Витя, 11 апреля 1980 года, вечерДома меня ждал приятный сюрприз – мама и папа были не на работе. Причем мама готовила что-то вкусненькое, а папа прохаживался по квартире в отличном настроении. Под это настроение его можно было уговорить и сходить в зоопарк, и купить модель крейсера в «Сделай саме». Но, вместо того чтобы обрадоваться, я спросил: – Чего это вы тут? – Отгул! – гордо заявил папа. Как будто не отгул получил, а орден. – В прошлые выходные работал как проклятый, вот меня Первый и отправил сегодня домой пораньше! Я слушал, тупо кивая. Как начал в школе кивать, так остановиться не могу. – Маму вон с каторги вызволил! – Не с каторги! – крикнула мама. – А с любимой работы! Вечно я всех заменяю, пусть они меня хоть раз заменят! А тут Валентин Прокофьевич позвонил… Мама, веселая и раскрасневшаяся, вышла из кухни, увидела меня и сразу сникла. – Что-то случилось? Я помотал головой. От этого опять замутило. Все-таки кивать проще. Теперь и папа забеспокоился: – Чего такой бледный? – Так… – сказал я через силу. – Живот болит. В результате я получил то, о чем и мечтать не мог: полноценное боление в рабочий день. Мама сварила мне куриного бульончику, папа развлекал разговорами и поминутно трогал лоб. Я немного покапризничал, немного подремал, похлебал любимого бульона с рисом, опять поспал. Проснулся и понял, что хочу почитать чего-нибудь. Папа как раз зашел проведать и обрадовался, увидев меня с книгой в руках: – О! Значит, жить будешь! Я и сам понимал, что хорошенького понемножку. Завтра буду как огурчик… …А в понедельник – собрание. Наверное, лицо у меня как-то очень перекривилось, потому что папа опять встревожился: – Что? Опять живот?! Надо «скорую»… – Не надо! Это не из-за живота… И я рассказал папе все как есть. Рассказывал и надеялся, что сейчас папа рассмеется и скажет: «Нашел из-за чего дергаться! Ерунда на постном масле». Но папа, наоборот, слушал меня очень серьезно. – Кислое дело, – сказал он, когда я закончил, – пещера Лехтвейса… Это он что-то цитировал из книг, которые мне пока читать рано. – Ладно. Болей пока, я Архипову позвоню. И папа отправился звонить Женькиному папе, с которым они давно дружат.
|
