Часть 15

Первые несколько секунд жадного, захлёбывающегося поцелуя Дженсен стремительно и сумбурно размышлял, насколько правильно он поступает, что позволяет Джареду вытворять такое без особой необходимости (ни тебе золота в глазах, ни жажды крови), но спустя мгновение все мысли смыло мощной волной чистого удовольствия. Губы Джареда были совершенно не похожи на мягкий, нежный рот Дэннил – они были жёсткими, обветренными и, несмотря на ледяную воду, горячими, словно нагретыми солнцем. Язык, наоборот, казался прохладным – он уверенно скользнул по зубам Дженсена, проник в рот и устроил там маленькую оргию, от которой у Эклза в буквальном смысле подкосились ноги, и он, невнятно охнув, вцепился в плечи Джареда. Тот что-то пробормотал и потянул Дженсена из-под импровизированного душа, не разрывая поцелуя, толкнул спиной на плиту, устеленную сохнущей одеждой, и Эклз зажмурился, когда солнце с ослепительного неба жарким потоком обрушилось на его запрокинутое лицо и плечи.

А Джаред торопливо и жадно целовал его шею, прихватывал зубами кожу и тут же отпускал, словно боясь, что Дженсен испугается и оттолкнёт, тёрся совершенно по-животному, прижимался и тискал с такой силой, что Эклз забывал, как и чем дышать. Он слегка ошалел от такого яростного напора, от этой лихорадочной спешки, от того, что руки Джареда летали по его телу и ощущались буквально всюду – от загривка, путаясь в коротких волосах, размашисто, широко - по спине и ниже, оглаживая бока, стискивая задницу и чуть нежнее проходясь по бёдрам. Дженсен практически сидел на скомканной рубашке, сквозь которую чувствовался жар раскалённого камня, а Джаред втиснулся между его ног, прилип всем телом, осыпая влажными поцелуями лицо, губы, шею Эклза, облизывал, вычерчивал языком мокрые дорожки, моментально высыхающие на нагретой солнцем коже, жмурился, часто дышал, коротко постанывая, и Дженсен понял, что ловит конкретный кайф от этого ощущения запредельной животной близости.

Как кошки, вылизывающие друг друга…

Золотистое плечо Джареда усеивали капельки то ли невысохшей воды, то ли пота, и Дженсен, извернувшись, собрал их языком. Кожа под его руками и губами была жёсткой, плотной, под ней перекатывались крепкие мышцы; это было так не похоже на мягкое податливое тело Дэннил и так странно, что Дженсен слегка отстранил Джареда от себя, разглядывая, будто видел впервые, и несколько раз с нажимом провёл ладонями по его бокам, груди, бёдрам. Тот запрокинул голову, тряхнул волосами, и мелкая водяная пыль повисла в душном воздухе.

-Что-то не так? – хриплый голос, шальной взгляд из-под дурацкой лохматой чёлки.

Если бы он мог ответить…

Но для этого нужно было действительно хорошо поразмыслить, а Джаред явно не намеревался подарить ему такую возможность. Он обхватил затылок Дженсена, потянул к себе, прижался к губам долгим, жадным, влажным поцелуем, рука решительно скользнула вниз, протиснувшись между их сплетёнными телами, и ухватила член Дженсена, который, в отличие от прошлой ночи, не страдал болезненным стояком. Это Джареда не смутило – энергично двинув ладонью, он заставил Дженсена выдохнуть сквозь зубы; Эклз чувствовал, как всё тело заливает совершенно блядское, грубое, нервное возбуждение, в котором, к счастью, агрессия имела совершенно нормальную – и даже привлекательную – форму. Он подался вперёд, чувствуя, как его член растёт, наливается тяжестью и заполняет ладонь Джареда, который ни на секунду не прекращал поцелуев и лёгких быстрых укусов; вжался бёдрами, обхватил ногами и часто задышал, когда рука задвигалась быстрее. Дженсен по-прежнему не смотрел вниз, отчего-то не желая видеть член Джареда, но он чувствовал его – горячее, влажное прикосновение упругой жаждущей плоти, и от этого конкретно сносило крышу: не трогать, не трогать, но знать, как хочется, чтобы это произошло.

Шершавый палец скользнул вокруг головки, и Дженсен едва не взвыл, потерявшись в атомном взрыве совершенно новых ощущений; ей-богу, ни в какое сравнение не шло с мягкими ласками Дэннил, которая действовала совершенно предсказуемо. Впрочем, иного Дженсен и не знал.

-Стоп, стоп, - выдохнул он в плечо Джареда, и тот послушно замер, чуть сильнее обхватив его член и продолжая поглаживать всё тело Дженсена. Его губы шевельнулись где-то над ухом Эклза, вызвав прилив мурашек и неконтролируемую дрожь… чёрт, что он делает… и так тяжело сбавить обороты…

-Скажи, когда будешь готов…

-А ты? Чёрт, я… я не знаю.

Ладонь сжалась ещё сильнее, и Дженсен, охнув, вцепился в плечи Джареда, подставил шею под поцелуй-укус и прислушался к нарастающим ощущениям.

-Всё хорошо, Дженс… - шептал Джаред. – Я не сделаю тебе больно…

Точно так же он, Дженсен Эклз, сталкер в прошлой жизни, когда-то шептал Дэннил, выглядя в собственных глазах искушённым до чёртиков ловеласом. Он фыркнул, гася смех в стоне, а стон – в ложбинке между шеей и плечом Джареда, когда тот задвигал рукой всё быстрее, подчинившись молчаливому согласию Дженсена; пальцы ласковые, хоть и жёсткие, и дрочка больше похожа на самоудовлетворение – обычно Дженсен себя не щадил.

И занимался этим обычно в одиночестве, на койке в казарме, укрытый жёстким армейским одеялом. А не посреди выжженной яростным солнцем степи, практически на руинах мёртвого мира. Как там было… Адам и… Адам?

Дженсен закусил кулак, подавляя смех и стон одновременно, захлебнулся, когда Джаред повторил свой трюк с пальцем по головке, и услышал шёпот куда-то в шею:

-Продолжать?

-О, господи… да… а то мы никогда не закончим…

От пальцев Джареда, словно в ответ на нелепую мольбу Дженсена, побежали тёплые токи, обволакивая до предела возбуждённый член и начисто лишая Эклза способности мыслить. Осталось только одно – то самое, звериное, но ничуть не опасное желание, чтобы Джаред довёл дело до конца, и тот почувствовал, услышал, кивнул, и ладонь энергично и быстро заходила вверх-вниз, то ослабляя, то усиливая хватку, и Дженсен понял, что у него не осталось ни единого шанса.

Он кончил с придушенным стоном, закусив горькую кожу на плече Джареда; оргазм был сильным, резким и коротким как выстрел – никакой долгой истомы и послевкусия, которым славились его редкие любовные встречи с Дэннил.

Так… по-мужски.

Дженсен не выдержал – расхохотался, отстранившись от Джареда, который с удивлением отступил на шаг, всё ещё возбуждённый; от него исходил запах разгорячённого тела и спермы, перепачкавшей пальцы. Эклз, всхлипывая, закрыл лицо руками – смех выворачивал его изнутри, душил, выкручивал болезненными спазмами, и это уже было похоже на истерический приступ.

Апокалипсис, смерть, разруха, неведомые чудища бродят на расстоянии меньше трёх миль – а два грёбаных мутанта-кровопийцы мирно трахаются на руинах заправки. Кто бы мог подумать всего лишь пару суток назад, что любовный акт не обязан быть во имя продолжения рода, а сперму можно вхолостую спустить в кулак – причём далеко не собственный. Эффект сродни катастрофе – внезапный, опустошающий и заставляющий тех, кто выжил, как-то адаптироваться и существовать дальше.

Дженсен прекратил смеяться лишь тогда, когда Джаред решительно обнял его и мягко, но настойчиво привлёк к груди. Он молчал, его дыхание щекотало шею, и Эклз поёжился, дёрнув плечом. От смеха болели мышцы живота и где-то там, в сердце.

-Я не знаю, что говорить, - признался он куда-то в пустоту. – Честно.

-Тогда лучше молчи, - Джаред всё ещё дышал хрипло и учащённо, и Дженсен запоздало понял, что тот так и не кончил.

Он должен чувствовать себя виноватым? Господи, когда его накрыло ночью, всё казалось куда понятнее и легче – подчиняйся инстинктам, кусай, подминай под себя, трахай, не задумываясь…

Дженсен бросил вороватый взгляд вниз, между их телами, и поднял глаза на Джареда – тот улыбался, казалось, ничуть не разочарованный. И Эклз с тайным облегчением понял, что продолжения не будет… с него, чёрт побери, достаточно диких сцен на ближайшее время, тем более, что он ещё не понял толком, как к этому относиться. Он не испытывал стыда или брезгливости, но и желания повторить – тоже. И всё равно – близость Джареда успокаивала. Как близость существа одной с ним породы. Одной с ним крови.

Джаред фыркнул в плечо Дженсена, и тот сонно моргнул: надо же, начал засыпать…

-Чего?

-Ты шмотки свои стирать собираешься?

Вопрос прозвучал до ужаса неуместно, но в этом мире всё возможно.

-Внезапно. – Дженсен подавил зевок. – Это ты так завуалировано выясняешь, понравилось ли мне?

-Нет, - глаза Джареда смеялись, каре-зелёные, яркие, не тронутые золотом. – Это я к тому, чтобы ты заодно рубашку мою прополоскал… Ту, на которой ты сидишь.