимым для развития души было Моё ещё более раннее воплощение в Индии. Тогда была освоена раджа-йога. Были усвоены многие нравственные устои, включая вегетарианство, которые стали не правилами, за неиспол­нение которых наказывают, а сутью, внутренними устоями души. Тогда, к сожалению, ничего большего Я не постиг, хотя возможность была.

И вот, следующим было воплощение в средневековой Германии.

Мой отец был владельцем скотобойни.

… Радэк показывает грубый и грязный быт, наделённого грубой личной силой отца, сломленную им, потухшую, угасшую и «посеревшую» женщину — свою мать.

— Отшатнувшись от этих ужасов, Я убежал из дома. Меня подобрал че­ло­век, ко­­торый и стал Моим Учителем, Моим Мастером. Именно Ему Я обязан тем, что по­с­тиг Единого Отца.

Он тогда привёл Меня к Себе домой, где всё было чисто и окутано тайной. Он был учёным, врачом и духовным подвижником, который сумел-таки выйти на Истину, «запрятанную» под словом «алхимия»! Он занимался, разумеется, не созданием зо­лота, но алхимией внутренней: преобразованием души чело­ве­­­ческ­ой — в Душу Божественную.

У него было всего несколько учеников, которых он посвящал в глубин­ный пласт знаний. Я не сразу попал в их число. Вначале Я был просто растира­ющим порошки и моющим посуду.

Расскажу вкратце о том, как алхимики рабо­тали с энергиями внутри тела. Это, как вы пони­маете, есть только начальные этапы алхимичес­ких преобразо­ваний.

Тело сопоставлялось с устройством, в кото­ром возгоняют вещества и — через это — отделяют тонкие субстанции от грубых.

В нём выделялось несколько последова­тель­ных уровней, которые со­от­ветствовали чакрам, ес­ли использо­вать индий­скую терминологию.

Для того, чтобы сделать возможным движение тонких субстанций через все уровни, ученик должен был вначале очистить последние от наслоений тёмного «шлака», который засорял эти уровни.

Это достигалось через возжигание «огня» внутри каждого такого уровня. «Огонь» надо было разжигать всё сильнее — и распространять его, начиная от центра, на весь объём уровня, чтобы с его помощью «расплавить» тём­ные наслоения и вытолкнуть их за пределы тела.

После того, как все уровни были полностью очищены, становилась воз­можной работа собственно с «возгонкой». Она заключалась в продвижении «исходной субстанции» снизу вверх — последовательно через все уровни. При этом возникало чёткое ощущение изменения состояния на каждом уро­вне «возгонки». Целью такой работы было выделить и ощутить в теле наи­более тонкую «субстанцию», которая не изменяет своего состояния, проходя через все уровни.

… Однажды прислужники инквизиции, всегда интересовавшиеся Моим Учителем, схватили Меня, пытаясь что-либо выведать. Мне удалось прикину­ться деревенским дурачком, и они Меня отпустили.

Я предупредил Учителя, и мы все покинули город…

Тогда-то и началось Моё настоящее ученичество. Я бы хотел потом рас­сказать об этом подробнее в небольшом рассказе, который мог бы называть­ся, например, так: «Аптекарь, или повесть о философском камне».

В том германском воплощении Я почти достиг Слияния с Отцом. Не хва­тило совсем немного: радости, гармонии и покоя — чтобы врасти в те состояния, которыми Я овладевал. Наша жизнь под постоянной угрозой пы­ток и костров инквизиции была не лёгкой. Да ещё осталась в самых глубинах души тоска по несбывшемуся в той жизни: по дому, в котором все друг друга любят, по ласковым рукам матери, по доброму, всё понимающему отцу…

Мой Учитель, однако, любя нас всей душой, очень редко проявлял неж­­ность снаружи. Он был суров с нашими пороками, торопясь «переплавить» нас как души: изъять шлаки, чтобы осталось только «живое золото» — сия­ющая любовью и безупречностью душа.

… После Его ухода стало и вовсе нелегко…

И вот, для того, чтобы смыть эту последнюю «окалину» с души, и было задумано Богом Моё польское воплощение.

Оно было не длинным: Я быстро всё вспомнил — и вернулся Домой!