Глава 39. – Твой призрак, – обвиняющим тоном заговорил Бен, – завел нас в ловушку

 

– Твой призрак, – обвиняющим тоном заговорил Бен, – завел нас в ловушку. Может, в ту самую, что убила и его.

– Не спеши с выводами, – попросила я. Но в одном он был прав: выхода я не видела. Похоже, та стена пещеры, где лежал скелет, обрушилась. Возможно, именно потому он тут и умер. Или же был убит и никем не найден.

– У него что‑то под головой, – прошептала я, подползая ближе, чтобы взглянуть.

– Ами, ты меня слушаешь?

– Это сверток черной ткани! – Мысленно извиняясь перед доктором Дуглас, я просунула палец под лежалое сгнившее полотно, другой рукой бережно придерживая череп скелета, чтобы его не сместить. – Там что‑то блестит, я вижу.

– Амариллис! – Голос Бена донесся словно издалека. – Вернись на землю. Здесь не безопасно.

Маккаллох схватил меня за руку как раз в ту секунду, когда я тянула за тяжелый металлический предмет, и его край процарапал по камню. По пещере разнеслось эхо и покатилось дальше по проходу, из которого мы сюда выползли.

В кулаке я сжимала тяжелый золотой крест, едва тронутый патиной и украшенный самоцветами. Они не сверкали в призрачном свете, и я не различала их цвета. Но находка была действительно ценной.

Бен тоже уставился на крест:

– Бог мой, он и вправду Безумный Монах.

Легкий ветерок взметнул пыль под ногами.

– Не думаю, Бен. Крест был спрятан. И он не выглядит таким уж… монашеским.

– Ты читала легенду? – требовательно спросил Маккаллох. – В той книге? О том, как Безумный Монах – или кем он там был – сбежал с сокровищем экспедиции, и сообщники его убили?

Ветер крепчал и становился все более холодным.

– Если ты знаешь легенду, – рявкнула я, – зачем последовал за свечением?

– Потому что выбор был невелик. – Бен немного подумал и нехотя выдавил: – И я тебе доверяю. Но этому призраку – нет.

Я видела вырывающиеся из его рта клубы пара – температура снижалась.

– Бен, сейчас не время вести себя как осел.

Заливавший пещеру призрачный свет, казалось, стягивался, чтобы плотнее собраться у стены, возле которой лежали кости. В центре освещенного участка он стал таким ярким, что мне пришлось прикрыть глаза от бело‑голубого свечения.

Бен стиснул мою руку так крепко, что я ахнула от боли. От удивления отвела глаза от формирующегося привидения и увидела, что у Бена перехватывает дыхание, а другой рукой он зажимает бок.

Знакомая картина. Но если Маккаллох в борьбе с хваткой призрака пытался заставить легкие работать, со сломанным или треснувшим ребром…

– Оставь его. – Я не стала утруждаться поиском нужных испанских слов, а нащупала в груди узел, связывающий меня с привидением, и направила свое требование сквозь него.

– Inocente… – расцвел голос призрака у меня в голове. Бен пошатнулся, и я подхватила его за талию, сама закачавшись под его весом.

– Если ты невиновен, – обратилась я к призраку, – отпусти.

С внезапностью ломающейся кости привидение разжало ледяные объятия. Вновь обретя способность дышать, Бен закашлялся и стиснул мои плечи – сила вернулась.

– Теперь, – выдохнул он, – ты веришь, что он предатель?

Ковбой усваивал уроки по‑плохому. Он прижал меня к себе, словно защищая от бесцветного силуэта из света и тени, маячившего на другом конце пещерки.

Призрак поднял руку, но указал не на меня, а на ларец рядом со скелетом, наполовину погребенный под землей, пленившей его хозяина.

– Inocente…

Казалось, голос звучит только в моей голове. Бен посмотрел на меня, ожидая указаний. Я набралась смелости и бочком пошла туда, куда указывал призрак. Бен двинулся следом, все еще с опаской косясь на привидение.

Вместе мы откопали клад: скрепленный металлическими полосами деревянный ларец размером с тостер. Наконец, под суровым надзором призрака, глотнув холодного воздуха и обменявшись взглядами, мы открыли крышку.

– Пусто, – пожал плечами Маккаллох. Перевел взгляд от ларца на неподвижного солдата, перебирая в памяти подробности легенды и найденных нами доказательств и пытаясь понять, что видит перед собой. – Значит, он не украл сокровище экспедиции?

Я задумчиво рассматривала привидение, а оно в ответ изучало меня. Прежде я никогда не обращала внимания на его одежду, но сейчас, приглядевшись, начала складывать кусочки головоломки.

– Посмотри на него, Бен. У него поверх формы надета монашеская ряса. Может, он маскировался. Он мог быть приманкой.

Маккаллох замер, пытаясь встроить эту мысль в свою теорию.

– Вроде как пусть нападавшие увидят, что с кладом сбегает монах со сверкающим крестом на шее? – Похоже, он слегка расслабился, признавая, что мог ошибаться насчет призрака. Затем кивнул на золотой крест, который я по‑прежнему не отпускала: – Наверное, будь я разбойником, непременно бы за этим последовал.

– Inocente.

Призрак рассеялся, оставив нас в кромешной тьме.

Я на секунду задержала дыхание, ожидая возвращения «монаха», но связь между нами ослабла и провисла, как струна, которую тянут только в одну сторону.

В тишине до моих ушей долетел другой звук. Я знала, что Бен тоже его услышал, потому что его плечо, прижатое ко мне из‑за тесноты, напряглось.

Шум мотора, царапанье и приглушенные голоса.

– Думаешь, полиция? – Я едва смела шептать.

Бен прошептал ответ так близко к моему уху, что воздух даже не всколыхнулся:

– Кажется, нам стоит сидеть тут очень и очень тихо.